Tsitaadid raamatust «Сломленный принц»
Однажды она спросила меня, неужели я дерусь из-за денег. Нет. Я дерусь, потому что это приносит мне наслаждение. Мне нравится, когда мой кулак врезается в чье-то лицо. И я приветствую боль, растущую изнутри, когда кто-то другой наносит удар мне. Вот настоящие эмоции. Острые ощущения, в которых я никогда не испытывал необходимости. Но лишь до тех пор, пока в моей жизни не появилась она. Теперь мне трудно даже дышать, если Эллы нет рядом.
спрашивает Рид по дороге в пекарню. – Идти на вечеринку к кому-нибудь из Астора я точно не хочу, – я морщу нос. – И нужно что-то придумать с Вэл, потому что Тэм козел и надо, чтобы она была не одна. – Мы можем поехать на ферму, там есть огромный лабиринт и проводят конкурсы с тыквами. – Мы? То есть, я, ты и твои братья? – с надеждой спрашиваю я. – Да, все мы. Выплеснем переизбыток тестостерона на тыквы, после чего будем целоваться в лабиринте. – Что-то ты сильно уверен в себе. Рид ухмыляется. – Сегодня утром я обнаружил у себя на спине царапины. – Не может быть! – восклицаю я и глубоко вздыхаю. Он молчит. – Нет, правда? – тихо спрашиваю я Рида, разглядывая свои ногти. Рид продолжает ухмыляться, но благоразумно меняет тему. – Как Вэл? Я подсовываю руки под себя. – Не очень. Скучает по своему бывшему.
И не думаю, что она сказала домашним, с кем идет сегодня на свидание, иначе, поверь мне, Чак разбил бы Делакорту физиономию, если бы узнал, что эта мразь подкатывает к его сестре.
Размахнувшись, я со всей силы бью ему в челюсть, и он камнем падает на землю. Черт, это было круто.
– Послушай меня, дражайшая дева! Прошу, позволь мне ввести мой член в твою пещеру блаженства, и я вознесу тебя к таким вершинам, о которых известно лишь бессмертным. Вэл встает из-за стола и берет свой поднос. – Если ты считаешь, что непристойности звучат именно так, то тебе еще многому предстоит научиться. Понял? И она уходит. Уэйд поворачивается ко мне и с детским восторгом одними губами произносит: «Непристойности».
провожу рукой по волосам. – Я не прикасался к ней больше шести месяцев. Со Дня святого Патрика, когда мы напились, помнишь? Я вырубился у себя наверху. Она забралась на меня. Я мало помню о той ночи
Я провожу пальцами по ее мягким волосам, наслаждаясь теплом ее тела, прижатого к моему. Если бы она только знала, как чертовски сильно я тогда испугался – не за себя, а за нее. Когда из темноты вдруг выскочил этот парень в капюшоне, моим первым и единственным инстинктивным порывом было защитить свою девушку. Я даже не помню, как в меня вошел нож. Помню лишь, как оттолкнул Эллу и опустился перед ней. Господи! А если бы Дэниел послал кого-то за ней, а не за мной? Если бы ее серьезно ранили? – Рид, – с беспокойством шепчет Элла. – М-м-м? – Ты вдруг так напрягся. С тобой все в порядке? – Она резко садится. – Нужны обезболивающие? – Со мной все хорошо. Просто думал о Делакорте и о том, какой он псих. – Точно, – мрачно поддакивает Ист. – Надеюсь, в той военной тюрьме из него вышибут дерьмо. Элла вздыхает. – Это не тюрьма, а военная академия для трудных подростков. – Трудных подростков? – Ист фыркает. – Придурок вообще с головой не дружит. Он заказал моего брата
В его глазах что-то вспыхивает. Удивление? А может быть, надежда?
жизнь, которую он заслуживает. – Каллум, он не может быть его отцом. В последний раз они были вместе полгода назад, но она никак не может быть на шестом месяце! Если, конечно, Рид не наврал мне о том, что случилось в его спальне в прошлом месяце. Нет. Нет . Я отказываюсь в это верить. Я дала ему еще один шанс, потому что доверяю ему. Если он сказал, что той ночью между ними ни
– Не хочу говорить плохо о твоем отце, но Стив получал любую женщину, которую хотел, и ни одна не сделала его счастливым. Мне не нужны другие женщины, чтобы понять, чего я хочу.
