– Альберт, – озабоченно обратился Луи, – что ты будешь делать?
– В каком смысле?
– Те, кто пропал… они ведь ещё не погасили свой долг. Мы с парнями думаем, что, возможно, тот немец с пистолетом убил их. Он где-то в лесу. Мы все боимся выходить от сюда. А нам так хочется прогуляться и подышать свежим воздухом.
– Эта проблема скоро разрешится – ровным тоном успокаивал бармен.
– Как?
– Найдём ещё одну заблудшую душу.
В бар вошёл человек. Он был военным, но на нём сидела другая форма. Его руки были в крови, а лицо укрыто обильным слоем свежего пота. Он прошёл к барной стойке и попросил стакан воды. Выпив третий стакан, он спросил у бармена:
– Извините, я мог бы перекантоваться у вас до утра?
Альберт ответил утвердительно и передал ему ключи от номера, после чего человек с кровью на руках отправился к лестнице. Перед ступеньками к нему подошёл Ганс. На вопрос «Что случилось?» человек в форме ответил:
– Пришлось поработать.
Человек с кровью на руках скрылся за лестницей. Все постояльцы собрались вдоль барной стойки и синхронно вылупились на бармена.
– Это было решение нашей проблемы – сдержанно произнёс Альберт.
На следующий день красноармеец беспрепятственно покинул заведение и больше не появлялся.
Луи сильно озадачило это обстоятельство. Он спросил об этом у бармена.
– Три стакана воды стоят 1 день. Он его провёл в этих стенах, так что я не смею препятствовать его уходу.
– Да. Но разве он не убил человека и не задолжал три года? Я за то, чтобы ему спустили с рук такое убийство, но просто за всё время я ни разу не видел, чтобы ты списал кому-нибудь долг за просто так.
– Ну, во-первых, он убил человека не в баре, а за его пределами. И потом, я всего лишь свёл в одном месте двух врагов. Каждый из них по-своему заинтересован в смерти другого. Они могли бы встретиться и в другом месте или вступить в бой с другими солдатами. Так что их встреча должна была состояться рано или поздно. В данном случае этот человек оказал нам услугу и избавил нас от нежелательного посетителя. Так что, Луи, теперь можешь глотать свежий воздух, сколько душе угодно.
В этот момент раздался голос Насера:
– А почему ты просто не дал тому немцу выбраться из леса? И он бы никого не убил.
– Правила, Насер. Они одинаковы для всех. И никаких исключений.
– Мир, основанный на правилах, в котором мы вынуждены оставаться пешками – вымолвил Луи под воздействием шотландского виски.
Услышав эти слова из уст Луи, на лице Альберта нарисовалась довольная улыбка.
– Луи! – пытался дозваться его Марко.
Разум Луи был уже на подступах к состоянию, которое можно обозначить «подшофе». Он ещё не был пьян, но его уже ничего не напрягало. Француз вёл себя раскованно. Хотя восемь рюмок слабого вина здесь совсем не при чём. Его пренебрежение нормами приличия – результат дурного влияния новых друзей. Луи было наплевать на то, где кроется смысл христианской справедливости, ибо он отныне был благодарен Всевышнему за дарованную жизнь и верил в то, что каждый сам определяет свою судьбу и никому не по силам изменить судьбу чужую.
– А-а-а, Марко – весёлым тоном отозвался Луи.
– Рассуди нас. Ганс говорит, что лучше пить крепкий абсент, но мелкими глоточками. А я ему говорю, что наоборот – пусть будет слабый ром, но зато полным ходом, чтобы смог ощутить весь вкус.
– А вы лучше смешайте одно с другим, выпейте и ждите. Никто не знает каким будет эффект. Станет сюрпризом. Я бы так и сделал.
– Да нет же – устало сказал Ганс. – Нас интересует отдельно абсент и отдельно ром. Мы спорим что лучше.
– Ну, смотря для чего. Если надо споить какую-нибудь красотку, то лучше ром. С одной стороны, она не станет ломаться, когда речь зайдёт о постели, а с другой – когда дело дойдёт до этого, она ещё будет в состоянии передвигаться, а не отключится после четвёртой рюмки.
– А насчёт абсента? – спросил Ганс.
– Абсент лучше оставить на тот случай, когда тебе захочется сдохнуть, чтоб никого не видеть и не слышать. После полулитра вырубишься и захрапишь, совсем как жмурик. Почти тоже самое, что и смерть, только на время.
– Что на сегодня? – спросил у бармена Самюэль, когда Альберт разливал всем по рюмке нового коктейля.
– Называется «Римское искушение».
Самюэль, Луи, Ганс, Насер, Бруно, Мигель, Роберт и Марко взяли рюмки. Луи посетила светлая мысль.
– Предлагаю тост.
– Отличная идея – поддержал Альберт, который не участвовал в алкотрапезе. – Если пьёте, то хотя бы за что-то, а не ради того, чтобы мозги слетели.
Разлетелся лёгкий смех, после чего послышался голос Луи:
– Давайте выпьем за то, чтобы как бы сильно все мы не напивались, чтобы никто из нас не забывал об одной истине: «выпивка не есть смысл полной жизни, а её отсутствие не даёт жизненной полноты».
– Готов поспорить, что эта чума никогда не прекратится – утверждал Ставрос, обсуждая насилие. – Мои предки воевали тысячи лет и это уже стало частью не только политики. Для некоторых война становится смыслом жизни. Крупные войны будут всегда.
– Ну это зависит от того, чем будут воевать наши потомки. Если через сто лет у них в руках будут уже не пули, а какое-нибудь оружие, способное одним махом прихлопнуть сразу несколько городов, то они уже не будут так легкомысленны. – Таково было мнение Бруно.
– А я, лично, уверен, что большие войны когда-нибудь прекратятся – сказал Луи.
– Согласен – поддержал Ставрос. – А именно в тот момент, когда на Земле наступит адская жара, от которой все умрут от жажды.
– Намного быстрее – возразил Луи. – Человек, который идёт на войну, превращается в дикого зверя, потому что в противном случае он не сможет убивать своих врагов. На войне ему необходимо убить в себе человечность и вести себя как хищник. В результате, в конце концов, он становится этим самым зверем. Война рано или поздно заканчивается, а другая ещё не успела начаться. И вот когда враг повержен, и этот зверь замечает, что жрать больше некого, он начинает пожирать своих. А это уже тот случай, когда наступает время пересмотреть свою политику в войнах.
7. НАСУЩНЫЙ ВЫБОР
– Ты точно уверен? Сейчас мир уже не тот, каким ты видел его в последний раз. Там полно всякого дерьма, от которого выворачивает. Современные люди так сходят с ума, что их уже людьми назвать язык не поворачивается. Все они начали пренебрегать моральными и религиозными принципами. Везде сплошное безумие. А ты столько времени провёл здесь – озабоченно спрашивал Ганс, когда Луи собирался перешагнуть за порог и вернуться во внешний мир.
Перед Луи выстроились несколько десятков постояльцев, которые за долгие годы превратились для него в семью.
– Да, я решил окончательно. Поймите, я не против всей этой бесплатной выпивки, с которой можно прожить вечность. Но я чувствую, что мне рано или поздно всё равно надо уйти отсюда. Это не может продолжаться вечно. Любой человек должен рождаться, вырасти, что-то дать этому миру и в конце концов уйти на покой. Смерть должна наступить, какой бы она не была. Мы не должны существовать веками. Мы обязаны умереть, чтобы освободить своё место для кого-нибудь другого. Нельзя быть настолько эгоистичной тварью. Мы все и без того получили роскошный подарок от судьбы и оттянули свой конец с бесконечным бухлом в руке. За это уже надо сказать спасибо. Так что нам грех жаловаться. Пора бы уже притормозить и продолжить двигаться к краю жизненного пути.
– Куда собираешься отправиться? – спросил кто-то среди толпы.
– Первым делом пойду к месту, где я в последний раз оставил самое дорогое. А потом… потом сольюсь с этими современными дикарями и покажу им, кто здесь главный. Всё равно меня съедает любопытство узнать, что случилось с этим миром за столько времени.
Затем Луи посмотрел на посетителя, который находился в баре три с половиной года и сказал:
– Виктор, спасибо за эту штуку. Как только выйду, сразу приконектюсь к сети. И за эти бумажки тоже спасибо.
– Главное не перепутай, – говорил Виктор, – ящик на четырёх колёсах, жёлтого цвета и с чёрными квадратами на крыше.
– Да-да, я не забыл.
– И помни, – обратился к нему Сильвен, который имел обширную практику работы в психиатрической клинике Брюсселя, – если тебя силой приведут к такому как я, вспомни всё, что я тебе говорил, на какие вопросы и что отвечать, чтобы тебя не приняли за психа и не определили в дурку.
– И тебе отдельное спасибо, Сильвен.
Они все крепко по очереди обняли Луи. Под конец он подошёл к бармену, который также провожал его у выхода. Ему свои слова Луи адресовал с особой теплотой. Благодарности француза предшествовал долгий пронзительный взгляд.
– Спасибо, Альберт. За всё. Не каждому выпадает такая удача. И за это я особенно благодарен.
Альберт развёл по сторонам руки, в одной из которых всё также лежало белое полотенце. Он произнёс:
– Но ты нас, главное, не забывай.
– Я могу забыть пылкую красотку, с которой проведу бурную ночь. Но это вульгарное место с такими психами буду помнить даже во сне.
Они дружно засмеялись и в очередной раз придались прощальным объятиям, после чего Луи перешагнул за порог бара, над входом которого было написано «БЕСПЛАТНЫЕ НАПИТКИ ЗА ВАШИ ДУШИ».
Перед глазами Луи простилались густые заросли леса, который, в каком-то смысле, успел стать для него родным. Он удалялся от бара с каждой секундой, не оглядываясь. Небо было ясным тем днём. Стояла свежая весенняя погода.
Сделав пару сотен шагов, Луи всё же не выдержал и оглянулся. За его спиной находились сплошные деревья и никакого намёка на публичное заведение. На его лице выросла улыбка, которая выдавала одновременно удивление и его отсутствие.
Луи продолжил идти. Вскоре он заметил, что почва под ногами становится влажной, а небо – хмурым. Солнце исчезло и появились лужи. Начал моросить дождик. Вскоре перед глазами возникла опушка леса. Луи помнил это место. Именно отсюда он входил в лес, когда в последний раз был за его пределами. Дорога казалась ему настолько же грязной, как и в тот день. Он шёл знакомой ему тропой. Вдалеке он рассмотрел тот самый старый дуб. Это заставило сердце Луи начать стучать чуточку сильнее. Его шаги стали шире и быстрее. Вскоре, подходя к стволу дуба, он с трепетом начал поднимать свой взор, ожидая увидеть покрытую высокой травой небольшую горку. Но ничего похожего он не увидел. Взгляду Луи предстали три ровных деревянных креста и засыпанные мокрым, слипшимся чернозёмом три могилы. Он недоумевал. Присмотревшись повнимательнее, Луи узнал кресты, которые сам сделал перед тем, как принести сюда тела Моны, Антуана и Матильды.
К чудесам Луи успел привыкнуть, но всё же он понимал, что находился далеко за пределами бара.
Он подошёл, поцеловал каждый крест и решил продолжить идти в направлении деревни. Или того места, где была его деревня.
Небо начинало проясняться. Спустя полчаса Луи рассмотрел очертания зданий. Это были небольшие дома, которые очень сильно походили на… Да. Это была его деревня. Поняв, что он оказался в своём времени, Луи замер ненадолго и подумал про себя не без улыбки:
Альберт. Ну ты и аферист.
Проходя по улице, Луи встречал знакомые лица. Все были напряжены, поскольку чума хоть и пошла на спад, но горечь утраты ещё не покинула сердца жителей.
Луи, не подавая виду, двигался по направлению к своему дому, вошёл внутрь и плотно закрыл дверь. С трудом осознавая произошедшее, он подошёл к столу и достал из кармана смартфон Виктора. Это служило доказательством того, что преодолённый океан времени был явью. Луи смотрел на смартфон и думал о том, что завтра он закопает его рядом с телами Моны, Антуана и Матильды.
Затем он оторвал свой взгляд от стола и вспомнил, что у него ещё оставалась бутылка с коньяком на пару стаканов. Достав бутылку, Луи наполнил стакан, вышел на задний двор и посмотрел в ясное небо. Он представлял себе бескрайние просторы неизведанного мира, что так далёк от людей. А ещё он подумал о том, сколько времени ждал его возвращения домашний коньяк. От этого Луи воспринимал его по-особому и понимал, что нельзя проглотить содержимое стакана вот так легкомысленно.
Он подумал и произнёс про себя:
За время, которого всегда не хватает.