Поезд остановился на платформе, но, прежде, чем забрать вещи и сойти, Артур Розуэлл вгляделся в будто бы слегка замутнённое стекло. В толпе встречающих почти невозможно было кого бы то ни было рассмотреть, узнать, но мужчина минуту или две всё же вглядывался в скопище незнакомцев.

Она стояла в одиночестве, и то и дело сторонилась мельтешащих прибывших. Она не видела, как Артур радостно постучал в окно, надеясь привлечь её внимание. Но и тогда она ничего не заметила, продолжая ждать.

Она уже надела чёрное, отметил Артур. Она похоронила отца, а он сам – опоздал даже проститься. Она обняла себя за плечи, видно, порядочно озябнув. Мужчина сорвался с места. Если бы мог летать, вылетел бы из тесного вагона и порхнул к ней… Но крыльями он не обзавёлся, а, может, оставил у неё годы назад, уезжая.

К выходу он бежал, ни на секунду не останавливаясь. Под ботинками дрожал, нет, просто – напросто ходил ходуном пол. Мужчина выпрыгнул из вагона, задев плечом какого-то человека. Было наплевать на чужое неудобство, не свою боль, Артур стремился к женщине, заставлявшей его самого чудовищно страдать, и парить в облаках от счастья, принесшей ему всю боль мира, адские муки, но и великую радость…

***

Артур достиг женщины, миновав всех прочих. И выдохнул, перевёл дух, лишь когда встал перед ней. Прошла секунда:

– Лили! – воскликнул Артур. —Как я рад тебе!

Он заключил женщину в продолжительные объятия, на которые сначала она ответила. Но потом:

– Артур, – неловко пробормотала она, – пусти меня, пожалуйста…

Нет, она тоже была очень рада его видеть, но он обнимал её дольше того времени, какое требуется для приветствия. Лили знала, почему это так. Была согласна и не согласна.

Но Артур был согласен всегда, а просьба Лили, любая, исполнялась им. Он отпустил её плечи, но только ещё какое —то время поглаживал кисти её рук.

– Артур, – Лили посмотрела мужчине в глаза, – хорошо, что ты приехал!

– Ты не сердишься на меня, Лили? – беспокойно спросил Розуэлл.

На долю секунды женщина перевела взгляд на нагрудный карман пиджака мужчины, а потом правдиво взглянула в лицо Артура, улыбнувшись робко:

– Не могу на тебя сердиться! Никогда не могла…

Если Лили хорошо знала Артура, он вздохнул с облегчением.

***

– Как мама? – спросил он.

– Держится, но ты же понимаешь… Они с папой столько лет вместе! Поедем к ней сейчас, Артур, пожалуйста!.. Ты так давно не был дома! – последнее Лили произнесла с лёгким укором, но и ему мужчина был рад.

Артур же сказал, будто разочарованный:

– Я думал, ты скажешь, что скучала, Лили…

– Зачем тебе слышать очевидное?..

***

Вопреки ожиданиям Лили они не поехали к матери. Женщина хотела бы спросить, планирует ли Артур вообще её увидеть, но ей казалось, что вопрос прозвучит иначе: «Ты остановишься дома?»..

Вместо родительского дома, поймав такси, они поехали в единственную знакомую обоим гостиницу. Уже устроившись на заднем сидении автомобиля рядом с Лили и разместив пресловутый багаж, мужчина спросил:

– Ты не одобряешь этого, да?

– Не знаю… Не знаю, имею ли право! – она вдруг тяжело вздохнула: – Я тебя совсем не знаю, Артур!

Последние десять лет они не виделись.

***

После того, как Артур зарегистрировался в гостинице, как постоялец, а его вещи отправились с носильщиком в снятый Розуэллом номер, мужчина спросил Лили:

– Ты хочешь остаться в лобби или пройти в бар? Поговорим…

– Я бы предпочла, чтобы не было шумно! – призналась Лили, безразлично наблюдая за прочими постояльцами. Да, Артур не собирался жить в одном с нею доме…

Артур улыбнулся её ответу, слегка обхватил локоть женщины и тихо сказал:

– Я бы предпочёл спрятать тебя ото всех! Оставил бы только для себя…

Лили вздохнула, проходя в приглашающе распахнутые двери гостиничного бара.

***

Лили отпила кофе под взглядом Артура. Его чашка пока была нетронута. Мужчина спросил:

– Как ты живёшь, Лили?

– Жила, ты имеешь ввиду? – она усмехнулась.

Все эти десять лет она совсем не чувствовала своей жизни, не ощущала себя живой, будто с отъездом Артура растеряла умение жить, радоваться. Она вдыхала воздух, куда —то ходила. И только! И об этом она сказала.

– Лили! – возмутился Артур.

– Ты сам спросил! – она невозмутимо пожала плечами.

– Чёрт! – выругался он, неожиданно обратив внимание на её тонкие пальцы с малоприметным маникюром.

Ему хотелось бы знать о ней всё. Каждую подробность, деталь. Сейчас он спросил о её годах без него, рассчитывая, что она не будет так скупа на ответы. Но Лили… Мужчина, взволнованный, чуть не залпом опустошил чашечку кофе, кашлянул.

– Ты замужем? – напрямик спросил мужчина.

И эта мысль его напугала. Хотя…

– Разве видишь кольцо, Артур? Хм… – словно она думала, о чём ему можно рассказать. – Мне делали предложение, Артур! Неплохой человек, правда! Но я подумала, что ты есть, и отказала ему…

– Что я есть… – эхом отозвался Артур. – У вас что —то было?

Лили усмехнулась:

– Не слишком много вопросов, а!? Потом я смогу узнать то же самое?

– Слушай, да, извини, наверное, это лишнее! Не отвечай, Лили!

Но ей уже хотелось дать ответ. Эта была теперь насущная необходимость.

– У нас было больше, чем что —то, Артур! Но это было похоже на… Это было странно! Знаешь, как, если бы он случайно выиграл в лотерею, или я проиграла в казино, поставив на «чёрное» … Но, вероятно, это было одновременно… И мы не получили то, что ждали, а даже… Слава Богу, долго это безумие не продолжилось!.. Я не была замужем!

Её взгляд задумчиво бродил по соседним столикам, а потом она собралась с силами:

– А ты что же?

– Ну… Только мне кажется, что всё идёт неплохо… Я всех сравниваю с тобой, Лили! Не могу по – другому…

– О, – глаза её расширились, – всех? Насыщенная жизнь, да?

– Насыщенная безжизненность, Лили! – поправил мужчина. – Всё время думаю о тебе!

– Ясно! – расстроившись, пробормотала Лили.

***

Они были, с сущности, похожи. С этими своими не сложившимися, разрушенными жизнями, с этими своими грехами… Они же обещали, они клялись обо всём забыть! Они нарушили слово… Но и им обоим солгали тоже, те люди, которые словно бы могли знать о жизни всё и ещё больше.

Артур уезжал десять лет назад чуть не тайно, проводить его на вокзале Лили запретила мать. А потом бесконечные слёзы…

Сейчас Артур вернулся, но…

– Ты хочешь поехать сначала к маме, а потом к папе, или наоборот? – спросила Лили.

Артур только понял:

– Я не могу сейчас видеть маму… Лили, мне будет стыдно, что я опоздал к отцу… Но всё же…

– Ты так ей и не простил, да? – проницательно спросила Лили. – Но она была всё – таки тогда права, Артур!

Мужчина резко поднялся на ноги, сказал то ли раздражённо, то ли равнодушно:

– Хочешь так думать, изволь…

Он вышел из зала, не оглянувшись. Куда бы он не следовал, Лили должна была быть рядом. Вслед за мужчиной она выскользнула в холл.

***

Они снова взяли такси. Поначалу Лили не знала, да и не задавалась вопросом, куда они поедут. Нежданно и впервые за столько лет Лили поняла, что вернулся, приехал, снова осязаем Артур, тот, с кем она провела всю жизнь. Её огромная радость омрачалась лишь смертью папы. Но закралась кошмарная мысль: если бы не его смерть, Артур, скорее всего, не приехал бы.

Сколько бы не прошло лет, а «помилованы» они, вероятно, никогда не будут…

В конце концов, Артур наклонился к Лили, прошептал ей на ухо:

– Поедем к папе, Лили! – и отвернулся к окну.

– Да… – прошептала женщина, услышав своё имя. Вложила руку в ладонь Артура, а мужчина крепко сжал её пальцы, при этом уместив их стиснутые руки себе на колено.

***

Лили сопровождала его, дальше, дальше за ворота кладбища. Артур не знал этого места… Ухоженные дорожки некрополя были почти пусты, и в вязкой тишине разносился только стук каблуков Лили. Женщина держалась около Артура, шаг в шаг за ним следуя, держала мужчину под руку.

Они шли молча, слова бы застревали в горле…

Но скоро Лили замерла, и Артур тоже был вынужден остановиться. Артур чувствовал, как она дрожала.

– Замёрзла? – участливо спросил мужчина.

Женщина покачала головой, и пряди волос выбились из прически. Лили сказала тихо и растерянно:

– Нет… Папа там! Сходи один…

Однако, даже его руку она отпустила не сразу, смотрела скорбно, как он отдаляется, подходит осторожно к свежей ещё могиле.

***

Артур не появлялся долго, и в действительности Лили стала чувствовать себя некомфортно на промозглом ветру. Она согревала ладони дыханием, переминалась с ноги на ногу и старалась не останавливаться на одном месте.

– Где ты, Артур? – спрашивала она саму себя, уже волнуясь за него.

Но потом женщина заметила его, мелькнувший за деревьями, плащ. Он шёл назад.

– Слава Богу! – выдохнула Лили, повернувшись ему навстречу.

Постепенно мужчина прибавил шаг. Лили заметила суровое выражение лица Артура. Она знала, что за суровостью внешней он всегда скрывал – и от неё самой – грусть или тоску. Такое же выражение она видела, когда родители настоятельно просили Артура уехать из дома… не потому, что не любили сына!

Он, даже не поравнявшись с Лили толком, влетел в её распахнутые объятия. Она почувствовала, как он с силой сомкнул ладони у неё за спиной, собрав в складки длинный жакет, уткнулся лицом в её густые волосы, вдыхая аромат спокойствия и дома:

– Родная моя! – воскликнул Артур, захлёбываясь страданием. – Родная, как же так? Я к нему опоздал!..

– Ну-ну, дорогой, успокойся! Всё очень быстро случилось… – Лили всхлипнула. – Я надеялась, что всё обойдётся…

На этих словах Артур, видимо, ощутил её ладони у себя на спине, и сильнее прежнего сжал женщину руками. Лили выдохнула:

– Пожалуйста, поехали теперь к маме! – взмолилась она.

Они двинулись той же дорогой, назад, и быстро Артур одной рукой обнял Лили за плечо, а другой притянул её ладони к своей груди, опять надёжно сжав пальцы.

Лили тихо плакала…

***

Очередное такси остановилось у того самого парадного входа в гостиницу, хотя Лили не помнила, чтобы Артур сообщил водителю её адрес. Увидев знакомый фасад, Лили перестала жаться к плечу Артура, и поняла, что расстаться, пусть и до завтра, с мужчиной она не сможет. Она оценила его верное решение.

– Я хочу, чтобы мы снова побыли вдвоём, Лили! – пояснил Артур. – Я так долго не видел тебя!

Он тоже мучился в разлуке?

***

– Ты голодна, конечно? – спросил Артур.

– Кажется, да! – неопределённо ответила Лили.

– Идём наверх, поужинаем в номере…

Женщина встала на ковре так резко, что Артур сделал даже пару шагов к лифту до того, как осознал это.

– Что? – оглянулся он к женщине. – Мы просто поужинаем…

Лили несмело сделала к мужчине шаг, силясь побороть сомнение в душе и, более сильное, преобладающее, желание сделать так, как хочет Артур. Только ужин… Лили разминулась с опасениями, с совестью!

– Должна же я убедиться, что ты хорошо устроился!? – ничего не случилось, но совесть уже будто бы предупреждающе зашипела, а наказание, которое год за годом несли и Лили, и Артур, словно увеличилось, растянулось на десяток – другой лет. Дополнительных лет…

***

– Тебе нравится, Лили? – спросил мужчина, закрывая дверь.

Его спутница уже осматривалась в комнате, которая служила гостиной.

– Ну, не я же остановилась здесь, когда меня могли принять в моём собственном доме! – уклончиво ответила Лили, проведя рукой по секретеру.

– Лили…

– Да, это моё имя! – просто сказала она, не обратив внимания на тяжёлый вздох Артура. Она прошла к камину, рядом с которым располагались стол и пара кресел: – Наверное, на нём сервируют наш ужин, да?

– Думаю, да… – сказал Артур. Подошёл к телефону и набрал номер гостиничного ресторана. – Будьте добры, ужин на двоих в комнату 405! Да… Особые пожелания?..

Артур посмотрел в сторону Лили. Она сидела в кресле, вполоборота, не видя мужчину. Чтобы чем-нибудь заняться, женщина проглаживала на коленях складки юбки. Артур улыбнулся и сказал собеседнику:

– Обязательно рыбу… И шоколадное мороженое на десерт! Благодарю…

Всё не поворачиваясь к мужчине лицом, Лили усмехнулась:

– Ты что, не забыл мои вкусы?

***

– Помнишь, как мы точно знали, чего хочет каждый в ту секунду? – он спросил, когда не только тарелки опустели, но и на столике не осталось от них следа. Зато рядом друг с другом стояли два бокала с белым вином.

– Да, помню… – проронила Лили, не понимая, зачем Артур это сказал. Пить ей уже не хотелось, а вкуснейшее вино только иссушило что —то внутри – решимость убраться подальше от мужчины, вероятно.

– Останься со мной! – попросил Артур, продолжив свою мысль.

Он встал, подошёл к креслу, занятому Лили, сел на подлокотник, дотянулся до своего бокала и взял его в руку.

– Ты этого хочешь? – недоверчиво спросила Лили.

– Да, милая! – ответил Артур, чокнулся с женщиной бокалами, но пить не стал. Вместо этого он поставил свой бокал на стол, опять расположив его рядом с бокалом Лили, который она даже не подняла. – Иди ко мне!..

***

Коснувшись её подбородка, Артур приподнял лицо Лили, накрыл ртом плотно сжатые губы женщины. Затем он попытался уговорить её разомкнуть губы, но она отстранилась с возгласом, больше похожим на стон:

– Артур, не надо… Мы не должны…

– Но ты же меня любишь! – он опять её поцеловал, хотя не нуждался в доказательствах. —Ты всегда любила меня!

Лили сжалась, понимая, что Артур тянет её встать за собой…

– Всегда любила тебя… – эхом подтвердила.

Артур целовал её шею, увлекая во вторую комнату.

***

Лили Розуэлл не хотела ему сопротивляться. Отвечала на ласки Артура, прекрасные. Впервые за десять лет она имела возможность этого. Беззаконие! Но они уже давно были на судилище, адвокатов им не предоставили…

Их преступление, не столь страшное, как убийство, давно не оправдывалось ничем. И потому… Даже рисковать снова, опять поддаваться тому же безрассудству вместе с Артуром было чудесно…

***

Никто из них не был с другим, но они были вместе. Целовались безостановочно, разместившись на постели. Сидели рядом, успевая иногда услышать биение сердца не в собственной груди. Лили крепко прижималась всем телом к Артуру, он отдавал ей уверенность. Всё неправильно, и правильно беспрекословно… Верь мне!

Его крепкие ладони держали её голову, и Лили даже не предполагала, что можно и сильно, и страстно, и ласково запустить пальцы в волосы любимого человека, подтвердив этим не только право обладания, но что —то более безоговорочное…

А это оказалось возможно… Ведь… распустив волосы Лили, Артур вцепился в них, впрочем, очень нежно, кончиками пальцев, увлекая женщину в поцелуи почти сумасшедше – откровенные. Иногда он смотрел на её лицо, приближал к нему своё, и шептал в открытые, ожидающие губы:

– Девочка моя…

Но всё же целовал… подбородок, искал кадык, чтобы его ласкать, ключицы… Лили чувствовала, как пальцы его слабеют, он опустил ладони на её щёки, после на шею, а затем принялся расстёгивать ворот блузки, чтобы…

– Мне так не хватало тебя, Артур… Так не хватало, родной!

А мужчина резкими движением пальцев стягивал с её плеч блузку и бретели белья…

– Да… ты так… – бормотал он торопливо, ощутимо прихватывая кожу на плечах женщины. И она горела…

Лили же дожидалась, чтобы он снова вернулся к её губам, гладила мужчину по лицу, сама исступлённо покрывала беглыми поцелуями его щёки, лоб, складочку тревоги между бровей…

И они теряли счёт времени!

Артур, зачарованный, казалось, давно позабытой красотой Лили, несказанной и неслыханной, целовал её грудную клетку, то место, что трепетно и тревожно избавил от одежды. Женщина замирала в объятиях мужчины, призывая его к большей чувственности. Уж он —то не должен был сомневаться и пасовать… Не сегодня!

Лили прижимала голову Артура к своей груди, в счастливом экстазе гладила его по волосам, упоительно восклицая:

– Мальчик мой… мой…

Но иногда она шептала, боясь ещё более суровой кары, под ласками и губами мужчины, который вечно её оберегал:

– Господи, спаси нас!..

Глава 2

Младшая сестра

Сыну супругов Розуэлл, Артуру, исполнилось уже пять лет. Его мать, Джуди, так тосковала по детскому сопению малыша, по колыбельке новорождённого, устроенной около постели родителей, что, вглядываясь в задорного мальчишку рядом с собой, играющего, мельтешащего и неугомонного, снова стала мечтать о ребёнке.

Тогда же, то ли плохо, то ли тщательно всё обдумав, здравомыслящая женщина, жена и мать, в один из дней накормила сына ужином, попросила мальчика поиграть в детской, дожидаясь её, а сама села напротив мужа, Джона Розуэлла, доброго человека и любимого Джуди всем сердцем мужчины.

– Дорогой…

Решиться говорить и начать разговор – разные вещи. Она с особым вниманием начала рассматривать своё обручальное кольцо. Сколько лет оно на пальце? А муж, хоть она и не заметила, обратил к ней взгляд, ожидая. Сколько уже лет он был влюблён в неё? Он бы не назвал слишком большое число, чтобы не обидеть жену. Она до сих пор и молода, и свежа…

– Дорогой… – она решилась опять заговорить, хотя её пальцы подрагивали, когда она погладила мужа по лицу. Он начал уже седеть, её любимый, и это стоило её нежности, её многолетней преданности.

Но Джуди показалось, что и этого недостаточно им, словно муж уже отказал, и его решительное мужское «Нет» не нуждается в увещеваниях и договорах об изменении вердикта. Джуди поцеловала краешек его рта:

– Милый, я хотела…

– Ну, – чуть не начал мурчать Джон. – Чего ты хочешь, дорогая?

– Ты не думал, что наш Арти растёт один и скучает?

– По —моему, скучаешь ты! – улыбнулся Джон.

– И я тоже! – покраснела она.

– Как издалека мы начали! – заметил ей муж. —Милая, я тебя пойму, веришь?

Она могла говорить, не подготавливая ни просьб, ни оправданий своему желанию. Ей не нужно было заискивать перед мужем, выгадывать что —то и подбирать выражения. Они всегда находили точки соприкосновения.

– Милый, я хочу ещё ребёнка!

– Оу! – игриво ухмыльнулся Джон. – Неужели от меня!?

– Конечно…

– А не стар ли я уже для ребёнка, Джуди? – продолжал отшучиваться мужчина.

– Джон! – женщина даже схватилась за ворот его рубашки.

– Я слишком не серьёзен, да? – уточнил Джон.

– В этом вопросе – определённо! – возмущённо ответила его жена, теперь краснея от злости.

– Обсудим это, милая! – отозвался мужчина…

***

…Когда родился Артур, его отцу исполнилось сорок пять, а матери – сорок лет…

Джуди Розуэлл трудно дался её первенец, несколько дней после родов она провела в реанимации. Жизни будто ничего не угрожало, но при этом женщине, так мечтающей родить самостоятельно, всё – таки пришлось нелегко, хоть она могла гордиться своими силами, и быть благодарной за здорового малыша.

И именно об этом вспоминал её муж, когда обещал женщине возможность всё обговорить…

***

Мужчина смотрел жене в глаза, и перед мысленным взором его стояли картины того времени, как снимки моментального фотоаппарата: он сидит в коридоре больницы, хотя ему велели отправляться домой, его пускают «к жене» – смежное с палатой помещение с огромным окном, а за ним лежит на больничной койке женщина, его женщина… дышит с помощью маски, подключена, кажется, к сотне медицинских приборов, его, Джона, ладонь на стекле…

Она же должна узнать, и узнать поскорее, что сделала его отцом!..

Но время замерло…

***

Но получалось найти и следующие, легчайшие и счастливейшие моменты, которым стал ровесником их сын: Джуди улыбалась светло и благодатно, взяв кроху на руки впервые, она обожала и баюкать его, и тихонько шептать таинственные нежности, и напевать колыбельные. Она тогда оказалась на гребне волны, непринуждённо скользя в океане материнства, глубоком, но с тёплыми водами.

А отец мальчика приобщался к новизне, следуя за женщиной, с которой проводил приятную жизнь, и боялся только нежданного расставания, на рубеже которого они недавно стояли…

***

… -Если мы не попробуем, ты не будешь в полной мере счастлива, Джуди, верно? – спросил жену мужчина, уж слишком долго плутав в прошлом.

Джуди крепко держала широкую ладонь мужа около своего сердца, но чувствовала, как мужчина разбирает пряди её чуть спутавшихся волос. Она ответила тихо, а Джон не усомнился:

– Да, любимый!

Мужчина поцеловал жену в лоб, ему совсем не понравилось выражение озабоченности на её лице:

– Я хочу девочку! – сказал он, наконец.

***

Джуди Розуэлл забеременела. Муж всегда исполнял её желания, называя их «волей». Женщина долго не догадывалась о том, что случилось с ней желаемое, будто забыв, как всё происходит поначалу. Почему —то вечно хотелось спать, а ещё она стала вдруг очень неразборчива в еде… очень ненадолго…

– Джон, по-моему, курица испортилась! Не думаешь? – запах уже готового ужина смутил женщину.

Мужчина отправил кусок филе в рот, прожевал:

– Как по мне, очень вкусно! Милая…

Джуди, поглядывая, как Артур вслед за отцом с аппетитом принялся за еду, сама взялась за вилку, слегка наклонилась над своей тарелкой, оценивая всё же аромат. Сморщилась:

– Ужасный запах! Даже противно…

Вилку она отбросила, вскакивая со стула:

– Мне нехорошо…

Бегом Джуди кинулась на второй этаж в спальню, зажав рот ладонью…

***

Джуди Розуэлл повернулась на другой бок, когда услышала голос мужа:

– Привет!

Улыбнувшись ему, отозвалась:

– Привет! – попыталась встать с постели, но ничего не вышло.

Женщина тогда сделала вид, что намеревалась лишь погладить рукой живот. Пятый месяц второй её беременности…

– Как сегодня наша девочка? – умилившись, спросил будущий отец.

Уже три дня его жена была в больнице по рекомендации врача. Она сохраняла свою малютку. Недавно супруги Розуэлл узнали, что у них родится дочь. Как и хотел Джон Розуэлл…

Пройдёт ещё четыре месяца… и…

– Сегодня намного лучше! – довольно ответила мужу женщина. – И даже капризничает поменьше… Хах… Соблаговолила слезть с моего мочевого пузыря… после долгих уговоров… Чувствую, она счастлива, как и мама! Можно мне…

– Что?

– Можно мне уже домой, раз уж с нами обеими всё в порядке?

Нет, Джуди! Две недели, и ни днём меньше! – ответил Джон.

Джуди хмыкнула, но сказала:

– Ты столкнёшься с моим неудовольствием тогда!

– Я готов его выдержать! – отбил её атаку муж.

– Как мой Арти? – тоскуя и по сыну, спросила Джуди.

– Окружён сомнительными заботами самого бессердечного человека на свете, который не пускает к нему мать… – ухмыльнулся Джон. – Другими словами, сыт, одет и вовремя уложен спать!..

– Шутник, а я уже начала переживать! – рассмеялась мать Артура.

– Кстати, дорогая, – мужчина даже выпятил грудь, – мы можешь мной гордиться! Я поборол свой постоянный соблазн… Я ни одной машинки у сына не забрал, чтобы самому вдоволь наиграться…

Джуди захохотала громче.

– На пятьдесят первом году жизни – огромное достижение, любимый…

Джон словно присмирел и заметил грустно:

– А мне так нравится, та, с подсветкой…

Джуди даже фыркнула:

– Ещё бы…. Ты её для себя и купил!..

Но добавила с нежностью и любовью:

– Ты – мой любимый мальчишка, которому сравнялось полвека…

***

Через две недели Джуди Розуэлл глотнула свежего воздуха, шагнув за порог клиники, как она выразилась «отбыв положенный срок». Она словно заново родилась, второй раз за всё время и с трепетом представляла, как в скором времени родится опять… с первым плачем дочки…

Да, для женщины, более отдающей, чем забирающей, рождение дочери означало новый виток. И теперь она готовилась снова отдать миру, масштабному и впечатляющему, часть самой себя, с радостью впустить в него новый символ бытия…

Уже дома, едва только Джуди блаженно устроилась в кресле, Арти, до сих пор играющий рядом, подскочил к матери, раскрыл ладошки и недетским, почти что озабоченным, серьёзным голосом спросил:

– А у моей сестрёнки всё в порядке, мам? – его пальчики то бегло поглаживали, то плотно льнули к материнскому животу, где, он подозревал, жила и веселилась маленькая девочка. Только… Она же любит играть в машинки?..

– Теперь в полном… – тоже серьёзно отвечала ему мать.

А обрадованный мальчик жался к её животу, старался прислониться к нему ухом, будто рассчитывал услышать внутри задорный смех сестры, а потом говорил:

– Ты же будешь со мной играть?..

***

Взрослые, Джон и Джуди, полагали или высчитали неправильно, что впереди ещё много времени на подготовку самого ожидаемого события. На самом деле, время неслось галопом, словно лошадь на ипподроме в финале нашумевших скачек. И о важном позаботился пятилетний сын супругов Розуэлл. Джуди бы устыдилась своей забывчивости, если бы не стала удивительно «бесстыдной» под эгидой материнства – настоящего и будущего….

Olete lõpetanud tasuta lõigu lugemise. Kas soovite edasi lugeda?

Страшная тайна