tekstMaht 383 leheküljed
2013 aasta
Истоки морали. В поисках человеческого у приматов
Raamatust
На протяжении многих лет всемирно известный биолог Франс де Вааль изучал жизнь шимпанзе и обезьян бонобо. В процессе исследований он выявил явные зачатки этического поведения в сообществе приматов. По мнению автора, мораль – не сугубо человеческое свойство, и ее истоки нужно искать у животных. Эмпатия и другие проявления своего рода нравственности присущи и обезьянам, и собакам, и слонам, и даже рептилиям. Помимо увлекательного рассказа об этических формах поведения в мире приматов автор поднимает глубокие философские вопросы, связанные с наукой и религией. Как и когда возникла мораль? Какое влияние оказала религия на формирование этики? Что происходит с обществом, где роль религии снижается, и прав ли герой Достоевского Иван Карамазов, говоря: «Если Бога нет, я имею право грабить ближнего своего»?
Традиционно религия присваивала (и продолжает присваивать) себе исключительное право на формирование морали и нравственности в человеческом обществе, но после разрушения незыблемой стены между людьми и животными в позапрошлом веке на данную область начала претендовать и научная мысль. Автор книги со всех сторон рассматривает данный вопрос – как биологической, так и исторической (имеется в виду скорее история науки) и убедительно демонстрирует природные истоки морали: многие животные склонны к альтруизму, обладают чувством справедливости, понимают что такое смерть, умеют мириться после конфликтов и примирять других, а также постоянно сдерживать свои, казалось бы, безудержные животные страсти.
Сам Франс де Вааль, кстати, является центристом: с одной стороны он, будучи учёным, конечно же, убеждён, что отрицать науку – крайне глупо, с другой – признаёт и за религией определённую функцию в обществе, а также её эволюционные предпосылки (врождённую человеческую склонность к суевериям). Меня (и не только меня, судя по отзывам) поначалу раздражало, как он то и дело довольно жёстко проезжается по нео-атеистам (Докинзу etc.), но ближе к концу книги я был уже готов принять и признать вполне обоснованной и его куда более покладистую, конформистскую позицию по отношению к религии.
В биологической же части всё крайне увлекательно.
Описана масса случаев, когда шимпанзе усыновляют приёмных детей – причём, не только самки, но и самцы (бессмысленная трата ресурсов с точки зрения теории эгоистичного гена). Забота об умирающем супруге или о мелких домашних питомцах идёт вразрез и с более мягкой теорией взаимного альтруизма, которую в совершенстве освоили шимпанзе («зуб за зуб, услуга за услугу»). Третья очень популярная в прошлом теория «внешнего лоска» («нравственность – тонкий слой, покрывающий бездонные хтонические пучины изначально чёрной человеческой души») внезапно исчезла в 2000-е годы, когда, видимо, накопилась критическая масса свидетельств в пользу существования врождённой эмпатии у животных (а, следовательно, и у человека).
Забавно ещё, как у Докинза, по-моему, я читал комментарий к тому, что вот, мол, многие десятилетиями сетуют на недостающее звено между приматами и людьми, но ведь если бы мы ничего не знали о человекообразных обезьянах – это ровным счётом ничего не изменило бы в теории эволюции и её обоснованности. Зато если вдруг потом люди обнаружили бы приматов где-то на необитаемом острове, это вызвало бы международную сенсацию: вот же оно, то самое недостающее звено! И самое любопытное, что, согласно Де Ваалю, ровно так и произошло – правда, незадолго до возникновения теории эволюции двести лет назад:
i"Потомки [иудеохристиан] были потрясены до глубины души, когда в 1835 г. в Лондонском зоопарке впервые были показаны живые человекообразные обезьяны. Публика чувствовала себя оскорблённой и не могла скрыть отвращения. Королева Виктория назвала обезьян болезненно и раздражающе похожими на человека"./i
В целом же книжка довольно любопытная и на многое открывает глаза (а на разные философские и религиозные вопросы – посмотреть под другим углом, особенно если вы до этого читали только нео-атеистов). Рекомендую.
Александр Лисовский, вы плохо понимаете "эгоистичный ген": забота самца о детёныше самки, с которой у него был секс, а то и просто родственницы – тоже "на руку" его генам. А забота о "милых" особях других видов – побочный эффект генов способствующих распространению своих через детёнышей.
Насчёт религий с богом не глухим к молитвам или с планами на всех своих – борьба с отсутствием смысла жизни и ужасом посмертного исчезновения. Решается эусоциальностью от "Бессмертие..." Бехтерев (1916 год) до статей "Жизнь в сообществах. Формула счастья" и "Социальное обучение у животных" Жанна Резникова, научнее – "Эволюция кооперации и альтруизма" и "Гены управляют поведением, а поведение — генами" Марков.
Но проще сделать соблюдение просоциальных норм и прав человека условием попадания в Рай или лучшего перерождения.
Особо полезно прочесть:
"Защита от тёмных искусств" Панчин, возможно, "Рациональность" Пинкер, "Эволюция" и "Она смеется как мать" Циммер (о евгенике, она нужна – статья "Глупеет ли человечество" Марков).
Достойная книга, но трудно назвать это откровением, так как эволюционные истоки морали рассматривают многие (и именно с точки зрения альтруизма). Возьми любую науч-поп книжку по эволюции и там непременно будет глава про альтруизм. В этом, возможно, есть небольшое разочарование, потому что данный взгляд на альтруизм как тождественное морали кажется «узковатым» и поверхностным. А от книги с таким названием ждал более глубокого размышления о тех же истоках. Тем не менее, книга очень интересная, рекомендую. Очень трезвый взгляд на конфликт религии и науки и здравая позиция автора по этому вопросу. Будет не лишней к прочтению вне зависимости от религиозности читателя.
Книга не просто интересна, полна цитат и фактологии на базе оригинальных экспериментов, она еще и очень хорошо написана. Стиль и язык автора делают книгу легко читаемой и увлекательной. То, что автор спорит с такими корифеями как Докинс – это плюс, а не минус! Увлекаясь одним течением не только в религии, но и в науке, легко ошибиться. Чем шире взгляд ученого (а не только читателя) на методологию и результаты эксперимента, тем больше пользы для всех. Книга полезна как верующим, так и сомневающимся. Я не имею в виду только верующих религиозных адептов, но и адептов определенных научных течений, сформировавших свои убеждения на базе одной широко распространенной, популярной и почти не критекуемой теории. Прав был Ницше, не ложь основной враг истины, а убеждения. Убеждения же могут быть как религиозными, так и научными. Сегодня науку и ее подходы критикуют гораздо реже, чем любую религию. В этом отношении книга оригинальна. Конструктивная и обоснованная критика не может помешать, а наоборот только стимулирует: ученых – к новым экспериментам, любознательных читателей – к более критическому мышлению. Кроме того автор призывает к более внимательному, неупрощенческому отношению к складывающейся веками пирамиде моральных и этических норм христианской цивилизации, к которой сам принадлежит, и в которой религия – один из основопологающих камней. Выньте один из фундаментальных камней этой пирамиды (мысленно, конечно) и посмотрите, что от нее останется.
Отличная книга. Очень «терпеливый» подход автора к научным воззрениям и религии. Кратко я бы охарактеризовала книгу как «умная и добрая».
Сразу скажу, что книга не очень. Автор пытается любым способом защищать религиозный способ мышления, я таких людей не понимаю. Его претензии к науке считаю необоснованными. Подводя итог, в начале автор пишет про обезьян и там интересно читать, а дальше он начинает лить известную субстанцию на популяризаторов науки, таких как Ричард Докинз и прочих. От этого его аргументы не становятся сильнее
Невозможно посмотреть в глаза человекообразной обезьяне и не увидеть в них себя.
Обезьян, в точности как люди, стремятся к власти, наслаждаются сексом, жаждут безопасности и симпатии, убивают за землю, ценят доверие и сотрудничество. Да, у нас есть компьютеры и самолеты, но психологически мы по-прежнему устроены так же, как общественные приматы.
Обезьяна, получившая огурец впервые, удовлетворенно его схрумкивает, но уже на второй раз устраивает скандал, если видит, что ее товарка получает виноград. После этого она неизменно выбрасывает свой жалкий огурец и начинает трясти клетку в таком возбуждении, что та едва не разваливается. Мотивация, лежащая в основе действий обезьяны, не слишком отличается от мотивации любых уличных протестов против безработицы или низкой заработной платы. Суть движения "Occupy Wall Street" тоже состоит в том, что некоторые люди едят виноград от пуза, а остальные, кроме огурцов, ничего не видят.
Когда правила взаимности и репутация начали давать сбои, появилась нужда в Боге-морализаторе. Если посмотреть с этой точки зрения, то не Бог ввел мораль, а скорее наоборот.
Два самых популярных светских моральных принципа выглядят при ближайшем рассмотрении ненамного лучше. Мне, конечно, очень нравится дух и буква Золотого правила нравственности — «Относись к другим так же, как хочешь, чтобы они относились к тебе», — но у него тоже имеется принципиальный недостаток. Это правило предполагает, что все люди одинаковы. Слегка утрируя, можно привести следующий пример: представьте, что на какой-нибудь конференции я иду за привлекательной женщиной, с которой едва знаком, в ее комнату и без приглашения запрыгиваю в ее постель. Можно без труда представить себе ее реакцию. Если я попытаюсь объяснить ей, что поступаю так, как очень хотел бы, чтобы она поступила со мной, то моя апелляция к Золотому правилу нравственности, боюсь, не прокатит. Или представьте, что я, понимая, что делаю, угощу вегана свиными сосисками. Сам я мясо люблю и следовал бы в этом случае Золотому правилу, но веган счел бы мое поведение оскорбительным, а может быть, даже аморальным. Чёрчленд предлагает другой пример — благие намерения канадских чиновников, которые изымали детей из семей индейцев и отдавали на воспитание в белые семьи. Может быть, они хотели бы этого для себя, если бы жили в хижинах в глуши, но сегодня принудительная интеграционная политика — к примеру, та, что породила «потерянное поколение» австралийских аборигенов, — считается аморальной. Золотое правило не помогает разрешить большинство спорных ситуаций, как не помогает понять, моральна или аморальна смертная казнь или прав ли был герой «Отверженных» Жан Вальжан, когда украл еду для своих голодающих племянников. Золотое правило применимо лишь в очень ограниченном кругу ситуаций и работает только в тех случаях, когда в них вовлечены люди одного возраста, пола и состояния здоровья, с одинаковыми предпочтениями и антипатиями. А поскольку мир, в котором мы живем, не таков, то и правило оказывается гораздо менее полезным, чем представляется на первый взгляд.
Arvustused, 41 arvustust41