На работе были шокированы обе стороны. Коллеги – от моей яркости в образе, я – оттого, что наш отдел хотят сократить. Вышестоящее руководство решило сделать кадровые перестановки. В связи с этим будет переход на новую штатку. Для меня это радость, потому что есть шанс, что в новой структуре у меня будет основное место работы, а не декретное. А вот для Зои – это время томительного ожидания. Не факт, что ее захотят оставить, и тогда она, вместе со своим пафосом и снобизмом, пошлепает на все четыре стороны.

Все словно воды в рот набрали: молчат, в коридоре не разговаривают. Такое ощущение, что их всех увольняют. Нет, здоровый страх за свое место – это нормально, но когда это перерастает в нервы – уже проблема. А с другой стороны, ну вот, правда, дневник, зачем о таких событиях сообщать людям перед Новым годом? Вот как уходить на каникулы, зная, что через восемь дней ты можешь забыть сюда дорогу? Наверное, они думали, что так будет честнее по отношению к персоналу. Не знаю. На мой взгляд, это только добавило злобы. Теперь все хотят выслужиться перед начальством, показать, какой он хороший и незаменимый, чтобы в случае чего про него замолвили словечко.

Я не питаю никаких иллюзий. Я просто живу здесь и сейчас, и мне все равно, оставят меня или нет. В любом случае, это опыт, а уж с моим трудолюбием я не пропаду. Чего не скажешь про начальницу. Как ни крути, а в наше время многое решает возраст. Всем подавай молодых да красивых, чтобы руководству глаз радовать. А предпенсионные бабушки, которые больше любят стрекотать по телефону, чем разбираться в новых программах, не везде нужны. А где и нужны, то они сами не пойдут. Не царское это дело – за копейки работать.

Кстати, поговорим про Новый год, раз уж тема зашла. У нас его будут отмечать на следующей неделе в каком-то ресторане. Одеться нужно соответственно, иначе испортишь общее фото. О причёске, укладке и ярких драгоценностях не говорю. Ежу понятно, что без этого – ни-ни. Ты ж не лох. Не нищеброд. Раз в год можешь позволить себе выход в свет.

Это мероприятие не бесплатное. Часть средств все же придется внести (вторую часть гасит профсоюз). Итого получается полторы тысячи рублей с носа. По мне, так дороговато столько платить за четыре часа пребывания с коллегами, но только в другом месте. Не знаю, что и делать. Отрываться от коллектива вроде как и неудобно, но и отдавать почти свои последние я тоже не готова. Уж лучше с Димой схожу в кафе и заряжусь новогодней сказкой.

Поговорила с Лилей. Она точно не идёт. У нее такая же позиция, как и у меня. Может, нам устроить корпоратив вдвоем? Шучу. Просто радует, что не у одной меня в голове такие мысли.

Со времени работы в администрации мне перестали нравиться корпоративы и праздники, где много народа. Не потому что я не люблю веселиться (дело не в этом), а потому что потом разочаровываешься в людях. На этот день, вечер их как будто меняют, и они показывают себя со всех сторон. И, как правило, не самых лучших. Я не осуждаю, не подумай. Я сама была такой и думала, что это нормально. Гульнуть так, чтоб было стыдно рассказать, но приятно вспомнить. Это интересно, когда тебе девятнадцать и нужно понтануться. А когда ты чувствуешь ответственность за себя, свои слова, поступки, то мало что делаешь бездумно. Разве что на улицу выбегаешь без шапки (пока мама не видит).

Второй момент – я на таких праздниках не пью. Принципиально. Ничего, кроме воды или сока. Не хочу, чтобы недоброжелатели считали, сколько и что я выпью, какие закуски съем. Меня вообще это бесит! Люди приходят не веселиться, а посмотреть тебе в рот, обсудить наряд, твой доход, личную жизнь и, если повезёт, пьяные выходки. Свидетелем таких сцен я была не раз, и это натолкнуло меня на мысль, что ходить можно при нескольких условиях:

1. Чтобы было искреннее желание быть в том месте и с теми людьми. Не надуманное, не выпрошенное. Важно, чтобы это желание было от сердца.

2. Не пить во избежание всяких проблем. А если уж и пить, то с проверенными людьми.

3. Верить в себя и не обращать внимания на комментарии пьяных людей в твой адрес.

Кабинет давит, что, мол, вы новенькие и надо вливаться в коллектив. Я ревела здесь больше раз, чем получала зарплату, и мне кажется, что влилась я нормально. А лишний бокал ближе нас не сделает. Нет, не хочу идти. Пусть обижаются, перемывают мне косточки и обсуждают, но этот корпоратив я пропущу. В конце концов, в приоритете я, а не общественное «хочу», «надо», «положение обязывает». Ничего оно не обязывает. Рамки мы придумываем сами. Используем так, как выгодно в той или иной ситуации. Я простой работник с маленькой зарплатой, и вот я точно никому ничего не должна, в отличие от замов, начальников отдела и прочих лиц. Им нужно быть обязательно для поднятия настроения у своих подчинённых, галочки перед директором, статистики. Я вне этих правил сегодня. Да простите меня великодушно.

Мой мир настолько хрупок, что хочется как можно больше сохранить хорошего, светлого. Хватит грязи и дел «через себя». Пора доверять себе. Ценить свои истинные «хочу», даже если они кажутся другими, идущими вразрез с обществом. Во всей этой истории самыми главными героями остаются мои ощущения и чувства. Здоровье и настроение.

Глава 21

Пока мои коллеги изучают, кто и в чем пришел на корпоратив, мы с Димой моемся в бане и прыгаем голышом в снег. Решили вспомнить, как это было в детстве. О страхе и боязни заболеть речи вообще не шло, наоборот, болели реже.

А тут уже взрослые, полно заморочек. Ступить на холодный переливающийся снег страшно. Замёрзнешь же! Но эмоции счастья родом из детства. Осторожно, нерешительно трогаешь большим пальцем белый хрустящий ковер. Бррр, как холодно! Секунды в нерешительности. А потом набираешь полные лёгкие воздуха и с криками «Мама, верни меня обратно!» бежишь до двери в огород. Там останавливаешься, голыми пятками чувствуешь крупинки снега, переводишь дух и бежишь назад, прямиком в баню.

Жара! Тело горит и ликует! Такой перепад температур дарит новые ощущения и крупицы здоровья. Три подхода – и ты рождаешься заново.

Распаренные, намытые и счастливые, мы пришли домой. Чай и вкусная деревенская вода без хлорки. Уже за это деревню можно назвать раем. Проходят блаженные минуты, и «С лёгким паром!» говоришь уже следующей партии.

Семейные праздники вновь обрели для меня смысл. Я не одна, а со своим любимым человеком. Внутри мне страшно. А вдруг они его не примут? Чего доброго, начнут меня отговаривать? Или про мое бывшее замужество тему заведут? Все, до этого момента, считай, я только и жила. Ещё эти дурацкие деревенские заморочки, что молодой он, а ты уж стара для него… С каждым новым тостом я вздрагивала: вот сейчас точно заведут разговор об этом, устроят ему допрос. Пытали мягко, в основном вопросами, где работает и какие планы на будущее. Здесь я аплодировала глазами, так как мой мужчина отвечал все четко и ясно. Лишних вопросов не возникло, и мы, довольнущие, поехали в гости к друзьям.

***

Переход от деревни в город в этот раз дался болезненно. У меня завалило горло и потекли сопли. Списать это на наши пробежки в снег я не могу, потому что Дима абсолютно здоров. Значит, дело в психосоматике. А может, организм меня предупреждает о чём-то?

На работе все в обычном режиме. Суетятся, бегают, шушукаются, кто с кем ушел домой с корпоратива. Я – шмыгаю носом и говорю: хорошо, что не пошла, а то всех бы заразила.

В соседний кабинет (от меня через стенку) заехал новый сотрудник. Валера. Щелк – и песня в голове: «Валера, Валера, ты словно снег самый первый. Валера, Валера, любовь, надежда и вера».

Вроде как бухгалтер или финансист. Точно не знаю. Слышала, что он своеобразный. Мне стало любопытно, что ж там за денежный человек такой. Идти знакомиться не пойдешь, а вот сделать фото на пропуск – всегда можно, тем более, это моя прямая обязанность.

Стучу. Представляю старого дядьку с усами и в очках. Обычно финансисты так и выглядят. Дневник, я чуть удержала камеру в руках, когда открыла дверь.

Передо мной сидел молодой мужчина. Я бы сказала, самец. Немного лысый, гладко выбритый, с маникюром. Его кожа лоснилась, а одежда отдавала роскошью. Я объяснила цель своего визита, и он беспрекословно встал из-за стола и подошёл к стене. Вальяжно. С явным превосходством и любовью к себе. Нашли нужный ракурс – и снимки готовы. Я отпускаю глаза вниз и вижу рюкзак. Огромный, почти походный. Откуда он здесь? И тут до меня доходит, что такой солидный мужчина ходит вот с этим предметом гардероба. Странно. Как-то не вяжется у меня дорогой итальянский костюм с рюкзаком. По идее, должен быть портфель из крокодиловой кожи. Рвет шаблоны без обезболивающего. Я уже стала уходить, как он меня спросил: «Катя, а Вы не знаете, как размножается этот цветок?»

Я просто выпала в осадок. В цветах я не разбираюсь. Знаю от силы двадцать названий, но тот, что стоял на подоконнике, не входил в это число. Виновато сказала, что не знаю, и ушла. Так мы и познакомились. Странный финансист и девушка с фотоаппаратом.

***

Через две недели, в канун Нового года, он пригласил меня на обед в ресторан. Причем сделал это так естественно, как если бы попросил принести документы из приемной на подпись. Я согласилась, потому что не увидела здесь ничего странного. У нас многие коллеги ходят есть целыми отделами. Смутило только то, что в ресторан. В таких заведениях я не обедаю, ибо ценник там, как мой аванс. Может, по пути попрошу сменить дислокацию, иначе домой остаток месяца буду ходить пешком.

Мы встретились у памятника. Он смотрел на меня и улыбался, а я не знала, куда деть руки. И вообще, зачем я согласилась на эту авантюру? Я же всегда против таких вещей.

Пока я мысленно себя ругала, к нам подошёл ещё один мужчина. Представился Игорем.

Глава 22

Я уж подумала, что час «икс» настал, и меня продадут в рабство какому-нибудь арабскому шейху, как Валера передал ему документы и извинился. Рабочие моменты, видишь ли.

Обедать мы пошли в итальянский ресторан. Заказали бизнес-ланч из трёх блюд и клюквенный морс. Волнение насчёт цен у меня отпало, когда я увидела ценник в меню – триста пятьдесят рублей за все. Не дёшево, но и не запредельно дорого. Даже я, при своей небольшой зарплате, раз в неделю могу себе это позволить.

Признаться честно, я думала, что он сейчас мне в любви признается или на шопинг в Милан позовет, а вышло все до неприличия банально. Ему нужно понять, кто и что из себя представляет на работе, а лучше специалиста по связям с общественностью этого никто не знает. А я-то уж нафантазировала историю на целый роман. Ну, ведь бывает же такое, что раз – и все к твоим ногам, а девушка к тебе холодна, потому что любит другого. Для пикантности, остроты отношений такой бы поворот событий не помешал. Но его нет, да и фиг с ним. В любом случае я открыла для себя новое место с хорошей кухней.

Сдавать слабые места всех подряд не стала, не в моих это правилах. Но в целом про настроение коллектива перед реструктуризацией поделилась. Мне кажется, что именно это ему поможет влиться в команду. В общем и целом он оказался вполне себе земным чуваком. Любит выращивать цветы, ходить в походы и есть мед. Простые вещи, которые приносят самую настоящую радость. Предложил отвезти после работы домой, и тут он стал мне неинтересен. Очередной бабник, которому любопытны молодые девушки. Не, дорогой, мы с тобой не с одной песочницы.

***

Для официального поздравления с Новым годом нас собрали в актовом зале. Директор, замы (в том числе и этот новенький) толкали заунывные, сонные речи. Настолько пластмассовые, что после третьего поздравления клонило в сон. Нет бы, сказать просто и от души, а не «Этот год был очень тяжёлый, но мы справились. Мы – команда! Впереди много задач». Неужели, если сидишь в кресле с кожаной обивкой, отключается функция «человечность»?

Ты что, как родился – и сразу банкир? Наверняка ты ходил в детский сад, учился в школе и университете и хоть как-то взаимодействовал с обычными людьми, у которых иные заботы. Например, как оплатить коммуналку, хватит ли денег на подарки детям, купить колбасу подороже или подешевле, пройти курсы парикмахеров или отправить на море ребенка…

Люди не хотят слышать про планы, показатели, новые задачи. Им все равно, что будет через девять дней каникул, лишь бы вовремя выдавали зарплату и не увольняли. Они будут выполнять любые задачи, даже те, которые им не по вкусу или, как казалось на первый взгляд, не по силам. Но сегодня, один день в году, им хочется услышать что-то хорошее про себя. Про Васю из десятого кабинета, который только месяц назад стал папой – и это чудесно. Про Свету, которая, работая здесь, смогла взять себе жилье в ипотеку. Про Лёшу, занявшего первое место по новым разработкам в области компьютерных технологий. Про Альбину Павловну, которая пятьдесят лет трудится на благо предприятия. Всем им и остальным хочется внимания. Такого простого, человеческого, теплого. Чтобы к ним не как к рабочим единицам относились, а как к другу, хорошему товарищу. Хотя бы сейчас, на пару минут.

Разучился наш чиновничий народ благодарить. Просто говорить «спасибо», что мы есть, что мы стараемся и добиваемся успеха. А это слово волшебное, как и ответное «пожалуйста». Вспоминайте его чаще и говорите тем, кто с вами рядом. Это одна секунда, которая может спасти жизнь, улучшить настроение, сделать окружающий мир добрее.

Поздравления закончились, и на лицах появились улыбки. Счастье, что теперь можно хоть на грамм расслабиться, положить в пластиковую тарелку сыр, колбасу и фрукты и выпить уже бокал теплого шампанского. Таковы реалии всех подобных встреч. Сначала я тоже хотела выпить, но Зоя обязала меня все фотографировать, чтобы потом отобрать фото для стенда и еженедельного дайджеста. Сделала вид, что счастлива от этой затеи, и пошла ловить кадры людей с набитым ртом или смазанной помадой. Не мудрено, что от меня с камерой все шарахались. Спустя полчаса на столах почти ничего не осталось, зато у людей появилось желание сделать фото на память. И я снова в работе, но с урчащим животом. Фотографирую, фотографирую, фотографирую.

В какие-то моменты сокрушаюсь, что это зеркалка, а не плёночный фотоаппарат. Куда потом девать столько фотографий? Резервный диск уже переполнен. Придется провести тотальную чистку и установить новые правила. Но это – в новом году, а пока я всех вас люблю просто потому, что вы – мои коллеги, и сделаю хоть пять тысяч фото на память. С наступающим!

Глава 23

Чем закончилась вечеринка на работе, каждый для себя нарисует сам. Здесь не может быть одинаковых сюжетов, ибо каждая голова – это отдельный неповторимый, непостижимый мир. У меня все было довольно кисло: когда все немного охмелели, я закинула в рот пару кусочков колбасы и три тарталетки с салатом из крабовых палочек. Запила стаканом мультифруктового сока. Так себе ужин. Вместе с Лилей собралась во внутренний двор. Подышала клубами «Winston» и отправилась на остановку. Дома, как человек, поела. С Димой.

Чувствую себя подавленной и усталой, словно была на поминках, а не на празднике. Приободряет то, что ни завтра, ни через пять дней не придется идти в эту серую коробку в шесть бездушных этажей.

***

В моем представлении Новый год – это сказка. Обязательно со счастливым концом, даже если сначала кажется, что все летит в тартарары. Так было и у нас.

Сначала мы думали встретить начало года у себя на квартире вдвоём. Потом рассмотрели вариант уехать на турбазу, но после подсчётов сникли и отмели этот вариант. В то же время сидеть одним не хотелось. И мы поехали туда, откуда я приехала – в поселок, где было пережито много счастья и немало боли. Там живут мои друзья.

Наши сборы составили тридцать минут. Чего нам, молодым? Энтузиазм в карман положил, шапку натянул – и вперёд! В рейсовый автобус из города души – в поселок разбитых надежд. Четыре часа тряски на заднем сиденье, собачий холод в ногах, громкий гул сидящих рядом пассажиров – и мы на месте.

Беспокойно озираюсь по сторонам. Ловлю лица. Пытаюсь распознать: знаю или нет. Для чего это? Непонятно.

Ближе к дому ответ приходит: чтобы нащупать почву под ногами. С порога пьем штрафные. Оттаиваем.

Целуемся, обнимаемся, дарим подарки. Становится уютно. Тут я достаю из сумки свой подарок любимому. Ведь у него сегодня день рождения. А я… Вела себя немного как эгоистка, думаю только о Новом годе, а не о его желаниях в свой личный праздник. Не пытаюсь себя оправдать, скажу прямо: для меня это новый опыт. Я привыкла к шумным компаниям, веселью. А представив, что этот день нужно сидеть дома перед теликом, я просто ощущаю себя засохшим абрикосом. Вроде ты и вкусный, а есть тебя не хочется. Я счастлива, что наши планы изменились и мы тут.

Красная бархатная коробочка. По форме прямоугольная. Пахнет женским парфюмом, естественно, моим. Кто придумал этот ритуал брызгать подарки или вещи духами, я не знаю, но четко ему следую всякий раз. Наивно полагаю, что мой подарок, как минимум, из-за этого выделяется из общей массы. Он вкусно пахнет и передаёт меня – через запах, через тонкие слои души и информационные пласты. Спросить бы у кого: это играет хоть какую-то роль, или мой подарок, как и все остальные, просто разворачивается, окидывается небрежным взглядом и откладывается в сторону?

Волнуюсь. Понравится или нет? Выбирала без него, и ошибиться – страшно. Браслет с гравировкой на память: «Одна жизнь – одна любовь». Достаёт и расплывается в улыбке. Говорит, что только я могла запомнить, что он этого очень давно хотел. Дарю себя через губы.

Снова песни по телевизору. Фоном – общение. Мне кажется, что я во сне. Ещё год назад я не могла об этом мечтать, а сейчас рядом со мной самые близкие люди. Подарок вселенной. Новые смыслы.

В полночь пускали салюты и жгли сверкающие бенгальские огни. Под бой курантов я получила нежную розу. С трудом уловила ее цвет, зато легко прочитала запах и структуру. Лёгкая, небесная, прекрасная. Он сказал, что я как роза. Если голодная, то с шипами. Если сытая, то добрая и благоухающая, способная поднять до небес и всему миру дать столько любви, сколько он попросит. Просто одним своим существованием. Этого достаточно для баланса. Розу поставила в вазу на стол. Благодарила за радость в сердце. Ноющая боль от этой земли прошла. Нет давящего чувства, мыслей поскорее уехать или убежать. Кажется, все пришло в норму. Даже дороги и улицы. По ним вновь хочется пройтись. Без сожаления и страха встретить кого-нибудь не того.

Снег хрустит. Ёлка горит. Народ пьет шампанское прямо из горлышка или пластиковых стаканчиков. Все рады и готовы считать тебя братом. Или сестрой. Не важно. В эту ночь, в этот час все – родные. Водим хоровод, поем песню-гимн ёлочке и возвращаемся домой. Продолжаем гулять. Мужики парятся в бане, а мы наедаем бока. Хотя нам это не грозит: мы обе с подругой стройняшки.

Под утро я иду спать. Проверяю телефон и вылавливаю сквозь прерывающийся сигнал мобильного оператора новогодние послания. Из всех выбираю несколько. Первым читаю от Саши. Искренность и бесконечная история вне строк. Она окутывает на расстоянии, не выдавая намеков. В простых словах кроются и любовь, и истина, и мечта, и вера. В них есть все. Я знаю этот язык, хоть для многих он такой же мертвый, как латынь. Отвечаю и закрываю страницу под названием «Тридцать первое декабря».

Январь на пороге. Разулся и поставил валенки у входа. Просит погреться. Не отказываю, но прошу разрешения лечь спать. Теплые объятия, запах ели, деревенского мороза и сказки. Сон и явь на несколько часов стали неразделимы. Возможность сделать чудо равна ста процентам. Не верите? Проверьте в ближайшую новогоднюю ночь.

Глава 24

Иногда судьба настойчиво говорит нам: это не твоё, тебе в другую сторону, но ты глух, слеп и нем. Тебе, ну мне, то есть, приспичило работать только тут и нигде больше. Прямо скажу: сейчас я на грани. Во мне нет жизненных сил, энтузиазм на исходе, и единственная радость в жизни – это среда обитания вне работы.

Отношения с Зоей напоминают ядерные атаки. Я вечно прячусь, оправдываюсь, унижаюсь, выслушиваю всякую чушь про себя. Морально сдалась этой ведьме. Она энергетически выпила меня, как лучшее грузинское вино. Мне хочется ей ответить, но не позволяют воспитание, мораль, деловая этика. Да и вообще считаю, что я выше этих нападок и провокаций. Здесь должно быть другое, более тонкое решение, иначе добром это не кончится.

За год моего уединения я купила множество книг. Прочитала почти все, кроме одной – самой толстой. Луиза Хей. Я не раз слышала о ней, о пользе ее книг, но сама так и не прикоснулась. Видимо, сейчас пришло время. Достаю с полки увесистый светло-фиолетовый том. По ощущениям, весит больше килограмма. Формат «А4», шрифт мелкий, оформление красивое. Бумага тонкая, но читать можно. Залипаю на полчаса только над оглавлением. Каждая сфера жизни прописана детально и понятно. Хочется окунуться в нее с головой и читать, читать, читать. Это требует времени, а у меня стоит конкретная задача. Сначала надо разобраться с ней, а потом и со всем остальным. В пестрых строчках нахожу раздел, касающийся работы и начальства. Читаю, вникаю, сопротивляюсь.

Ну, а как иначе? Как можно сказать слова благодарности начальнику, который только и знает, что ругает тебя? Чем это он так хорош? Тема аффирмаций для меня нова и мистически-загадочна. Мой разум привык к другой модели, складу мыслей, а тут, поди и полюби от всего сердца своего ближнего. И каждый раз, когда хочешь сказать про него плохое или просто видишь его, то читай эти волшебные строки. Для лучшего эффекта написать на листочке и заучить. Точного текста я не помню, но что-то навроде: мой начальник – самый лучший и справедливый. Он меня любит, поддерживает и хвалит. Ценит как сотрудника и как человека. Я не поленилась: достала свой лучший кожаный ежедневник, любимую ручку и красивым размашистым почерком написала заветные слова. Трудно передать мои ощущения. На мгновение я представила себя колдуньей, которая готовит заговор, затем доброй волшебницей, которая хочет подарить миру сказку. Потом промелькнул образ маленькой девочки, которая хочет, чтобы прошла гроза и за окном снова светило рыжее солнце.

Внутренний голос был отправлен в отпуск на месяц. Такой срок я установила для проверки сего метода. Но он был не один в моем арсенале. Двигаясь по главе автора, я пришла к прощению. Искреннему, глубокому, настоящему. Стала писать письма, в которых детально рассмотрела свою обиду к Зое с разных сторон. Вот – она, а вот – я. Что могла бы изменить, как ответить, с какими чувствами прожить эмоции. Стало легче даже физически. А аффирмация «Я прощаю тебя, Зоя!» стала меня смешить. Поначалу. Спустя несколько минут повторений во мне проснулась злость. Я хотела ее обругать самыми изощрёнными словами. А потом неожиданно для меня на ресницах приготовились к прыжку бело-прозрачные слёзы. Покатились со свистом и размахом. Падали на ладони, пальцы, украшенные белым неповторимым рисунком, темно-коричневый лакированный стол. Прорвало. Просила прощения и плакала. Очищала душу. Так стала проклевываться любовь. Да, не удивляйся! Не поднимай бровей и не крути у виска. Со мной все хорошо. Просто мои внутренние отношения с ней вышли на качественно новый уровень, где нет зла, обиды, раздражения. Есть просто принятие человека таким, какой он есть. Со своими слабостями и индивидуальными чертами характера. Многое в ее поведении раскрылось с другой стороны. Я даже поставила себя на ее место и попробовала другие оттенки. Возможно, я повела бы себя также, но это не точно, потому что мы совершенно разные. Самое главное, что я уяснила для себя, – это то, что я больше не ношу этой тяжёлой сумки, набитой негативом. Она пуста и абсолютно бесполезна, в связи с чем и отправилась в мусорный бак. Мне легко. Между нами появилась невидимая связь. Это такое, что просто знаешь: любовь безусловна по отношению ко всем. Нормально я так посидела и поработала над собой… А что ещё остаётся, если хочешь идти вперёд? Только работа со своими мыслями, и, как бы это ни выглядело смешно и дико со стороны, я буду читать эти строчки. Я верю, что они помогут мне если и не исправить положение, то хотя бы найти наилучший для меня выход.

С прощением понравилось. Проработала и бывшего мужа. Дался намного тяжелее. Часть засохшей грязи отвалилась. Но остатки надо вывозить на бульдозере и толкать, толкать все обиды в яму, стирая с безграничного поля души.

Устала. Эмоционально затратно работать с энергией. Продолжу завтра. Есть ориентиры и столько возможностей стать счастливой, что просто глупо этим не пользоваться. Благодарю тебя, мой дневник, мой верный друг, за твои белые хрустящие листы, за твою готовность принять все, что выйдет из-под моей шариковой ручки. Это самый лучший подарок и комплимент для меня. Я тебя очень люблю и говорю «спасибо». Просто за то, что ты есть в моей пятнистой жизни. Не возьми бы я ручку несколько лет назад, то не было бы и этой истории. Меня. Тебя. Нас.