Loe raamatut: «Небеса опускают взор», lehekülg 2
Калияни удивленно смотрела на него, очи ее были расширены.
– Хочешь побывать там?.. – спросил мужчина и улыбнулся.
Его теплая улыбка сразу расположила к себе и помогала оробелой девушке успокоиться. Настроившись на дружелюбный лад, Калияни покивала. Признаться, она была несказанно рада встрече, сердце ее вновь билось в груди, эмоции переполняли.
– Но как мы туда дойдем, это ведь далеко… – произнесла тоненьким голоском она, порой опуская все еще неуверенный взор и колыхая ресницами.
Шамбо засмеялся, смех его манил куда сильнее улыбки.
– Я знаю как… – с намеком сказал он, подергав забавно бровями. – Жди меня за пределами фермы возле широкого дерева, – пояснил девушке и куда-то направился.
Калияни озадаченно проводила его поворотом головы, постояла подумала, взяла гибискус с земли и всё-таки пошла. Интерес и сильное желание подтолкнули на авантюру.
Девушка волнительно ожидала на месте и постоянно размышляла, как же они доберутся до храма… Мысли прервал голос слона. Со стороны фермы показался тот самый некогда дикий слон, а верхом его укротитель. Это было не просто удивление, а настоящий шок… Калияни раскрыла уста и не могла поверить. Слон спокойно подошел, Шамбо похлопал по его голове и сказал девушке:
– Доберемся быстро…
Она сделала шаги ближе и, в изумлении рассматривая то слона, то наездника, поинтересовалась:
– Ты что, снял с него цепь и увел?..
За такое могли наказать, тем более если дойдет до помощников падишаха. Однако отчаянного мужчину ничего не страшило, он ответил уверенной ухмылкой.
– Мы свободны, как птицы… Небеса обнимают нас взором… – произнес Шамбо и обратился к слону: – Правда, Ганеша?
Слон поднял к нему хобот и помахал им, будто согласился.
– Ты дал ему имя… – вымолвила в рассуждении Калияни и заулыбалась.
Она подумала о том, что у слона имя божества, как и у самого укротителя. Шамбо немного опустился сбоку и протянул ей руку. Калияни с трепетом посмотрела на его ладонь, на которой был след от зажившей мозоли, и возжелала принять предложение. Мужчина с легкостью поднял девушку и посадил впереди, перед собой. С головы ее спало покрывало, ветерок заколыхал большие кудри, роняя их на позади сидящего. Шамбо вдохнул естественный аромат от ее локонов и желанно принимал пряди на своем лице. Слон пошел. Несмотря на работу с животными, верхом девушка никогда не каталась, ей не разрешали садиться на слонов падишаха. От происходящего спирало дыхание, широкая улыбка озарила лицо, охватил небывалый восторг. Она положила ладони на слона и щупала его толстую кожу. Голова ее немного ненароком повернулась вбок, очи бдели за рукой Шамбо, которая лежала на его бедре. Затем голова ее ненавязчиво направилась в другую сторону и так несколько раз.
– Погоним Ганешу быстрее… – предложил мужчина.
Калияни находилась в воодушевленном состоянии, перемешанным с волнением, и даже не сразу соображала. Вместо этого, она постоянно думала о том, что с ее спиной порой соприкасается грудь мужчины, покрытая широкой свободой жилеткой. На нем были те же синие шаровары, цвет сочетался с покрывалом девушки, как и давний возраст ткани… Шамбо нагнулся к Калияни сбоку и, оказавшись близко к ее лицу, спокойно и улыбчиво предупредил:
– Держись крепче ногами, сейчас полетим…
Девушка молчаливо лицезрела его глаза и против воли тонула в них, будто в океане из рассыпчатой корицы коричневого цвета. Они были настолько глубоки и не изведаны, в них таилось разнообразие чувств и эмоций, а исходящая сила манила к себе и заставляла покориться… Мужчина отвел взор и поднялся. Он погнал слона быстрее, послушное животное поспешило. От неожиданности Калияни пришла в себя и крепко взялась руками, а ноги прижала.
Еще издали показался строящийся храм из светлого камня. С фронтальной стороны был вход, на стенах красовались искусные узоры и высеченные статуи. Возле уже собрались люди, почти у всех были при себе подносы с подношением. Шамбо остановил слона за деревьями, слез и, подав руки, спустил Калияни. Вновь хоть и быстрое, однако приятное соприкосновение их ладоней, что подметила восприимчивая девушка. Заметив храм, она пришла в восторг. Никогда прежде деревенская девушка не видела столь красивое сооружение. Пара приблизилась, Калияни сложила ладони у лица и выразила почтение хозяину храма, то бишь Богу Ганеше. При себе у них не было никакой еды и огня для пуджи, многим индуистам такое не понравилось, они косились и морщили лица. Брахманы уже находились внутри храма и стали читать мантру. Люди тихонько заходили внутрь. Калияни не хотела толпиться и пропустила всех с подносами. Но, как только девушка переступила порог босой ногой, ее вдруг остановил зрелый мужчина в белом одеянии и выказал недовольство.
– У тебя грязная одежда и ноги… – выдал он.
Она опустила робкий взгляд на свои ступни, которые действительно были покрыты пылью ввиду открытой обуви, однако на самом деле это не бросалось во внимание и не выглядело столь ужасно… За Калияни следовал Шамбо, и если девушка растерялась и молча хлопала глазами, то мужчина взял на себя смелость и остро ответил:
– А у тебя грязный рот… но тем не менее ты вошел…
Калияни ахнула и обернулась. Ей бы вовсе не хотелось споров в святилище. Индус также поразился безобразным словечкам молодого и округлил глаза.
– Да как ты смеешь… – произнес он, уже повысив тон.
Рядом оказались знакомые мужчины и вместо успокоения друга принялись пособлять.
– Он прав, новый храм, который пришли освятить брахманы, а вы хотите затоптать его и принести сюда грязь… – поддержал индиец.
– У вас даже нет угощений, нет огня, на вас неподобающая одежда и, конечно же, нет монеты, чтобы поддержать духовных наставников… – упрекнул второй друг.
– Неужто это всё, а особенно монеты, стали важнее веры в сердце! – недовольно выдал Шамбо, нахмурившись.
Он не собирался сдавать позиций и было хотел двинуться вперед через всех недовольных, но к нему обратилась Калияни.
– Прошу, давай просто уйдем… здесь не место повышенным тонам и плохому настроению… Люди нас не поняли, потому что неидеальны, но Боги всё видят и понимают… – вразумительно поведала она и сама не заметила, как положила ладонь прямо на нагую часть его колыхающейся от дыхания теплой груди.
Право, мужчина изумился ее речи и вдруг улыбнулся.
– Ты права, в свои года ты мудрее тех, кто тебя вдвое старше… – ответил успокоенно он и направился на выход, но перед этим все-таки бросил взор исподлобья на блюстителей веры.
Пара покинула храм. А вот снаружи им никто не мог запретить гулять. Калияни обходила сооружение и восторгалась шику и величию.
– У меня идея… – вдруг обратился Шамбо, желая подбодрить девушку.
Ибо даже если она не показала уязвления, то в любом случае стычка была неприятна, а слова людей обидны.
– Поедем к священной реке, там садху сам делает и раздает людям нужное для молитв… я его знаю… – поведал Шамбо и скорее поманил рукой впечатленную скульптурами Калияни.
Она с удовольствием пошла. Слон привез пару к берегу, они вышли к реке. Смеркалось. Индусы совершали омовения, пускали по воде чаши, изготовленные из сухих кокосов, с горящим фитильком и цветочками, произносили мантры и обращались к Богам. Садху вел отшельнический образ жизни, носил оранжевую старую одежду в виде больших полотен, обмотанных по телу, и каждый вечер приходил на данное место, чтобы совершить обряды и поделиться с людьми. Он носил длинную седоватую бороду, скрученную в пучок, на лбу его были нанесены религиозные рисунки. Шамбо с благодатным настроем присел рядом с мужчиной и поклонился. Садху ответил уважительным приветствием и, возвысив руку над головой пришедшего, произнес благословляющие слова. Калияни также присела и опустила голову. Монах помахал ладонью и для нее.
– Садху бэй, позволь взять две чаши… – сказал Шамбо.
Садху подал. Шамбо зажег фитилек о факел, что был воткнут в землю, и подсказал сделать то же самое робкой Калияни. После этого они вошли в воду по бедра и по окончании молитвы пустили чаши. Девушка черпала воду в ладони и умывала лицо, приговаривая мантру для Шивы. Над рекой возвысилось вечернее красочное солнце, уплывающее на закат. Казалось, небеса опускают взор и согревают землю. Калияни глубоко вздохнула и наконец обрела приятное умиротворение. Она случайно услышала, как садху сам заговорил с Шамбо.
– Тебя ждет впереди очень многое… такое, о чем и подумать бы не мог, чего бы даже во сне не увидел… готовься… – поделился почему-то он.
Шамбо принял слова и выразил жест почтения, сложив ладони у лица.
– У тебя сил много, а Боги благословят… – добавил садху и встал для ухода.
Калияни подошла к задумчивому Шамбо и поинтересовалась, о чем шла речь.
– Если бы я знал… – ответил спокойно мужчина.
Он навел на нее нежный взгляд и, созерцая, размышлял. Калияни не переставала изумляться его прекрасным, зачаровывающим очам и удивляться самой себе… как быстро, даже мгновенно, от одного только взгляда и улыбки она переполнялась чувствами…
– А те люди в храме не настоящие индуисты… Они просто грубые и… – от нахлынувшего волнения начала болтать девушка, как вдруг Шамбо прервал ее нарушающую гармонию речь.
Мужчина вдруг коснулся пальцем ее губ, но когда она замолчала, то не убрал ладонь, а заводил указательным по ее сочным устам, подобным бархатистому гибискусу. Они были влажные, на них попала вода при умывании, словно утренняя роса на лепестках. Шамбо чувственно обвел форменные губы девушки, на что она поначалу не смогла отреагировать и будто остолбенела, однако вскоре пришла в себя и резко отстранилась. Вместо оправдания или объяснения, мужчина произнес:
– Слышишь, как поют птицы, радуясь приходу вечера…
Калияни находилась под новым впечатлением, охватывали двоякие чувства…
– Как ты посмел трогать мои губы… – вымолвила в смятении она и не понимала, что делать.
– Пора возвращаться, – ответил таким образом Шамбо и первый направился к слону.
Калияни спрятала лицо под покрывалом и там просунула руку, чтобы прикоснуться к устам с тайным желанием заново ощутить на себе его пальцы.
Стемнело. Шамбо остановил слона возле деревни, девушка слезла и после благодарности направилась домой. На крыльце ее уже ожидал отец, позади в дверях стоял брат, скрестив руки на груди.
– Где ты была? – с возмущением спросил Гопал.
Дочь остановилась у крыльца и смотрела растерянным взглядом. Обратился негодующий брат:
– Снова ходила к дому той куртизанки?..
Сестра тяжело дышала и обдумывала речь.
– Я… я задержалась на ферме… – слукавила она, ничего более не сообразив.
Гопал хлопнул ладонями по бедрам в знак недовольства.
– Зачем ты лжешь отцу… тебя там не было полдня, мне сказали! – повысил тон и упрекал Ананд.
Калияни стояла с опущенной головой, пришлось якобы признаться, что действительно ходила к дому госпожи Радхи.
– Значит, ты была у нее на своеобразном уроке, коли так долго… – сделал вывод брат.
– Я лишь общалась с девушками… – вымолвила сестра.
– С куртизанками! – поправил громко брат. – Там нет благочестивых девушек… – напомнил он, жестикулируя указательным пальцем.
Отец глубоко вздохнул и велел дочери идти спать. Ананд полагал, что Гопал поругает юную, однако не стал больше вмешиваться.
Новым днем Калияни находилась на ферме и пришла к прикованному цепью слону Ганеше, что катал ее вчера. Она заговорила с ним и стала гладить, посетили приятные воспоминания… Даже перепалка в храме не смогла перекрыть напавшую чувственность. Вспомнилось, как Шамбо касался ее губ и водил по ним, своя ладонь вновь легла на уста и повторяла его движения. Весь день подбивало желание уйти на встречу, но пришлось работать до вечера, а когда та самая недовольная доносчица ушла, то Калияни бегом побежала…
Она поднялась до дома Шамбо и похлопала в ладоши для зова. Заглядывать на задний двор девушка теперь боялась… Мужчины не оказалось дома, но неотступная Калияни не хотела уходить и решила подождать. Она присела на траву и, чтобы скрасить ожидание, начала петь. Позже девушка увлеклась и позабыла, где находится, и запела во весь красивый звонкий голос. Его еще издали уловил идущий Шамбо. Вместе с ним шли другие мужчины деревни и вели беседы. Он быстро смекнул и не желал, чтобы кто-то услышал пение. Быстро попрощавшись, Шамбо свернул на тропу и поднялся к дому с иной стороны. Мужчина тихонько оказался позади сидящей певицы и с упоением наблюдал. Калияни прервалась, когда уловила внизу проходящих индийцев. Она встала и вдруг ощутила присутствие. Шамбо уже находился возле нее и держал в руке милый плетеный браслет с нанизанными бусинками и круглой серединкой.
– Это подарок для талантливой певицы… – пояснил с улыбкой он.
Калияни никогда не получала подарков, а тем более столь прекрасных. Широко улыбаясь, она приняла браслет и спросила:
– Кто это сделал?
– Я…
Ответ сразил, девушка никак не ожидала, что Шамбо умелец в подобном искусстве.
– Пусть браслет придает тебе сил и станет твоей ракхи… – дополнил мужчина и взялся помогать надеть его.
Калияни подставила руку, веревочки были завязаны на запястье.
– Так это то, чем ты занимаешься?.. – уточнила девушка, разглядывая ценный подарок.
– Я много чем занимаюсь… – ответил Шамбо.
Она подняла на него взгляд, мужчина добавил:
– Еще я охочусь вместе с другими мужчинами, семьям нужна еда, одним рисом сыт не будешь, к тому же даже его нет в достатке…
Калияни вспомнила про спасение от тигра и наконец от чистого сердца поблагодарила. Неискушенная девушка постоянно вспоминала тот рискованный и очень храбрый поступок, в душе она желала отблагодарить его намного более ценным, чем просто словами… постигали будоражащие мысли, что за спасение жизни можно даже подарить себя… Шамбо принял слова, однако ему не было в радость убивать животных, он и охотиться старался больше на птиц.
– Прости, что тебе пришлось убить животное из-за меня, – вымолвила опечаленная девушка.
Но мужчина вдруг ответил:
– Ради твоей жизни я бы убил кого угодно…
Признание ввело юную в краску, смуглые щечки вновь розовели. Она робко поглядывала на него и невероятно смущалась. Та приятная и разом страстная дрожь снова бегала по телу. Он смотрел на нее сверху, глаза его слегка прикрылись, выказывая чувственную нотку. Взор с поволокой заставлял Калияни вожделеть, тело диковинным образом возбуждалось, появлялись очередные странные желания, о которых даже подумать раньше не могла… Шамбо опустил взгляд на ее разомкнутые уста и мгновение задумчиво лицезрел, а затем отвлекся и пригласил в дом. Мужчина вошел первым, оставив дверь открытой. Она была легкая и с щелями, постукивала о стену. Калияни настроилась войти, хотя напавшее волнение никак не покидало, разум будто бы пытался отговаривать… Глаза ее снова узрели спальное место мужчины.
– А что была за история с дочерью Мохана? – вдруг полюбопытствовала девушка о том, что давно засело в голове.
Шамбо выразил почтение божеству на окне, повернулся и вдруг засмеялся. Это немного смутило гостью. Он присел к глиняному возвышению, на котором стояли приборы и кувшины. Наполняя стакан, мужчина ответил:
– Никакой истории с его дочерью не было…
Затем встал и поднес стакан Калияни. Пока она принимала, в ожидании глядя на мужчину, он продолжил:
– Она подвернула ногу, и я ее донес до дома… а Мохан ответил мне грубостью, вместо благодарности…
Девушка сделала глоток сладкого морса.
– И поэтому ты кинул в него кинжал?.. – уточнила она.
Шамбо усмехнулся и пояснил:
– Я кинул вовсе не в него, а в дерево… если бы я хотел попасть в соседа, то так бы и случилось… А преподал я ему урок после того, как он назвал меня нищим червяком…
Калияни вдруг стало забавно, последовало хихиканье, зубки постукивали о стакан, который держался возле рта.
– А что, бывают богатые червяки?.. – усмешливо сказала она.
Шамбо тоже посмеялся и ответил:
– Бывает несуразная фантазия…
После веселья внезапно охватила чувственность. Калияни глубоко дышала и смотрела на мужчину, а он отвечал пронзительным взглядом. Оставшаяся сладость на губах от морса наводила на мысли о таком же сладком поцелуе, девушка провела языком, за чем пронаблюдал Шамбо, и будто бы ожидала… Он приблизился, опустился к ее лицу и, закрыв глаза, коснулся губ. Калияни взаимно закрыла очи и почувствовала на себе его мягкие уста. Рука его легла на ее талию и ласково поглаживала. Момент выдался неописуемо нежный и приятный. Но, как только он впустил между ее губ свой мокрый язык, девушка вдруг выронила стакан, который громко разбился. Она глубоко и слышимо вдохнула и распахнула глаза. Вслед за романтикой пришел страх, Калияни внезапно испугалась того, что испытывала впервые в жизни, этих приятных ощущений. Ничего более не сообразив, она отстранилась и выбежала из дома.
Добежав до своего дома, девушка присела возле и поджала к себе колени. Его взор, его уста, всё то произошедшее кружилось в ее голове и стояло перед глазами, а звук разбивающего стакана будто ударял по ушам. Диковинные эмоции настолько переполнили юную, что она даже заплакала. Такая сильная и неожиданная влюбленность в мужчину страшила ее, тело билось в дрожи.
– Калияни, это ты пришла?! – раздался голос Рии.
Сестра торопилась выйти на крыльцо и вдруг упала. Старшая скорее подбежала и принялась помогать.
– Калияни, тебе так повезло… – сказала радостная Рия, несмотря на падение.
– О чем ты? – смутилась девушка.
Рия поднялась, опираясь на сестру, и вдруг выдала:
– Отец разговаривал с господином Кумаром о тебе… и господин дал согласие на свадьбу…
Не передать словами чувства Калияни, от услышанного стало плохо и аж противно. Пребывая в себе, огорошенная девушка даже выпустила из рук младшую, которая вновь едва не упала. Благо рядом оказалась матушка и придержала.
– Калияни, да что с тобой?.. – обратилась матушка. – Отец так старается устроить твою жизнь… Господин Кумар достойный кандидат…
Заплакавшая дочь повернулась и с вопросом произнесла:
– Мою жизнь или жизнь всей моей семьи…
– Что ты такое говоришь… Ты вся наша надежда…
Калияни прикрыла глаза, слезы потекли по щекам, охватила не просто печаль, а целое горе.
– Я ваша надежда и только… Вы хотите отдать меня замуж за любого, кто сможет кормить нас…
Матушке не нравились подобные разговоры и настрой.
– Немедленно перестань… не будь такой неблагодарной… я думала, тебе небезразлична твоя семья… – упрекнула она.
Матушка повела Рию в дом и больше ничего не сказала старшей дочери, но видом выказала сильную обиду.
Вскоре вернулись отец и брат. Гопал поведал Калияни о своем решении отдать ее замуж, Ананд поддержал. Девушка попыталась отговорить, просила не отдавать ее за того, кого не любит, но мужчины даже не хотели слушать, их решение – закон. Брат вовсе упрекнул сестру, что та ведет себя неподобающе и позорит их своими прогулками к дому Радхи. Не дай Боги узнает господин Кумар, то их семью заклеймят.
– Выйдешь замуж и станешь приличной женщиной и хорошей женой. Тебе больше не придется работать на ферме, а наша семья наконец будет сыта… – говорил Ананд.
Калияни не могла спорить со страшим братом и тем более отцом. Она всю ночь тихо проплакала в подстилку, держа в руке гибискус.
Перед рассветом девушка поднялась и вдруг вышла из дома. Прижав к себе цветок, Калияни поспешила к дому Шамбо. Она пожалела, что убежала, и ругала себя за глупый страх… страх стать счастливой. Девушка собиралась всё рассказать ему и отдаться… Нежелание выходить замуж за господина придало ей сил и уверенности. Она теперь твердо знала и понимала, что полюбила Шамбо и хочет быть с ним.
Расцветало, восходящее солнце одаривало первыми теплыми лучами. Калияни подошла к холму и уже оттуда увидела открытую дверь, что болталась от ветра. Дойдя до дома, девушка обратила внимание на дверцу, затем заглянула внутрь. Там никого не было. Вероятно, Шамбо отправился на охоту или еще куда-либо, поэтому Калияни вновь решила подождать и присела на подстилку. На ней она вдруг обнаружила положенные две подушки, чего не было раньше. Такое очень удивило, сразу возникла мысль, что это для них… Девушка взяла сначала одну и понюхала, затем вторую, с желанием понять, на какой спал Шамбо. От второй источался его аромат, влюбленная прижала ее к себе и прилегла. Не спавшая Калияни задремала и проснулась уже после обеда. Но он всё еще не появился. Она хотела оставить послание на полу с помощью травы, но была не уверена, умеет ли Шамбо читать. Ей пришлось поспешить на ферму.
Калияни пребывала в себе и была растеряна, проливала воду или забывала выполнять указания. Новость о свадьбе с господином Кумаром разнеслась едва ли не по всей деревне. Старший работник поздравил удачливую девушку, а недовольная Аканкша никак не могла понять, что в ней нашел уважаемый господин и за что ей вообще такое счастье… Пусть глаза у нее красивые и выразительные, брови ровной дугой, однако губы совершенно обычные, среднего размера, а нос вовсе портил всё впечатление от молодого личика: выглядел он выпуклым, да еще и со свисающей серединкой, так воспринимала работница и несколько раз даже использовала ее якобы недостаток в словесной оплеухе… Калияни было неприятно даже слушать о свадьбе, она промолчала на речь старшего и скорее отошла.
– Мне никогда не почувствовать, как ароматна подушка от его волос… как тепла постель от его красивого тела, в котором течет горячая кровь… – вырвалась лирика у влюбленной и горюющей девушки.
Она бродила вокруг, из глаз текли слезы, сердце жаждало увидеть его… Романтика и желание любви настолько захватили, что Калияни срезала загнутым ножом для чистки плодов верхний слой коры дерева и острием выцарапала лирику, которую сочинила, а ниже призналась, что вновь нуждается в его спасении.
К вечеру за ней на ферму неожиданно пришел брат, дабы отвести домой, куда вскоре придет господин Кумар для беседы. Калияни так не хотела, внутри себя буйствовала, что даже подумала сбежать или вовсе броситься в реку. Ананд привел сестру, возле дома уже находился важный гость и разговаривал с Гопалом. Зрелый худощавый жених принес невесте подарки в корзине в виде сладостей, а также купил специально для нее золотое украшение на шею. Родителям же ее он оплатил выкуп, то есть практически купил девушку за монеты. Калияни преподносила себя скромно и прятала лицо под старым покрывалом, но на самом деле не желала видеть ненавистного жениха. Увидев красавицу, мужчина расплылся в желтозубой улыбке и подал украшение.
– Дочка, возьми… – подсказал отец, заметив ее отрешенное и робкое состояние.
Калияни быстро приняла и держала глаза опущенными.
– Она у нас очень скромная и смиренная… она станет тебе хорошей женой, – хвалил Гопал.
Господин Кумар согласно кивал, Ананд также принялся восхвалять сестру, рассказывать, что к своим годам она уже трудится наравне с ними, помогает по дому, умеет готовить и стирать. Калияни удивляли слова брата, ведь замужество сулит ей свободу от тяжелого труда, тогда зачем он собирает всё подряд, будто продает не жену, а прачку. Похоже, нужно было завлекать жениха всеми путями и стелиться перед ним. Матушка с улыбкой вынесла для гостя чаши с лакомством и угостила. Семья кружилась вокруг гостя и обихаживала его, но все позабыли о состоянии разбитой Калияни, их не волновали ее чувства… Лишь Рия выглядывала из дверей и сочувственно смотрела на сестру, девочка поняла о нежелании старшей выходить замуж за господина. Если бы она могла, то заменила бы Калияни, в ее положении выбирать не придется… однако никто не хотел жениться на больной и кривоногой… Обе стороны договорились, господин Кумар назначил свадьбу в вечер перед полнолунием в следующем месяце и наконец собрался уходить. Проходя мимо прячущейся за покрывалом Калияни, жених сказал ей:
– После свадьбы я куплю тебе новые покрывала… в одежде у тебя нужды больше не будет… ну а эту тряпку сожжем.
Девушка ничего не ответила, а лишь посмотрела на часть покрывала и заметила новую дырочку, которую, вероятно, уловил и жених. Матушка обрадовалась словам господина, наконец-то у дочери будет красивая одежда, а значит, и им перепадет… Весь оставшийся вечер отец и брат обсуждали новую жизнь за счет господина Кумара.
А новым утром матушка сказала Калияни, что ей больше не нужно ходить на ферму, теперь лучше оставаться дома и учиться готовить еду для будущего мужа. Девушка невероятно расстроилась, ее затрясло, одолевало ужасное недовольство.
– Но матушка! – повысила она впервые в жизни тон на родителя. – Я хочу ходить на ферму, я не могу сидеть дома, будто пленница… – негодовала она.
Матушка упрекнула дочь за плохое поведение и велела не сметь ей перечить. Рия сидела рядом, наблюдая за перепалкой и слезами сестры. Внезапно она надумала вмешаться и громко сказала:
– Матушка, пусть Калияни сходит в последний раз сегодня на ферму и попрощается со слонами и работниками, а еще я просила ее принести нам бананы…
Про бананы Рия выдумала для весомой причины. Матушка выслушала дочь и вдруг позволила. Однако сразу предупредила, что это в последний раз. А бананы действительно не помешают, она научит Калияни их жарить в кокосовом молоке. Девушка посмотрела на Рию и кивком поблагодарила за помощь. Младшая догадалась, что у сестры кто-то есть… кто-то тайный… Когда матушка вышла из дома, Рия подала ей кору дерева с текстом, который сама она не умела читать.
– Спасибо, что спрятала у себя… – произнесла Калияни и вставила кору на талии под покрывалом.
Она побежала вместо фермы к дому Шамбо, будучи уверенной в его возвращении. У тропы наверх она резко остановилась… Входная дверь снова была распахнута и стучала о стену.
– Нет… не может быть… – понимала девушка об ужасном.
О том, что его нет… Калияни всё же поднялась, в доме кружились листья и гулял ветер, раскидав подушки и пустые чаши. На заднем дворе на перекладинах болталась давно высохшая одежда, знакомые синие шаровары упали на землю.
– Что случилось… где же ты… – молвила в горести Калияни, сведя брови.
Понимая, что Шамбо не приходил и куда-то пропал, а быть может, ушел, девушка решила забрать его статуэтку Ганеши на окне, а взамен положила туда послание. Она спустилась, проходила мимо дома Мохана и увидела его дочь. Пройти молча не позволили чувства, и девушка рискнула спросить, не видели ли они Шамбо.
– Не видели уже некоторое время… Он ушел недавно и больше не приходил… Наверно, решил покинуть нашу деревню и осесть в другой. Я слышала, что этот червяк никогда не задерживается надолго в одном месте… – выдала индианка.
Калияни до глубины души возмутило оскорбление девицы, промолчать вновь не получилось.
– Как тебе не стыдно такое болтать… он помог тебе и донес до дома, а ты такая же неблагодарная, как твой отец! – не удержавшись, заявила и укорила возмущенная девушка.
Эмоции ее переполняли. Взвинченное, странное состояние уловила собеседница, она прищурилась и, судя по всему, смекнула о симпатии. Калияни двинулась с места и скорее ушла.
Вместо фермы или дома, она вновь направилась в другую сторону и оказалась возле дома Радхи. Сегодня госпожа рассказывала девушкам о поцелуях и ласках. Калияни вспомнила тот первый нежный поцелуй и чувственный язык Шамбо, что норовил попасть в ее рот… и чего она испугалась…
– Язык придает поцелуям яркости и страсти… – говорила госпожа. – Вам нужно уметь искусно им шевелить, точно извивается змея… Языком можно обласкать губы, шею, ухо, всё, что пожелаете… А когда он оказывается во рту, то соприкасается с языком мужчины и переплетается, будто ветви дерева…
Девушки высунули языки и учились ими извивать в представлении поцелуя. Калияни повторяла. Она вновь сильно жалела, что убежала и лишила себя столь приятного процесса…
– Не забывайте про ваши мягкие губы, прихватите ими нижнюю губу мужчины, а затем верхнюю, играйте с его устами… – продолжала наставница.
Внезапно Радха обнаружила прячущуюся Калияни и сразу узнала ее. Госпожа закончила урок и решила подойти. Девушка пребывала в себе и даже не заметила, как Радха уже находилась возле нее.
– Простите, я не хотела подслушивать… – принялась оправдываться взволнованная Калияни.
– Тише, – остановила ее госпожа. – Я знаю, что твои родители против моих уроков и слышала, что ты скоро выйдешь замуж… поэтому могу догадаться, зачем ты пришла… – высказалась спокойно она с показом дружелюбия.
Калияни ощущала себя одинокой, на душе ее лежал груз, хотелось с кем-то поговорить. Девушка вдруг заплакала, тогда Радха всё поняла и пригласила ее во двор. Они присели на расстеленный коврик, госпожа взяла юную за руку и благодатно попросила поведать ей историю печали. Радхе Калияни доверяла и вопреки всему считала ее хорошим человеком. Она рассказала о любви к Шамбо и ненавистной свадьбе с господином. Наставница вдруг посмеялась и, дабы развеять обстановку, пошутила:
– Бедный Кумар, даже с такой внешностью и возрастом, как у него, он все равно уверен, что его обожают молодые красавицы…
Затем Радха сказала:
– Он берет тебя в жены, чтобы самоутвердиться, потому что твой отец согласился из-за положения семьи… Я прекрасно понимаю тебя… он тебе неприятен… Я научу кое-каким секретам, как можно отбить желание близости у мужчины, когда этого не хочется…
Калияни немного взбодрилась и с радостью всё выслушала.
– И запомни… То, что суждено, обязательно произойдет… доверься Богам, они знают, что делают. Человек может выбирать только из того, что подано высшими силами. Некоторым просто кажется, что они сами строят свою судьбу и не от кого не зависят… – рассудительно поделилась напоследок Радха.
Калияни сердечно поблагодарила и пошла на выход, наставница добавила:
– Верь в свои силы и мудрость Богов.
Девушка достала спрятанную в покрывале статуэтку Ганеши из дома Шамбо и, задумчиво посмотрев на нее, прижала к себе.
Рия тревожно ожидала возвращения сестры на крыльце и боялась, что отец и брат придут раньше нее. Наконец Калияни появилась с корзиной бананов. Девушка заходила на ферму и попрощалась со слонами, особенно с Ганешей. Рия выдохнула и успокоилась, сестра угостила ее бананом.
Следуя совету Радхи, Калияни больше не стала бороться с ураганом и решила принять свою судьбу, которую ей уготовили Боги.
Новым днем она училась у матушки готовить блюда. Сестры весело смеялись, Рия шутила и подбадривала старшую. Когда не слышала матушка, девочка шутки ради советовала Калияни кормить мужа так сытно, чтоб у него не было ни на что сил и он бы просто падал спать… Раздался голос матушки, ведающий, что к дому подходит господин Кумар. Новость немного удивила, ибо жених не предупреждал о приходе. Тем не менее Калияни скорее положила в чашу приготовленное блюдо, налила в стакан отвар и понесла поднос для встречи гостя. Еще из дома она услышала его недовольный голос, а матушка хлопотала рядом и пыталась выяснить о случившемся. Как только невеста появилась на крыльце, господин Кумар уставился на нее негодующим взглядом, от злости аж вздулись вены на шее. Он указал пальцем и заявил:
