Tsitaadid raamatust «Овод»

В наших поступках мы не должны руководствоваться тем, любят нас или ненавидят.

Окна были распахнуты настежь, ставни наполовину притворены. Отец

пада. В этой комнате мать умерла. Над постелью висел ее портрет, на столе стояла китайская ваза с букетом фиалок

Ворота распахнулись и снова закрылись. Монтанелли уже стоял во дворе, глядя перед собой неподвижными, полными ужаса глазами. – Ваше преосвященство! Прошу вас… Вам не подобает смотреть… Приговор только что приведен в исполнение… – Я пришел взглянуть на него, – сказал

изумлении посмотрел на Артура. – Забавно? Артур! Ты сошел с ума! Артур вдруг запрокинул голову и разразился неистовым хохотом. – Артур! – воскликнул судовладелец, с достоинством поднимаясь со стула. – Твое легкомыслие меня изумляет. Вместо ответа послышался новый взрыв хохота, настолько безудержного, что Джеймс начал сомневаться, не было ли тут чего-нибудь большего, чем простое легкомыслие

личностях. – Мадонна, откажитесь! Это опасный человек.

Dedit fragilibus corporis ferculum, Dedit et tristibus sanguinis poculum, Dicens: Accipite, quod trado vasculum Omnes ex eo bibite