Халимат Текеева
Огнелис
Пролог
Женя никогда не забудет, как десять лет назад сгорела Трехизбинка. Выдалось жаркое лето, и к июлю степь полыхала. Пожарные из Жениного отряда пытались защитить хотя бы дельту Волги. Но высокое пламя перекинулось на территорию заповедника и там металось, как живое, сжигая птиц и зверей. Измывающий день перешел в прóклятую горячую ночь, и сдерживать пламя было не легче.
Под утро измученные пожарные от усталости вповалку улеглись в спальные мешки на кордоне, и Женя – с ними. В голове ворочалось жалкое утешение: «Локализовали, ну хоть локализовали», – последние слова затихли, когда Женю накрыл мучительный, тревожный сон.
Но и там Женю догнали плохие мысли, недодуманные, недосказанные. «Накосячили. Вся группа, и я в первую голову. Но как? Надо было раньше перебросить Юркину группу сюда… Набрать больше волонтеров весной. Проверить опашку вокруг участка… Куда там было еще опахивать, и так все вычистили, не должно было сгореть…»
Страхи, догадки, сожаления – в бессмысленный вой сливались голоса. И среди других голосов в Жениной голове послышался презрительный смех:
«Ты же знаешь, таких пожаров просто так не бывает».
Женин сон будто сняло рукой.
Горячие мысли снова зароились в Жениной голове: «Это был Огнелис».
«Бред, демонов-поджигателей не бывает, не придумывай».
«Это все твоя вина, Женя, идиотина. Просто признай».
И снова обрывки мыслей и слов смешались – не разобрать. Голоса завыли, закричали, обвиняли Женю в слабости, глупости, дилетантстве.
«Из-за тебя сгорел заповедник».
Шум гласных и согласных звуков слился в слова, которые Жене удалось различить:
К ним огонь ползет змеей.
Он горячий, злой, больной.
Считалочка, простая, страшная, рвалась из Жени в мертвую, выгоревшую степь. Почти против собственной воли Жене пришлось выйти из холодного домика в ночь.
Домой, лисонька, беги.
И лисят убереги.
Женин фонарь выхватил из темноты горькие свидетельства сегодн�