Loe raamatut: «Холсты», lehekülg 3

Размышления в стиле дель-арте

Осень разбросала небрежно листья

На покрывале грязно-белого снега.

Сквозь сетку дождя путь лежит артиста.

Краснеют бубенцы на акварели неба.

Он Арлекин, его игрушки – рифмы.

То с Богом, то с чёртом, натянув колпак.

Эквилибрирует по краю бритвы,

Развлекая злостью городских зевак.

Дома Коломбина, вытирающая сопли,

Остывающий ужин, новостей песок.

Нет романтизма! И по-философски

Остается молча созерцать носок.

Ах, Коломбина! Кухня, дети, церковь.

Воспевал Пьеро тебя – Арлекин другой.

Но шут гороховый – любимей, и цепко

Ты его гладишь нежной рукой.

Знаешь ты, что под бешеным бахвальством

Душа – как птенчик, маленький комок.

Вокруг вздыхаешь в липком темпе вальса

И ищешь нежность между горьких строк.

О Коломбина! в серых платьях быта

Сама недавно из телефонных сетей.

Каждая ласка кажется избитой,

Как шепот страсти украдкой от детей.

…Нет Арлекина. Солнечные зайчики

Играют в прятки на сонной щеке.

Знаешь ли ты что-то об этом мальчике?

Злость и любовь – все в его руке.

Григорию Данскому

Алеют ржавые гвоздики

На тесной полке…

С гитарой снова в поединке

И в треуголке…

Воспевший радости забытой

Колесной жизни,

Стоишь опять, ветрам открытый…

Минорно виснет

Забытой памяти тоска

По пониманью,

И флейтой дунет у виска

Душа-приманка.

О, только б, нежная, она

Не очерствела…

О, только б слушалась струна,

Незлобно пела…

Поэт, сливаясь в унисон,

Ветрам подобен.

А ветр – свободный и босой -

И неудобен.

Богатство у него одно –

Душа-приманка.

Пусть егерская хватка -

Но –

Умчит беглянка.

Меценат из города N

(Б.С.)

Он любит театр.

И любит актёров. Наверно.

Сегодня – гуляем!

Блаженна шальная душа.

И тост произносит

Негромко – двусмысленно – скверно:

«Люблю самодеятельность!»

Сцена игры-куража…

«Какой же ты Гамлет?!»

Плечо одиноко осело.

Да, в жизни не Гамлет…

Реальность другая живёт-

Безумные речи

Возносятся гордо и смело-

На сцене,

Сливаясь с мечтою в полет.

О друг-меценат! Из уездного города N…

Да, этот цветок,

Что заезжая дама так робко

Послала кумиру,

Не требуя встречи взамен…

Цветок-обожанье,

Защиты он ждёт одиноко…

Театр – это жизнь.

Но острее, и жарче, и слаще.

Правдивей,

Чем поиск от скуки циничных натур.

И если актёр улыбается, любит и плачет-

То он не потешник,

И точно – не трубадур.

О друг-меценат! Обожающий нежные чувства.

Сидит на скамейке, внимая чужие стихи.

«Люблю самодеятельность…»

Женские виды искусства.

И падают строчки громоздко.

А были легки…

Любимый – это дом

Любимый – это дом, куда приходишь,

Истерзанный людьми и суетой.

Где в уголках укромных смутно бродишь,

Ласкаешь стены. Только дом пустой.

В углу лежит молчащая гитара,

Луна померкла, тихий свет зари.

Душа становится морщинистой и старой.

Любимый – это дом. И фонари

Лишь притушить сюда зашла я,

Свою бездомность остро ощутив…

Прощания извечный лейтмотив…

Вот оттого я, милый, злая.

Кошачий блюз

Кошка, мяу, шуры-мур…

Мало ли на свете дур?

Но, лаская кошку ту,

Рассыпая доброту,

И в зелёных глазках блеск

Вызывает интерес.

Искры в темноте летят-

Что зажечь они хотят?

Кошка, мяу, кис-кис-кис,

Выполнить хочу каприз…

Отчего она мурчит?

Коготком своим стучит?

И, потягиваясь, лень…

Как чудесен этот день….

Кошка, мяу, прыг опять -

Все ласкаться да мурчать.

Вискас хочешь ли, коньяк?

Почему опять не так,

Пролетела юность мая,

Не любя, мы обнимаем,

Дарим – и награды ждём,

И, гуляя под дождем,

Рук чужих не ощущаем…

Кошка, дом с горячим чаем…

Нет, гуляешь ты сама -

Горе, горе от ума…

Кошка, мяу, мур и кис-

Приласкаю, не сердись,

Но не грейся у огня-

Не понять тебе меня.

Приходи и уходи

В ночь туманную, дожди…

Помурчи еще чуть-чуть,

«Классно, классно», – прошепчу.

Кошка, кошка – это жизнь.

Как пошла гулять – держись.

Если прыгнешь из окна -

Приземлиться ты должна.

И когда-нибудь, поверь,

Не захлопнут эту дверь,

Скажут: «Заходи и пой».

Кто-то, но не я, другой.