Loe raamatut: «Сиреневая тетрадь в крапинку. Избранные стихотворения»

Редактор Дмитрий Борисович Корнилов

Иллюстратор Румина Дмитриевна Корнилова

Редактор Роман Леонидович Дильман

© Элеонора Александровна Корнилова, 2020

© Румина Дмитриевна Корнилова, иллюстрации, 2020

ISBN 978-5-4498-0366-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мамины стихи

 
Люди пишут, а время стирает.
Всё стирает, что может стереть.
Но скажи – если слух умирает,
Разве должен и звук умереть?
 
 
Он становится глуше и тише,
Он смешаться готов с тишиной,
И не слухом, а сердцем я слышу
Этот смех, этот голос грудной.
 

С. Маршак

«Сиреневая тетрадь в крапинку. 60-е – 20.. (??) Моей внучке Румине Дмитриевне Корниловой» Тетрадка с такой надписью лежала у маминого изголовья в день, когда её не стало. Потому и взялась она за эту тетрадку, что чувствовала, понимала: вторая дата уже не за горами. Поняв это, мама взяла все свои – всю жизнь тщательно сберегаемые – блокноты, тетрадки, а также листочки и обрывки, засунутые в блокноты – и за несколько дней переписала всё, что ей в этих блокнотиках казалось важным сохранить, в сиреневую тетрадку в крапинку.

Прошло семь лет. Видно, тетрадка хотела отлежаться. Как мало остаётся. Тетрадка произведений. К счастью, на самом деле остаётся намного больше. И к счастью, остающееся неизмеримо. Остаётся – вылюбленное, как вылепленное: то, для чего и приходим мы сюда. Кое-что получает своё выражение в виде слов, картинок, строчек, домов и деревьев. Но Бог смотрит не на это. Или не только на это. Ведь наше наследие – это не тетрадки, не квартеты, не статуи, не картины. Наше наследие – это мы. Люди, которые прочтут тетрадку, задумаются над статуей и будут созерцать картину. А можно и без тетрадок, картин и статуй. Можно воспитать детей, чтоб они воспитали внуков. А ещё – и это знают все, кто был близок с мамой – можно помочь, согреть, объяснить, научить, спасти.

Картина – побочный продукт творчества. Стихи, музыка – это то, что попутно выходит, когда человек по-настоящему живёт. Живёт по-настоящему, как бы ни казалось снаружи, что жизнь его обыкновенна (разумеется!), буднична (безусловно) и не очень-то, возможно, счастлива (кто знает). А может – и кто-то это знает – не будь выхода в виде этих побочных продуктов, нельзя было бы произвести и продукт главный.

Настоящее происходит внутри – и уходит, доступное видению, сердцу, внимательному взгляду (увидишь, увидишь главное глазами!) Но тут ключевое слово «внимательному». И любящему.

Также и наши материальные создания: посторонний, равнодушный взгляд в них видит одно, а любящий – другое. «Позор» и «вольный простор» – это не одно и то же. И главное – не умерли ни звук, ни слух. Они живы.

И потому перед вами избранное мною из сиреневой тетрадки в крапинку.

Надеюсь, создателям этой книги удалось (а читателям удастся) услышать в маминых стихах (и слухом, и сердцем) главное. Что «для вечности». Что «живёт и плакать заставляет». Возможно, это потому, что её создатели – это мамины создания: я и моя дочь Румина. Бабушкина внучка. Мы благодарим за помощь в создании книги Игоря Бобрышева и Романа Дильмана, которые выполнили всю компьютерную часть работы, а также Азамата Иманкулова.

Самые ранние из помещённых здесь стихов написаны ещё когда мама училась в школе. Последнее – за месяц до её кончины. Уже составляя – в последний месяц своей жизни – «Сиреневую тетрадь», мама сама объединила некоторые из них в циклы.

Звёздочки-астериксы и цифры отсылают к моим небольшим комментариям в конце книжки.

Д. Корнилов 2019 – 2020

ДВА ПРЕДИСЛОВИЯ

«Строчки – что малые детки…»

 
Строчки – что малые детки,
Их не отдашь на позор.
Выросли детки – из клетки
Рвутся на вольный простор.
 

«Это то, что льётся из души…»

 
Это то, что льётся из души,
Что не ищет – верит и стяжает.
Что не видно. То, что ощущает,
Что живёт и плакать заставляет
В самой глухоте моей глуши.
 

Страдания

1

 
Ну, было и было,
Быльём поросло,
Было, да сплыло,
Водой унесло.
 
 
Рано ты спала,
Большая вода,
Скоро же бросил
Милый меня.
 
 
Плакать не стану —
Песню запой!
Мне подыграет,
Проводит другой.
 
 
Его зову милым,
Тебя позабыв…
А в сердце рыдает
Старый мотив.
 

2

 
Ветер воет на луну,
Воет волком.
Что случилось с тобой?
Расскажи толком.
 
 
Знаю, что сумею
Тебе помочь.
Надеяться не смею,
Смотрю в ночь.
 
 
Разлюбил, вижу,
Скажи прямо.
Я ведь не обижусь,
Право.
 
 
Завяжу платочек
Под подбородком,
Ты разлюбил,
Так и я не люблю —
Разошлись тропки.
 

«Верхом на солнечном луче…»

 
Верхом на солнечном луче
Лечу и хохочу.
Я так живу;
Как я хочу!
Ты – можешь жить, как все. *
 

Ты¹

1

 
Весна осенняя,
Чувство холодное,
Мысли дневные
От раздумий свободные.
 
 
Солнце раннее,
Непригревное
Тучи полные,
Вдаль уплывшие
 
 
Грозы летние,
Без дождиночки,
Сердце сильное —
Без любвиночки.
 

2

 
Ты такая земная и тёплая,
Замёрзну – к тебе прислонюсь.
Ты родная, до боли знакомая,
Только в душу не достучусь.
 
 
Никого в беде не оставишь,
И сама в ней – не пропадёшь.
Огневым ковром устилаешь
Путь, которым меня ведёшь.
 
 
Ты меня не бросай, хорошая,
Всё, что мучает, расскажи.
Про звезду свою, про порошу…
Я ж не знаю твой души.
 
 
Буду я и любить, и лелеять
Все мечты и надежды твои,
И в душе твоей пусть алеют
Неувядших желаний цветы.
 

3

 
Не могу забыть твои глаза,
Складку меж собольими бровями…
Облетела с листьев бирюза,
Золото рассыпано полями.
 
 
И уже не резвая гроза
Громыхает тёплыми ночами:
Покатилась осени слеза
Тусклыми дорогами печали.
 
 
И тех глаз уже мне не вернуть,
Как и летней зелени поляны,
Но как прежде не даёт уснуть
Складка меж собольими бровями.
 

Аксу²

1

 
Нигде больше нет таких ночей!
Закат – младенец босый.
Месяц катит ночной горох
По чёрному бархату носом.
 
 
Ночь томит ароматом полынным,
Горы – старцы, присевшие с ношей.
Пронзает лишь звон комарья тишину,
Последний кизяк под чайник брошен…
 

2

 
Ты не знаешь, но каждый вечер
Мы с тобой остаёмся вдвоём.
Ты меня обнимаешь за плечи,
И снова мы в степь идём.
 
 
Мы идём по знакомым тропинкам
Мимо древних казахских могил,
Меж курганов, сухим полынником,
Где ты раньше один бродил.
 
 
Я глаза прикрываю рукою,
Хоть и так мне не видно ни зги…
И в такие минуты с тобою
Мы друг другу особо близки.
 
 
Ветер звёзды сдувает с неба
Золотым песком на тропу…
Одиноко в пустой квартире
Я с тобой по степи бреду.
 

Русалочьи печали

 
В косы месяц русалка вплетает,
Звёзды ловит и прячет на дне,
И зелёным огнём пылают
Слёзы горькие в рукаве.
 
 
Небо низко и берег близко,
И смешался их цвет в один,
И русалке давно хотелось
С речки в небо. Один на один.
 
 
Пролететь над чужой удачей,
Улыбнуться чужой беде,
Лешаку подмигнуть – и спрячет
Старый чёрт в своей бороде.
 
 
А ещё… Крикнуть «чур—чурою!»
Сбросить мокрых одежд беду,
Снова стать человечьей женою,
Человечью вернуть судьбу.
 
 
Как все бабы, ходить за коровой,
Детей молоком поить,
Хвалиться в толпе обновой, —
Человеком хочется быть.