Юлька 2.0

Пётр нахмурился.

– Ты иди. Считай, одну строчку из долга списал.

Енот расплылся в улыбке: – Ну, я пошёл.

Мужчина задумался: «Вот как получается. Что ж про родство можно и не спрашивать. Пойдём другим путём. Ветуля упомянула, что её с носом могут оставить. Значится, пришло время познакомиться с сынком».

Глава 22

В воскресенье вечером Даня с Юлей вернулись в Краснодар. Каждый раз, когда молодые люди оставались наедине, Юлька снимала кулон. Бабушка уже ни как не комментировала это действо, и когда просматривала память внучки по прошедшим событиям за её время отключения, тоже не давала своих умозаключений.

– Мама Тоня отменно готовит, есть до сих пор не хочется, – приглаживал живот Даня, присаживаясь на диван в гостиной.

– А я бы от сладкого не отказалась, – промурлыкала Юлька, взглянув на часы и плюхнувшись рядом.

Даня не оставался ночевать и всегда уходил около девяти. Сейчас как раз было около того.

– Скажи конкретно, что ты хочешь? Я тогда пойму, хоть в какой магазин мне бежать. Кстати, я вот от куска торта бы тоже не отказался, – засмеялся Даня.

– Нет. Торт я точно не хочу. Мне бы чего-то маленького и воздушного, – мечтательно прощебетала девушка.

– Зефир подойдёт? – пытался угадать Даня.

– О! Точно! – Юлька захлопала в ладоши.

– Отныне я буду звать тебя Зефирка, – расхохотался парень.

– Это моё второе в жизни прозвище, – игриво насупилась Юлька.

– А первое какое?

– Коллеги Золушкой величают. Нравится им моя «тыковка». А у тебя есть прозвище?

– Ты хочешь, чтобы я за зефиром сбегал или у нас сегодня вечер откровений? – стал вставать с дивана Даня.

Юлька поймала его за руку: – Останься.

– Ты передумала? – вопросительно посмотрел парень.

Юлька, держась за него, как за опору встала на диване. Её лицо оказалась напротив его. Ладони девушки легли на сильные плечи.

– Скажи, а почему ты ни разу не пытался… ну это… настоять или предложить…, – Юлька замялась, подбирая слова.

Даня хитро улыбнулся.

Он обнял её за талию и спросил: – Предложить что?

Юлька закрыла глаза, уткнулась ему носом в грудь и прошептала: – Почему ты меня только целуешь?

Его губы растянулись в лукавой усмешке: – Зефирка, когда-то давно я услышал одну мудрость. Если с женщиной не спешить, то познать можно более сладкий нектар от общения, нежели испытывать её негодование от попыток пробиться без приглашения. Если ты готова, то я тебе обещаю, что наше общение одними поцелуями не ограничится.

Он нежно подул ей в ушко. Юлька вздрогнула, словно по ней прошёл электрический заряд.

– Просто скажи «да», – прошептал Даня.

Юлька слегка отстранилась и, не поднимая головы, тихо выдохнула: – Да.

Он подхватил её на руки и сел на диван. Его глаза потемнели, а голос немного охрип: – Детка, назад дороги не будет. Ты точно этого хочешь?

Юлька набросилась на него, уложив на лопатки.

– Попался?! Теперь ты только мой!

Сначала Юльку забавляла работа с кулоном. Она научилась незаметно его смачивать и слушать мысли окружающих. Но потом она стала скучать. Мысли людей были весьма постными и тривиальными. Кто-то постоянно совершенствовал список покупок, кто-то пересчитывал, сколько осталось дней до выплаты кредита. Одни поссорившись с кем-то, продолжали ходить и мысленно ругаться с оппонентом. Другие видели себя не распознанными гениями и кляли дурака начальника. Некоторые возомнили, что люди вокруг них глупцы и пренебрежительно язвили втихомолку каждому встречному. Но были и отдельные экземпляры, которые ждали конца света. Они скупали гречку с тушёнкой. Запугивали себя и других. Оживлялись при виде ужаса в глазах очередной попавшей под их влияние жертвы. Такие люди словно жили чужими страхами. Каждый день они цитировали одни страшнее других новости и статистику по распространению короновируса, который постепенно охватывал страну за страной.

А ещё были философы-грызуны. Они поедали себя мыслями учёных и мыслителей, применяя к себе их вечные вопросы. Эти люди не рассуждали, нет. Они с задумчивым видом повторяли открытые человечеством истины и, вздыхая, горевали о бренности бытия. От таких персон вообще Юльке становилось тошно. Подобных Пьеро она научилась видеть издалека. Девушка поняла, что куклы Карабаса Барабаса наверняка имели прототипов, и пользовалась их именами для открытой для себя новой категоризации людей вокруг. Как она осознала, в жизни больше всех встречался тип Буратино. Человек вводит в заблуждение других очень легко, и часто обманывается сам, спотыкаясь на поверхностности суждения. Анализировать мало кто пытался. Люди хватали кем-то подброшенные фразы и бездумно их повторяли. Легковерность была присуща даже заслуженным профессорам. Юлька прикидывала, что без кристаллов она тоже себя так вела. А теперь ей было страшно от осознания того, что практически у всего и у всех есть второе дно.

Казалось бы, ректор, так любит свою Яночку. Но Юльке даже стало жаль девушку, когда она услышала, о чём думает её отец «…почему мне такая дочь досталась? Сколько всего в Яну вложили с малолетства, по развивашкам без конца с матерью ходила. А она пустышка, пустышкой. Только ходит, красуется. Когда я её уже замуж выдам? Пусть кто-то другой об этой мыльной кукле заботится…».

Девушка вспомнила, как несколько месяцев назад побывала на лекции Александра Копытько, организованной для студентов. Этот Краснодарский эксперт, известный на всю Россию в области практического применения профайлинга озвучил одну мысль, которая тогда врезалась в её память и сейчас окончательно стала понятной. «Коммуникация равно манипуляция». Любое что говорит индивидуум, прежде всего, направлено на управление другим человеком. Это только в старом советском мультике было, что просто так могут подарить букет цветов, а в реальной жизни за этим стоит скрытый умысел.

В сознании Юльки всё больше укоренялась подозрительность к окружающим. Мир перестал выглядеть радужно. Вселенная не дружественна и в ней все ресурсы ограничены. Доверие к людям безвозвратно утрачивалось.

«Верить никому нельзя» – почти каждый день напоминала она себе.

«Правильно внучка, чужая душа, это чужие потёмки, нам бы в своих не заблудиться» – поддакивала бабушка.

Только с Даней Юлька не применяла кулон. Она боялась узнать нечто такое, что может разрушить хрупкое равновесие их счастья.

«Я так разочаровалась в людях, подслушивая их мысли. Все прячутся за доброжелательными масками, а на самом деле всем плевать на других, даже на собственных детей, волнует лишь личное удовольствие и возвеличивание собственного эго. У Дани тоже могут быть тайные мысли, которые причинят мне боль» – говорила она себе, а потом опять терзалась неведением и обещалась, что на следующей встрече оденет кулон, и снова снимала его, как только приближался её возлюбленный.

Глава 23

На кресле около торшера в съёмной квартире в Краснодаре восседал раздосадованный агент МИ-6. Настало время определиться со следующим шагом. Он не спешил с выбором. Спешка в данном случае могла значительно удлинить и без того затянувшуюся операцию по поиску кристаллов. Британец не сомневался, что они есть у Юлии Драгунской, но как до неё теперь добраться. Она изредка приезжала одна домой пообщаться с мастерами, посещала явочную квартиру, но за ней постоянно следовала чёрная ауди ТТ.

Альберт вертел в руках список участников международного проекта и листы с кратким описанием их биографий с фотографиями. Он взял лупу и стал прицельно всматриваться в мелкие лица молодых людей. Провести объективную оценку по внешности было сложновато. Мужчина отложил лупу и стал перечитывать текст, но почти сразу сморщил нос.

«Кто же так слащаво пишет. Ни какой конкретики, одно бла-бла. Неужели придётся с каждым встретиться лично?» – размышлял британец, надеясь, что ему не придётся посетить все двадцать регионов России, в которых проживали участники проекта.

Он вновь пробежался взглядом по списку.

«Почему я не вижу того парня с кем они летели в Мадрид?» – стал он вглядываться в фотографии пятерых парней.

Больше сработал метод исключений нежели сходства, чтобы узнать того самого молодого человека.

«Вот ты-то мне и сгодишься. И живёшь почти рядом, каких-то триста километров, на машине это не проблема» – просветлел агент МИ-6, зацепившись за учёного парня.

Британец сделал запрос по своим каналам и через сутки получил подтверждение, что этот молодой перспективный учёный из Ростова-на-Дону пока не числится завербованным ни в одной из разведок.

«Что ж мистер Воронцов, если чутьё меня не подводит, а оно ещё ни разу меня не подводило, то вы будете невероятно обрадованы вашему первому заданию, когда я вас завербую» – потёр руки Альберт.

Через пару дней он приехал в порт Новороссийска. Там по контрабандному каналу из Турции, ему доставили посылку от Салиха. Как только агент МИ-6 услышал при прослушке Драгунской в Стамбуле, о том, что есть некий прибор для определения нахождения кристаллов, он сразу озадачил этим вопросом лабораторию в Анкаре. По имеющимся разработкам Эмина прибор Салих с подручными собрал. Было только одно просадочное обстоятельство. Пока не было возможности провести испытание из-за отсутствия непосредственно жидких кристаллов.

«Будем надеяться, что прибор работает. С настройками я уж как-нибудь с Воронцовым разберусь. Но этого парня без какой-то технической игрушки не заманить будет» – рассуждал Альберт, понимая, что если прибор не сработает по прямому назначению, то поможет поймать в сети МИ-6 нового информатора, а то и вырастить из него более полезный для Великобритании кадр.

Женя собирался идти домой. Кабинет научных сотрудников включал рабочие места для четверых человек. Трое преподавателей уже ушло. Собственно и на всей кафедре уже тоже ни кого не было. Разбежались пораньше в пятницу. А Женя сегодня вытянул на себе весь День открытых дверей, как всегда, протянув руку помощи, пенсионного возраста коллегам. Он полдня давал лекции будущим абитуриентам об основах биоинженерии и её возможностях в будущем. Горло осипло. Одиннадцатиклассники засыпали его вопросами, а он изо всех сил пытался дать максимально большее количество любопытных фактов, чтобы побудить юные головы поступать на факультет биоинженерии и ветеринарной медицины.

Раздался стук в дверь.

«Кто бы это мог быть?» – удивился Женя, понимая, что в это время студентов уже здесь не сыскать.

– Войдите! – крикнул он, продолжая собирать бумаги на столе.

– Евгений Воронцов? – в голосе рыжеволосого плотного телосложения мужчины слышался английский акцент.

– Добрый вечер. Он самый. Вы ко мне?

– К вам. Если будет удобно, то я хотел бы вас пригласить завтра или послезавтра на выставку, которая проходит в Роствертоле. Мне как бизнесмену, было бы очень интересно узнать ваше экспертное мнение по новейшим технологиям в области ветеринарной медицины. Моя компания торгует химическими реагентами, и мы смотрим в какую сторону расширяться. Безусловно, я оплачу ваше время. Ваша месячная зарплата за один день работы вас устроит?

«От этого бизнесмена разведкой за версту несёт, забавно будет посмотреть, как он меня обрабатывать будет» – заскакали мысли Жени.

– Премного благодарен. Во сколько начинается выставка?

– С десяти утра и до семи вечера. Не переживайте, обед и ужин я оплачу отдельно. Встретимся у входа. На всякий случай возьмите мою визитку, – протянул мужчина белый прямоугольничек с контактами.

Женя, пробежавшись глазами по карточке, ответил: – Спасибо, мистер Ковентри, буду.

Всю субботу они ходили по выставочному комплексу, детально исследуя каждый стенд производителей и научных организаций. Во время обеда и ужина вели споры о потенциальных возможностях новинок. Они не успели обойти всё за один день и договорились продолжить в воскресенье.

Британец, как и обещал, оплатил услуги Жени, передав ему конверт, в котором лежало две месячных зарплаты научного сотрудника.

«Видимо он думает, что в провинции московские цены, не иначе» – улыбнулся Женя, пересчитав купюры, когда пришёл домой.

Он обнаружил на своём пуховике жучок и, ухмыльнувшись, отложил сообщение шефу о вербовке до конца самого факта заключения сделки. Он понимал, что любой неосторожный шаг типа долгого пребывания в душе или любой другой заминки вызовет подозрение у мистера Ковентри, а Владимир Дмитриевич со своими детальными вопросами кратко отрапортовать не даст.

В воскресенье прогулки по стендам закончились около обеда. Довольный британец, вручил ещё один увесистый конверт Жене и предложил пообедать.

Они устроились, как и вчера в ресторане Роствертола. Беседы были исключительно деловыми, так же Женя поделился своими некоторыми наработками в области нанотехнологий.

– Мы бы могли быть полезны друг другу. Вы такой талантливый учёный. У меня есть выходы в Великобритании на гранты для таких дарований планеты как вы. Получив грант для моей компании, я бы мог инвестировать его в ваши разработки. А мне бы на этом заработать самую малость. Нет, вы не думайте, всё будет запатентовано на вас, но от эксклюзивной дистрибуции, я думаю, вы бы мне не отказали? – тоном полным восхищения предложил Альберт.

– Вы просто находка. Я буду вам очень признателен за спонсорскую поддержку, – закивал молодой учёный.

– По рукам. Это надо отметить. Что вы будите пить?

– Я, как и вы, любитель чая. Другие напитки для меня просто не существуют, – медленно обновил себе чай из стоявшего на столе заварного чайничка Евгений, предвкушая, когда же этот англичанин перейдёт на финишную прямую вербовки.

– Если позволите, очень хочу с вами поделиться кое-чем? – мистер Ковентри дождался, когда Женя кивнул и продолжил: – Я как бизнесмен иногда скупаю секреты. У меня как раз сейчас есть один прототип особого радара. Это прибор по поиску некого вещества. Но я не знаю, работает он или нет. Выкупил, потому что источник надёжный был. Может быть, это, как и ваше изобретение повлияет на будущее человечества.

– Ого! Завидую. Вы можете себе позволить трогать руками такие невероятные вещи. А можете дать подержать? – в глазах Жени сияло неподдельное любопытство человека влюблённого в своё дело.

– У меня этот прибор в отеле. В сейфе. Могу показать, если прогуляемся до номера. Я здесь остановился, в комплексе Роствертола.

Через несколько минут в стандартном гостиничном номере оба мужчины крутили в руках прямоугольной формы прибор, размером с компактный пульт от телевизора со счётчиком под стеклом.

– Как он работает? – спросил Женя, пытаясь понять, для чего именно нужен этот мини радар.

– Видите ли, этого я вам сказать не могу. Счётчик должен сработать на достаточно близком расстоянии и показать уровень мощи некой субстанции.

– Что за субстанция?

– Это жидкие кристаллы, которые должны обеспечивать связь на сверх дальние расстояния. Изобретение было похищено одной шпионкой из МИ-6 у турецких военных. Куда она его дела ни кто не знает, потому, как до МИ-6 эта разработка не дошла. Понятно, что эта леди стала использовать кристаллы в своих целях. А вот в каких, одному Богу известно.

– Вот это история! – плюхнулся Женя на кресло.

– Да, но я вам сознаюсь. Я к вам изначально подошёл из-за вот этой штуковины, – указал Альберт на прибор. – А когда с вами познакомился поближе, понял, что вы настоящее открытие для такого бизнесмена как я.

– А почему сразу не показали прибор? – удивился Женя.

– Вы знаете эту шпионку лично. Я боялся, что вы мне откажите, – растягивал англичанин слова.

– О ком речь? – нахмурился Женя.

– Вы вместе с ней участвуете в международном проекте по обмену опытом между высшими учебными заведениями. Это Юлия Драгунская. Только я вас очень прошу никогда и никому не говорить об этом. Я не хочу, чтобы МИ-6 свернула мой бизнес из-за того, что я купил не тот секрет и раскрыл их сотрудника, – шёпотом сообщил мистер Ковентри.

Женя завис. Он не знал, какую эмоцию следует проявить по поводу сказанного новым знакомым. Владимир Дмитриевич настрого запретил как-либо пересекаться с Юлькой, больше чем нужно по программе поездок. И вот судьба снова поворачивает его к этой девушке. И если раньше он знал, что она работает на Крутижанскую, то есть на ФСБ, то теперь выходило, что это британский агент, которого подозревают в не честной игре. У него не укладывалось всё это в голове.

Альберт видел, как молодой человек оторопел: «Что же его коробит? Я даю ему интересное задание проверить техническое новшество, на объекте, который ни как не касается его страны. И ещё есть возможность для успешного будущего. Неужели здесь какой-то личный мотив?».

– Вы со мной мистер Воронцов?

– Однозначно да. Я вас не подведу, – принял руку для рукопожатия Евгений.

– Вот и отлично. Я осведомлён, что двадцать четвёртого февраля вы отправляетесь в Париж. Я отдаю вам этот прибор. Возможно, в поездке вам удастся обнаружить кристаллы.

– Вы говорите, что она опытная шпионка. Я не буду спешить, но приложу максимум усилий, чтобы разузнать, о чём вы просите. Вы видите её как будущего соратника или всё надо провести тайно?

– На ваше усмотрение, молодой человек. Как мне показалось, эта девушка к вам не равнодушна, и вы возможно найдёте другой ключик подобраться к ней, – лукаво подмигнул рыжеволосый.

– Вы нас видели вместе? – изумился Женя.

– Да, и именно потому как она на вас смотрела, я понял, что именно к вам нужно идти. Вы же настоящий учёный, который влюблён в науку и не поддадитесь ни на какие женские уловки, – ухмыльнулся мистер Ковентри.

Глава 24

Очередная встреча с юристами закончилась. Уже час Пётр прохаживался, сложа руки за спину по длинному балкону на втором этаже банного комплекса.

«Время идёт. Виолетка может что-то замыслить. Пора брать всё в свои руки. К Антону не подобраться, чтобы просто познакомиться, не то, что поговорить с глазу на глаз. У парня всё по жёсткому расписанию. Весь день в лицее, затем тренировки в личном спортзале и репетиторы. Из стен дома практически не выходит. Его невозможно увидеть где-то одного. Рядом всегда ошивается телохранитель».

Пётр продрог и вернулся к самовару. Он заварил крепкий чай и глубоко задумался. Конкретные мысли по выгодным для него действиям ни как не приходили в голову. Мужчина пошёл в спальню и улёгся на кровать перед телевизором. Переключая каналы телевизионных программ, он понял, как срастить между собой собранную информацию по сыну и приближающийся День всех влюблённых в свою пользу.

Виктория была самой красивой девочкой не только в классе, но и в школе. Более того она была одарённым ребёнком и учась в художественной школе не раз выигрывала городские и краевые конкурсы детских рисунков.

Белокурая юная девушка хлопала длинными ресницами от удивления. Только что преподаватель рисования вручил ей конверт с призом по результатам конкурса проведённого ко дню Валентина. Некий меценат проплатил романтический ужин на двоих в одном из самых популярных ресторанов Геленджика.

– Теперь тебе предстоит самое трудное, выбрать того с кем ты пойдёшь, – улыбнулась преподаватель.

Новость быстро облетела школу. Вика ходила с высоко вздёрнутым носом. В свои шестнадцать у неё уже был не только опыт поцелуев с мальчиками.

«Зачем беречь честь смолоду, как говорит бабушка, когда есть возможность, пока красива, пользоваться этим преимуществом. Честь беречь надо тем девчонкам, которые страшненькие. Красивые всем нужны. Они одни не останутся» – убеждала себя эта молодая особа.

Антону же, дочкой Лысого была подброшена записка, где говорилось о том, что если он подойдёт к Вике, то она обязательно пригласит его. План сработал. Когда Вика увидела среди своих поклонников самого сына Сафронова, она тут же сделала выбор и на зависть всем девчонкам объявила по секрету, что она девушка Антона. Ведь единственное чего боялась Вика это продешевить. Как художник она прекрасно понимала, что красота стоит дорого.

Четырнадцатого февраля Антону было сделано исключение в его расписании. Его привезли к ресторану к шести вечера. Телохранитель стоял в зале около стойки бара, но к молодым людям не приближался.

Встреча произошла в уборной. Лысый стал у двери, как только в туалетную комнату зашёл Антон.

– Здравствуй сын, – сходу не тратя время на прелюдию, проговорил Пётр.

– Что вам нужно?

Пётр положил на широкою столешницу около рукомойника файл с результатами теста ДНК.

– Здесь сказано, что ты сын Петра Мельченко, то есть я твой биологический отец. Я давно наблюдаю за тем, как ты растёшь, но не вмешивался, до тех пор, пока твоя мать не сошла с ума и не затеяла бракоразводный процесс. Она хочет выйти замуж за своего телохранителя Артёма. Я не могу допустить, чтобы у моего сына судьба пошла под откос.

– Они не разводятся. Помирились, – возразил Антон.

– У тебя недостоверные данные. Твоя мать тормознула процесс, взяла паузу ненадолго. Она выяснила, что юристы могут оставить её без денег и имущества. У Казимира есть неопровержимые документальные доказательства, что она не принимала участие в построении его бизнеса. В общем, я тебе что предлагаю. Как только они разведутся, я подам ходатайство стать твоим опекуном. Сегодня мать тебя держит как узника в жёстких рукавицах. То, что ты здесь, это мой подарок. Захочешь пощипать Вику не стесняйся, она не будет против. А если захочешь опытную женщину, так я тебе тоже смогу помочь. Хватит тебе у мамки под юбкой сидеть. Посмотри, как она своего Артёма балует. А что будет, когда замуж за него выйдет? Тебя в наследстве смогут потеснить. Братика или сестрёнку ещё сделают. А став твоим опекуном, я найду, точнее уже нашёл адвокатов, которые могут помочь отстранить твою мать от финансов, и ты будешь единственным наследником. Разве что придётся меня до совершеннолетия пару лет потерпеть. Но как ты видишь, я щедрый на подарки. Если бы я знал, что твоя мать тогда была беременна, то помирился бы с ней, но она предпочла сделать другой выбор. Она чёрной души человек. Тест на отцовство я сделал много лет назад, когда увидел твоё лицо. Мы очень похожи. Я не подошёл бы к тебе, если бы не её поведение.

Юноша молча выслушал. Открыл кабинку. Не закрывая дверь, справил нужду.

Помыл руки и спокойно заявил: – Мне нужно время подумать.

Он повернулся, чтобы покинуть помещение, но биологический отец пригладил ему путь.

– Не вздумай мудрить. Если только кому заикнешься о нашей беседе, я объявлю всем, что ты не отпрыск Сафронова.

– Я же сказал мне нужно подумать. Запишите мой номер телефона и позвоните завтра ближе к полуночи.

Антон продиктовал номер и вышел.

Пётр почувствовал, что у пацана есть характер: «Молодец. Умеет держать удар. Даже в лице не поменялся».

Он позвонил, как и договаривались. По мере того как Антон излагал свои мысли Пётр понимал, что парень-то давно вырос.

– Я обдумал ваше предложение, Пётр. Извините, пока не могу назвать вас по-другому. Не получиться ваша задумка. Вы не учли того, что Сафронов подаст на апелляцию, где он и его мать вместе с ним будет претендовать на моё опекунство. Вас и близко не подпустят к имуществу семьи Сафроновых.

Он замолчал. Молчал и Пётр, он не был готов к такому разговору.

Антон продолжил: – Пока эти трое живы, ваш план не сработает. Хотите помочь, придумайте другой способ. Если интересны мои соображения, могу поделиться. Я намеренно начал встречаться с Викой, поэтому теперь буду бывать в разных местах. Уверен, вы найдёте способ подойти ко мне. До встречи.

В трубке раздались короткие гудки. Пётр ещё какое-то время их слушал, а затем медленно нажал кнопку отключения звонка.

«Сынишка весь в мамку пошёл. Но если и договариваться, то уж лучше с ним, чем с его мамашей. Что ж послушаем, что малец придумал» – размышлял мужчина.

Уже через день они пересеклись в парке около набережной. Вика прыгала между клумбами и деревьями, начинающими просыпаться после зимы. Девушка позировала перед фотокамерой телефона Антона. Пётр подошёл ближе и присел на скамейку, словно любуясь веселящейся молодёжью. Через какое-то время Антон попросил телохранителя помочь ему сделать совместное фото с его девушкой. Пока мужчина разбирался, как работает фотокамера айфона, Антон вытащил из кармана куртки смятый листок и бросил его в урну около скамейки.

Пётр понял, что это послание ему. Он незаметно вытащил бумагу и, прогуливаясь, ушёл из парка. В машине он развернул лист с напечатанным мелким шрифтом текстом.

Перечитав содержимое ещё несколько раз, мужчина устремил взгляд в пространство перед собой. По парковке около парка шли гулять семейные пары с детьми. На лицах была радость от совместного общения.

«Кто знает, о чём будут думать ваши дети, когда подрастут?» – промелькнула мысль у Петра.

Он завёл машину и выехал на проезжую часть. Мозг мужчины обрабатывал данные сыном осколки информации, примеряя как свести их в единую картинку.