Loe raamatut: «Разные культуры – разные семьи?»

Жизнь во сне, или сон, изменивший жизнь

Капля воды расходится кругами по поверхности озера. Рядом другая. Круги наслаиваются друг на друга. Рядом еще одна и еще. Уже не видно капель и кругов первой капли. Вся поверхность озера покрыта множеством кругов и рожденных ими рисунков. Узор из кругов покрывает всю поверхность озера, меняя ее, хотя озеро остается неизменным. Оно просто играет с каплями, рассказывая о неизменной вечности и изменчивости каждого мгновения. Озеро поет шелестом капель и звенит от расходящихся кругов. Слушай. Внимай. Читай знаки, скрытые в глубинах и на поверхности. Долго ли мы здесь? Надолго ли? Откуда пришли и куда пойдем дальше? Кто мы? Смотри внимательно в расходящиеся круги на воде. Смотри и читай. Читай…. Читай знаки…..

Я чувствую все озеро и каждый круг, разбегающийся по его поверхности. Чувствую каждую каплю. Дышу мокрой водой и двигаюсь, оставаясь неподвижной. Может быть, я – озеро? Или я в нем? Водоросли, как волосы, развеваются в воде. Я плыву. Там что-то виднеется, но я уже знаю, что это. Камень врезается в меня. Я распадаюсь на множество ручьев и соединяюсь вновь. Резкий поворот, и я бьюсь о скалы, разлетаюсь миллионом брызг, и опять теку. Все-таки я – не озеро, наверное я – река. А может и нет…. Читай знаки…. Слышу снова этот голос. Кто же может так кричать? Или нет. Это не крик. Это совершенно спокойный голос. Он глубокий и мудрый. Он просто со мной говорит. И я уже чувствую этот голос, сливаюсь с ним. Читай знаки…. Говорю уже я. Вернее я – это голос и он звучит мной…. Чудно. Переходы, перевоплощения. Дороги. Повороты…..

….Будильник. Опять будильник. Опять этот сон. Опять круги и шелест. Пора на работу. Забег по карьерной лестнице продолжается. Подъем. И так каждое утро. Вот уже на протяжении семи лет бег продолжается. А сны все снятся. Они волшебные, совсем никак не связаны с тем миром, в котором я живу. Здесь все быстро и динамично. Все по графику и расписанию. Как-то квадратно-прямоугольно и с очень острыми углами.

Откуда берутся эти сны? Никогда раньше не видела дождь на озере, да и на реке тоже.

Лишь однажды помню, как начиналась гроза. Тогда я еще была совсем ребенком и небо было необъятным. Устрашающим. Над степью нависли серые грозовые тучи, а за ними было видно небо, почти белое и такое бездонное. Такая глубина. И ветер – он был везде, стелил траву по земле, хлопал дверьми, но вокруг меня было спокойно, как будто за стеклом все происходило. Гроза была тогда невероятная. Облака словно прижимали все к земле. Молнии сверкали ярче любой лампочки. Гром гремел так, что не слышно было своих собственных мыслей. Я переживала эту грозу внутри себя. Тело было пропитано и дождем, и молнией, и громом. Тогда я поняла, что есть не только физическое тело. Ощущение необъятности неба и величия природы просто не могли поместиться в ребенка.

Это осознание, колыхнувшее самые глубины моего существа, не могли вписаться в окружающий быт: квадратно-прямоугольный, с острыми углами. Я забыла об этом, чтобы через много лет снова вспомнить и снова пережить грозу.

Может поэтому сны? Может когда-то переживала и эти круги на воде?

Сейчас не важно. Сейчас пора ехать по дороге моих (?) идеалов: школа-институт-карьера-квартира-семья-ребенок. Вот только ребенок пришел раньше трех предыдущих остановок. И как-то пошатнулся так гладко спланированный мир, и начались сниться сны, начала выходить за грань своей спланированной жизни, перестала в нее помещаться.

Что такое семья? Для чего она создается? Почему люди выбирают семью? Или не выбирают ее, как форму своего проживания? Семья – это базовая ячейка общества. Так было записано в Конституции, мы учили это в школе. И было принято за данность. Было совершенно естественно, что семью создать нужно. И как-то по накатанной шел процесс создания. Без размышлений. А почему именно семью? Для чего? Надо – значит надо. Может для кого-то это совершенно очевидный процесс. Для меня – нет. Он никогда не был простым и очевидным. Для меня – это была всего лишь форма. Форма, которая не выдержала трансформации и не стала развиваться. Один рождает два, два рождает три, три рождает мириады вещей. Вот на три мы и разошлись на новый круг. Каждый на свой. Он – в свою собственную фирму, я – в статус матери-одиночки-карьеристки.

Надоело. Все надоело. И работа. И неудовлетворенность. И бег по кругу от будильника к будильнику. Этот хаос вокруг – миллионы людей, метро, кофе и шоколад.

Всегда стремилась зарабатывать столько, чтобы начинать утро в нашей кофейне с кружки капучино. Уже который год захожу в эту кофейню за капучино. И понимаю, что не та мечта. Нет удовлетворения. И вот опять этот кофе: вкусный, ароматный капучино с корицей. Надоело.

Пора, пора в путь, пора понять, что же это за сон. Интересно, можно ли будет не отрабатывать две недели?

Так я и отправилась в свое большое путешествие: с ребенком, одним чемоданом, банковской картой и небольшой суммой наличных. Я не знала, чего хочу и куда ехать. Не знала, зачем мне все это, как буду зарабатывать. Но точно знала, что если я останусь, то умру, придавленная шаблонами и стереотипами, которые сковывают и не дают взлететь. За этими шаблонами не видно кругов на воде и безмятежности озера в дождливый день.

Первая остановка – Бали

«Ешь, молись, люби». Красивый фильм. Красивые картинки. Куда же еще податься? Конечно же на индонезийский остров Бали.

Перелет с пересадками. Пожалуй самой запоминающейся была дозаправка в Абу-Даби. Их не указывают в билетах. Я прекрасно владею английским, читаю книги в оригинале, много общалась с американцами, ездила на конференции в Англию, даже писала статьи на английском, но эта вот дозаправка показала мне, насколько же все это неважно, когда речь идет об умении слушать и внимать. Летим. Ночь – у нас, вечер – по времени в самолете. До Денпасара еще часов пять. По билету – прямой участок пути. Но тут понимаю, что мы начинаем снижаться, некоторые пассажиры как бы готовятся к выходу. Конечно хотелось посмеяться, что высаживать их будут с парашютами, у меня же в билете нет пересадки. Зову стюардессу. Она похожа на азиатку. Из ее английского я только и поняла «Don’t worry!» (Не беспокойтесь) И самолет продолжает снижаться. Посадка. И всех просят выйти из самолета и подождать в зале ожидания. Часть пассажиров действительно вышла. Зал отделен стеклом от основного холла, из него рекомендовали не выходить.

И за стеклом, но уже с другой стороны, наш самолет отъезжает от рукава. Кто часто летает – знает, что это дозаправка, но когда летишь в первый раз, то очень страшно.

Рассматриваю людей, которые ходят по международному аэропорту: какое разнообразие цветов, фасонов одежды. Я даже не могла себе представить, что в аэропорту можно ходить с огромным цветастым баулом на голове – ручная кладь. Мужчины в основном чернокожие в длинных пестрых одеждах и сланцах, женщин очень мало, в основном европейского типа. Учитывая разницу во времени, странность всей ситуации с самолетом и дозаправкой – у меня отключается привычно-шаблонное понимание того, что происходит. Мозг просто отказывается что-то понимать и я вхожу в состояние созерцательной медитации. Я не закрываю глаза, не концентрируюсь на звуках, я просто смотрю на все окружающее также, как смотрит моя пятилетняя дочь. Для нее это естественно, она не волнуется, она просто смотрит на все вокруг с интересом и запоминает, внимает тому, что происходит. Позже у нее появится любимый аэропорт и любимая авиакомпания. При перелетах она себя будет чувствовать как дома.

Эта медитация длилась всю дозаправку, около 40 минут. Я даже не заметила времени. Мой старый взгляд на мир, тот шаблонный квадратно-прямоуголный план рухнул с грохотом и разбился на мелкие кусочки, не подлежащие восстановлению. Его место заняла радость и сопричастность. Я расслабилась.

Наконец-то Денпасар. С первых секунд проведенных здесь привычный взгляд на мир, который стал уже шаблоном, по которому легко жить по накатанной, не задумываясь и не пуская в свою жизнь чудо, трещал и бился со страшной силой. Когда я из декабрьской Москвы за несколько часов оказалась в декабрьском Бали, где водители такси сидели прямо на асфальте, где они были знакомы и искренне улыбались выходящим из здания аэропорта….. И вот снова то состояние, когда нет привычного бега мыслей, когда наступает тишина, и переживаешь сопричастность со всем происходящим.

Адаптация пошла куда быстрее, чем я ожидала. Время неслось неумолимо. И от этого приходило состояние радости, как от захватывающих каруселей. Бег по кругу сменился радостями открытий и новыми, как бы это сказали специалисты по работе мозга, нейронными связями. Пожалуй, такой драйв последний раз я испытывала, когда училась, когда открывала и лепила картину своего будущего мира, где я буду жить по придуманным мной идеалам, увиденных в фильмах, прочитанных в журналах, услышанных от знакомых. Теперь старая картина рушилась и на ее место приходили новые образы, новые понимания и осознания, которые еще не опробованы жизнью, которые еще только предстояло проверить.

Мой прекрасный английский оказался вообще никому не нужный здесь. Я даже не уверена, что кто-то учил английский в школе, возможно, нахватались от туристов, от сородичей, которые говорят на языке. Но как это ни странно, мне пришлось разучиваться, чтобы меня понимали. И это было также захватывающе, как и первый раз прочитать книгу в оригинале.

Мы вжились сразу. Остров принял нас сразу. Наверное потому, что мы не имели никакого представления об этой жизни, не выезжали на старых шаблонах, а просто отпустили их и переключились на волну и ритмы острова. Я расслабилась и стала по-новому осознавать себя. Благодаря дочке, вспомнила свою детскую непосредственность и интерес ко всему: когда каждый поворот дороги воспринимается как большое приключение, пусть даже это уже знакомая дорога.

На Бали живет всё: люди, природа, небо, земля, духи. Местные жители начинают утро с молитвы и подношений, а вечер заканчивают омовениями и благодарностями. И после захода Солнца оживают скульптуры. Они не просто так стоят при входе в дом, они его охраняют. Я даже здоровалась с некоторыми по вечерам, настолько они были живые.

Исследуя новое место, мы подружились с одной местной семьей. Нам предложили переехать к ним. Это был воистину подарок. Мы вжились в их простой быт, ритмичный день и душевное общение. Подолгу общались вечерами, когда дети спали. Вместе готовили еду. Дети приняли моего ребенка с огромной радостью и, честно говоря, я её подолгу не видела. Уставшая и довольная, она появлялась несколько раз в день во дворе, вместе с толпой местных детей, говорила, что все у нее хорошо и убегала дальше. А если мне ее нужно было забрать, то стоило громко покричать ее по имени, и толпа детей появлялась не весть откуда.