Алкоголик Кальтенбруннер не станет лезть в дела Бормана, но есть ещё, руководитель СС Генрих Гиммлер. Однако он без своего аппарата ничего сделать не сможет, кто-то должен предоставлять ему информацию. Политическим сыском и контрразведкой в Германии занимается гестапо, вот потому Борман привлёк к сотрудничеству Георга Алемана. Тот подключил к делу своего шефа Генриха Мюллера.
Мартин Борман понимал, мало вывезти из Германии и спрятать золото. Быть богатым как Крёз, опасно для жизни, найдётся много охотников лишить его золота, а заодно и жизни. После войны Борману потребуется своя собственная служба безопасности.
В сентябре 1943 года Советская армия вышла к Днепру, а в Германии Георг Алеман принялся создавать конспиративную сеть для спасения членов СС из поверженной Германии. Размещать бывших эсесовцев планировалось в Испании и Южной Америке. В Аргентине, Чили, Боливии и Бразилии, через подставные лица, на золото, вывезенное из Германии, приобретались скотоводческие фермы, земельные участки и предприятия. В апреле 1945 года, когда Советская армия рвалась к Берлину, Георг Алеман выехал в Мюнхен. Этот город для своей поездки он выбрал не случайно. Его сильно бомбила авиация англичан и американцев, вдобавок Мюнхен недалеко от границы со Швейцарией.
Инициировав свою смерть под бомбёжкой, Алеман отправился в Швейцарию. В Женеве агентурную сеть гестапо возглавлял Эрик Клоц. Ещё в 1943 году Алеман дал ему указание легализоваться в Швейцарии. В кадрах Главного имперского управления безопасности Алеман затребовал личное дело Клоца и уничтожил его.
Добравшись до Женевы, Георг Алеман дал указание Клоцу убить инспектора женевской полиции Жана Моли. В 1936 году Моли в паспортной службе женевской полиции на карточке однофамильца Амстуца поменял фотографию. Теперь в паспортном отделе управления женевской полиции была фотография Георга Алемана. После смерти инспектора Жана Моли, никто не мог подвергнуть сомнению подлинность швейцарского паспорта Георга Алемана.
Пятнадцатого мая 1945 года в Женеву прибыл Генрих Мюллер. Он смог выбраться по канализационным коммуникациям из осаждённого Берлина. В толпе беженцев, в концлагерной робе, добрался до границы со Швейцарией. На конспиративной квартире получил заготовленный для него паспорт. Алеман отвёз Мюллера в Геную и посадил на пароход, плывущий в Южную Америку.
Отправив Мюллера в Новый Свет, Алеман стал дожидаться Мартина Бормана, но тому из Берлина выбраться не удалось. Рейхсляйтер принял яд, чтобы не попасться в плен к русским. Не дождавшись Бормана, в июле 1945 года Георг Алеман уехал в США.
Он поселился в фешенебельном вашингтонском районе Александрия, купив там дом. Основал «Тихоокеанскую финансово-промышленную группу». Генрих Мюллер, осевший в Аргентине, стал Фернандо Рокалем, владел скотоводческими фермами и мясокомбинатами в Чили и Аргентине. Именно продукцию Рокаля поставляла в Европу фирма Алемана. Генрих Мюллер, ровесник ХХ века, мирно скончался в кругу семьи в 1987 году, а Георг Алеман, будучи старше его на шесть лет, праздновал свой девяносто седьмой день рожденья в поместье близ городка Мидлберг.
– Возможно, мой секрет долголетия в том и состоит, что не нужно никуда торопиться, – улыбнулся раскрасневшийся от коньяка виновник торжества.
летии, а женская половина сгруппировала
сь вокруг Ненси Алеман, миниатюрной женщины лет шестидесяти пяти – жены Альфреда. В этом кругу разговоры шли о моде. Между гостями сновали официанты, разнося напитки.
В центре лужайки установлен шатёр, в котором находился бар. К нему подошёл один из гостей в светло-бежевом костюме. Было ему лет пятьдесят, волосы пепельного цвета, и непонятно, толи поседевший блондин, толи всегда у него была такая шевелюра. Он заказал у бармена апельсиновый сок, сзади его тронул за локоть Аксель Алеман.
– Пит не слишком крепко для тебя? – спросил он.
– Я хочу сегодня вернуться домой, – ответил Пит. Он взял со стойки стакан сока: – Придётся сесть за руль, так что лучше воздержаться от алкоголя.
Аксель заказал у бармена виски.
– У нас разболелась Меган. Сьюзен осталась дома, – Аксель взял снифтер17 с барной стойки. Глотнул виски: – Поначалу, я решил, что так даже лучше, никто не будет считать, сколько порций виски я выпил.
– Теперь ты наслаждаешься свободой? – улыбнулся Пит.
– Всё оказалось не так, – поморщился Аксель, – хотел пообщаться с братцем Бартом, но у него разговоры сводятся к тому, как его Синди плохо переносит беременность.
Аксель криво усмехнулся:
– Они пять лет не могли заделать ребёнка, и вот теперь мой брат возится со своей жёнушкой, словно она хрустальная. Он возле неё даже дышать боится.
– У тебя кроме Барта есть ещё братья.
– Огрехи нашего семейного воспитания, – махнул рукой Аксель, – отец в семнадцать лет покинул родительский дом, а в восемнадцать, перебрался из Европы в Америку. Он считает, что детей с раннего возраста нужно приучать к самостоятельности. Потому все мы учились в Академии Блэр18. Когда я поступил туда, Мики и Георг уже были в старших классах, мы практически не общались.
Аксель отпил виски:
– Я осознаю, что Мики и Георг мои братья, но родственной связи между нами нет. Она чувствуется только с Бартом.
– Мне кажется, всё дело в большой разнице в возрасте между тобой, Мики и Георгом, – улыбнулся Пит.
Аксель допил виски, поставил снифтер на стойку, сделал знак бармену, что хочет ещё, и продолжил:
– Детей нужно отпускать из отчего дома, когда они повзрослеют, и решат создать свои семьи. Вот тогда будут прочные родственные связи.
– Аксель, тут полно гостей, неужели ты не найдёшь с кем пообщаться, – Пит глотнул сока.
– Все они пропахшие нафталином музейные экспонаты, – Аксель сделал добрый глоток виски.
– Что я слышу! Меня назвали пропахшим музейным экспонатом, – к ним подошёл Уильям Кесси.
– Я это фигурально выразился, – покраснел Аксель.
– Ах, молодёжь, всё-то вам кажется, что впереди у вас вечность, – улыбнулся Кесси. Он повернулся к бармену: – Коньяк, пожалуйста.
Взяв снифтер, продолжил:
– Питер, сколько вам было лет, когда мы познакомились?
–Тридцать, мистер Кесси.
– Кстати Аксель, с Питером мы познакомились здесь в семьдесят первом году, – Кесси сделал глоток коньяка, – нас познакомил ваш отец.
Уильям Кесси улыбнулся, вспомнив то время. Георг Алеман устроил вечеринку в своём поместье. На ней, Альфред Алеман подвёл к нему Питера.
«Мистер Кесси, позвольте представить вам моего племянника Питера Амстуца».
«Уж не сын ли Карла Амстуца?!» – воскликнул Кесси.
«Совершенно верно сэр», – кивнул Питер.
В 1947 году Уильяма Кесси с Карлом Амстуцем познакомил Пол Ниц, вице-директор банка «Диллон, Рид и партнёры». В то время Кесси окончив учёбу на факультете юриспруденции Колумбийского университета, поступил на работу в адвокатскую контору Уильяма Донована, знаменитого «Дикого Билла», бывшего директора Управления стратегических служб США.
В 1941 году Уильям Кесси получил диплом бакалавра искусств Принстонского университета, а США вступили во Вторую мировую войну. Кесси записался добровольцем в армию, и был направлен на офицерские курсы. После присвоения звания 2-го лейтенанта19, отправился на Гаудалканал20 воевать с японцами. В это время Уильям Донован по поручению президента США Рузвельта организовывал внешнюю разведку. Её назвали Управление стратегических служб. Дикий Билл создал УСС по аналогу британской МИ-6. У британцев было Управление стратегических операций, поддерживающее оружием партизан в странах Европы, которые попали под оккупацию нацисткой Германии. Донован решает создать свою службу стратегических операций. Туда набирали офицеров имеющих боевой опыт. Так Уильям Кесси попал УСС.
В 1944 году его в составе группы норвежских подпольщиков забросили в Норвегию. Кесси оказался единственным из оперативников УСС, кому удалось продержаться год, избежав ареста или гибели. Свою работу СД и Абвер выполняли хорошо, и вылавливали агентов, заброшенных союзниками. Летом 1945 года Уильям Кесси вернулся в США, Дикий Билл захотел познакомиться с удачливым офицером. Их встреча произвела впечатление на обоих. Доновану понравилась сообразительность Уильяма Кесси, а тот после беседы с Диким Биллом решает стать адвокатом. Он увольняется из УСС, и поступает на юридический факультет Колумбийского университета.
Пока Кесси изучал право в университете, в Белом доме Дикий Билл в пух и прах разругался с президентом США Гарри Трумэном, тот в отместку расформировал УСС. Дикий Билл вновь занялся адвокатской практикой, а когда Кесси получил диплом юриста, Донован взял его в свою контору. Трумэн, разогнав УСС, отдел исследований и анализа, передал в Госдепартамент США, а отделы разведки и контрразведки в ведение Генерального штаба армии Соединённых Штатов.
Спустя год, государственный секретарь Джеймс Бирнс и начальник Генерального штаба Дуайт Эйзенхауэр доказали Трумэну необходимость создания внешней разведки. Трумэн согласился, но выдвинул условие: Дикий Билл не будет возглавлять внешнюю разведку. Сошлись на кандидатуре Аллена Даллеса, который в годы войны возглавлял европейский центр УСС в Бёрне.
Обсуждение структуры будущей службы внешней разведки США не могло обойтись без участия Уильяма Донована, и происходило в его адвокатской конторе. Кроме Аллена Даллеса, присутствовали его старший брат Джон и банкир Пол Ниц. Именно он рекомендовал воспользоваться опытом гестапо, СД и Абвера, эти службы доказали свою эффективность.
«В Германии нам свои услуги предложил генерал Гелен, – сообщил Дикий Билл, – от нашего командования его курируют Джеймс Донован и Уолтер Вольф. Они в восторге от него. Генерал Гелен собирает в свою организацию бывших сотрудников Абвера и СД».
«Я бы не стал полагаться на мнение Джеймса Донована, – Аллен Даллес раскурил трубку, – он слишком часто делает поспешные выводы».
Аллен Даллес не любил Джеймса Донована, считая, что тот подсидел его на должности руководителя разведцентра в Европе. После ликвидации УСС, европейский разведывательный центр был передан в подчинение сухопутным силам США. Аллен Даллес рассчитывал руководить разведцентром и дальше, но Айк21 назначил Джеймса Донована.
«Мой знакомый Карл Амстуц, во время войны жил в Германии, был представителем Международного банка развития, – сказал Пол Ниц, – я думаю с ним стоит поговорить».
Решили, что разговор с Амстуцем проведёт Уильям Кесси. Пол Ниц познакомил его с Карлом Амстуцем. Тот, выслушав Кесси, сказал:
«Я думаю Уильям, вам нужно познакомиться с дядей моей жены, Георгом Алеманом. Он будет для вас полезнее, чем я».
Так Уильям Кесси подружился с Георгом Алеманом, и считал, что именно это знакомство способствовало росту его карьеры в ЦРУ. Георг Алеман оказался дельным советчиком. В 1954 году Уильям Кесси был назначен резидентом ЦРУ в Риме. Спустя несколько лет жизни в Италии до него дошла весть о гибели в автокатастрофе Карла Амстуца. В 1971 году Кесси стал представителем ЦРУ в Государственном департаменте, и в гостях у Георга Алемана познакомился с Питером Амстуцем, сыном Карла.
Питер в совершенстве владел французским и немецким языками, Кесси предложил ему работу в Государственном департаменте. В марте 1973 года Уильям Кесси был назначен исполнительным директором ЦРУ, а это третья по значимости должность в разведывательном управлении, после директора и его первого заместителя. Исполнительный директор руководит повседневной жизнью ЦРУ. Он единственный в Управлении, кто в курсе всех операций. В свой аппарат Кесси взял Питера Амстуца.
Руководитель Центра контрразведки ЦРУ Джеймс Энглтон, занялся проверкой биографии Питера Амстуца. Тот в своей анкете указал, что после развода родителей, с 1952 года жил с матерью в Австрии.
«Мы не можем документально подтвердить жизнь Питера Амстуца в Австрии», – доложил Энглтон Уильяму Кесси.
«Вы утверждаете, что Питер Амстуц указал неверные данные в своей анкете?!» – усмехнулся Кесси. Сухощавый, бледного вида, главный контрразведчик ЦРУ раздражал Уильяма Кесси.
«Я этого не говорил! – проскрипел Энглтон. Он развёл руками: – Нам не удалось документально подтвердить подлинность его слов».
Джеймс Энглтон руководил Центром контрразведки ЦРУ с 1954 года. Он, так же как и Кесси начинал службу в УСС. Только Энглтон работал по линии контрразведки, служил в лондонском центре УСС. В Лондоне он подружился с сотрудником МИ-6 Кимом Филби. В начале пятидесятых годов того прочили на должность руководителя МИ-6, однако в апреле 1954 года из советского посольства в Оттаве сбежал шифровальщик резидентуры КГБ Владимир Петров. Он рассказал о «кроте»22 в руководстве МИ-6. Под подозрение попало несколько человек, в том числе и Ким Филби. Его назначение директором британской внешней разведки не состоялось. В течение нескольких месяцев Филби допрашивали в МИ-523, однако доказать ничего не смогли.
В начале 1955 года Филби вышел в отставку, но в 1956 году только что назначенный руководителем МИ-6 Дик Уайт, уговорил его вернуться на службу во внешнюю разведку. Ким Филби был направлен в Бейрут под прикрытием должности корреспондента газеты «Обсервер». Он проработал там семь лет, и всё это время МИ-5 пыталась выйти на след «крота». Филби действительно работал на КГБ, и у него не выдержали нервы. В январе 1963 года Филби исчезает из Бейрута, и перебирается в СССР. Там ему присвоили звание полковника КГБ, а в Великобритании об этом ничего не было известно. Бейрут место неспокойное, и в МИ-6 посчитали, что Кима Филби убили, а труп спрятали. О сотрудничестве Кима Филби с КГБ, возможно, так ничего бы и не узнали, но в конце 1963 года на дипломатическом приёме в посольстве ГДР24 пьяный Никита Хрущёв проболтался о том, что Ким Филби живёт в Москве. МИ-6 и ЦРУ стали проверять эту информацию, и в Трёхпрудном переулке сфотографировали прогуливающегося Кима Филби.
В МИ-6 разгорелся скандал, эхо которого докатилось до ЦРУ. Джеймсу Энглтону припомнили многолетнюю дружбу с Кимом Филби. Несколько дней его допрашивали собственные подчинённые – сотрудники Центра контрразведки ЦРУ. Энглтон сохранил свой пост, но от перенесённых унижений, свихнулся – он стал видеть в каждом сотруднике «крота» КГБ. Энглтон занялся поиском «кротов». За десять лет он поломал карьеры сотням офицеров ЦРУ, а «крота» найти так и не смог. Энглтонна ненавидели и боялись в ЦРУ, но его ценили директора, потому он продолжал крушить судьбы сотрудников. Уильям Кесси тоже не любил Энглтона.
«Аллен Даллес как-то сказал: «Самую серьёзную опасность, которая приводит к большому числу ошибок, нежели обман и интриги противной стороны, представляет предвзятость». Не о вас ли эти слова?!» – глядя в глаза Энглтону, произнёс Кесси.
Ходили слухи, что Уильям Кесси вскоре займёт должность директора ЦРУ, и Джеймс Энглтон побоялся спорить. Он написал благоприятный отзыв на Питера Амстуца, тот был принят на службу в ЦРУ.
Вспомнив события давно минувших лет, Уильям Кесси улыбнулся, и сказал:
– Так вот Аксель, когда мы познакомились с Питером, ему было тридцать лет, как вам сейчас. Пронеслось двадцать лет, и Питер приблизился к возрасту, который вы охарактеризовали: «Пропахший нафталином экспонат». Вы и сами не успеете заметить, как достигните этого возраста. К сожалению, время летит быстро.
Уильям Кесси отправился к гостям, а Питер Амстуц, глядя ему в след, сказал:
– Пожалуй, мне пора ехать домой.
Аксель допил виски:
– Может, подбросишь до Вашингтона? Мне что-то расхотелось оставаться тут.
«Крайслер – империал» наматывал на колёса мили трансконтинентальной трассы, на волне радиостанции «Регги» Майкл Джексон пел:
«Я хочу танцевать с тобой рок всю ночь,
Скакать до солнечного дня».
Питер Амстуц и Аксель Алеман молчали. С того момента, как они выехали за ворота поместья, не сказали друг другу ни слова. Являясь троюродными братьями, к тому же работающими в одной «фирме», они не были близкими друзьями. Двадцать лет разницы в возрасте, большое дело, у каждого свои интересы и друзья. Оттого и беседа в дороге не клеилась. Неожиданно, прервав молчание, Аксель сказал по-русски:
– Скатертью дорога.
Он посмотрел на Питера и улыбнулся:
– Я записался на курсы русского языка. Собираюсь перевестись в Разведывательный директорат.
– Значит это всё же фраза на русском языке, – усмехнулся Питер. Он посмотрел на Акселя: – У меня было две версии: либо польский, либо русский язык. Признаться, я больше склонялся к первой версии. Я слышал, что изучение русского языка вещь тяжёлая. Зачем тебе это нужно? Работа аналитика в Разведывательном директорате заключается в изучении информации, знание языка при этом необязательно.
– Это всё наш американский снобизм! – покачал головой Аксель. Он усмехнулся: – Зачем изучать язык, если в нашем распоряжении полно носителей этого языка?! Однако такое высокомерие до добра не доведёт.
– Помнится, лет пять назад ты говорил, что скучная работа аналитика тебя не прельщает. В Разведывательном директорате занимаются анализом и оценкой информации, значит, будешь перекладывать бумаги с одного края стола, на другой. Ты поменял свои взгляды?
– Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними, – пожал плечами Аксель. Он не сказал всей правды, достоверным в его словах было лишь то, что Алеман записался на курсы русского языка. Аксель служил в Оперативном директорате. Именно это подразделение ЦРУ занимается вербовкой агентуры и добычей информации, которую потом изучают аналитики Разведывательного директората. Уходить из Оперативного директората Аксель не собирался, ему нравилась его работа. Он ожидал новое назначение и готовился к нему.
До прихода на службу в ЦРУ, Аксель окончил Колумбийский университет, где на факультете международных отношений изучал арабский язык и фарси. Ему пророчили блестящую дипломатическую карьеру, но Аксель выбрал работу в разведке. В ЦРУ учитывая знания фарси и арабского языка, его задействовали в операции «Циклон».
В конце 1979 года Советский Союз ввёл войска в Афганистан. Збигнев Бжезинский – советник по национальной безопасности, сказал президенту США Джимми Картеру:
«Мы устроим русским свой Вьетнам в Афганистане».
ЦРУ приступило к разработке программы военной помощи афганским моджахедам. Эту операцию назвали «Циклон». Моджахедов вооружали, обучали методам ведения партизанской войны. В феврале 1989 года СССР вывел войска из Афганистана. ЦРУ стало сворачивать операцию «Циклон», и Аксель Алеман вернулся из Пакистана в США. Следующая командировка ему предстояла в Москву, по этой причине он и занялся изучением русского языка.
Внутренней инструкцией ЦРУ запрещено обсуждение вопросов с сотрудниками, в компетенцию которых не входит доступ к данной информации. Впрочем, в ЦРУ эта инструкция не всегда соблюдается, и порой на корпоративных вечеринках или на дружеских посиделках в баре, можно услышать высшие государственные секреты. Аксель Алеман мало чем отличался от прочих сотрудников их «фирмы», иногда хватив лишнего, болтал сверх меры. Однако в этот раз, в разговоре с Питером, он старался держать язык за зубами. В Москве Аксель будет работать без дипломатического прикрытия, и в случае провала, может надолго сесть в русскую тюрьму.
На Нью-Йорк авеню Аксель сказал:
– Пит останови, дальше я поеду на такси.
– Бросить тебя посреди соблазнов города, что бы ты затащился в бар, где наверняка нарвёшься на неприятности?! – усмехнулся Амстуц. Он посмотрел на кузена: – Нет уж, лучше я довезу тебя до дома.
Питер Амстуц снимал таунхаус в Салликот-сити, маленьком городке, недалеко от столицы. Всего сорок минут езды на машине до Ленгли, где находится штаб-квартира ЦРУ. Подъехав к дому, он, задумавшись, остался сидеть в машине. В Вашингтоне у него было ещё дело, по этой причине Питер уехал из поместья дяди. В тайнике гаража лежала дискета, которую нужно отвезти в вашингтонский бар «Гибсон», там её заберёт связной из советского посольства.
В Вашингтоне посольство СССР расположено на 16-ой улице. Неподалёку от неё, на Маунт-Плезант живёт советник торгового атташе Валерий Воронцов. На работу в посольство он ходил пешком. Проходя мимо Фермерского рынка, Воронцов незаметно осматривает один из фонарных столбов. Если на нём фломастером нарисована горизонтальная линия, то это означало, что через три дня, в крайней правой туалетной кабинке бара «Гибсон», к унитазному бачку будет прикреплен конверт.
Встреча со связным, самый опасный момент в жизни разведчика – нелегала. В Советском посольстве сотрудники резидентур КГБ и ГРУ,25 работают под прикрытием дипломатический должностей. Агенты ФБР26 пристально следят за советскими дипломатами, так что на встречу со своим контактом, сотрудник резидентуры может привести «хвост». В случае провала, дипломата вышлют из страны, а агента ждёт пожизненное заключение в тюрьме. По этой причине личный контакт сотрудника резидентуры и агента стараются исключить. Но иногда требуется передать копии материалов, которые не перешлёшь по рации. Их передают посредством тайников.
Питер Амстуц собирался передать дискету с информацией через тайник в туалете бара «Гибсон», но фраза Акселя Алемана, произнесённая на русском языке, насторожила его.
«А если меня ведёт ФБР?» – размышлял он, у него защемило сердце. Питер вышел из машины и отправился в дом.
На первом этаже его квартиры, кухня и холл. Он достал из бара бутылку виски, налил в снифтер. Выпив залпом виски, налил ещё порцию и уселся на диван. Алкоголь обволакивал мозг, снимая нервное напряжение.
«На что рассчитывал Аксель, произнося фразу на русском языке?! На мою импульсивную реакцию? – Питер глотнул виски. Он усмехнулся: – Но это глупо! Из моей биографии они точно знают, что первые четыре года своей жизни я прожил в Германии, потом в США и Франции. Следовательно, русский не может быть моим родным языком. Похоже, у меня начинается профессиональное заболевание разведчика – мания преследования».
Питер решил дискету оставить у себя, передаст её в следующий раз. Пока несколько дней понаблюдает: не установлена ли за ним слежка? Он вышел на улицу, загнал машину в гараж. В прихожей, кинув ключи на полку, вспомнил, как провожая их с женой в командировку, отец сказал:
«Простите меня дети»
«За что папа?» – спросил Питер.
«За то, что моя судьба, повлияла на вас», – ответил отец.
Питер налил ещё виски, раз работать не нужно, можно выпить.
«Кому-то родители передают по наследству характер, родословную или состояние, а мне от отца досталась легенда», – усмехнувшись, подумал он.
Легенда в этом случае, не «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой», а биография разведчика – нелегала. Появилась эта легенда в 1936 году. В ту пору начальником пятого отдела ГУГБ НКВД СССР27 назначили Абрама Слуцкого. До этого он был резидентом НКВД в Берлине. Слуцкий прекрасно понимал, что Германия рано или поздно нападёт на СССР. В Германии у НКВД была обширная агентура, но после начала войны, советских дипломатов вышлют из страны, и связь с агентурой будет утеряна, от неё не будет никакого толка. Слуцкий решил: необходимо создавать нелегальную резидентуру в Германии, которая в случае войны будет поддерживать связь с Москвой, и поставлять информацию. Но как её организовать?!
Можно попробовать создать резидентуру из немецких коммунистов, но политический сыск в Германии работает хорошо. Среди немецких коммунистов полно агентов гестапо. Нужны немцы, согласные работать на советскую разведку, но при этом не связанные с коммунистической партией. Где взять таких?!
Пока Слуцкий ломал голову над этой проблемой, летом 1936 года в Испании разразилась гражданская война. Конфликт начался из-за того, что некоторые испанские военные были не согласны с реформами, которые проводило правительство социалистов. Испанский генерал Эмилио Мола стал готовить военный переворот, дабы «спасти страну от красной угрозы». В июле 1936 года военные подняли мятеж в испанском Марокко. В сентябре на совещании испанских генералов, вождём (каудильо) провозгласили Франсиско Франко. Тот договорился с Муссолини и Гитлером о том, что Италия и Германия окажут помощь мятежникам. СССР поддержало законное правительство Испании, а Великобритания и Франция заявили о своём нейтралитете. Франкисты получали военную технику и специалистов из Германии и Италии, а республиканскому правительству помогало СССР. Так в Испании впервые столкнулись военные Германии и Советского Союза.
В мире гражданская война в Испании вызвала огромный резонанс, причём симпатии людей были на стороне правительства республиканцев. В Испанию потянулись добровольцы: немцы, англичане, американцы, французы и итальянцы. Все они воевали на стороне республиканского правительства. Среди немцев, воюющих за республиканцев, было много тех, кто не состоял в коммунистической партии Германии. Абрам Слуцкий дал указание резиденту НКВД в Испании Орлову, подыскивать среди них агентов для советской разведки. В одном из своих донесений Орлов указал:
«Боец 15-ой интернациональной бригады Хайме Маркос сообщил: в 1934 году он со своим другом, Карлом Амстуцем, гражданином Боливии немецкого происхождения, на реке Бени в Боливии добывали золото. Карл Амстуц заболел малярией и умер. Маркос похоронил его на берегу реки, потом перебрался в Бразилию. В 1935 году Маркос вернулся в Боливию. Он поехал в городок Сукре, где у Карла Амстуца жила мать. Маркос хотел сообщить ей, о смерти сына, однако выяснилось, что женщина умерла ещё в 1934 году. Отец Карла Амстуца бывший офицер кайзеровской армии, принимал участие в мировой войне. После поражения Германии, перебрался с семьёй в Иран, а в 1926 году уехал в Боливию, где поступил на службу в боливийскую армию. Погиб в Чакской войне28.
Однажды, знакомый Абрама Слуцкого учёный-физик Лев Мысовский рассказал, что к ним в Радиевый институт29 пришёл на работу интересный выпускник «Бауманки»30. Зовут парня Виталий Абердин, а интересен он тем, что владеет тремя языками: английским, немецким и французским.
До Октябрьской революции 1917 года среди русской интеллигенции знание иностранных языков было обычным делом. Однако революционные вихри унесли за границу почти всю интеллигенцию. Спустя несколько десятков лет в Советском Союзе появилась новая интеллигенция. Советский интеллигент изучением иностранных языков себя не утруждал.
Слуцкий стал собирать информацию о Виталии Абердине. Выяснились интересные обстоятельства: отец Виталия – Александр Абердин, бывший царский офицер, в гражданскую войну воевал на стороне Красной армии. Потом командовал полком, который дислоцировался в Курган-Тюбе.31 В ту пору Виталию было двенадцать лет, и он, играя с мальчишками, выучил таджикский язык, который близок к фарси – языку персов в Иране.
Виталия Абердина вызвали на площадь Дзержинского32 в ГУГБ. Слуцкий сообщил молодому учёному, что предстоит ему стать разведчиком. Виталий Абердин начал постигать шпионские премудрости. Учил испанский язык, практиковался в немецком. Профессия разведчика увлекла Виталия, да и учителя у него были хорошие – опытные разведчики Сергей Шпигельгласс, Наум Эйдингтон, Яков Серебрянский. В конце 1937 года Виталия Абердина направили в Душанбе, практиковаться в фарси. Ему предстояло перебраться в Иран.
Tasuta katkend on lõppenud.