Мой сладкий грех

Глава 1

– Опять посуда не мыта! Нет, вы только посмотрите: на кухне полный бардак. И даже мусор не соизволила вынести! Чем ты вообще весь день занимаешься, Вера?! – визжит моя свекровь, вернувшись с работы.

Старая грымза – вечно всем недовольная и ворчащая! Что бы я не сделала – всё не так и не эдак. Хотя по дому я делаю довольно много: убираюсь, готовлю, мою посуду. Мытьё посуды вообще в последнее время стало моей прямой обязанностью, как и готовка обедов и ужинов. Барыня ведь целый день на работе, она устаёт, еле ноженьки домой волочит. А я сижу дома, и по её мнению ничего не делаю: целый день на диване валяюсь, дрыхну до обеда и пялюсь в телевизор.

Боже, неужели так все свекрови думают о своих невестках?

А то, что я сидела дома с маленьким ребенком, который постоянно требует моего внимания: погулять, поиграть, покушать – совсем не важно. И то, что между всеми делами я ещё успевала писать диссертацию и не спала ночами готовясь к её защите – никого не волновало. Всем плевать насколько мне было тяжело. Главное, чтобы ужин был вовремя и в квартире порядок. А самое обидное, что муж её всегда поддерживал:

«Вера, ну что тебе стоит немного прибраться и помыть посуду, ведь ты же дома сидишь, а мы все на работе. Мы живём у мамы и надо ей помогать».

Нет, я конечно все понимаю: маме надо помогать. И я совсем не против помочь, но, когда на тебя полностью свесили ножки, да ещё и прикрикивают сверху, указывая, как и что надо делать – это уже ни в какие ворота не лезет. У меня тоже гордость есть, и в бесплатные служанки я не нанималась. Весь день я только и делала, что убиралась, да готовила, гуляла и играла с Соней, а по вечерам, когда Саша работал в ночную смену в больнице или дрых без задних ног – писала свою диссертацию. И так изо дня в день: кастрюли, стирка, уборка, кастрюли, стирка, уборка…

Надоело!

Чувствовала себя, как загнанная лошадь.

Если бы так и дальше всё шло я бы просто сошла с ума. Но слава Богу, полгода назад нам наконец дали место в садике, и я смогла хоть немного выдохнуть.

– Сейчас всё уберу, не переживайте, – буркнула я. – Я Саше ужин готовила. Он сегодня в ночную дежурит.

– «Сейчас» я уже сама всё уберу. Развела тут бардак! – заворчала Ольга Петровна, гремя посудой. – Пришла называется с работы: думала отдохну, а тут… Мне ещё и срач на кухне разгребать!

Кто бы говорил про срач… Помню, когда мы только переехали сюда жить, вот тогда в квартире был настоящий срач: пыль на полках толщиною с палец, вечно грязный унитаз, тарелки и кастрюли с жёлтым жирным налётом. Про микроволновку я вообще молчу: сколько усилий мне пришлось приложить, чтобы привести её в первозданный вид.

Сейчас я уже думаю, что, наверное, зря я так рьяно схватилась за наведение порядков. Надо было сразу разделить обязанности по дому и расставить приоритеты. Но кто же знал, что в один прекрасный день я вдруг превращусь в бесплатную домработницу. По крайней мере именно так я себя и чувствую.

– Можете не разгребать, за собой я сама уберу, – устало выдохнула и, взяв пластиковый контейнер со стола, вышла из кухни.

– Она ещё и огрызается! Саша ты слышал, как твоя жена со мной разговаривает? – кричит с кухни свекровь своим противным визгливым голосом. – И это после всего, что я для вас сделала! Вот такая мне благодарность? Спасибо, Верочка.

Начинается!

У меня в последнее время такое чувство, что Ольга Петровна специально ищет поводы для конфликта и цепляется ко мне по всяким мелочам. Задолбала уже, ведьма старая!

Вышла в коридор и встретилась с карими глазами мужа. Вид у него был недовольный и раздражённый.

– Вер, ну что, так трудно было посуду помыть до маминого прихода? – говорит Саша, одевая пальто. – Вечно вы всё до скандала доводите.

– Это твоя мать до скандала доводит. Я же сказала, что уберу, значит – уберу. Но чуть позже, – насупилась я, скрестив руки на груди.

Хоть бы раз меня поддержал, может тогда бы его мать и перестала постоянно тявкать. А я ведь для него же старалась, торопилась, готовила, чтобы он голодный на работе всю ночь не сидел. Обидно…

– Ладно, разбирайтесь тут сами. Мне уже пора, – сухо бросил он.

И вот так всегда – он просто уходит на работу, чтобы не слушать визгливых причитаний своей матери. Так ведь проще, конечно.

– Папа, папа, ты куда пасёл? – пролепетала Соня, выскочив из комнаты.

– Я на работу, Соня.

Саша поднял дочку на руки, и она обхватила его за шею своими маленькими тонкими ручками, прижалась к нему.

– Не уходи-и-и, – заканючила она. – Давай поиглаем.

– Не могу, зайка. Мне надо на работу.

Соня выпятила нижнюю губу и недовольно нахмурила бровки.

– Ну не надо дуться, малыш. Ты же знаешь, что папе надо на работу. Папу больные очень ждут: надо всех полечить, поставить укольчики.

Соня испуганно округлила глазки.

– А ты мне не будись ставить уколы?

– Тебе не буду, – улыбнулся Саша. – Ты ведь у меня здоровая девочка. Давай так: завтра вечером я буду дома, и мы с тобой обязательно поиграем. Во что захочешь. Договорились?

Дочка радостно закивала и когда Саша опустил её на пол весело попрыгала в зал, но остановившись у двери повернулась и спросила, хитро прищурив глазки:

– А ты мне сиколадку купись?

Саша усмехнулся.

– Куплю, куплю. Но только ты мне обещаешь слушаться маму. Поняла?

Она согласно кивнула и скрылась за дверью.

Всё-таки Саша неплохой отец: Соню он любит, хоть и уделяет ей мало времени из-за своей работы. А вот наши отношения в последнее время трещат по швам, особенно после того, как мы переехали к его маме.

– На вот, держи, твой ужин, – я сунула мужу пластиковый контейнер в руки и развернулась, чтобы уйти, но он удержал за локоть.

– Вер, ну перестань дуться, – зашептал он мне на ухо обняв сзади за плечи. – Маме сейчас тяжело, ты же знаешь. Тем более она работает целый день, устаёт ведь. Будь к ней терпимее.

– Ну да, а я целый день баклуши бью, так? – горько усмехнулась я. – Ладно, Саш, иди уже, а то на работу опоздаешь. Завтра поговорим.

Глава 2

– Вера?! О, Боже… сколько лет… Как я рада тебя видеть!

Надя Орлова – моя лучшая университетская подруга, с которой я не виделась уже… лет семь. После окончания универа она уехала в Москву и, как рассказывала её мама, вышла замуж за какого-то профессора. Больше мы с ней не виделись и вот сейчас такая встреча…

– Привет, Надюш. Я тоже очень рада тебя видеть. Как ты? Твоя мама говорила, что ты вышла замуж?

– Ага. Вадик у меня профессор экономических наук и работает в МГУ. Ну и я вместе с ним: в прошлом году закончила аспирантуру и теперь работаю на кафедре иностранных языков.

– Здорово! Я так рада за тебя.

– Верунчик! – Надя не может сдержать эмоции и вновь обнимает меня пытаясь «задушить» в объятиях. – Ну, а ты-то как? Слушай, а ты совсем не изменилась за эти годы, всё такая же красавица. Даже и не скажешь, что тебе двадцать восемь. Отлично выглядишь!

– Спасибо, – смутилась я.

Я действительно выглядела намного моложе своих лет. Когда поступала в аспирантуру никто не верил, что мне двадцать четыре и я уже закончила магистратуру. А вот Надюша напротив, очень изменилась за эти годы: округлилась, подстригла коротко волосы, хотя в универе у нее были шикарные длинные локоны – объект зависти многих девчонок. Но ей, пожалуй, даже идёт новый образ – она стала выглядеть более серьёзно и презентабельно. Такая вся шикарная и деловая.

– Верунь, а давай зайдём в кафешку, поболтаем немного, – Надя кивнула на кафе, которое находилось через дорогу. – Ты никуда не торопишься?

– Давай, – не задумываясь ответила я.

И пусть весь мир подождет!

Ну имею я права хоть иногда, вот так просто посидеть и поболтать с подругой. Я и так почти никуда не хожу и ни с кем не общаюсь. После переезда в Москву вся моя жизнь вертится вокруг Сонечки и Саши. Ну, ещё конечно же Ольга Петровна, моя свекровь: куда же без неё. А я так соскучилась по нормальному общению.

Мы зашли в кафе, выбрали самое уютное местечко у окна с мягкими диванами и сделали заказ: ароматный кофе с шоколадным кексом.

– Ну давай, рассказывай: как твои дела? Ты всё ещё со своим доктором или уже нет? Детишек родили? – затараторила Надя. – Слушай: а ты как вообще в Москве оказалась? Проездом или в гости?

– Мы переехали в столицу. Уже два года здесь живём.

– Да ну?! Здорово! А что же не звонила, не писала?

– Ну так ты же номер сменила, – улыбнулась я.

– Точно! – с досадой закатила она глаза.

В это время официант принёс нам заказ.

Надя сделала глоток кофе и зажмурив от удовольствия глаза спросила:

– А что решили переехать?

– Саше предложили очень хорошую должность в одной частной клинике поэтому мы и решились на переезд. А пару месяцев назад его назначили заведующим хирургического отделения. Так что вот… теперь мы здесь надолго.

– Ого! Значит твой Саша теперь большой «ого-го!».

– Получается так, – улыбнулась я.

– Поздравляю! А детки есть?

– Дочка, Сонечка. Ей сейчас четыре.

– Ух ты, здорово! Я так рада за тебя, Вера. А вот у нас с Вадиком так и не получилось с детьми. Сначала для себя хотели пожить, а потом… всё никак.

– Ну что ты, Надюш, всё ещё будет. Возраст у тебя подходящий. Я думаю, ты рано расстраиваешься. А у врача была?

– Была конечно. Со мной говорят всё нормально, а вот Вадика никак не могу уговорить сдать спермограмму. Упёрся, как баран: «Я здоровый!», «Мне это не надо», «У меня стальные яйца», – Надя закатила глаза и усмехнулась. – И вот что с ним делать? Целый год его пытаюсь убедить, что проблема в нём, а он обижается.

– Ну да, слушай, это проблема, – согласилась я. – Мужики иногда как дети – боятся не пойми чего.

– Ладно, не заморачивайся, это мои проблемы – отмахнулась она. – Ты лучше расскажи, как ты. Где живёте сейчас? Чем занимаешься?

Я задумалась на мгновение.

А что, собственно, рассказывать? У меня самая обычная жизнь, как у всех. Замуж я вышла в восемнадцать, Надя об этом и так знает. Мы ведь с ней с первого курса дружим.

Со своим мужем я познакомилась в клубе. Мы с одногруппниками тогда отмечали окончание сессии, а он вместе со своими друзьями сидел за барной стойкой и не сводил с меня глаз. Мне он тогда показался каким-то нереально-особенным: высокий, взрослый, красивый. А может я просто была слегка пьяная и все парни вокруг казались мне неземными красавчиками. Если честно, то я даже не ожидала, что вот такой как он, вдруг, обратить на меня внимание. Ведь выглядела я тогда совсем как соплячка. Мне даже паспорт везде приходилось показывать, чтобы доказать, что я совершеннолетняя.

Саша мне сразу понравился. Всегда вежливый и обходительный. Да и ухаживал он красиво: цветы, кино, ресторан. А как выяснилось позже, ещё и молодой доктор. Просто мечта любой девчонки!

В то время Саша учился последний год в ординатуре, а у нас в Калуге проходил практику по заданию своего научного руководителя.

У нас завертелся роман. Очень стремительно завертелся, так, что уже через месяц мы сняли жильё и начали жить вместе на съёмной квартире.

Саша стал моим первым мужчиной. А через полгода он сделал мне предложение. И я конечно же согласилась, повиснув у него на шее со счастливой улыбкой.

Это было волшебное время. В восемнадцать, наверное, всё кажется радужным и безоблачным. Вот и мне семейная жизнь казалась чем-то таким… Даже не знаю, как объяснить: я чувствовала себя самостоятельной и взрослой. Да и вообще всё происходящее мне было в кайф.

Но, как оказалось, не все были рады нашему союзу. Ольга Петровна, Сашина мама, была категорически против: визжала как потерпевшая, что он ломает свою жизнь переезжая ко мне в Калугу вместо того, чтобы продолжить свою карьеру в Москве. Ведь после окончания практики Саша должен был вернуться домой, где, по словам Ольги Петровны, его ждало большое и светлое будущее в столице нашей Родины, но встреча со мной – изменила все планы.

«Мой Сашенька будущий светила, он хирург от бога и его место в Москве, а не в этом вашем Мухосранске!», – кричала моя будущая свекровь, когда Саша привёз меня знакомиться с его родителями, объявил о нашей свадьбе и своих планах на переезд в Калугу. Я тогда думала, что от её визга у меня перепонки лопнут. А ещё я была в таком шоке, что словами не передать: никогда не думала, что с первой же встречи на меня налепят клеймо врага народа.

А что я сделала такого? Саша сам принял решение остаться со мной в Калуге. Конечно, я могла бы перевестись в столицу, но свободных бюджетных мест для перевода на тот момент не было, а учиться платно в московских вузах я не могла себе позволить. Мы с мамой жили вдвоём, отца своего я никогда не знала, поэтому материальной поддержки особо ждать было неоткуда. Да и квартиру в Москве снимать удовольствие не из дешёвых. Мы бы с Сашей точно не потянули – он ведь один работал, а я училась на дневном.

Однажды я заикнулась про перевод на заочку, чтобы пойти работать, но Саша мне запретил. Сказал, что на заочном мне будет намного тяжелее изучать языки, потому что я училась на инязе. Поэтому пришлось отказаться от этой идеи. Но по выходным я брала уроки репетиторства. Подработка была хоть и небольшой, но всё же: несколько тысяч в месяц на дороге тоже не валяются.

Сначала я расстраивалась, что отношения с родителями мужа у меня не заладились от слова «совсем», но потом успокоилась и забила. В конце концов не с ними же мне жить, а с Сашей. Да и он мне постоянно говорил, что любит меня и это всё ерунда.

Мама обязательно смирится и примет тебя, вот увидишь, говорил он мне. Я, конечно, ему верила, но на душе всё равно оставался горький осадок.

Когда у нас родилась Сонечка, Ольга Петровна сменила наконец гнев на милость и скрепя зубами приняла меня в их семью. Стала вроде бы даже милой и приветливой, но я-то чувствовала, что это всего лишь пыль в глаза. За её лицемерными улыбками скрывалась всё такая же ядовитая гадина.

А два года назад умер отец Саши, Дмитрий Маркович и мы решили переехать к его маме. Вернее, это Саша так решил. Сказал, что матери сейчас очень тяжело одной, да и работу ему предложили в Москве в частной клинике, зарплата хорошая, перспективы и всё такое. Я, конечно, долго сопротивлялась – уж очень мне не хотелось жить с его мамой – но потом всё же пришлось согласиться, потому что аргументы мужа в пользу переезда пересилили мои.

– Ты только подумай, какие это перспективы: зарплата в три раза больше, работа на новом современном оборудовании, возможность карьерного роста. Сама понимаешь: частная клиника – это тебе не обычная государственная больница. Да и у Сони будет больше возможностей в будущем: кружки, бассейн, а после школы она сможет поступить в хороший московский вуз.

– Это всё хорошо, но… Саш, я не думаю, что мы сможем ужиться с твоей мамой в одной квартире. Ты же знаешь, какой она тяжёлый человек.

– Не драматизируй, Верочка, мама уже давно смирилась с нашим браком. И к тебе она относится нормально.

Ну да, подумала я, сущий ангел, а за глаза – брызжет ядом.

– Ты даже не представляешь, как она обрадовалась, когда я предложил ей идею с переездом. Расцвела вся, защебетала. Тяжело ей сейчас, сама понимаешь. Каждый раз, когда звоню – ревёт в трубку. До сих пор не успокоилась. А если мы рядом будем ей легче станет, я уверен. С Соней тебе поможет, и у тебя время появится на твою диссертацию.

– Саш, я не знаю… Я даже не представляю, как мы жить будем вместе.

– Да нормально будем жить, Вера. Ты пойми: я не могу отказаться от такого предложения. Второй раз мне вряд ли кто-то предложит такое шикарное место. Это же подарок судьбы! Поработаю годик, а потом может и ипотеку возьмём на квартиру. Ну… не кисни Веруня, прорвёмся!

Мысль об ипотеке меня немного успокоила. И правда: может действительно в Москве нам лучше будет. Всё же, это Москва…

– Вот так, – закончила я рассказ. – А потом мы переехали к его матери и теперь живём здесь. Об ипотеке Саша больше не заикается сколько бы я не намекала. Его похоже и так всё устраивает. Домой придёт, мать возле него на задних лапках скачет: Сашенька то, Сашенька это… Ему всё в кайф, понимаешь.

– А ты как? – спросила Надя, вопросительно глядя на меня. – Мамаша его тебя не достаёт?

Я скривилась, будто целый лимон разом съела, а подруга понимающе кивнула:

– Всё понятно: значит грымза весь мозг проклевала.

– Ещё как, – грустно усмехнулась я.

– Понимаю тебя. Я со своей тоже кусаюсь постоянно. Но мы хоть не вместе живём. Может тебе на работу выйти, а то свихнёшься ведь совсем?

– Я уже думала об этом. Писала резюме в пару фирм, где требовались переводчики со знанием языков, но мне везде отказали. Понимаешь, всем надо чтобы без маленького ребенка была и с опытом. А у меня какой опыт: год проработала у нас на кафедре, когда в аспирантуру поступила, а потом всё, декрет и пелёнки, – я тяжело вздохнула, допивая остывший кофе. – Вот так. Хорошую работу найти оказалось намного сложнее чем я думала.

– Это да, – поддержала Надя. – Слушай, а давай к нам на кафедру?

Я вскинула на подругу удивлённый взгляд.

– В МГУ? Да кто ж меня туда возьмёт посреди года.

– Возьмут, – уверенно заявила Надя. – У нас один мужик уволился недавно. Полставки уже пристроили, а четверть ещё висит, пока вроде никого не взяли. Ты приходи к нам завтра, я за тебя словечко декану замолвлю. Олег Васильевич у нас мировой мужик – возьмёт! Тем более у тебя кандидатская степень есть, а опыта наберёшься.

– Думаешь? – спросила я с робкой надеждой.

– Конечно! Обязательно приходи, пока место вакантное не уплыло, – Надя подмигнула мне. – Будет хоть с кем поболтать и посплетничать, а то у нас на кафедре одни старпёрки собрались. Ну давай, завтра тебя жду.

Записав мне на листочке точный адрес и свой телефон Надя умчалась на работу сказав, что уже опаздывает. А я осталась сидеть в кафе с дурацкой счастливой улыбкой на лице. У меня даже настроение подпрыгнуло так, что захотелось вдруг танцевать. Предстоящие перемены ощущались, как глоток свежего воздуха.

Глава 3

На следующий день я отвела Соню в садик и поехала в МГУ.

Царёв Олег Васильевич, декан факультета иностранных языков действительно оказался очень приятным мужчиной. Приветливый, улыбчивый – я бы даже сказала: весельчак. Всё время шутил и даже заигрывать пытался. Хотя мужичку по виду уже далеко за шестьдесят. Надя мне потом объяснила, что это он со всеми так, тем более с новичками.

«Просто у него характер такой – заводной. Говорю же: мировой мужик! Но ты не переживай, ничего ТАКОГО за ним замечено не было – он давно и безнадёжно женат. Его супруга, Наталья Сергеевна, наша завкафедрой, вот такая тётка, – Надя показала мне кулак и улыбнулась. – У такой не забалуешь».

Олег Васильевич сразу же одобрил мою кандидатуру, даже диплом о кандидатской степени не стал смотреть – видимо их совсем припёрло и надо было срочно взять хоть кого-нибудь.

Я была безумно счастлива: четверть ставки в одном из престижных московских вузов – это просто мечта. Конечно же это не так много и зарплата будет маленькой, но с чего-то же надо начинать. Поработаю до конца года, а там глядишь и что-нибудь изменится. Текучка кадров ведь постоянно бывает.

А то, что я сейчас буду работать не на полную ставку, с одной стороны, даже лучше: будет время привыкнуть ко всему, получше разобраться в рабочем процессе. Да и с Соней смогу без проблем посидеть если вдруг заболеет – график работы у меня будет не напряжённый. В общем из всей сложившейся ситуации я видела одни только плюсы.

– Спасибо вам, Олег Васильевич, – прощаясь поблагодарила я.

– Это вам спасибо, Верочка. Вы нас очень выручили. Молодым кандидатам мы всегда рады, тем более таким симпатичным.

Я снова смутилась, уж очень непривычно мне было получать комплименты от такого зрелого мужчины.

– Завтра жду вас у себя, познакомлю с вашим заведующим и коллективом. Сегодня, к сожалению, Натальи Сергеевны нет на месте, а завтра милости прошу, – поправляя усы улыбнулся Царёв. – Она вам всё расскажет и введёт в курс дела.

– Хорошо, спасибо.

– Да, и не забудьте документы в отдел кадров занести.

***

Из здания МГУ я выпорхнула словно птица на крыльях. Такого подъёма настроения и прилива сил у меня уже давно не было. Казалось, что вокруг всё цветёт и птички щебечут, хотя на улице стояла глубокая осень. Впервые за долгое время я чувствовала, что могу вновь дышать полной грудью. Как же всё-таки мало человеку нужно для счастья. Или я просто засиделась в декрете? Скорее всего второе.

Я была так поглощена своими мыслями, что, ничего не замечая вокруг налетела на парня, который поднимался по ступенькам.

– Твою мать!

Услышала я недовольное. И только потом, когда подняла глаза поняла, что натворила – на светло голубой рубашке незнакомца расползалось коричневое пятно от кофе.

Вот чёрт!

– Ты что, совсем охренела?! – прошипел парень, выпучив на меня глаза.

Видно было, что он пребывает в шоке, стиснув зубы морщится от боли. Кофе-то наверняка был горячим.

Да я и сама от неожиданности впала в ступор не зная, что делать. Но потом всё же пришла в себя и кинулась лихорадочно искать в сумке платок.

– Простите… простите пожалуйста. Я вас не заметила, – затараторила я. Голос задрожал от паники. А вдруг у него там ожог?

– Очки носить надо если не видишь, курица слепошарая, – грубо ответил парень. На что я обиженно буркнула:

– Я же извинилась. Я не специально.

– Да какая теперь разница, рубашка-та всё равно испорчена.

Ну вот, ещё не успела устроиться на работу, а уже вляпалась в неприятности.

М-да, не слишком хорошее начало.

Я окинула парня быстрым взглядом: высокий, симпатичный, с тёмно-каштановыми волосами, уложенными в модную причёску. Дорогая куртка и кроссовки от известного бренда. Красавчик явно не из простых студентов. Мажор – не иначе. Таких тут пруд пруди. Всё-таки это МГУ – один из престижных вузов Москвы. Но что мне особенно запомнилось так это его глаза цвета грозового неба. Красивые глаза, со светлыми прожилками в тёмно-серой радужке, будто всполохи молний. Невероятные, дикие – такие же, как и его взгляд.

– Я могу постирать или заплатить за химчистку…

Виновато предложила я, на что парень криво усмехнулся:

– Оставь свои деньги себе.

А потом он вдруг посмотрел на меня прищурившись, нагло так, скользя по моей фигуре бесцеремонным цепким взглядом, ухмыльнулся уголком губ.

– Хотя… ты можешь отработать другим способом, сладенькая.

Я тут же вспыхнула от такого двусмысленного предложения, от его наглости и этой фамильярности, с которой он общался со мной, будто я ему подружка какая-то.

Вот же, хамло!

Мне ещё никто и никогда не говорил таких гадостей. Жизнь, слава Богу, уберегла от таких вот зарвавшийся придурков, а когда я вышла замуж так от меня вообще все парни отстали. В школе и на первом курсе если и пытался кто-то клеиться, то после замужества на мне будто клеймо поставили «не подходить». И меня всё устраивало и даже нравилось. Мне казалось, что со статусом замужней девушки я выгляжу серьёзнее и взрослее. А сейчас, если честно, я просто растерялась от неожиданности и возмущения, взметнувшегося внутри словно лава в жерле вулкана.

– Обойдёшься, – процедила сквозь зубы и, швырнув платок в наглую морду мажора, гордо направилась прочь, бросив через плечо: – Можешь не возвращать.

– Я же хотел тебя просто на свидание пригласить. – услышала насмешливое в спину. – А ты что подумала? Эй, колючка!

Я развернулась и без зазрения совести продемонстрировала засранцу средний палец.

А что? Пусть знает, что не каждая готова растечься перед ним лужицей. А то привык небось, мажорик этот, что ему все девчонки в рот заглядывают.

Ой, блин, что я творю-ю-ю? Веду себя, как школьница. А ещё преподавать собралась у таких же вот экземпляров.

М-да, кажется, я совсем одичала в декрете. Надо брать себя в руки.

Надеюсь только, что нам больше не придётся пересекаться с ним. Не дай Бог если бы он оказался моим студентом! И какое счастье, что я буду преподавать только у первокурсников. А этот обнаглевший гавнюк на первый курс совсем не тянет – явно курс третий или четвёртый.