Одержимость

1. Никита

Все события в книге вымышлены, все совпадения случайны.

– Никита, в зале проблемы, – вломился ко мне в кабинет мой телохранитель.

Теперь я так живу. Трясусь за свою жизнь так сильно, что нанял персонального охранника. Климов сам любезно предложил мне свои услуги, после очередной дележки власти в городе. Мне польстило, что этот мужик сделал ставку на меня, а не на Виктора Одинцова, допустим. Мог бы и к нему уйти, если что, но пораскинув мозгами, Олег выбрал меня. Я никогда не считал Климова дураком, поэтому был рад, что он рядом, что не посчитал меня настолько конченным, чтобы побрезговать работать на меня.

Обычно Олег ждал снаружи, когда я в кабинете один. Если он не удосужился постучаться, значит, что-то действительно срочное, и требуется мое вмешательство.

– Люди Одинцова, – добавил Клим, и я незамедлительно поднялся из кресла.

В клубе часто происходили драки, скандалы и даже пальба, ибо место располагало ко всяким безумствам. Обычно разбирались без моего участия. Фамилия Одинцов была для меня, как красная тряпка для быка. Я еще не знал, что случилось, но мне уже захотелось кого-то покарать.

Валид Асадов отошел от дел и уехал из города в неизвестном направлении. Валерия Зотова теперь Уманская – жена и мать. Ей муж не разрешает бандитизмом промышлять. Остались мы с Одинцовым, и мир нас не брал.

Неосознанно я коснулся своего пистолета под пиджаком и вышел из кабинета вслед за охранником. За дверью нас ожидали еще два бойца.

– Сколько их? – уточнил я у охраны.

– Трое.

Справимся, – подумал я, и мы все двинулись в сторону привата.

– Что там? – спросил я на ходу.

– Терки с официанткой какие-то, – сообщила охрана. – Не успели выяснить подробности. Мы решили без вас не вмешиваться.

Охранники вошли в комнату привата первыми, потом я, Клим самым последним.

Судя по тому, что я увидел, появились мы как раз вовремя.

Три мужика одетые в деловые костюмы учили мою официантку уму-разуму. Лысый, завалив девчонку на диван, вцепился одной рукой ей в горло, а другой хлестал ее по щекам. Зареванное лицо бедняжки было разбито в кровь, униформа изодрана в клочки, на полу валялись женские трусики. Еще двое просто сидели рядом, откровенно глумясь над ситуацией, кровожадно пялясь на практически обнаженное девичье тело.

Не нужно быть экстрасенсом, чтобы предвидеть, что они собирались сделать далее с несчастной девицей.

Увидев нас, мужики притихли. Лысый грубо отпихнул от себя девчонку, и она вжалась в диван, пытаясь прикрыть свой срам обрывками одежды.

– Что здесь происходит? – подойдя ближе, спросил я, чувствуя, как мои глаза наливаются кровью.

– О! Господин Зотов! – пьяно, с мерзкой ухмылочкой, протянул лысый. – Эта сука меня ударила! Я ее проучил. Только и всего!

Двое других выжидающе молчали, откинувшись на спинку дивана. Их позы выглядели вальяжными и расслабленными, но в глазах зависло неприкрытое напряжение. Похоже, заводила и главарь этой компашки – одно и то же лицо. Что ж, раз он в курсе, куда пришел и к кому, осталось выяснить, зачем.

– Что вы забыли в моем клубе? – задал я очередной вопрос.

– Мы просто отдыхаем, – ответил лысый. – Говорят, у вас самые лучшие девочки?

Я покосился на официантку, которая продолжала лежать на диване, свернувшись клубочком. Она уже не плакала, просто смотрела в одну точку, мелко трясясь всем телом. Что эти ублюдки с ней сделали? Трахнуть не могли, не успели. Что с ней тогда?

Больше разговаривать с одинцовскими шакалами не было ни малейшего желания. Я выхватил из кобуры пистолет и направил на лысого. Он ошалело замер, а вот его прихлебатели задергались, засуетились.

– Руки! – заорал из-за моей спины один из моих бойцов.

Гости нехотя и медленно подняли руки вверх.

– На колени! – приказал я лысому.

– Я… – сипло выдавил он из себя, дернув кадыком следом.

– Встань на колени, мразота, и попроси у девушки прощения!

Мне было абсолютно похуй на официантку, бывали случаи и похуже. Устраиваясь в ночной клуб на работу, девчонки знали, на что шли, а публика разная бывает. Не благородство меня вело, а жажда крови.

Обычно девки визжат, как резанные, или рыдают в голос, когда начинается замес, а эта лежит, будто пришибленная.

Я переключился с девушки на ее обидчика. Я уже решил, что пристрелю лысого. Что бы он сейчас не сделал, он не жилец. Даже если он очканет и начнет этой униженной и оскорбленной девчонке ноги целовать, слезно вымаливая прощения у нее и у самого Господа, я один хуй его завалю, как собаку бешеную.

Дело не в его неприемлемом поступке по отношению к женщине, а в том, что он попытался плюнуть мне в рожу таким образом. Был бы он не из шайки Одинцова, возможно, был бы другой базар, но мужику не повезло. И он даже не представлял, насколько.

– Никита… – промямлил лысый, и это были его последние слова.

Я выстрелил ему прямо в лобешник. Незамедлительно. С особым удовольствием я смотрел, как лысый медленно оседает на пол, опрокидывая на себя столик с угощением и выпивкой.

Прихлебатели покойника, пребывавшие в откровенном шоке, застыли с поднятыми руками и гримасой ужаса на лице.

Я удовлетворенно выдохнул и опустил пистолет.

– Забирайте свое дерьмо и проваливайте! – рыкнул я шакалам.

Они медленно отмерли, суетливо подорвались с дивана, собирая по полу свои мобилы. Затем подхватили под руки своего убиенного товарища и поволокли его к дверям.

– Чтоб я больше ни одного упыря одинцовского здесь не видел! – усмехнулся я, когда тело лысого тащили как раз мимо меня. – Вы меня слышали? – чуть громче сказал я.

– Так точно, – буркнул тот, что был ближе ко мне.

– Проводите гостей, – приказал я охранникам и повернулся к Климу.

Он смотрел на меня, едва сдерживая улыбку. Стоило выйти всем посторонним, и закрыться двери, Клим заржал, как будто я только что рассказал ему первосортный анекдот.

– Ну, ты даешь, Зотов! – хлопнул он меня по плечу, подойдя ближе. – Чертов псих! Витька себе на жопе все волосы от злости повыдергает!

– Как бы он нам ничего не повыдергивал!

Мне нравился энтузиазм Олега. Он был мудрым и рассудительным мужиком, но подергать тигра за яйца любил не меньше моего. Уверен, он бы и сам не прочь шмальнуть в кого-то из одинцовских, но это была моя привилегия.

– Позови кого-нибудь, – кивнул я на тело девчонки, все так же неподвижно лежавшее на диване. – Пусть займутся! Я буду у себя!

Я уже подошел к двери, когда Клим окликнул меня:

– Не напивайся, а? Нажрись дома!

– Заебался мою тушку таскать? – подъебал я Клима.

– Еще нет! Но сегодня особенно сильно керосином воняет!

Криво ухмыльнувшись, я вышел из привата. Мне бесконечные нравоучения майора Климова порядком поднадоели, но сейчас он был прав. Неизвестно, как отреагирует Одинцов на мою выходку. Быть взорванным по дороге домой не шибко-то хотелось, но если назвался груздем…

2. Олеся

– Олеська, ты идешь? – окликнули меня у черного выхода девочки-коллеги.

 Наверное, теперь уже бывшие коллеги. Вряд ли я снова вернусь в этот клуб, если сейчас даже выйти из него боюсь.

Мне очень страшно.

Что если эти отморозки поджидают меня на улице прямо сейчас, чтобы отыграться на мне за смерть своего кореша? На хозяина клуба они не замахнутся, силенок не хватит, а вот на меня, запросто!

 Я сидела на ступеньках лестницы, кутаясь в плащ, который был надет практически на голое тело, если не считать безразмерной фирменной футболки, которую мне дал один из охранников.

 Боже, зачем Никита Сергеевич застрелил гостя? Зачем я ударила этого лысого? Нужно было просто стерпеть, когда он задрал на мне юбку, убежать, а потом просто уволиться по нормальному.

 Сама уже не помню, как так вышло. Все случилось слишком быстро. У меня сработал инстинкт. Стоило лысому коснуться моей обнаженной задницы своей лапищей, как меня перекрыло.

 Клиенты и раньше заигрывали со мной, но чтобы руками трогать – не было такого. В клубе было полно девочек на любой вкус, на официанток вообще редко кто обращал внимание.

 Я заблуждалась, когда думала, что в России я буду в безопасности. Здесь не гремят взрывы, не рушатся дома, не свистят пули, но больные, озабоченные мужчины есть везде, а значит, мне следует быть всегда начеку. Я и так обхожу всех мужчин стороной, а теперь даже на улицу боюсь носа показать.

– Идите, девчата, – крикнула я в ответ, еле шевеля разбитыми губами. – Я сама доберусь.

– Лесь, ты уверена? – обеспокоенно спросила уборщица тетя Надя.

 Я просто устало кивнула головой в ответ. Женщина бросила мне полный жалости и сострадания взгляд и повернулась к выходу.

 Большая железная дверь пикнула, и я осталась одна в полнейшей тишине. Дрожа от холода и страха, я вытащила из сумочки телефон, чтобы вызвать себе такси.

 Уже семь утра. На улице, должно быть, рассвело, будет не так страшно добираться до машины. А что если эти уроды уже знают, где я живу? Это не так сложно выяснить.

 Я понимала, что отчасти накручиваю себя, но ничего не могла с собой поделать. Весь ужас от пережитого снова обрушился на меня, и я почувствовала себя жалкой, беззащитной и беспомощной.

  В потухшем экране телефона отразилось мое разбитое лицо, и я включила его опять, чтобы не видеть свои опухшие губы и заплывший глаз. Могло быть и хуже. Могло бы быть гораздо хуже.

Охранники покидали клуб всегда последними. Скоро и они выйдут, заведение закроется до вечера. Высиживать холодные ступеньки не было никакого смысла. Надо уходить уже.

 Возможно, если я попрошу ребят, они проводят меня до такси? Но впрягутся ли они за меня, если злые, оскорбленные и униженные мужчины все же поджидают снаружи? Девочки, успокаивающие меня в раздевалке, объяснили мне, кто такой Одинцов, и почему Никита Сергеевич пристрелил лысого.

 Про нашего хозяина ходили целые легенды. Самолично я видела его раза три, не больше. Всегда собран, сдержан, холоден. Говорят, у него на правой руке не хватает одного пальца, потому что его отрубили топором его враги. Правда ли это, я не знаю, потому что мне было приказано ни в коем случае не смотреть на его руку. Зотова это раздражало, вот я и не смотрела. Я вообще старалась не поднимать глаз на хозяина, чтобы не прогневить его или не впасть в немилость.

Потерять работу для меня было сродни смерти. Куда я еще устроюсь, не имея на руках никаких документов? Меня и в клуб еле взяли. Сначала я пару месяцев мыла пол, потом посуду, а уже потом администратор разрешил мне выйти вместо официантки, которая заболела и не пришла на смену.

 Платили в клубе хорошо и на чай давали частенько. Администратор был строгим, но справедливым. Коллектив тоже вполне сносный, да и публика. Но сегодня…

 Опять придется начинать все с начала. Нужно платить за съемную комнату и на что-то питаться и одеваться. Хорошо, что лето на носу, можно особо не париться по поводу теплой одежды и обуви. Как-нибудь справлюсь. Это все же лучше, чем меня депортируют обратно в Кижи (вымышленная страна, граничащая с Россией, на территории которой происходят военные действия)

 На родине у меня никого не осталось, кроме брата. Серега воюет, ему не до меня.

         На лестнице послышались шаги и мужские голоса. Я засуетилась, снова включила мобильник, чтобы все же вызвать себе машину. Если это охранники, надо поспешить. Больше надеяться было не на кого.

– Гоша дал ей недельку выходных, в больницу она ехать отказалась, – послышалось сверху, и я поняла, что мужчина говорит обо мне.

 У меня все замерло внутри, так что пальцы перестали попадать по клавиатуре телефона.

– Да, пусть пока не отсвечивает девчонка, – услышала я второй голос, более высокий, чем предыдущий. Он принадлежал Зотову. Его голос я на всю жизнь запомнила и ни с чьим уже не перепутаю.

 Шаги приближались, а потом затихли у меня за спиной. Я даже обернуться не могла. Никиту Сергеевича я боялась похлеще этих отмороженных клиентов. Про него такие небылицы рассказывали в клубе, что я поражалась фантазии людей, которые не гнушались работать на этого человека, зная не радужные подробности его жизни.

– Ты чего здесь? – возникло передо мной лицо личного охранника Никиты Сергеевича. Олег, кажется? – Почему не дома еще?

 Во рту пересохло, поэтому я ничего не ответила не сразу.

– С-сейчас поеду, – выдавила я из себя. – Я выходить на улицу боюсь, – честно призналась я. – Жду охранников.

Олега я не боялась. Он производил впечатление доброго человека, по крайней мере, лицо и глаза у него не были злыми. Мужчина присел передо мной на корточки и заглянул мне в лицо.

– Досталось тебе конечно, – протянул он. – Проводим девочку?  – спросил Олег, глядя поверх моей головы, туда, где стоял Зотов.

– Давай подвезем? – предложил Никита Сергеевич. – Куда тебе?

 Я назвала адрес и с трудом поднялась на ноги, обрадовавшись этому предложению. Еле переставляя затекшие конечности, я начала спускаться вниз, вслед за Олегом, Зотов шел сзади, и я чувствовала спиной его взгляд на себе.

 Из клуба сначала вышел Олег, осмотрелся, а потом позвал нас с Никитой Сергеевичем. Все трое мы двинулись в сторону парковки. Я не знала, на какой машине ездит Зотов, поэтому просто слепо шла за его телохранителем.

– Никита, слева, – довольно громко и внятно сказал Олег, и я повернула голову влево, чтобы посмотреть, что так заинтересовало мужчину.

– Вижу, – бросил из-за моей спины Никита Сергеевич, после чего я получила сильный тычок в спину. – Шевелись, девочка! – рявкнул он мне, так и не дав возможности посмотреть, что там было на парковке.

 Довольно быстро мы оказались у огромного внедорожника, больше похожего на танк. Олег дернул заднюю дверь машины и силой впихнул меня внутрь салона, следом запрыгнул Никита Сергеевич, едва не придавив меня своим телом. В машине спереди сидели двое мужчин – водитель и еще один охранник. Олег сел по другую сторону от меня, так что я оказалась зажата между двумя мужчинами. На заднем сиденье было довольно просторно, но я, будучи даже без нижнего белья, почувствовала себя не лучшим образом.

– Что за машина, Спич? – спросил Зотов у охранника, сидящего спереди. Он показывал куда-то рукой, но мне ни черта не было видно из-за Олега.

– Часа три здесь трется, – ответил Спич. Это имя у него такое диковинное, фамилия или кличка? – Номера пробили, ничего подозрительного.

– Ладно, Игорь, поехали! Девчонку сначала домой закинем! – отдал команду Никита Сергеевич. – Адрес повтори! – это было адресовано уже мне.

 Я назвала адрес, и машина тронулась с места. Едва дыша, я попыталась взять себя в руки. Что там за подозрительная машина? По чью душу? Может быть, просто совпадение?

  Слава богу, Никита Сергеевич не бросил меня на лестнице. Добрый он все-таки человек. Мог бы и мимо пройти. Кто я ему? Обычная официантка без имени, фамилии и документов. Если со мной что-то случится, меня даже искать никто не будет.

 Я смотрела только вперед на лобовое стекло, чтобы избавиться от паники. От Зотова пахнуло дорогим одеколоном, но меня даже его запах пугал до чертиков. Этот аромат не был неприятным, но он источал агрессию, опасность и щекотал не только мои ноздри, но и нервы.

– За нами хвост, – через некоторое время сообщил водитель, глядя в зеркало заднего вида.

– Блять! – громко выругался Спич, и у меня внутри все оборвалось. Мужчина достал рацию. – Второй, я первый! За нами хвост! Черный «Додж»! Как понял, второй? – продиктовал он в прибор.

– Понял, первый! – хрипло ответили из рации.

 У меня началась настоящая истерика. Я вообще не понимала, что происходит. Но еще больше пугало то, что может произойти, и это что-то не предвещало ничего хорошего.

– Никита, поехали домой? – внезапно сказал Олег. – Нахер нам эти покатушки? Забери девчонку к себе, потом разберемся.

– Как тебя зовут? – обратился ко мне Зотов.

– Лэся! – каким-то не своим голосом пискнула я, выдавая свой кижанский говор с потрохами.

 Обычно я следила за речью, чтобы не бросаться в глаза. Беженцев с Кижей русские не шибко-то жаловали.

– Кижанка что ли? – незамедлительно последовала насмешка от Никиты Сергеевича. – Только северянок мне в доме не хватало! – с раздражением и презрением фыркнул он.

– Я не северянка! – гордо заявила я, оскорбившись до глубины души.

 Много раз меня так обзывали, пора бы уже и привыкнуть, но привыкнуть к этому невозможно.

 Внезапно мне стало все равно, что будет дальше. Слезы подступили к горлу. Кто он такой этот Зотов, чтобы вешать на меня ярлыки? Какое ему вообще до меня дело? Что он знает обо мне, чтобы обижать? Хватит с меня на сегодня!

– Ладно, Игорь, поворачивай к дому! – скомандовал Никита Сергеевич.

– Остановите машину, я выйду! – сглатывая ком из слез, гордо сказала я.

– Поздно! – устало ответил Зотов.

– Остановите! Я не поеду! Не поеду!

Откуда только смелость взялась? Я затрепыхалась, забилась, выражая свое намерение покинуть машину немедленно.

– Заткнись! – рявкнул мне в ухо мужчина, снова пугая меня так, что сердце остановилось на миг. Затем он схватил меня за плечи и развернул к себе лицом. – Ты поедешь со мной, ЛЭСЯ! – Его тон был железобетонным, не терпящим возражений. Зотов разжал пальцы, и я медленно привалилась обратно к спинке сиденья. – Только пикни еще раз! – уже тихо пригрозил он.

3. Никита

Стоило нам свернуть с главной дороги в сторону моего особняка, нас перестали преследовать. Значит, пасли не меня, а девчонку. Сдалась она им? Фу, как мелочно, мстить мне через официантку, о существовании которой я узнал несколько часов назад. Или они думают, что я замечу ее пропажу и буду волосы на жопе рвать?

 Утренняя потасовка мне совершенно не улыбалась. Я был уставшим и злым, хоть и привык уже работать по ночам, но пристрелить еще парочку одинцовских – всегда пожалуйста! Когда «хвост» отвалился, я даже немного огорчился. Скучно я живу в последнее время, только и всего.

 Девчонка немного успокоилась, поняв, что ей больше ничто не угрожает, и затихла. Слава богу, что она не скулила и не истерила, мне ее слезы ни во что не упирались. Мы въехали во двор моего дома, и девчонка испуганно встрепенулась, озираясь по сторонам.

 Я вывалился из машины первым и подал Лесе руку, потому что она решила выйти с моей стороны. Она вложила в мою ладонь свою маленькую ладошку и несмело, неуклюже выползла из салона. Я окинул взглядом ее хрупкую фигурку, завернутую в уродливый плащ, разбитое измученное лицо, и она сразу же одернула свою руку и отвернулась от меня, ища глазами Клима. Судя по всему, Олегу Леся доверяла больше чем мне, и это вызвало у меня мысленную усмешку. Неужели, я такой ужасный? В клубе страшилок наслушалась, идиотка?

 Я дал распоряжения охране, и мы пошли к дому: я, Клим и Леся.

– Мне бы выходной на понедельник, – как бы между делом, попросил Олег. – И на вторник желательно тоже, – сделав паузу, добавил он.

– Проблемы? – поинтересовался я.

– У Валерии Уманской день рождения, – четко выговаривая каждое слово, ответил он. –  Двадцать лет, и все такое. Я не могу пропустить это мероприятие!

 Пидор!

 Клим знал, что меня до чертиков бесит, когда к ее имени прилепляют фамилию Кира. Для меня это словосочетание самое неприятное из всех возможных!

 Этот мужик нарочно бесил меня, и ему это нравилось. Я старался не подавать вида, пытался держать лицо, но Климова не проведешь. Тонко стебать меня по поводу Валерии и Кира он не перестанет никогда, поэтому я смирился с его подъебками. А вот перестать реагировать на них я не мог, как ни старался.

 Я помнил о дне рождения Валерии. Конечно же я помнил и ждал его, наверное, посильнее ее самой. Меня естественно не приглашали, и не собирались приглашать, но в этом году я решился поздравить любимую женщину во что бы то ни стало.

– Где будет проходить праздник? – осторожно поинтересовался я, опасаясь очередных шуток со стороны Клима.

– Ой, а тебя, Зотов, не пригласили? – заржал Олег. – Тогда я не могу разглашать эту информацию.

 Я остановился и схватил Клима за плечо.

– Где, мать твою? – прорычал я ему прямо в лицо.

 Клим стряхнул с себя мою руку, но ржать перестал. Он отступил от меня на шаг и поправил бронежилет.

– У них дома, – немного виновато, поняв, что перегнул палку, ответил он. – В пять часов.

 Рядом со мной кто-то шмыгнул носом, и я собрался. Вспышка неконтролируемого гнева заставила меня позабыть, что мы с Климом не одни.

– Шевелись! – бросил я Лесе, и едва ли не бегом бросился в дом.

  В гостиной я остановился, размышляя, куда определить девчонку. К прислуге? Может быть хватит с нее на сегодня, и я позволю себе быть чуточку гостеприимней с хапнувшей жести девочкой?

 У Леси был настолько убогий вид или я стал жалостливым тюфяком?

 Я велел дежурившему в доме охраннику разыскать домработницу Милу и сбагрил девчонку ей, представив Лесю своей гостьей. Охране я приказал следить за новой обитательницей дома и ушел к себе в комнату.

 Там меня ждала недопитая бутылка виски и тишина. Я устало опустился в кресло и сделал глоток прямо из горлышка. Искать лед или стакан было тупо лень. Я ослабил галстук и откинулся в кресле, прикрыв глаза. Виски приятно расслабило меня, сняло напряжение, притупило эмоции, вгоняя меня в сонливость.

 Валерия.

 Больше не Лерка. Сладкий сон, который мне не под силу забыть. Я и не пытался вычеркнуть ее из памяти. Зачем? Эта смелая и странная девочка – лучшее, что было со мной за всю мою никчемную жизнь.

 Я не видел Валерию почти два года, как и Кира, но я знал о них все: где они живут, чем, и как зовут их собаку. Я следил за ними. Не лично, но мне было многое известно об Уманских.

   Они зачем-то назвали ребенка в честь меня. Чья это была идея?  Если Валерии, то спорил ли с ней Кир или это решение было единогласным? Зачем они назвали сына именем человека, которого ненавидят и презирают, с которым прервали всякое общение? От которого сбежали незамедлительно, не оставив мне даже прощальной записки, прихватив только деньги Вакулы из сейфа и личные документы. Кир с Валерией покинули дом налегке, не забрав даже свои вещи, одежду, фотографии и зарядки от телефонов – так им не терпелось исчезнуть. Или я им не настолько сильно неприятен, и просто себя накручиваю?

  Мне надоело делать вид, что мы не существуем друг для друга, живя в одном городе, поэтому я решил возобновить общение с людьми, которые все так же мне дороги, как и прежде. Попробую. Должен. Иначе я сойду с ума в своем безумном одиночестве.