Рассказы Абсурдиста

Гость в степях

Часть 1

Исходя из опыта общения с людьми сомнительных человеческих качеств, я всё же смог выработать свою стратегию во взаимоотношениях с окружающими. Подобным образом я планирую продвигаться всё дальше и дальше в своих изысканиях, ведь, более, мне никто не помешает… Я стал своим.

***

Письмо шло долго – несколько дней. Я успел уже известись на ровном месте… Так много вопросов. Они буквально взрывали мою черепную коробку, словно диверсанты, которых не должно было быть там, но они всё же появились. И в тот момент, когда пришло оно, я почувствовал бесконечное умиротворение. Было уже не важно каким окажется промежуточный итог, поскольку сам факт того, что письмо пришло, делало весь наш труд не напрасным. Так я думал в тот момент. Я сразу же рванул конверт за самый корешок и уже через секунду доставал его внутренность. В руках моих оказался клочок бумаги – натуральный огрызок. Мне не сразу удалось сфокусироваться, стоит признать, что я, всё-таки, немного волновался. Справившись с волнением я направил весь свой интеллектуальный капитал на самый детальный анализ записки. Содержание оказалось настолько ободряющем, что я невольно улыбнулся, но сам огрызок и лаконичность текста, – если это вообще лаконичность, а не результат спешки, – меня сильно напрягали. И напряжение моё росло по мере роста моего понимания, что определить или уточнить всё то, что меня волновало, я не смогу. Вихрем различных дум и чувств я был вынесен на веранду, где спустя некоторое время обнаружил себя смолящим. Я осознавал, что разум мой зацепился за одну очень вкрадчивую и едкую мысль, но понять, что это за мысль я никак не мог. Она была скрыта за полутонами образов и грудой других насущных проблем, которые терзали меня уже очень долгое время. Приняв свою немощность в решении данного вопроса, я отложил его до более подходящего времени. Настала пора и мне выдвигаться, коль письмо дошло, то и место есть, где я непременно буду нужен. Накинул плащ поверх уже одетого, взял собранный чемодан, осмотрелся, попрощался и вышел на встречу неизведанному, не забыв, закрыть дверь.

Сойдя по ступенькам и вступив на землю, я заметил, что почтальон всё ещё не ухал. Отлично. Добраться до вокзала за бесценок, вполне входило в мои планы. Но такой улыбкой фортуны я был обворожён. Не теряя время, словно дикая кошка или бездомная голодная собака, я бросился к почтальону и его драндулету.

– Собрались куда? В такую темень?

– Да, дела не ждут. Будьте добры подкиньте на вокзал…

– Конечно, садитесь, только с макулатурой поаккуратней, пожалуйста.

– Несомненно.

Наш почтальон почти никогда не отказывает в помощи, если эта помощь ему по пути, конечно. Но вот, что интересно, если заручится некой суммой и договорится о чём-то, что почтальону не «по пути», то он откажет. Внутренний процессы в его голове для меня загадка. Смешно и немного грустно это признавать, ведь я занимаюсь тем, что изучаю мозг и все процессы в нём. Предпочитаю работать с живым мозгом, который находится в естественной для себя среде, то есть в черепной коробке, но мёртвым уже отдельным от человека и его жизни я не брезгую. А ведь на улице и правда темно, я совершенно не успел застать солнечный день во всей его красе, видимо, всё из-за моего позднего пробуждения. Такими темпами я могу и пропустить последний поезд… А, впрочем, сколько вообще времени? Стоило задаться этим вопросом перед выходом, но возвращаться я уже не намерен. Я слишком сильно инвестирован в этот процесс. Промедления я не потерплю! Ни от себя, ни от почтальона!

– Дорогой друг, пожалуйста, поспеши! Пора рвать коней к вокзалу и к тёплому ужину.

– Да-да, иду.

– К слову, сколько сейчас на часах?

– Эм… К девяти часам стрелки стремятся…

– Не так плохо.

Он, наконец, сел в машину. Нас ждала отнюдь не короткая поездка, но успеть к предпоследнему поезду я был просто обязан. Два с небольшим часа у меня было. Я бы успел перекусить перед отъездом. Так я думал тогда… Почтальон завёл машину. И мы потихоньку отправились в путь. А мне лишь оставалось готовиться к разговору двух попутчиков, тем паче, что почтальон – тот ещё болтун. Дом отдалялся всё дальше, я понимал, что могу уже никогда сюда не вернуться, но чем только не рискнёшь ради вечности на коротком поводке. Я выдохнул и потянулся к своему портсигару.

***

Мы долго болтали в дороге, жил я не близко, пожалуй, очень не близко к вокзалу. Со временем у меня разыгрался аппетит, я во чтобы то ни стало хотел понять паттерны мышления моего собеседника. Но почтальон оказался крепким орешком. Он не говорил ничего существенного, что бы затрагивало его личность напрямую. Разговор ветвился и был о том, о сём, да не о чём. Такое ощущение, что он постоянно глушил белый шум трёпом с кем попало. За всё время этот удивительный извозчик почты ни разу не залез на территорию личного пространства и выстраивал нашу языковую игру таким образом, что и я никак не мог легитимно попасть за тот периметр крепчайшей стены, который окружал его внутренний мир. В пути мы подпрыгивали на каждой кочке, его драндулет – настоящая рухлядь, видя которую, язык не повернётся назвать машиной. Но тем не менее, она ехала и делало это довольно успешно. Хоть мы и подпрыгивали на каждой кочке, всё же это быстрее и удобней нежели топтать землю своими двумя в надежде добраться до вокзала вовремя и не опоздать на поезд. Хотя был вариант заказать извозчика, но моё финансовое положение такого варианта мне не оставляло. За разговором я и не заметил, как мы потихоньку начали приближаться к легко узнаваемой городской черте. Было очень просто контролировать время, поскольку в машине барахтались отлично настроенные карманные часы. Меньше чем за полчаса мы добрались до городских окраин, подобный расклад дел меня очень бодрил. Такими темпами я успел бы наесться досыта, причём дважды., пока ждал бы свой поезд. Пока мы преодолевали улицу за улицей, мост за мостом я немного выключился из разговора с почтальоном. Он рассказывал что-то про ежедневные оказии, что преследует его на работе, потом быстро переключился на обсуждение новых указов и всё в том же духе. Одним словом – это трёп. Я слышал, слова но не вникал в них, глядя на проносящиеся картинки за окном машины, я вдруг поймал чувство скрежета внутри. Предвестник необоснованной иррациональной тревоги засел у меня в желудке. « Сейчас он снова заболит…» – эта мысль была частым моим спутником. По опыту скажу, что такой «предвестник» даёт мне понять, что я ввязываюсь во что-то серьёзное, но постоянно делает это с заметным опозданием, на полпути, если можно так выразиться. За окном промелькнул красный мост – это значит, что мы уже в пяти минутах езды от вокзала, буквально два поворота и мы – на месте.

– Приехали, мистер.

– Да, тысяча благодарностей Вам за помощь и за приятную компанию.

– Хотел поинтересоваться, надолго, Вы, мол, уезжаете?

– Примерно на два месяца, к сбору урожая намереваюсь вернуться.

– Ясно, что же, удачи Вам!

– Спасибо, и вам не хворать.

Я сошёл на бордюр, тарахтелка задымила и засвистела за моей спиной, начиная секунда за секундой от меня отдаляться. Я осмотрелся. Площадь мало изменилась с моего последнего визита, единственное, что городничий облагородил фасад вокзала. Так бы сказал каждый, но я для меня это было ещё одним проявлением бесконечной безвкусицы, которая засела в нутре нашего мэра. Мне захотелось сплюнуть, настолько эти статуи выбивались из общей архитектурной композиции площади. Я сплюнул. Испытав культурный шок, я двинулся в здание вокзала, мне нужно было купить билеты. Ну и потрещать о разном с одной особой. Поднимаясь по ступеням, я посмотрел на небольшую забегаловку, что находилась через дорогу, справа от вокзала. Столики были свободны. Отлично. Так я подумал. Я сразу же начал думать, что я там закажу. «Может штрудель? И кофе… Или попробовать фаршированную утку? Но утка мало похожа на пищу, которую стоит употребить перед долгим путешествием… А штрудель?!». Пока я раздумывал над своим заказом, мимо моего внимания пролетел тот факт, что я, вот-вот, столкнусь с человеком. А когда я это осознал было уже поздно. В реальность я вернулся сидящем на заднице, напротив входных дверей вокзала. Такое инцидент меня, малость, ошарашил. Придётся извиняться. Но для начала, с кем это я столкнулся?

***

Дырявое захолустье извергает всю ту тёмную страсть, что так долго, век за веком, копилась в нём. Я чувствую это. Мне не по себе. Здесь, явно, нельзя прожить и дюжины дней, не то, что годы. Это просто невозможно. Абсолютно мягкая ночная пелена обволакивает эти земли, но здесь не светят звёзды, лишь Луна и редкий свет в одних и тех же домах не дают этой земле погрузится в полную тьму. В мягкую и уютную тьму. Дыры, они повсюду. В домах, деревьях, земле, в жизни этого городишки и даже в самом небе. Я уже несколько дней наблюдаю за процессами, что протекают внутри этого поселения, и никак не могу понять, как оно может существовать… В этом месте абсолютно отсутствует логика. Возможно, когда-то, она здесь была, но не смогла вынести эту беспросветную и бесконечную экзистенциальную ночь, на чём и порешила – пора вешаться. Поведение местных и их отношение друг к другу настолько хаотично и неорганично, что на меня невольно устремляет свой взор ужас. И сверлит меня, и сверлит своим бешеным взглядом… Как-то старик-торговец рассказывал мне о таких местах. «В них даже проездом бывает не по себе, тревога скребёт, что есть мочи, очень сильно скребёт, но быстро сдаётся, потому что даже сама тревога не понимает от чего она так старается». Я здесь уже добрых несколько ночей, а никаким не проездом. Тревога переросла в страх, который я не могу объяснить. Я стараюсь не выходить за пределы своего участка без особой нужды в светлое время суток, а в тёмное просто запираюсь в доме. И безуспешно пытаюсь уснуть. Наблюдая через окно за этим царством абсолютной безжизненности, я понимаю, что так не бывает, ну хоть что-то должно выдавать какую-то заинтересованность в существовании. Этот городишка состоит из испорченных механизированных людей, я уверен в этом. Я был в столице на выставке и видел подобные экспонаты ещё в детстве. Я помню их. И не вижу между ними и местными никакой разницы. Мне стоит постараться уснуть. Но столько факторов не дают мне предаться сонному забвению… Столько вопросов мучают мою голову. Почему в одних и тех же домах постоянно горит свет? Почему на улице не зажигается ни один фонарь? Почему я не чувствую ни одного живого человека в этом месте? Как и сколь долго это будет продолжаться? Что мне делать? И как изучать, если я даже из дома выйти не могу? Боже, один я точно не справлюсь. Скоро он должен приехать, а мне остаётся лишь ждать его визита. Нужно бы подготовиться… Кто знает какие сюрпризы стоит ожидать от этой земли…

***

У меня оставалось всё меньше и меньше времени до отправления поезда. Я забыл про время, пока сидел в кафе. Вероятно, это последний приятный фрагмент моей жизни на эти два с чёртом месяца. Я, запыхавшись, добежал до своего поезда. Проходя вдоль перрона, я пытался определить свой вагон, попутно понимая то, что я не хочу никуда уезжать, но эта поездка жизненно необходимо. Я так устал, хочется всё и сразу, но у меня кончаются и силы, и финансы. На моих счетах уже как несколько месяцев зияющая пустота. Такими темпами, мне вскоре нечего будет есть и платить налоги. Работать в потной и задрипанной духом провинции и разложения конторе я не хочу и не могу. Это выше моих сил. Я привык рисковать и получать большие дивиденды, в случае успеха, конечно же. А в случае провала я привык урывать хотя бы что-то, поэтому в полную нищету я никогда не попадал. Но всё бывает в первый раз… Я чувствовал она надвигалась на меня, а я не мог просто сидеть и ждать. Мне привычнее сражаться за самое лучшее место, но и в моей же природе самолично лишать себя оного. Я никак не могу остановиться, не могу сохранить успех, возможно, потому что мне он не нужен. А, может быть, из-за того, что я круглый дурак.

– Билетик.

– Держите.

Я проиграл всё своё состояние за один вечер. Это меня не особо расстроило, признаюсь честно. После своего последнего путешествия для меня наступил момент полной нирваны. Богатство внешнее и внутреннее слились воедино, я потерял хоть какие-то берега. Всё стало одним. Я перестал различать границы вещей. За это и поплатился. Мне доводилось привозить в централ такие находки, что плата за них подарила бы любому человеку уверенность в тысячах завтрашних днях. Я видел такие уникальные вещи, отдалённо подобных которым в природе нет аналогов. Страсти сожрали меня ещё очень давно, переступая порог своего купе, я понимал, что мой жизненный фитиль тухнет, и фейерверка не будет. Это было известно ещё в детстве…

«Ах, что поделать?» – крутилось у меня в голове.

Поезд медленно начал трогаться с места, мы отправлялись в путь. Билет обошёлся мне в копеечку, а ужин и ещё дороже, но он того стоил. Наверное. Я многое слышал о тех землях, ещё несколько лет назад мне доводилось видеть поредевшие группы исследователей, что возвращались оттуда. Всё, что я слышал от них, было больше похоже на речи больных белой горячкой. У них в голове смешалось всё, просто всё. Из их описаний было не выудить ни грамма смысла. Это и пугало. Хотя, что такое группа сумасшедших исследователей? Обыденность. Многие из них идут на эти риски от абсолютного бессилия что-либо изменить в своей обычной жизни. И, будучи, уже сильно побитыми этой самой жизнью продолжают сходить с ума. Все исследователи земель, которых я встречал были особенными, если вы понимаете о чём я. Почти все. Но все они были повёрнуты на чём-то своём, но та группа и другие, что посещали ту землю, которую, даже по праздникам, не навещает сам Бог, вторили одно и тоже, будто в унисон, будто сговорившись. Именно это пугало. Дрожь пробежала по моему телу, когда я узнал, что мой заказ будет заключаться в изучении именно этого клочка земли. Плата баснословная, ситуация с финансами плачевная, задание опасное. С таким триединством пришлось столкнуться мне. И, чёрт возьми, этот нерушимый симбиоз первого и второго пункта. Я понимаю многие бы отказались, но для меня лучше так, чем иначе.

В дверь постучали.

– Да?

– Вы не против, я открою дверь?

– Конечно открывайте?

Дверь открылась. Я посмотрел на него, а он на меня. Кто-то из нас глупо улыбнулся, скорее всего он.

– Чай, изволите, иль кофе?

– Чай.

– Закуска?

– Нет, я сыт, благодарю.

– Вы уверены? У нас очень вкусная еда, в особенности десерты и закуски. Кусочек торта, а вот, штрудель…

– Спасибо, но, пожалуй, я откажусь, кстати, от чая тоже.

– О что же Вы?

– Закройте дверь. Благодарю.

Теперь улыбался точно я. Этот всучивальщик понуро с нескрываемой злобой закрыл дверь. Я выдохнул и погрузился в просмотр пролетавших за окном пейзажей. Уходя, всё дальше и дальше в размышления о моём будущем и прошлом. Настоящему, как водится, места не нашлось.

***

«Первые дни скрип половиц выводил меня из себя, но вскоре мне стало ясно, что противный звук – это даже хорошо, я легко услышу поступь незваного гостя. Они постоянно шастают туда-сюда, делают вид, что сейчас, кроме важного и безотлагательного дела, в их жизни нет ничего. Но мне-то известна их истинная сущность. От их действий за версту несёт абсурдом и жаждой. Последние два дня я видел солнечный свет лишь через окно, а свежий воздух поступал в дом благодаря отверстиями в стенах и щелям, сколько тут щелей… Дом разваливался, и, честно говоря, не очень хотелось бы умереть от того, что на моё бедное тельце обрушится вся тяжесть потолка. С другой стороны, я уже начал ощущать себя в разы уютнее в этом месте, всё же оно лучше, чем сон на открытом воздухе.

К делу, как только попадёшь на станцию, найди извозчика из местных, их не много, но одного ты точно сможешь найти в трактире, что в паре кварталов от вокзала. Выше трёх золотников не плати – может ограбить. С собой возьми какие-нибудь лохмотья, и, обязательно, возьми оружие, не показывай его никому – спрячь. Не забудь про инструменты. И ещё, запасись мужеством и открой, наконец, ключ безграничной надежды. Пожалуй, это даже важнее оружия. Да, насчёт наблюдений: поведение… объекты начали проявлять повышенный интерес к моей персоне, я бы хотел уехать отсюда. Они косятся на меня, когда я подсматриваю за ними, мне постоянно приходится прятаться от них, ждать пока они запамятуют о моём существовании, я до сих пор не привычен для их жизни, более чем уверен, что для них моё нахождение здесь является феноменом, которое гуляет пока что на границе осознанного. Мне кажется, что они находятся в состоянии глубокого транса, и, слава богу, скажу я. Как только найдёшь того, кто согласится довезти тебя до сюда, попроси этого счастливчика остановиться на перекрёстке. Ни в коем случае, не въезжай в селение. Иди очень аккуратно желательно через поле, мой дом – самый крайний, стоит на естественном возвышении, похож больше на ветхий склеп. Ты узнаешь… Так вот, к чему такие осторожности. Я уверен, что любой раздражитель, коими мы являемся, может нарушить состояние транса – пиши пропало! Ты поймёшь, как приедешь. Я написал тебе четыре письма, но буду благодарен, если дойдёт, хотя бы одно. Самое смешное, что они действительно отправляют письма. У них работает почтовое отделение! Это смех и крах моего рассудка. Я абсолютно не понимаю их. Надеюсь, что с твоей помощью мы закончим эту работу быстрее и поедем восвояси. И последнее…»

Состав гремел и мчался, а я уже третий раз перечитывал это письмо и не мог понять чего мне больше опасаться по приезде: полоумного коллеги или странных местных жителей. Честно говоря, я бы вполне мог понять селян, какой-то чужак заперся в доме на пригорке и постоянно таращится на них, а как только ловит их взгляд на себе – старается затаится… Не мудрено, что интерес у местных к этому дурачку стал выше. Тем более, какие три золотника за извозчика? Меньше всего мне хотелось находится в этом задрипанном крае с сумасшедшим. Но такова моя работа на этот раз. Слухи, ходившее об этих местах не внушали желания появляться там, но, в большинстве своём, это просто вымысел, который, со временем, обрастал всё новыми и новыми подробностями, трактовками и так далее. Разбойники – вот главная проблема, а всё остальное местный фольклор, не иначе. Он писал про оружие, но, чёрт возьми, я могу поклясться, что думал о том, как бы мне не пришлось стрелять в этого сумасшедшего. Потому что в его письмах именно он представлял из себя человека наиболее опасного, а не странные местные. И в каком порядке были написаны эти письма? Ободряющий «огрызок» я получил последним, но, что-то мне подсказывает, что оно было написано первым, а это, судя по всему, четвёртое, то бишь последнее.

Поезд прошёл больше половины пути… И вдруг затормозил, я отвлёкся от размышлений о прочитанном. Оказалось, что мы приехали в какой-то небольшой городок. Остановка обещала быть долгой. Мне захотелось выйти и немного размять свои члены. Я собрал всё со стола и уложил в свой чемодан, взял ключ от купе и вышел, заперев его. В тамбуре были открыты окна. Свежий ночной воздух ударил в нос, недавно здесь была гроза.

Спрыгнув на перрон, я обнаружил полнейшее запустение, ни души вокруг. Было достаточно морозно. Но лёгкое пальто отводило от меня всякую угрозу заболеть. Так непривычно было, после нескольких лет запоя, обнаружить себя погрязшим в волнениях и заботах, стоящим на каком-то пустынном перроне, чёрт знает где. Ночной бриз очищал моё сознание, и с каждым новым вдохом я понимал всю плачевность моего положения. Но не только это. Чувствовалось жизнь, моя собственная жизнь, чувствовалось моё тело. Я вспоминал и принимал все ошибки, которые были совершены мной, соглашался со всеми стремлениями и мечтами, что не покидали меня никогда, и, наконец, я распознал вкус собственной жизни, а послевкусием за ним, тонкой-тонкой ниточкой, плелась горечь. Мне было ясно, что всё, произошедшее со мной в этот вечер забудется, и уже ничего не поменять. Это был лишь отзвук настоящего откровения, отброшенного за ненадобностью. То, что я не смогу принять в полной мере, то, что я не стану реализовывать. Жребий был брошен. Поздно сворачивать с пути. Я смирился с этим, и, более того, считаю это единственным верным решением.

Раздался звон колокольчика. Я вернулся к насущному. Проводница подала сигнал к скорой отправке, пора возвращаться внутрь. Я окинул взглядом развернувшуюся пред взором моим панораму. Подумал о мягкости этой домотканой тёмно-синий пелены, что укрыла это место, и ступил обратно в стезю своего долгого путешествия.

***

Меня разбудил настойчивый стук в дверь, я глянул в окно, залитое светом. Было утро. Кто-то продолжал настойчиво тарабанить в дверь моего купе.

– Да сейчас, кто там?

– Откройте, сколько можно ждать?!

– Сколько хотите, столько и ждите.

Я встал и отпер дверь. Спустя пару секунд она открылась. И в моё царство молниеносно залетело два каких-то человечка. Сначала я подумал, что это дети, но низкий женский голос, родившийся в глотке человечка, сразу выпнул эту идею подальше из моей черепушки. Посмотрев на них, мне всё стало ясно. Это были два карлика.

– Сколько сейчас времени и что вы тут забыли?

Один из них повернулся и фыркнул в мою сторону, затем развернулся и продолжил копошиться в огромном бауле. Я слышал про таких… Маленькие и наглые, постоянно норовят что-нибудь украсть. А как выпьют начинают лезть всё ближе и ближе. В этот момент мне были понятны чувства любого медведя, которого разбудили посреди его зимования. Хотелось хорошенько им вдарить. Соседей по купе я точно не ждал, тем более подобных. Не зря же выкупал все места. Я встал и положил руку на плечо одному из этих карапузов, нагнулся и отчётливо повторил ранее заданный вопрос. Они вытянулись в струнку, карлик начал поворачивать голову, но делал это очень медленно, будто сама смерть стояла за ним. Наконец он довершил оборот. Я посмотрел в его глаза, а он в мои. Его лицо исказилось и выразило абсолютно всё его поганое нутро в единой гримасе. Эта тварь харкнула в меня и ударила по руке, что лежала на его плече. Шок охватил меня. Ступор. Глаза начали заливаться кровью. Я многое в жизни мог стерпеть, но это… Я посмотрел на них, глубоко вдохнул и мой нос прошиб аромат гнилой рыбы. Они начали раскладывать свои пожитки. Это было последней каплей. Схватив этого поганца одной рукой за шкирку, а второй за ремень, я набрал хорошую амплитуду и пустил этот человеческий огрызок в стенку тамбура. Будучи в свободном полёте, он бросил взгляд на атланта, подарившему ему птичий дар. Его глаза стали шире, а рот открылся. Он хотел завопить… Глухой звук удара растёкся по тамбуру. К такому исходу событий он явно был не готов. Его подруга повернулась ко мне и начала бранить меня, что есть силы. Мои перепонки чуть не лопнули, эта сука перешла на фальцет. Она замахнулась, хотела ударить. Но, не тут-то было, зверь проснулся во мне… Перехватив её руку, я лёгким движением ноги выпнул это тело из своих покоев. Этот полёт был не таким успешным, словно мешок корнеплодов, она грохнулась на деревянный пол тамбура. По мне стекала эта ядовитая слюна… Но я был доволен собой. Парочка замерла и смотрела на меня, они не могли понять каким образом оказались в таком положении. Просверлив их взглядом, я развернулся собрал всё их барахло и вытряхнул его прямо на их квадратные морды. Захлопнул дверь и закрыл её на ключ. Сел на своё ложе, вытер харчу этого гнома, и довольным вернулся к погружению в царство сновидений. Последний вопрос, которым я задался, был о времени. Сколько сейчас времени?

***

Оставшуюся часть пути я спал, спал и спал. Мой сон никто и ничто не тревожило. Меня будто и не существовало в мире. Заспанный, с огромной тяжестью я открыл глаза. За окном пролетала засушливая степь. Меня передёрнуло. Подобный пейзаж мог означить лишь то, что в пределах часа-двух я окажусь на месте. Благо мой долгий сон обеспечил меня тяжким пробуждением, которое, в свою очередь, совершенно точно обезопасило меня на некоторое время от неприятных дум. Так я думал, но они появлялись сами собой, а мой мозг будучи слабым после пробуждения не мог оказать никакого сопротивления. С каждой секундой моего приближения к намеченной точке тревога и страх сеяли всю больше зёрен в моем существе. Замешательство постепенно поглощало меня… Чего я так сильно страшусь? Того, что мне не заплатят? Или сгину? А как сгину, если и так? Где-то проскальзывали намёки на вопросы по типу: «что делать?», «а как быть?» и остальные из их древа. Но на них у меня точно не было ответов и искать я их не собирался… Мою голову буквально сношали, и это было отнюдь не приятно. Я встал и быстрым шагом направился в тамбур. Дверь оказалась закрыта. Точно. Два карлика. Чем-то пованивало. Я отпер замок и открыл дверь Солнце ослепило меня, видимо, оно стремилось к закату. Я сделал шаг к лучам на встречу. Чем-то ужасно завоняло. В тамбуре стоял отвратительный смрад. Я зажал нос и направился искать ответственного. В моём вагоне не было ни единой души.

– Проводник!

Пустота. Ничего. Неужели все вышли? Я немного напрягся. Ещё вонь… Мне нужно было соприкоснуться с реальностью. С минутку, в ускоренном темпе, я приходил в себя. Стоило пройтись до вагона-ресторана, ведь там всегда есть хоть кто-то. Оттуда и узнаю время. Мне стоило бы купить часы… Моё положение омрачало то, что я абсолютно не знал этот край, это направление, как здесь живут люди и на каких станциях, наконец, они выходят. И где чёртов проводник? Выдохнув, моё тело повело меня вперед через вагоны. На поиск живого. Поезд был пуст, даже вагон-ресторан. Я спал. Определённо. Но сон будто был чужд мне. В моих снах ни один вагон-ресторан не обладал такой стерильностью, в которой пребывал этот. Рюмки, стаканы, бутылки – всё стояло чисто и аккуратно в шкафчиках за стойкой. Все вагоны позади были пусты. Такого не бывает. Хотите сказать, что и поезд сам по себе едет?! Ноги понесли меня вперёд к машинисту. Дверь оказалась заперта. Никак к нему не попасть… Я начал долбить ему в дверь. Стучал и стучал, а звука-то не было… Запах был, этот смрад… Всё сильнее и сильнее, всё больше и больше. Меня скоро вырвет. Становилось плохо. Я вернулся в вагон-ресторан и распахнул окна. Свежий воздух. И мост, и река широченная. Мои познания об этом крае оставляли желать лучшего, но всякому было известно, что здесь просто не может быть такой реки. Это был сон. Но я не просыпался, и, к тому же, не мог понять что нужно сделать для своего возвращения из мира снов. Смрад. Воздух словно не проходил внутрь, а оставался снаружи. Я высунул голову. Поезд летел. Мост не кончался, река соответственно тоже. А может и не река вовсе? Я высунул голову, чтобы отдышаться, и продолжил смотреть в бесконечность синий глади, что уходило далеко-далеко за горизонт. Вонь была несносная. Я почувствовал, что этого ужасного запаха у меня за спиной, контраст моих мыслей и эмоций было бы трудно передать. Созерцая окрашенные тени бесконечности, моя душёнка схлопнулась в один миг. Незаметно ужас пропитал её. Он вошёл в реакцию с прекрасным и меня замкнуло. Моё желание растворится и стать ничем было единственной целью нынешнего положения. Смрад стоял за мной. Я медленно поворачивался. Это была моя экзекуция. Всё самое страшное находилось за моем спиной. С этим нужно было покончить. Моя шея рванула добрую половину оборота на встречу с ним.

Я обнаружил себя в собственном купе. Поезд стоял на месте. Слышались отголоски разговоров, топот ног и все прочие радости. Страх всё ещё сковывал меня. В дверь купе постучали. Я подскачил и открыл её. Передо мной стоял проводник. Обычный седой старик в форме.

– Поезд прибыл.

– Куда?

– В конечный пункт, просьба покинуть состав.

– Да, конечно.

Старик отправился дальше, а я присел и, выдохнув, начал собирать свои вещи. Добрался значит.

***

Я приехал в провинциальный городок, где-то в его окрестностях должен быть городок поменьше. Точнее когда-то это было городком поменьше… Сейчас это просто деревня. На вокзале было многолюдно. Я сразу понял, что я здесь явно в диковинку. Меня сверлил взглядом местный констебль. Оценивал меня. Присматривался. Что он хотел во мне увидеть? Стоит признаться, я довольно сильно выбивался своим образом из привычной вереницы местных, что уезжают отсюда на заработки, а затем возвращаются. Выглядел я свежее всех остальных в этом месте, но только на первый взгляд. Размеренная и спокойная жизнь, что так присуща подобным местам, вызывала во мне зависть, впрочем, довольно безобидную. Констебль всматривался. Он выглядел молодо. Ничего лишнего в нём не было. Просто человек-функция. Стоял и всматривался, вспоминая известные ему алгоритмы, которые стоит воспроизводить при появление неизвестного ему чужака. Я направился к выходу с вокзала, дело близилось к закату. На вокзальных часах была половина восьмого. Мне нужно было найти извозчика и отправится к моему товарищу на помощь, но было уже поздно, а тащится по дикой местности в ночи – никакого желания нет. Нужно было найти таверну или гостиницу, где бы я мог подготовится к грядущему месяцу, а может двум, безвылазных наблюдений за местностью. Я так до конца и не понял, что за интерес у нашего работодателя. Богом забытое место, на мануфактурщика он не сильно похож, государственный агент – это вполне возможно, но опять же, какой смысл нанимать именно нас… Псих и раздолбай – не самая надёжная парочка для выполнения государственного задания. Видимо заказчик решил поразвлечься, а заодно освободить место в своём кармане. Что же, пускай так. Иссохшая земля, город казался обезвоженным как и всё вокруг. Я плёлся по городу в поисках таверны. Фонтан из мрамора. На вокзале я слышал про таверну, что рядом с мраморным фонтаном. Так мраморный фонтан есть, а вот с таверной всё сложнее. Я побродил по площади, Солнце практически зашло за линию горизонта. На улице было малолюдно. Пришлось поспрашивать у прохожих про таверну. Каждый говорил только о ему известных ориентирах, никто не мог просто сказать: «Иди прямо, мол, потом налево, а затем первый поворот и там мраморный фонтанчик а прямо напротив него по левую руку и есть таверна». Вместо этого я слышал про «три фонаря на север», а затем обязательно про «здание музея, что переделали под склад». С горем пополам я дошёл до таверны. Было уже темно, Солнце ушло. Внутри горел свет и раздавался шум, я выдохнул, стало легче. На сегодняшний вечер в моей жизни появилась определённость. Пускай псих подождёт, а хочу отдохнуть и выпить. Думаю, если я задержусь на пару дней ни у него, ни у меня не убудет. Мои ноги понесли меня внутрь – в круговорот веселья и разврата.