Loe raamatut: «Сущность виртуальности. От конструкта к онтологическому статусу (Виртуальность мира и миры виртуальных реальностей)», lehekülg 22
Отражение предполагает наличие, по крайней мере, двух объектов и только тогда возникает ВР, точнее – реальность отражения. Бытие не имеет своего объекта, но обладает качеством отражения. ВР обладает тремя свойствами: 1) репрезентативной сущности в качестве представленного предмета, имеющего идеальное значение, или идеальностью, 2) динамичности – реальности возможностей и способностей, 3) абсолютности – ВР – это реальность разрешения, но не определения, а именно соотнесения предмета и имени, и в первую очередь – разрешения мысли через ее единство с волей. То, что индивид есть сам по себе, он узнает через свою волю. Общим признаком ВР является «чистота», без которой не может быть ни идеальности, ни динамичности, ни абсолютности. Отражение бытия, его реальность есть представление в чистом виде, динамичность как таковая, абсолютное само по себе. Отражение отличается от созданной, образованной ВР как артефакта. (245. 108)
СОЛОПОВ П.Е. в работе «Виртуалистика и философия» (2000 г.) пишет, что оппозицией ВР является константная реальность, порождающая виртуальную реальность. ВР способна «развернуться» и «умереть», «свернуться» в элемент константной реальности. Константная реальность по отношению к своей константной реальности имеет статус виртуальной. ЭВР обладает некоторыми свойствами воссозданного в ней объекта, но не является им. Объект и ЭВР похожи, а по способу существования различны. Компьютерные виртуальные реальности – модели объективных систем и процессов. Пользователь понимает, что события ЭВР есть только их компьютерные образы, но у него возникают собственные ощущения от этих образов. Материальное бытие людей, как и отражение его в человеческом сознании и константно, и виртуально. Отношение константное – виртуальное не тождественно отношению материальное – идеальное. Эти пары отношений не могут заменить друг друга.
БОРЧИКОВ С.А. в монографии «Метафизика виртуальности. Опыт единой теории виртуальности» (2000 г.) обращается к гносеологическому анализу понятия «виртуальная реальность» и вводит понятие «ноэма» – мысль, мыслящая самое себя, поскольку о виртуальности высказываются только люди, имеющие опыт виртуальности. Он считает, что виртуальная гносеология опирается на принципы полионтичности и полигносеологичности и выделяет две гносеологические функции понятия ВР отражать предметность и методологическое познание своего уровня, чтобы подняться, перейти на высший уровень ВР. Первая функция: о ВР говорят люди, занимающиеся изучением какого–либо вида сознания. Вторая функция: ВР тех людей, которые сталкиваются с трудностями познания на своем уровне. Он рассматривает понятие ВР в конкретных теориях ВР и, прежде всего Н.А. Носова. Находит в его гипотезе двойственность, психологическую и философскую стороны, «virtus», выуженную им из глубины веков. Единство психологического и философского Носовым преувеличивается, хотя они и стыкуются. Он полагает, что Н.А. Панкратов также преувеличивает их различие, считая virtus активной действующей силой, а ВР обладающей онтологическим статусом. Ф.И. Гиренок, занимаясь культурологической проблематикой, ставит цель отделить слово «виртуальность» от современной информационной технологии и отождествить с культурой вообще. С. С. Хоружий занимается возрождением исихатской традиции и ВР вписывает в концепцию онтологического энергетизма, полагая, что ВР есть недо – выступившее, недо – рожденное бытие, и одновременно – бытие, не имеющее рода, не достаточно поставленное в род. А.Д. Королев определяет онтологический уровень ВР как скрытых состояний объекта (ситуации), содержащих в себе возможные будущие способы действования.
С.А.Борчиков считает, что поскольку все понятия связаны с особенностями индивидуального сознания, то понятий ВР может быть столько, сколько существует людей в переходах их познания с одного уровня на другой. Значимо совершенно формальное определение ВР для каждого человека: ВР есть реальность высшего уровня его познания по отношению к предшествующему уровню его познания. Этот вывод он считает гносеологически содержательным и онтологически всеобщим, необходимо применимым для любого человека и для любой теории ВР. Каждый исследователь пользуется объективно-истинным определением ВР, но оно оказывается ВР, скрывающей истинное гносеологическое лицо. В параграфе «Гносеологический детерминизм всеобщего определения виртуальной реальности» он отмечает, что индивидуально познающий субъект пребывает в гносеологической реальности как во всеобщей ВР. Для других ВР остается внеположенной, пока гносеологические практики не сольются в резонансе единого сознания. Гносеологическая реальность является основополагающей для виртуальной реальности, либо общей ВР для всех субъективных ВР. (46. 17) К четырем свойствам однородных ВР, предложенным Н.А. Носовым, он добавляет пятое – превращенность разнородных ВР. В его общей теории ВР свойство превращенности проявляется в том, что ВР одной природы с константной. ВР всегда представляет превращенную форму гносеологической реальности, и наоборот. Являясь отражением перехода с одного уровня познания на другой, ВР, тем не менее, представляет себя через иное, через иные роды деятельности и гносеологического бытия. (46. 21) Особенностью виртуальности является то, что она позволяет видеть объекты, существующие в определенной гносеологической реальности, в сфере другой реальности. ВР – это превращенная форма гнозиса. Гносеологическая практика – превращенная форма ВР. Выделяет постулаты: 1) может существовать множество теорий ВР, несводимых друг к другу. 2) существует одна теория, включающая все. Единственность общей теории ВР в том, что существует единственная теория ВР, признающая все наличное множество теорий ВР. Выдвигается им постулат полионтологизма: единственная ВР осуществляется во множестве онтологических реальностей. Истинны все теории, имеет право на существование любой вариант. Полионтологичность – свойство самой ВР. Без идеи виртуальности в настоящее время вообще немыслимо соединение в некое единство не только многообразия теорий ВР, но и всяких иных теорий, мировоззрений, культур и философий. Нужна новая виртуальная метафизика и логика. (66. 25) Им следующим образом определяется гносеологический панвиртуализм: «Все в мире – ВР, поскольку благодаря знанию обретает признаки реальности, но в действительности в таком виде – в качестве знания материального объекта – не существует. Онтологически существуют сами объекты, а не знания о них. Наша повседневная жизнь – тоже ВР. Виртуальной реальности нет там, где нет знания. И подводит итог: Открытие гносеологического virtus для универсума множественных конкретных теорий виртуальной реальности дает возможность создать общую теорию ВР. Таким virtus явилась ноэма всеобщего определения ВР: виртуальная реальность – это реальность высшего уровня познания по отношению к предшествующим уровням. Ноэма – это virtus гносеологической ВР, осмысляющий самое себя. Благодаря ноэме ВР переходит в реальную виртуальность или действительность. (45. 45).
В размышлениях о смысле жизни он пишет, что виртуал смысла жизни развертывается из жизни. Но во что он свертывается, когда возвращается обратно в константную реальность? В смерть? Смысл жизни имеет протеистический характер. Подобно богу Протею, он рядится в различные этические одежды, а своего обличия не имеет. Когда же все-таки пытаются разглядеть его истинное лицо, он попросту исчезает. Смысла жизни нет там, где его ищут. И он есть там, где о нем менее всего говорят и думают. Таковы и свойства виртуальной реальности. (45. 25)
Ранее в статье «Вся наша жизнь – виртуальная реальность» (1997 г.) он отмечал, что ВР – это такое бытие, которое обладает всеми или некоторыми признаками реальности, но в действительности либо не существует (как в примере с компьютерными играми), либо существует узко, недопроявленно (как в примере с политикой и бизнесом). (66. 67) ВР – это закономерный факт человеческого существования. Виртуальные реальности отличаются не от реальности, а от действительности. Действительность – это то, что существует на самом деле: горы, озера, дом, кошка, человек. Реальность – это то, как нечто осуществляется в действительности в связи с познанием человеком. В зависимости от данного «как» различают три вида реальности: вымышленную, объективную и виртуальную. Виртуальность – это универсальная характеристика бытия.
Ж. БОДРИЙЯР (1929 – 2007) раскрывая связь между обозначающим и обозначаемым, выделял миры вещей, знаков и людей. Вещи и люди не самостоятельны, а воплощение знаков. Первична не реальность, а знак – гиперреальность. Знаки обмениваются друг на друга, но ни на что реальное. В его книге «Симулякры и симуляция» он отмечал, чтосимволическое – акт обмена, символизация – череда функциональных значимостей. Понятие «функциональность» определяет участие вещи в практическом освоении мира субъектом, где человек ею обладает и ее использует. Мир превратился в знаковую, виртуальную реальность. Виртуальная общественная машина порождает телематического человека, который пытается понять свои фантазмы и виртуальные удовольствия. Другой – это экран, а не зеркало. Интерактивный экран превращает процесс общения в коммутацию, где подобное контактирует с подобным. Другой – виртуально то же самое, что «другость» Другого, конфискуемая машиной. Экран – ВР, допускающий только самые абстрактные формы коммуникации. Человек – оператор виртуальности, его действия направлены на информацию и коммуникацию. Экран «видит» только самого себя и этим отличается от зеркала. В нем нет различия, нет Других, а есть только равные.
Симулякр – одно из ключевых понятий постмодернистской французской философии, возникшее в связи с проблемой различия и тождества, отношения копии и оригинала. «Знаки» больше не обмениваются на «обозначаемое», они замкнуты сами на себя. Самоподдержание социальной системы проходит как симуляция, скрывающая отсутствие «глубинной реальности», точнее, камуфлирующая ее. В свете концепции кардинального изменения в способе означивания он заключает, что симуляция социальности стала тотальной практикой. Этапы стадий развития знака: 1-ый отражает некую глубину реальности, 2-ой – осуществляет маскировку и извращение этой реальности, 3-ий – означает маскировку отсутствия всякой глубинной реальности, на 4-ом происходит утрата всякой связи с реальностью. Так осуществляется переход из строя видимости в строй симуляции, то есть обращение знака в симулякр.
В книге «Конец истории» (2015г.) он писал, что «мир стал прозрачным, все в нем стало иллюзорным, все превратилось в симулятивную «гиперреальность». Все приобрело виртуальный характер: даже любовь и секс все больше и больше становятся очередными симулякрами. Происходит взаимное заражение всех категорий, замена одной сферы другой. Сущность разжижается вплоть до исчезновения, оставляя лишь неуловимый след, словно на поверхности воды. (С.7) Пространство симуляции – это место смешения реальности и модели. Реальное и рациональное для того, кто находится внутри данной сферы, неразличимы ни практически, ни теоретически. Тут нет даже вхождения моделей в реальность, а есть мгновенное, осуществляющее здесь и теперь преображение реального в модель – появление гиперреализованного. (С.77) Модель упреждает, разубеждает, предусмотрительно преображает – и тем самым поглощает реальность. (С. 78) //Матрица Апокалипсиса. Последний закат Европы. – М.: Алгоритм. 2015. – 272 с.
ЖИЛЬ ДЕЛЁЗ (1925 – 1995) в труде «Различие и повторение» писал, что мир – игра различия и повторения, а деконструкция – оплот непрерывного, которому недостает виртуальностей, дискретного, событийных взрывов. «Виртуальное – неясное определение, ближе к неопределенному, чем к определениям различия». Виртуальное обладает полной реальностью. (1130. 256) Виртуальное подлежит дефиниции как определенная часть объекта, которая находится в виртуальном, погружена в него, как в объективное измерение. Реальность виртуального заключена в дифференцированных элементах и связях полностью детерминированной структуры произведения искусства. Ее элементы настолько «виртуализованы», что ни одной точке зрения (на конкретное произведение) нельзя отдать предпочтения. Дифференциация определяет виртуальное содержание Идеи как задачи, выражают актуализацию виртуального. У любого произведения две неравные части, не похожие друг на друга, два образа: виртуальный и актуальный – непарные интегральные половины. «Актуализироваться значит дифференцироваться – такова природа виртуального». Опасно смешивать виртуальное и возможное. Процесс возможного – это «осуществление». Виртуальное является процессом актуализации. Возможное и виртуальное различаются и тем, что возможность отсылает к форме тождественности концепта, а виртуальное обозначает чистую множественность Идеи, в корне исключающей тождество как предварительное условие. Актуализация виртуального происходит посредством различия, расхождения или дифференциации, создает расходящиеся линии, вне подобия соответствующие виртуальной множественности.
Виртуальное – бытие сущности, процесс самоактуализации. Оно обладает реальностью поставленной задачи как проблемы, подлежащей решению. Задача ориентирует, обусловливает, порождает решение, но последнее не похоже на условия задачи. Различие и повторение в виртуальном основывают движение актуализации, дифференциации как творчества, замещая тем самым тождество и подобие возможного. В виртуальное время мыслительного процесса осуществляется переход от виртуального к актуальному и в этом отношении выступают синонимами четыре термина: актуализировать, дифференцировать, интегрировать и решать. Каждое дифференцирование – это локальное интегрирование, локальное решение. Всякое колебание между виртуальным и возможным порядком Идеи, порядком Концепта губительно, так как разрушает реальность виртуального. Следы такого колебания он находит в философии Лейбница. По нему Лейбниц представлял Идеи виртуальным множеством, состоящим из дифференцированных связей и особых точек, воспринимаемых мышлением (состояний близким ко сну, забвению, обмороку, умиранию, амнезии, опьянению). Но то, в чем актуализируются Идеи, мыслится скорее как реализованное возможное. Колебание между возможным и виртуальным объясняет, почему Лейбниц зашел дальше всех в исследовании достаточного основания; он не поддерживал иллюзию подчинения достаточного основания тождественному. «Различие и повторение» в виртуальном основывают движение актуализации, дифференциации как творчества, замещая тем самым тождество и подобие возможного, вдохновляющих лишь псевдодвижение, ложное движение осуществления как абстрактного ограничения. Мышлению подлежит исследовать виртуальное до глубины его повторений, а воображению постигать процесс актуализации в его повторах и откликах.
В книге «Что такое философия?», написанной совместно с Феликсом Гваттари, Делёз проблему виртуальности мышления связывает с процессом творчества. Философия – движение мысли, освобождающейся от разнообразных иллюзий в процессе творчества концептов (смыслов, достигших философской зрелости). Мысль бьется хаотично. Ее хаос и есть виртуальность. «Определяющей чертой хаоса является не столько отсутствия порядка, сколько бесконечная скорость, в которой рассеивается любая, наметившаяся было, форма. Это пустота, но не небытие, а виртуальность, содержащая в себе все возможные частицы и принимающая все возможные формы, которые, едва возникнув, тут же исчезают без консистенции и референции, без последствий. И вот философия задается вопросом, как сохранить бесконечную скорость и добиться консистенции, как придать виртуальному специфическую консистенцию. План имманенции (срез хаоса, действующего наподобие решета, подноса, чаши для концептов, не разделяя субъект и объект), пересекая хаос, служит ситом; в нем собираются бесконечные движения мысли и помещаются концепты, сформированные как бы из консистентных частиц, обладающих скоростью мысли. Наука подходит к хаосу совсем иначе, едва ли не наоборот. Она отказывается от бесконечности, от бесконечной скорости, чтобы добиться референции, способной актуализировать виртуальное. Философия, сохраняя бесконечное, придает виртуальному консистенцию посредством концептов. Наука, отказываясь от бесконечного, придает виртуальному актуализирующую референцию посредством функций. В математике предел с помощью замедления порождает абсциссу скоростей, виртуальные формы хаоса получают тенденцию актуализироваться на оси координат. У значения переменных остается только два определения – исчезновения и зарождения. Состояние вещей, актуализируя некоторую хаотическую виртуальность, заимствует ее у потенциала, который определяется в системе координат. Это состояние черпает потенциал в актуализируемой им виртуальности, присваивает его себе. Даже в замкнутой системе хоть паутинка да тянется вверх к виртуальности, а оттуда спускается паучок.
В статье «Актуальное и виртуальное» Делёз пишет, что виртуальные образы не более отделимы от актуального объекта, чем последний от них. Именно они воздействуют на актуальное, выстраивают для совокупности кругов или для отдельного круга континуум – пространство (spatium), опредеделяемое в каждом случае через максимум мысленно представимого времени. С этими более или менее протяженными кругами виртуальных образов связаны более или менее глубокие слои виртуального объекта. Они придают ценностный импульс объекту: сами по себе слои виртуальны, но в них актуальный объект становится, в свою очередь виртуальным. Объект и образ оказываются здесь виртуальными. Они конституируют план имманенции, где растворяется актуальный объект. Однако, актуальное перешло в процесс актуализации, которая оказывает воздействие на образ, так же как и на объект. Континуум виртуальных образов делится на фрагменты, пространство раскроено согласно распаду равномерного и неравномерного времени. И целостный импульс виртуального объекта разламывается на силы в соответствии с частями континуума на скорости, которые пронизывают раскроенное пространство. Виртуальное никогда не является независимым от сингулярности, которая его прорезывает и разделяет в плане имманенции. //Цифровой звук. – № 2. – М., 1999. – С. 23.
Ж. Делёз в книге «Складка. Лейбниц и барокко» (1997 г.) писал, что на вопрос «Где проходит складка?» дается много разных ответов. Она проходит не только между сущностями и существованием, между душой и телом, но и в телах. Складка – свертывание в настоящем прошедшего и будущего. Жизнь человека проходит в «складке» настоящего между прошедшим и будущим. Виртуальный объект есть клочок, фрагмент, оболочка, обломок чистого прошлого, потерянный объект. Он – невидимка, человеку приходится снять пелену, чтобы поклониться мастеру Случаю. Для него нет принципа необходимости, как и действительности.
АЛЕН БАДЬЮ в книге «Делёз. Шум бытия» (2004 год во Франции был посвящен Делёзу) разъясняет понимание Делёзом именной пары виртуальное/актуальное как исчерпывающее описание развертывания однозначного Бытия. Согласно своей виртуальности определенная актуальная сущность однозначно хранит свое бытие. В этом смысле, виртуальное – это основание актуального. (24.60) Виртуальное занимает у Делёза стратегическое положение в стремлении обосновать платонизм идеей виртуального. Делёз берет у Платона идею однозначного главенства Единого, но жертвует постоянной актуальностью Идеи. Идея для Делёза – виртуальная всеобщность, Единое – неиссякаемый источник отличных друг от друга продуктов. (24. 64) Формы множественного, а равно Идеи, всегда актуальны. Виртуальное не существует. Делёзовское виртуальное основание остается трансцендентностью. Делёз виртуальное основание обосновывает тремя соображениями: 1. Виртуально реальное представляет собой дифференциацию, осуществленную как раскрой первичной Разрозненности. Это основание как предшествующее всякой мысли «существует», 2. Если мы осуществляем раскрой хаоса (выстраиваем план имманенции), мыслим философски, то мы отделяем от актуального в целом (положения вещей и опыта) его виртуальную часть и мысль занята только виртуальностями. Придаем виртуальному насыщенность, располагаем его в качестве реального. В качестве охватывания того, что прикрепляет сущность к ее Бытию. Это основание как норма мыслетворчества, обеспечения принадлежности понятия к реальному. 3. Если мы обращаем мысль не к отделению виртуальной, а стало быть, реальной части сущностей, но к их простой абстрактной возможности и к их закрытому взаимовлиянию, то мы, конечно, всегда выстраиваем некий план, или осуществляем насыщенный раскрой хаотического основания. Но этот план только «отсылает» сущности (положение вещей и тел), упорядочивает их в функциях. Значит, мы не выходим за пределы описания.
А. Бадью в «Песне о виртуальном» подчеркивает, что для Делёза виртуальное есть само Бытие сущности:
Существовать – значит появляться как симулякр и перепад насыщенности на поверхности Единого. Единое вполне может быть внутри существующего, виртуальным, чье существующее является актуализацией или дифференциацией,
Виртуальное актуализируется внутри сущности как имманентная (внутренняя) возможность и избегает сходства со своими актуализациями,
Актуализация виртуального всегда происходит посредством различия или дифференциации. Актуализация порывает с подобием как процессом, так же как и с тождеством в качестве принципа. Актуальные термины никогда не походят на актуализируемую ими виртуальность. (24. 68)
Актуализация – всегда настоящее творчество. То, что существует, никогда не бывает возможным, потому что оно есть. Существующее, если оно мыслится согласно виртуальности, которую оно реализует, является как таковым не творением, но творчеством.
Возможное противопоставляется реальному и сразу уводит мысль к неоднозначному и аналогии. Виртуальное полностью реально.
Виртуальному свойственен процесс самоактуализации, оно и есть этот процесс.
Сама собой мысль нуждается в формальной разделенности, в номинальном противопоставлении виртуального и актуального. Это противопоставление поддерживает двойное движение интуиции (мышление актуального как актуализация виртуального, мышление виртуального как процесса производства актуального). Оба они реальны. Виртуальное – динамическая составляющая Единого, актуальное – симулякр.
Реальное развертывается в самом себе как переплетение виртуальностей с различной степенью возможностей, задействованных в сущностях, которые они актуализируют.
Признание виртуального реальным и даже стороной, соотносящей реальное с Единым. ВР сводится в этом случае к тому, чтобы помыслить причину, по которой Единое, чистая возможность появления в симулякрах, никогда не дается целиком. Этого не может быть, поскольку его реальное и есть непрерывная актуализация новых виртуальностей.
Ален Бадью заключает, что виртуальное является основанием за счет того, что объект является точкой неразличимости двух отличных друг от друга образов (виртуальных и актуальных), что признание виртуального реальным переходит в хвалебную песнь творению. Целое открыто непрестанным изменениям, возникновению чего-то нового. Единое длится. Делёз следует за Бергсоном, который считал, что «длительность Вселенной составляет единое целое со свободой творчества».
А. Бадью считает непростительным понимание виртуальности как своего рода неопределенности. По поводу частной сущности можно сказать, что она является актуальной в качестве решения задачи, которую несет виртуальность, ею актуализируемая. Виртуальности, как и задачи, прекрасно дифференцированы и определены, они не менее реальны, чем актуальные сущности, так же как и задачи не менее реальны, чем решения. Актуальное нисколько не походит на виртуальное. Точно так же как решение задачи нисколько не походит на задачу. Можно сказать, что виртуальное является местом задач, решения которых предлагает актуальное. Виртуальное является основанием вследствие двойного определения – как задача, как виртуальность найденного решения. (24.70) Виртуальное множество задач – зачатки актуализации. Виртуальное – образ сохраняющегося прошлого. Любая сущность – всего лишь симулякр.
СЫЧЕВА С.Г. в книге «Гносеология и онтология символа» (2005 г.) отмечает, что для Делёза и Гваттари хаос – пустота, но не небытие, а виртуальность, содержащая в себе все возможные частицы и принимающая все возможные формы, которые, едва возникнув, тут же и исчезают. Наука ищет в бесконечном хаосе виртуально новые формы для актуализации, которые выделяются понятием «виртуальный объект». В сознании человека возникают как бы два объекта: реальный (активный синтез) и виртуальный (пассивный синтез). Виртуальный объект регулирует и восполняет положительные и отрицательные результаты действия активного синтеза, хорошие или плохие аспекты реальных объектов созерцания. Виртуальный объект углубляет пассивный синтез, создает более мощную основу для активного синтеза. Оба ряда существуют совместно, и одновременно влияя друг на друга, взаимодействуя друг с другом, и разорвать их нельзя. Вместе с тем необходимо иметь в виду, что виртуальный объект «вылупляется» из реального, как бы его часть. Но важно то, что такое выявление – не только количественно, но и качественно. Чем виртуальный объект отличается от реального объекта? Тем, что виртуальный объект лишен цельности в двух смыслах: внешняя его часть остается в реальном объекте, и, во-вторых, одна из его виртуальных частей тоже отсутствует. Делёз заметил, что виртуальный объект – «клочок, фрагмент, оболочка».
Виртуальный объект никогда не сольется с реальностью, никогда не найдет в ней своей недостающей половины, как бы глубоко его в эту реальность не задвинули. Он, напротив, всегда напоминает всей целокупности реального, что ему чего-то не достает. Виртуальный объект по отношению к временному ряду занимает сферу прошедшего, причем чистого прошлого, современного своему настоящему и предшествующего настоящему актуальному. Он – осколок, обломок чистого прошлого. Тем не менее, он не теряет жизненной важности для человека: с позиции созерцания виртуальных объектов он может управлять своей реальной жизнью. Согласно Делёзу виртуальный объект – потерянный объект. Очень трудно определить время и место его нахождения. Где бы его ни искали, там его не найдут. Но обнаружить его можно случайно, там, где не предполагалось. Это своего рода невидимка, снимающий шляпу лишь для того, чтобы поклониться мистеру Случаю. Для его существования нет определенных законов, нет принципа необходимости, впрочем, как и действительности. Он существует внереально, сюрреально, свободно и случайно. Подлинные принципы его существования – волюнтативность и неопределенность. Он ищет утерянные осколки собственного Я, и он может найти их только через приближение к его внутренней оси – символическому образу. Виртуальный объект становится символичным изначально, с того самого момента как выделился из реального, с того мига, как возник зазор, отсутствие частей. И когда он обретает полноту, следует помнить, что трещина до конца не срастается, осколки вращаются вокруг нее, оставаясь осколками. Реальной цельности нет, есть цельность виртуальная, цельность в движении. У Делёза виртуальный объект – символический образ. Виртуальный объект обращен к стихии символического. Принцип существования ВР Делёзом не определен. Вместо конструкции «деконструкция», не бытие, а бывание, становление. Виртуальному объекту присущ принцип смещения. Смещение происходит относительно самого виртуального объекта, движущегося между двумя временными рядами: прошедшим настоящим и актуальным настоящим. Принцип смещения определяет характер маскировок, в которые включен виртуальный объект. Маска – это маскировка реальных рядов (двух линий настоящего) и смещение виртуального ряда (чистого прошлого). Таким образом, виртуальный объект, понятый как символ, символически объясняет природу повторения и сущность симулякра. Виртуальный объект памяти блуждает между чистым прошлым и настоящим, блуждает в поисках утраченного времени. (С.С. 121- 123) «Логика релятивизма» сама опрокидывает себя: течение есть там, где есть неподвижные берега.
СКОПИН Д.А. в статье «Чтение на пределе возможности: о жанре взаимопрочтения в современной французской литературе» (ВФ, №11, 2006) пишет, что не следует смешивать виртуальное с возможным. Категория возможности означает, что мы разделяем существование вещи и ее понятие. Понятие несет в себе все характеристики вещи, оно может существовать (как понятие), ему лишь «не хватает» существования объекта. В этом случае переход от несуществования к существованию означает скачок, пересечение некоего барьера между двумя состояниями Бытия. Делёз не может допустить такой границы, нарушающей «однозначность» бытия, не может предать имманентную направленность своей философии. Следовательно, необходимо поместить виртуальное внутри единого и реального Бытия. Что же касается возможности, она является категорией платонизма, вымышленной по образцу реального, чтобы затем служить образцом тому же самому реальному, предварять его и главенствовать над ним. Продукты расхождения не походят друг на друга, и они не более чем «симулякры». С другой стороны, следует отличать виртуальное от неопределенного. Виртуальное не может быть понято как некая первичная неопределенность, подлежащая уточнению в процессе актуализации. Виртуальное определенно, и его отношения с актуальным есть отношения задачи и решения. Актуализация понимается как процесс расхождения дифференциации, обрекающей все на постоянную, но бессмысленную творческую эволюцию, на бесконечное порождение все новых жизненных форм. Если мыслить существующее исходя из понятия виртуального, оно есть творчество; если понимать существующее исходя из понятия возможного и реального, оно распадается на то, что еще не создано, и то, что уже создано. Однако, настаивая на реальности виртуального, Делёз не может отделить его от актуального, утверждает, что любой объект состоит из двух «половин», актуального образа и виртуального образа, которые неотделимы друг от друга. Так что, пытаясь помыслить виртуальное, философия заходит в «аналитику неразличимости», и виртуальное это ignoratiae. (С. 179)
То, как Бадью трактует понятие виртуального, позволяет ему подвести делёзиантство под собственные представления о роли платонизма для современной метафизики. Делёз якобы ниспроверг «мнимый» платонизм, толкующий вещь как дурную копию идеального оригинала, а симулякр как дурную копию копий. Но у Делёза понятие виртуального не призвано заменить собой Идею. Идея переосмысляется, наполняется новым содержанием как осознание задач, а в минимальном различии Идея – база философии различия. Делёз наделяет Идею признаками виртуального, которое и есть различие как таковое. Идея множественна и несущностна. Делёз по мнению Бадью, преодолевает платоновскую идею копирования и тождества через понимание актуализации как внутренней дифференциации реального, при которой продукты расхождения не походят друг на друга. Виртуальное не может быть понято как некая первичная неопределенность, подлежащая уточнению в процессе актуализации. Виртуальное определенно, и его отношение с актуальным есть отношение задачи и решения. Факт актуализации не может походить на «свое» виртуальное, так же как решение не может походить на задачу. Понятие виртуального Делёзом вводится, чтобы показать, что все приходящее появляется из самого мира. С его помощью делается попытка уйти из любого спиритуализма, запастись философским инструментом, который позволил бы осмыслить идею имманентности.
