О счастье, я к тебе взываю!

© Издание, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2017

Книга I

I

 
О Меценат, царей потомок тирренийских,
Моя и слава и покров!
Иной в ристаньях олимпийских,
От колесницы пыль клубя до облаков,
5 Коль быстро колесом горящим
Мету опасну облетит,
Венчанный пальмою, к богам, земле судящим,
Уже себя взнесенным чтит.
 
 
Сего, коль рвение толпы непостоянной
10 На вышни почести взведет;
Того, коль с Ливии пространной
Все жатвы в житницу он собственну сберет;
Любящего сохой своею
Наследственны поля пахать.
15 За жребий Аттала не подстрекнешь ладьею
Эгей свирепый рассекать.
 
 
Купец, со трепетом зря бурный Афр полдневной
В борьбе с икарскою волной,
При ужасах пучины гневной,
20 Спокойство хвалит сел, приют укромный свой;
Но вдруг, лишь буря утихает,
И зыбь скалу престанет бить,
Он утлую ладью поспешно исправляет,
Бессилен нищету сносить.
 
 
25 С вокалом старого мессийска гроздна сока,
Тот, легши под древесну тень
Иль близ священного потока,
Проводит деностно от утра целый день;
Другие любят ратны станы,
30 Смешенный труб с пищальми звук,
И Марса грозного потеху, подвиг бранный
Для матерей источник мук.
 
 
Под кровом светлых звезд ловец зимой ночует,
Хотя жена младая ждет,
35 Коль серну верный пес почует
Иль дерзкий вепрь в лесу тенета разорвет.
Меня ж священный плющ равняет
С богами, вводит в их собор,
Меня в прохладе рощ от черни отделяет
40 Сатир и Нимф прелестных хор.
 
 
Свирели коль своей игривой, сладкогласной,
Эвтерпа мне не возбранит,
И Полимния коль согласно
Лезвийску громкую мне лютню острунит;
45 Когда, о Меценат! тобою
Причтусь к лирическим певцам:
Над злобной завистью взнесенною главою
Коснусь я звездным небесам!
 

Капнист В. В., 1818

II

 
Довольно уж Отец и градом и снегами
Всю землю покрывал, ничем неумолим:
Уж под его рукой, краснеющий громами
Трепещет Древний Рим.
 
 
5 Трепещет и народ, чтоб Пиррину годину,
Исполненную чуд, опять не встретил взор,
Тот век, когда Протей погнал свою скотину
Смотрети верхи гор,
 
 
И рыба втерлась там в вязовые вершины,
10 Где горлице лесной была знакома сень,
И плавал посреди подвижныя пучины
Испуганный олень.
 
 
Мы видели, как Тибр, поворотя теченье,
С этрусских берегов, желтеющей волной
15 На памятник царя направил разрушенье,
На Весты храм святой.
 
 
Стенаньем Илии на мщенье ополченный,
Он левым берегом, волнуяся, потек:
Потек наперекор властителю вселенной
20 Супружеский поток.
 
 
Да! Некогда про меч, покрытый кровью брата,
Блистати назначен победой над врагом,
Услышит молодежь, от отчего разврата
Уж малая числом.
 
 
25 Какое божество молити? Кто поможет
Народу изо всех в превратностях судьбы?
Какая песня жриц заставить Весту может
Девичьи внять мольбы?
 
 
Где очиститель, нам Юпитером избранный?
30 Но ты же все прийди, молением смягчен,
Увивши рамена одеждою туманной,
Вещатель Аполлон!
 
 
Сойди, блестящая улыбкой Эрицина,
Тебя Амур и Смех сопровождают в путь,
35 Иль удостой на чад возлюбленного сына
Сам праотец взглянуть!
 
 
Увы! Насытился кровавою игрою
Ты, любящий шелом воинственный и крик,
И Марса пешего над вражьей головою
40 Ожесточенный лик.
 
 
Склони, сын Майи, стань с проворными крылами
На образ юноши земной переменить:
Будем признавати, что избран ты богами
За Цезаря отмстить.
 
 
45 Надолго осчастливь избранный град Квирина:
Да не смутит тебя граждан его порок,
И поздно уж от нас подымет властелина
Летучий ветерок.
 
 
Триумфы горькие и славное прозванье
50 Владыки и отца принять не откажи,
И мида конного строптивое восстанье
Ты, Цезарь, [не] накажи.
 

Фет А. А., 1854

III

 
Да путь к тебе благословенный
Пошлет богиня красоты,
И братья страстныя Елены,
Светящи с звездной высоты!
5 Да царь Эол все ветры свяжет,
И лишь попутному прикажет
Лелеять паруса твои!
Корабль! внуши мольбы мои:
К брегам афинским чрез пучину
10 С Виргилием безвредно рей
И вверенну тебе храни мне половину
Души моей.
 
 
Тот тверду грудь, как брус дубовый,
И сердце медное имел,
15 Кто первый чрез моря суровы
На легком плыть челне посмел:
Кто бурна Афра не страшился,
Когда с Бореем он стремился
В борьбу, смесивши дождь и град;
20 Кто пасмурных презрел Гиад;
Кому и Нот грозил напрасно, –
Сей, Адрии владыка злый,
Что взносит к облакам иль низит самовластно
Ее валы.
 
 
25 Какой вид смерти, лютым роком
Представленной, того страшит,
Кто на морях холодным оком
Чудовища плывущи зрят; –
Кто всхолмленны презрел пучины
30 И на керавнские вершины
Бесстрашно взоры возводил?
Вотще всемощный разделил
Страны безмерным Океаном;
Когда про дерзкий, утлый чолн.
35 Преплыл, на поприще морских зыбей пространном,
Разливы волн.
 
 
На все, что только запрещенно,
Отважно смертный руку взнес!
Отважно, скрытый огнь священной
40 Похитил Промефей с небес
И вверил племенам развратным;
Но вслед за буйством святотатным
Болезни, глад, толпа забот
Снизшли тягчить строптивый род,
45 И скорбь лице земли покрыла,
Как моря шумного струя,
И, медленна дотоль, смерть грозна ускорила
Шаги свои.
 
 
В пустынях воздуха пространных
50 Дедал взносился на крылах;
Природой мудрой нам неданных;
Ираклий, сперши ада праг,
Шагнул чрез Ахерон глубокой –
Ничто для смертных не высоко!
55 Мы даже небесам самим,
В кичливой буйности, грозим!
И наши дерзки преступленья
Претят, чтоб Хрона грозный сын,
Смягчася, выпустил из рук перуны мщенья
60 На миг один.
 

Капнист В. В., 1821

IV

 
Суровая зима растаяла с возвратом
Зефира и весны; засохший киль канатом
Сдвигают нá воду, не мáнит стáда хлев,
Ни пахаря очаг; не спит луг, побелев
5 Под инеем… Но хор выводит Цитерея
При блеске месяца, и, скромностью алея,
Из нимф и граций круг в лад ножкой топчет дёрн,
Пока Вулкан калит огнем циклопский горн.
Теперь-то и носить на кудрях надушенных
10 Венок зеленых мирт, цветы полей взрыхленных;
Теперь-то в сени рощ, для Фавна, их отца,
Заклать что хочет он – козленка иль тельца.
Смерть бледная стучит ногою без разбора
В лачужку и дворец… О Секстий, сумма дней,
15 Нам данных, не велит вдаль замышлять… Уж скоро
Тебя захватит Ночь, мир сказочных теней,
Плутонов бедный дом… Вступив за те ворота,
Не кинешь жребия на власть вокруг диота,
Не восхитит тебя там нежный Лицидáс,
20 Любимец юношей, кумир девичьих глаз.
 

Крешев И. П., 1857

V

 
Кто этот молодой красавец, óблит весь
Благоуханьями, посыпав роз на ложе,
В пещере сумрачной, тебя целует здесь
В простом наряде, для кого же
 
 
5 Связала ты узлом прядь русую кудрей?
Увы! Не раз богов превратных и измену
Оплачет смелый тот, дивясь на хлябь морей
Под черной бурею, кто цену
 
 
Тебе как золоту в доверьи придает,
10 Надеясь, что тебе чужда любовь иная,
Что вечно любишь ты… Да, верит он, не зная
Как легок ветерка полет…
 
 
Жаль тех, кому блестишь ты прелестью продажной!..
А я – на храмовой стене гласит в народ
15 Обетная доска – клочки одежды влажной
Повесил в дар владыке вод.
 

Крешев И. П., 1854

VI

 
Тебя петь Варию, Герой непобедимый!
Стихов Меонии орел – он скажет нам,
Что воин совершал, тобою предводимый,
Верхом иль по волнам.
 
 
5 А я, Агриппа, мал на это от природы:
Ни Пелеида гнев жестокий не спою,
Ни бег двуличного Улисса через воды,
Ни Пелопса семью.
 
 
Мне стыдно унижать, не слушая сознанья
10 И Музы, давшей мне напев небоевой,
Твои и Цезаря великого деянья
Убогою хвалой.
 
 
Кто воспоет, как Марс блестит в броне алмазной,
Как черен, весь в пыли, троянский Мерион?
15 Иль как Тидид везде в борьбе разнообразной
Палладой вознесен?
 
 
А я пою пиры да дев, в жестоком гневе
На юношей в бою острящих ноготь свой,
Хоть будь свободен я, хоть пламеней я к деве:
20 Таков обычай мой.
 

Фет А. А., 1856

VII

 
Хвалят иные Родос знаменитый, или Митилену,
Или Эфез и морского Коринфа
Стены, иль Вакховы Фивы, или Аполлоновы Дельфы
Славныя, иль Фессалийския Темпы,
5 Только заботы другим целомудрой Паллады столицу
Песнею вечною славить и столько
Щипанной всеми себе увенчивать кудри оливой!
Многие хвалят, во славу Юноны,
Громкий конями Аргос да Микены, богаты златом.
10 Мне же не нравится так Лакедемон,
Преданный строгим трудам, ни поля плодоносной Лариссы,
Как говорливый чертог Албунеи,
Анио быстротекущий да роща Тибура и тени
Влажных садов над живыми ручьями.
15 Как нередко и Нот сгоняет с туманного неба
Тучи не вечно дождями чреватый,
Та к подумай и ты прекратить, рассудительный Планк мой,
Всяки скорби и трудности жизни
Нежным вином: задержали ль тебя золоченые знаки
20 Лагеря, или широкою тенью
Твой Тибур приманит. Покидая отца в Саламине,
Тевкр, однако же, все (по рассказу)
Тополем свежим чело, окропленное Вакхом, увивши,
Та к к печальным друзьям обратился:
25 «Счастье добрее отца! Какой оно путь нам укажет,
Та к и пойдемте, товарищи-други.
Что сокрушаться, коль Тевкр – предводитель и Тевкр – предвещатель.
Сам Аполлон обещал непреложно
В новой стране потемнить Саламина давнишнюю славу.
30 О достойные, много со мною
Горя терпевшие мужи, вином прогоните печали!
Завтра опять в беспредельное море.
 

Фет А. А., 1856

VIII

 
О, ради всех богов, скажи мне, для чего
Так рано губишь ты любовью Сибарита?
Зачем на площади в жар не видать его,
Хоть не нужна ему ни в пыль, ни в зной защита?
 
 
5 Что ж между сверстников, доспехами звеня,
Не скачет он верхом и, натянув поводья,
Не укрощает бег строптивого коня?
Давно ли наш пловец боится мелководья?
 
 
Давно ли не блестит оливы сок на нем
10 И, как ехидны кровь, противен стал атлету?
Иль уж оружие руке той не в подъем,
Которая копье бросала через мету?
 
 
Зачем он прячется, как, говорят, Ахилл,
Когда висела смерть над бедным Илионом,
15 Скрывался, чтоб мужской наряд не потащил
Его из неги в бой, к ликийским легионам?
 

Крешев И. П., 1854

IX

 
Ты видишь, как Сократ от снега побелел:
Леса под инеем с повисшими ветвями
Едва не ломятся, и ток оцепенел
От злого холода меж сонными брегами.
 
 
5 На очаге огонь широкий разведя,
Ты стужу прогони веселою пирушкой,
И пей, о Талиарх, подвалов не щадя,
Четырехлетнее вино сабинской кружкой.
 
 
А впрочем, на богов бессмертных положись:
10 В тот час, когда они ветрам повелевают
Не бороздить морей, не дрогнет кипарис,
И старых ясеней вершины замолкают.
 
 
Что завтра принесет – не спрашивай!
Лови минуты счастия душою благородной;
15 Не бегай, юноша, веселия любви,
Для сердца сладостной, и пляски хороводной.
 
 
Пока от седины угрюмой ты далек,
Теперь еще твое, по прихоти желанья,
Все: поле Марсово и площадь, в вечерок
20 Любовь при шепоте условного свиданья,
 
 
И в темном уголке красотки молодой
Предатель звонкий смех, и вовремя проворно
Похищенный у ней с руки залог немой
Иль с тонкого перста, упрямого притворно.
 

Фет А. А., 1856

X

 
Меркурий, Атласа красноречивый внук,
Меж древних дикарей ревнитель просвещенья,
Народам сообщил ты речи первый звук
И ловкия движенья.
 
 
5 Тебя я воспою, Зевеса и богов
Лукавый посланец, родитель лиры гибкой.
Ты, что понравится, всегда украсть готов
С насмешливой улыбкой.
 
 
В младенчестве твоем, когда, быков сведя,
10 Угрозы пастыря ты, мальчик, испугался,
Покражу хитрую колчана оглядя,
Сам Аполлон смеялся.
 
 
Атридов суетных, при помощи твоей,
Оставив Илион, Приам, везущий злато,
15 И стана вражьего, и вражеских огней
Избег замысловато.
 
 
В жилище радости благочестивых ты
Толпу летучую теней сопровождаешь
Лозою золотой и богу высоты
20 И бездны угождаешь.
 

Фет А. А., 1856

XI

 
Оставь, грешно искать, какой тебе иль мне
Пошлет судьба конец! Гаданья Вавилона
Забудь! К чему нам знать, что сбудется к весне,
И много ль зим нам жить, иль волны Флегетона
5 Сегодня ж навсегда умчат отсюда нас? –
Играй и пей вино смеяся, Левконоя!
Болтая, тратим мы лишь время золотое:
Забыв о будущем, живи в текущий час.
 

Крестовский В. В., 1862

XII

 
Какого мужа иль ироя
Приемлет Клио прославлять?
Иль лиру нежную настроя,
Какого бога воспевать?
5 Или пищали громким тоном?
И шумный отголосок с громом
Чье имя повторит в стихах,
В странах священных Аполлона,
В пространствах Пинда – Геликона, –
10 В прохладных Гема древесах.
 
 
Здесь песнопевец, наученный
Искусством матери своей,
Певец – и лирою волшебной
Неподражаемый Орфей –
15 Отсель своим пленял все пеньем,
Подвигнулись леса с стремленьем;
Он камни им одушевлял –
И быстры реки течь престали,
И скоры ветры песнь внимали,
20 И дубу слух он даровал.
 
 
Теперь кого дерзну я славить
Обычно – первою хвалой;
Того – того, который правит
Богами, смертных всех судьбой;
25 Который властен над землями;
Простер державу над водами;
Повсюду власть свою явил –
Зевеса! – коего веленьем
Текут времен часы с стремленьем;
30 И кто ему подобен был?
 
 
Из смертных ни един сильнее
Его во свете не рожден;
Нет небожителей мощнее;
Величеством он несравнен –
35 Но токмо почестьми Палладу,
За подвиги ее в награду,
Зевес превыше всех почтил;
По нем пред всеми та блистала,
Богиню мудрость украшала,
40 И с нею купно крепость сил.
 
 
Тебя, о Вакх, прейду в молчанье,
Толико сильного в войнах?
Богиню ль, что зверей в терзанье
Проводит дни в густых лесах?
45 Того ль, что грозны стрелы мещет,
Удара коих всяк трепещет,
Тебя, о мощный Аполлон!
Удары стрел твоих смертельны,
Стремленья их неложно верны;
50 Куда летит – отдастся стон.
 
 
Алкида вознесу хвалами,
И чад я Леды воспою,
Из коих Кастор в брань конями,
А Поллукс в рыцарском бою
55 Прехрабры подвиги являли.
Коль скоро звезды их сияли,
Пловцам счастливый знак бывал –
С утесов волны нистекали
И ветры сильны умолкали,
60 (По их желанью) Понт дремал.
 
 
К тебе, о Рима созидатель,
Я глас свой обращу теперь;
К тебе, о кроткий обладатель!
При коем Рим в покое цвел?
65 Или тоскански украшенья,
Во время браней и сраженья,
Введенные Тарквиньем в Рим,
Предметом будут лирна тона?
Иль смерть великого Катона,
70 Свершенна благородно им?
 
 
Поведай Регула и скавров,
Поведай Павла, Муза, мне;
Как меч заставил Аннибалов
Кровь римску в каннской течь стране;
75 Тут Павел был великодушен,
Готовый пасть средь войск бездушен,
Постыдным чтил герою быть –
Осыпь Фабриция хвалами,
С простыми Куриям власами,
80 Камилла – и героев всех.
 
 
Мужей славь храбрость, коих бедность
И предков мала часть земли
Произвели в душах их ревность,
На степень славы возвели;
85 Их бедна хижина скрывала;
Но вдруг их храбрость воссияла
И с нею купно тьмы побед.
Как древа ветвь распространялась,
Маркелла слава умножалась,
90 И Юлий там лиет свой свет.
 
 
Лиет свой свет – и пред огнями
Его созвездье всех светлей,
Как лунный свет перед звездами
Блистает множеством лучей.
95 Отец богов – и всех хранитель
Сатурнов сын, судеб правитель,
Правитель Кесаревых дней –
Твоей его вручил рок власти,
Позволь, да правит в мирной части,
100 Да славы шествует стезей.
 
 
Хотя и Лацию грозящих
Под власть он парфян покорит;
Хотя врагов ужасных, мстящих
Он в прах и пепел обратит;
105 Хоть Сар и Инд падут с мольбою,
Да будет он храним тобою,
Тобой – толь сильным пред врагом.
Ужасен огнь в твоей деснице,
Гремишь в златой ты колеснице,
110 На рощи мечешь мстящий гром.
 

Котельнецкий А. М., 1796

XIII

 
Когда у Телефа ты розовую шею
Иль руки, белые как воск, похвалишь мне,
Тогда, о Лидия! владеть я не умею
Кипящей желчью в сердечной глубине;
 
 
5 Тогда рассудок я и цвет лица теряю,
А тихая слеза, сбегая вдоль ланит,
О том, каким огнем я внутренне сгораю,
Тебе предательски невольно говорит.
 
 
Горю, когда тебе, в невоздержанье грубом,
10 Блестящие плеча попойка исказит,
Иль пылкий юноша нетерпеливо зубом
Красу губы твоей надолго заклеймит.
 
 
О, если бы словам моим давалась вера.
Ты б знала, милая, как ненадежен тот,
15 Кто ротик твой чернит, которому Венера
Всю силу нектара небесного дает.
 
 
Трикраты счастливы любовники, трикраты,
Хранящие вовек ненарушимость уз;
Их дни так радостно согласием богаты,
20 И лишь последний день расторгнет их союз.
 

Фет А. А., 1856

XIV

 
Не опять ли, корабль, волны несут тебя
В море? Ах придержись якорем в пристани
Тихой. Разве не видишь:
Обе скамьи лишенны весл?
 
 
5 Ветром щогла твоя бурным надломлена,
Снасти стонут. Корма может ли противу
Стать, без крепких канатов,
Напирающей силе волн!
 
 
Ветрил нет у тебя целых, и нет уже –
10 Коих можно б призвать в нужде – богов твоих.
Тщетно родом гордишься,
Что из славных Понтийских сосн
 
 
Ты состроен. Вотще хвалишься именем;
Не защита пловцу лепая живопись,
15 Коей ты изукрашен.
Берегись, чтоб опять не стать
 
 
Злых игралищем бурь. Сколько недавно мне
Стоил слез ты, корабль, сколько забот теперь!
Не вдавайся в неверну
20 Зыбь, где много блестящих скал.
 

Востоков А. X., 1805

XV

 
Когда на корабле Идейском увозил
Предательский пастух Елену через воды,
Нерей дыхание ветров остановил
Затем, чтоб горестные годы
 
 
5 Предречь. «Недобрых птиц ты видевши, домой
Увозишь пленницу недолгую Пергама;
Клянется Греция союз разрушить твой
И царство древнее Приама.
 
 
Увы! В каком поту и мужи и кони!
10 Как много Дарданов ты отошлешь к Аиду!
Паллада гневная готовит шлем, взгляни,
И колесницу, и эгиду.
 
 
Венеры баловень, вотще власы свои
Ты чешешь весело и женщинам так страстно,
15 На цитре сладостной бряцаешь гимн любви,
И в спальне избежать напрасно
 
 
Захочешь гносских стрел, и копий, и мечей…
Забыть и крик войны, и натиск неизбежный
Аякса. Но, увы, хоть поздно, любодей,
20 Покроет пыль твой волос нежный.
 
 
Улисса видишь ли, согражданам твоим
Врага? Ты видишь ли пилосского героя?
Уж саламинский Тевкр теснит тебя, за ним
Вослед Стенел, движений боя
 
 
25 Знаток, а ежели смиряет бег коней –
Возница ревностный. Вот Мерион, смотри-ка!
А вот, храбрей отца, Тидид среди мечей
Тебя глазами ищет дико.
 
 
И как олень в лугу, завидя волка, вдруг
30 Забывши о траве, со всей стремится силой –
Ты, робкий, от него бежишь, спирая дух,
Хоть обещал иное милой.
 
 
Отсрочат грозные фригийским женам дни
Ахилла гнев и с ним вражда
35 Агамемнона; но срок минет зимам… ахейские огни
Пожгут жилища Илиона.
 

Фет А. А., 1856

XVI

 
О дщерь, рожденная от матери прекрасной –
И матери своей прекрасней несравненно!
Всегда, всегда повелевать
Ты можешь сáтирой моею;
5 Определи<ть> ее в моря,
Или повергнуть в лютый пламень!
 
 
Ни исступления всеведущей Цибелы,
Ни победителя Пифея поощренье,
Когда он души жриц своих
10 В убежище своем священном
Колеблет страхом и мятет,
Ни Бахуса воспламененье,
 
 
Ни корибантами биемой меди звуки
С движеньем зависти и гнева не сравнятся.
15 Грозящий пагубою меч,
Моря шумящие и пламень
Его не могут удержать –
Вотще бы сам предстал Юпитер!
 
 
Когда из брения составил человека,
20 Вещают, Прометей премудростью своею,
От каждого он зверя взял
К его составу по частице,
А в сердце смертного вложил
Он силу львиного свирепства.
 
 
25 Гнев был причиною несчастия Тиеста –
Великолепные повержены им грады!
И победитель плуг влачил
По тем местам, где возвышались
Огромны здания врагов
30 И славные твердыней стены.
 
 
Прошу тебя – смягчи, смягчи ты лютость гнева;
Я сам его познал в дни юности цветущей.
И он меня вооружил
Разительным и сильным ямбом!
35 Смягчилось сердце наконец,
И гнев не столько мной владеет.
 
 
Равно и ты умерь сердечное волненье;
Все то, что я писал, теперь опровергаю!
Я все забвению предам,
40 Лишь только б ты меня простила,
Умерила свой строгий гнев
И возвратила прежню милость.
 

Тучков С. А., 1816

XVII

 
Нередко быстрый Фавн любезный свой Ликей
На холм приятного Лукретила меняет;
Он резвых коз моих, от пламенных лучей,
От бурь дождливых охраняет.
 
 
5 Козла угрюмого веселая семья
Там щиплет тимиан, бродя в кустах свободно:
Не страшна ей в траве зеленая змея,
Ни в хлеве лютый волк голодный.
 
 
Меж тем в пологостях роскошного леска
10 Свирели сладкий звук вдоль Устики несется
И, гладких скал крутых касаяся слегка,
В долинах эхом раздается.
 
 
О Тиндарида! Здесь под кровом я богов;
Приятна песнь моя и жертва им убога.
15 Посыплется тебе тут сельских всех даров
Богатство из обильна рога!
 
 
В уединенной здесь долине ты уйдешь
От зноя Сирия – и в рощах сей Темпеи
На лире тейской страсть к Улиссу воспоешь
20 И Пенелопы и Цирцеи.
 
 
Здесь легкий сок гроздей лесвийских ты со мной
Из чаши будешь пить под сению прохладной;
Раздора не страшись: здесь с пылким Вакхом в бой
Арей не вступит кровожадный.
 
 
25 От гнева Кира ты не будешь трепетать:
Не прийдет наглою он злостью воспаленный
В ревнивой ярости с тебя одежду рвать
И в локоны венок вплетенный!
 

Погорельский А., 1820

XVIII

 
Ты дерева, о Вар, не сей до винограда,
Где обошла Тибур катильская ограда.
Ведь трезвым бог вина все тяжкое дает,
И злых ничем иным не удалишь забот.
 
 
5 Кто вспомнит за вином про службу с нищетою?
Не все ль полны любви, полны, о Вакх, тобою?
Но Либера даров не преступать благих
Кентавров учит бой с Лапифами хмельных,
 
 
И злоба Эвия, сифонцам рокового,
10 В тот час, как различать благое от худого
Та к трудно страстному. Нет, чистый Вассареи,
Я тайны не дерзну умчать из-под ветвей
 
 
Священных напоказ. Уйми со злым тимпаном
Берецентийский рог: он возбуждает в пьяном
15 Порывы гордые – хвалить свои дела,
И тайн доверчивость прозрачнее стекла.
 

Фет А. А., 1856

XIX

 
Жестокая мать Купидонов,
И Фивской Семелы питомец живой,
Да резвая Прихоть велят мне
Любви позабытой предаться душой.
 
 
5 Сожжен я Глицеры красою,
Что блеском и мрамор паросский затмит,
Сожжен этой дерзостью милой
И взором, в нем страстная нега манит.
 
 
Ко мне устремившись, Венера
10 Оставила Кипр и мне петь не дает
Ни скифа, ни конного парфа,
Ни прочего, что в буйный ум ни придет.
 
 
Прислужники! Свежего дерну,
Да трав принесите сюда и вина
15 Двухлетнего в чаше, да мирры;
На жертву сойдет благосклонней она.
 

Фет А. А., 1856