Шестьдесят килограммов солнечного света

Когда мы видим людей, чей уровень жизни значительно ниже нашего, что мы чувствуем первым делом? Облегчение (у нас всё хорошо по сравнению с ними), вину (а мы-то на свою жизнь жалуемся), досаду (куда смотрят сильные мира сего?) и тому подобное. Потом замечаем умение находить маленькие радости при очень скромных возможностях. Видим несомненно положительные качества у людей, привычных к суровым условиям, - стойкость, взаимоподдержку, храбрость и трудолюбие. Можем ощутить желание взять за образец лучшие свойства характера героев. Всё это относится к исландцам, описанным в "Шестидесяти килограммах солнечного света". Но довольно быстро после начала чтения возникает вопрос: почему опытные рыбаки, живя буквально впроголодь, ловят только акул, причём не для еды, а для добычи жира? Казалось бы, северное море, богатое рыбой, располагает к промыслу! Не на богатую жизнь, но хотя бы на сытую можно заработать?

Не всё так просто. Не зря исландцы кажутся консерваторами даже норвежцам (которые наверняка покажутся консерваторами нам). Есть причины у нежелания воспринимать что-то новое в тех краях, где способ выжить, как правило, только один. И цена ошибки так высока, что любое действие за рамками привычного - верный способ погибнуть. О тех, кто пошёл своим путём, рассказывают зимой у огня, в бесконечной ночи, которая и поглотила смельчаков.

Тем не менее, люди тянутся к свету, знаниям, комфорту, в конце концов. И в посёлке на севере Исландии, где ветром может даже сдуть церковь в море, случается настоящее чудо. Да, его обеспечивают руки людей-тружеников, и местных, и приезжих. Но всё же видится нечто сверхъестественное в появлении корабля с драгоценным грузом... К тому моменту, когда читатель доберётся до этой главы, он почувствует: да, кульминация сюжета именно здесь и сейчас, в тот июньский день, заливший светом и ночь. Теперь тьме не победить, по крайней мере, в сердцах тех, кто делал общее дело.

...Если проникнуться всеми бедами и радостями, всеми нюансами быта скотоводов и рыбаков, то не смутит и натурализм некоторых эпизодов, свойственный исландским авторам, и неспешный ход повествования, и открытый финал. Вот вам жизнь такая, какая есть, без ненужного приукрашивания... но почему-то впечатление от её описания, как будто познакомился лично с героями древней саги, и они оказались отличными ребятами!

Очень необычно.

Судьбы героев, уклад жизни исландцев в начале 20-го века. Уму непостижимо, как они от этого, всего за сто лет, пришли к тротуарам, подогреваемым термальными источниками. Да, есть о чем задуматься...

Ой, отвлеклась)

Помимо самого сюжета, очень необычен стиль автора. Смех сквозь слезы и ужас описываемого.

Ничего подобного раньше не читала!

Это роман о событиях в отдельно взятой исландской общине на рубеже 19 и 20 веков. По большому счету этр неторопливое повествование о жизни и быте

Хотя в книге можно проследить основную линию о мальчике Гесте, я бы все равно не смогла назвать его главным героем. Несколько семей, где он жил, да и другие жители общины играют в книге важную роль и об их судьбах мы также узнаем какие-то детали.

Этот роман напомнил мне книгу "Дети полуночи", где события в стране рифмуются с жизнью главного героя. Здесь же, с взрослением Геста как будто растёт Исландия, готовится к выходу из под датского владычества, учится общаться с соседями-норвежцами, узнает новые промыслы и ремёсла.

Книга невероятно медитативна, и как герои иногда понимают невысказанное с полувзгляда, так и читателю стоит постараться и попробовать прочувствовать дух Исландии между строк.

неописуемо далекое, как в расстоянии так и времени. Данное произведение попало ко мне через НФ 2025, я немного напряглась, т.к. очень кропотливо-осознанно выбираю книги из скандинавской литературы. Сначала я ее приобрела в бумаге (в процессе поиска поняла что она из "редких"), а потом уже без зазрения совести приступила к чтению! И, О БОЖЕ! Это шедевр! Это обилие метафор и аллегорий, достойно конкурирующих с русской классической литературой, шквал юмора, жизнь и смерть идущие рядом, это тотальный ликбез (я про себя!) о истории и становлении Исландии, это N*D погружение в атмосферу времени и все это окутано каким-то аутентичным ледяным, неприветливым, не жизнепригодным природным вайбом. Лирики тут не найти, но поверь, мой друг, здесь залежи золота в другом эквиваленте. Так же хочу отметить, своеобразный слог автора, совсем иной подход к изложению, нежели то к чему мы привыкли. Книгу можно описать фразой из нее самой же (с. 230): - как чистейший тон кларнета в миноре и заворачивал он каждое слово в шелк с заботливостью и тщанием, а потом обвязывал бантом( и от себя: и сверху сыпал какигори). Рекомендую однозначно.

Признаюсь: моё чтение слишком «тормозят долги» по отзывам, которые я не могу выжать из себя сразу. Очередным таким лежачим полицейским и стали 60 килограммов... Но не потому, что они плохи, нет! Совершенно наоборот: им в полной мере удалось показать во всей своей многогранности главную героиню — Исландию. Просто я даже и не знаю толком как сформулировать мысли между «вдыхания полной грудью пронзительного холодного воздуха» и «смерти от кристаллизации лёгких».

Меня завораживали просторы и земные и водные: настолько, что я полезла искать фотографии и информацию о примерном прототипе места — Сиглюфьордюр. Завораживает и ужасает. Так как даже в существующем городе на момент 2004 года проживало всего 1438 человек. И на фотографиях в снежный период это всё выглядело даже на фото как мельчайший клочок жизни среди снежной пустоты. А я ещё и зиму не люблю. Представлять, что же там было даже не в книге, а в реальности, но в ТЕ годы, без какой либо связи и плюс минус стабильного отопления и вовсе больно.

Но больно было и от людей. От их коровьей смиренности и такой же нарочитой упрямости. Одинаково выглядели как Хельга, увязшая в снегу сразу же после спасения, так и сами хуторяне, готовые как мантру бубнить слышимое и сейчас «где родился там и пригодился». А уж эти «традиции» с торговлей... Аж выпью выть хотелось. Всё же скандинавская и русская кромешность быта в прозе мне не близка.

Однако, плохо ли это? Нет. Так как автор (подсознание его реплики так и норовило окрасить в тон Николая Дроздова) за всеми этими деталями более красивого названия рабства, безысходности перед стихией и смертью любимых, кучей суеверий и местячкового национализма, телесности в конце концов — выписал вполне узнаваемых личностей в существование которых верилось. Отдельно хочу выделить сильнейшую духом женщину Грандвёр, которая стала «той самой бабкой с похабными стишками» — лично для меня она тут звезда.