Loe raamatut: «O(r/d)dinary», lehekülg 7
Акт XVII. Белый дракон расправляет крылья
Правило клуба O(r/d)dinary №66:
Никогда не говори "никогда". Судьба не играет по твоим правилам – она всегда бросает тебе вызов.
Морские волны разбивались о песок и утягивали в свои пучины мелкие камни. Солёный ветер обдавал холодными брызгами щеки стоящей по щиколотки в воде Ликс и, перекликаясь с чайками, завывал тревожные песни на известном ему одному языке.
Ликс вглядывалась в горизонт. Ждала, когда солнце полностью утонет за ним, будто после этого должно произойти что-то, что поможет избавиться от комом сжимавшегося в груди беспокойства.
– Ты слишком долго стоишь здесь. Пошли.
Ликс не успела понять, кому же принадлежит этот голос. Только почувствовала, как на предплечье нежно сжались чьи-то пальцы и краем глаза заметила размытое отражение в воде.
Ян?
***
– Ликс, Ян вернулся.
Уже совсем другой голос вернул девушку в реальность, и она резко села. Ей понадобилось несколько глубоких вдохов, чтобы отойти от невероятно яркого сна и осознать, что сидящая на ее кровати Бин настоящая. И то, что она только что сказала, тоже правда.
– Он в порядке? – придя в себя выпалила Ликс.
– Ничего серьезного. Звал тебя в следующий дозор, судя по написанному, – Бин помахала перед Ликс листком. – Сказал, что будет ждать у здания, и чтобы ты приходила, как проснёшься.
Ликс осторожно вытащила из ее пальцев записку. Бин же улыбнулась каким-то своим мыслям.
Может быть, она и хотела озвучить их, но ей помешала открывшаяся настежь дверь и появившаяся на пороге неожиданная гостья – Черри Фокс.
– Судя по пропавшим с кухни яблокам, Ален вернулся, – проговорила она с утверждением, облокачиваясь на дверной косяк. – С ним всё хорошо?
Бин показала ей знак "окей" и закатила глаза.
– Сказал, сам обработается и упорхнул на следующий дозор.
Атмосфера вокруг Черри сгустилась – брови недовольно нахмурились, а к серьезности примешалось раздражение.
– Сам? А я тут для красоты?
Чувство ответственности за жизнь Алена было вырезано на ее лице чёткими буквами. Она, по слухам самая младшая в клубе, вдруг показалась Ликс чуть ли не самой старшей.
– Остынь, Ален всегда такой. Ты же знаешь, – Попыталась успокоить Черри Бин, но ее ответ вызвал только больше возмущений.
– Вот потому что знаю, поэтому и говорю, – фыркнули в ответ. – Сначала такой "ой, ничего страшного". А потом "ой-ëй, спасай меня, Черри". И не боится же. Я клятву Гиппократа не давала, имею право медицинские знания не в то русло применять.
– Тише-тише. Угомонись. С Яном всё нормально, – Бин, видимо решив устроить антракт в развернувшейся трагикомедии, приобняла Черри за плечи и повела из комнаты.
Перед уходом Картер обернулась и подмигнула Ликс, мол "всё в порядке, так постоянно происходит".
Ликс и сама бы не хотела беспокоиться, но сердце против воли больно билось о рёбра.
Ян в порядке – от этой новости камень с плеч рухнул.
Она и не заметила, когда между ними успела возникнуть тонкая нить.
***
Ян обнаружился далеко не сразу.
Ликс пришлось несколько раз протоптаться вдоль передней стены здания клуба, прежде чем она догадалась опасливо заглянуть в переулок сбоку.
И опять же – Ален-то нашелся, вот только очень интересным образом: висящим вверх ногами, зацепившись за какую-то арматуру и мирно спящим.
После недолгих раздумий Ликс зацепилась за пожарную лестницу и повисла рядом. Как и ожидалось, положение очень неудобное, но, кажется Яну было нормально. Летучая мышь, не дать-не взять.
Зачарованная изящным профилем, Ликс разглядывала его длинные ресницы и родинку под левым глазом. Спящий Ян казался еще более нереальным – будто его облик был сотворенной им же самим иллюзией.
Ликс всё смотрела на него и смотрела до тех пор, пока ресницы напротив не приоткрылись, обдав ее ледяной голубизной.
Ален пару секунд сонно моргал, пытаясь понять, кто перед ним, а потом его глаза вдруг широко раскрылись.
Лёгким движением Ян спрыгнул на землю и, неожиданно заключив Ликс в объятия, осторожно отцепил от лестницы.
Эванс от этих действий непонимающе смутилась, но потом почувствовала, насколько сильно от висения вверх ногами закружилась голова. Если бы ее не сняли, неизвестно, удалось бы ей спуститься целой и невредимой. Пытаться повторять за Аленом оказалось глупой идеей.
Но сейчас проблема была не в этом, а в том, что этот самый Ален не спешил выпускать ее из рук.
– Ты как, порядок? – спросил он.
Ликс нервно кивнула.
Теперь она уже не знала, отчего голова продолжает кружиться – от прилившей крови или абсурдности ситуации. В объятиях было тепло и уютно, но до ужаса неловко. И неправильно.
Момент смущения разорвал невольно зацепившийся за руки Алена взгляд.
По аристокротически-бледной коже яркими линиями протянулись бросающие в дрожь глубокие раны.
Что случилось? Кто их оставил?
Почувствовав ее любопытство и вдруг осознав, что делает, Ян отстранился. Даже слишком сильно. На полдесятка метров.
Ликс же от увиденного стало больно.
Ведь такие раны не могут не болеть.
– Всё нормально, – Ян поправил рукав, пряча красные следы. – Пошли.
Но Ликс помотала головой из стороны в сторону, отрицая увиденное, не вязавшееся со смыслом слова "нормально".
И, конечно же, Ян ее не понял – ожидаемо ее жест воспринялся как отказ идти на миссию.
Ален преодолел им же выстроенное расстояние и, раздражённо схватив Ликс за запястье, потянул ее за собой.
– В нашей профессии нельзя быть такой мягкой. Если стало страшно, скажи об этом Джесси. Я уже говорил, что эта работа тебе не подходит.
Ликс с силой выдернула руку из захвата, заставляя Яна в удивлении замереть. Девушка глубоко вдохнула, пытаясь унять накатившую дрожь.
– Дело не в этом!
– А в чем тогда? – слова Яна приобрели угрожающий оттенок. Еще немного, и он окончательно выйдет из себя. А там и до похорон Ликс недалеко.
Но ей вдруг стало на это все равно.
– Что с тобой случилось? – голос Ликс немного надломился, поддавшись волнению. – Где ты был всё это время?
Ян в ответ тяжело вздохнул. И дальше повисло долгое давящее молчание. То-ли он ждал от Ликс ответа, в чем же все-таки дело, то-ли просто не хотел ей ничего рассказывать.
Но объяснений своего поведения Ян от Ликс не дождется.
Не говорить же Алену, что стало больно за него? Это прозвучит как-то неуместно и неправильно. Они же недостаточно близки.
Недостаточно.
Непрошенная игла кольнула Ликс под ребра, заставляя поморщиться в непонимании накативших эмоций.
***
Ален же все никак не мог понять, что не так с Ликс – что ее так сильно ломает и почему он сам так много об этом думает.
Царапины и шрамы – не проблема. Это сущая ерунда и пустяки. Куда больше ранит беспокойство таких как Ликс – искреннее и чистое, бьющее в самое сердце и оставляющее на нём болезненный след, который порошком смешанным с содой и солью не ототрешь – все равно останется виноватый шрам как от ожога. И становится стыдно, что не позвонил и не написал, хотя не мог и не должен. И хочется отвести глаза и смотреть под ноги.
Извиняться хочется за это беспокойство.
Пальцы Ликс мяли ткань джинс. Волосы ее снова немного растрепаны, а во взгляде то, что Ян ненавидит больше всего – сочувствие. Но у Ликс Эванс очень красивые глаза. И с этим ее взглядом можно как-нибудь смириться.
Ян ещё раз вздыхает. Отдирает пленку-гордость, давит на молчание, заставляя его лопнуть, и, наконец, с неимоверными усилиями переступает через себя.
– Вляпался в неприятности. Но если это ради безопасности товарища, то не страшно. Merde, je n'arrive pas à comprendre pourquoi mon cœur répond si fort à tes paroles.*
Сказав так, он потянул Ликс из темноты на свет.
Мало ли, какие страхи притаились в ее искренней душе. Дикие псы могут появиться в любой момент, а эта волнующаяся о пустяках птенчик только и умеет, что бестолково размахивать неоперенными крыльями.
И как бы Ален не ненавидел чужое волнение, беспокойство Ликс в конце концов вызвало у него улыбку. Лëгкую, в самых уголках губ.
Кажется, он правда не в себе.
***
И в этой ситуации проблема была даже не в том, что Ликс не поняла, что сказал Ян во второй половине своего непродолжительного монолога.
Проблема была в том, что Ликс очень хорошо знала французский. Но, кажется, она сейчас что-то неправильно перевела и окончательно запуталась в происходящем.
Ступая следом за Аленом, девушка копила в душе вопросы. Удастся ли когда-нибудь подобрать ключи-ответы для каждого из них? И существует ли ключ, что откроет для нее самую главную загадку – человека перед ней?Конечно, подсмотреть за мыслями Яна было бы гораздо проще, чем мучиться в догадках. Но нельзя лезть в голову человеку, который тебе симпатичен – можно нарваться на неожиданную правду.
***
Стоп, Ален Ян ей что, симпатичен?
***
Если бы Ликс попросили описать только-только начавшийся день в двух словах, она бы назвала его «Полным открытий». За короткое время пребывания в Странном клубе она не то чтобы узнала много, но, по крайней мере, думала, что Ян всегда и везде передвигается пешком. Оказалось же, что на далекие расстояния тот сбегает на байке, на который Ален как раз ее и усадил.
Ликс пришлось обнять Яна за талию, чтобы не свалиться. Вновь было неловко, теперь уже от щекочущего нос яблочного запаха.
Эванс какое-то время пыталась угадать, куда именно они едут, но это оказалось бесполезным – Ален свернул с главной дороги и стал петлять по узким улочкам, в которых Ликс совершенно не ориентировалась. Неспокойное предчувствие зашевелилось где-то на подкорке и стало нашептывать в уши что-то нехорошее.
Они оставили байк у изрисованной маркерами телефонной будки и дальше отправились пешком.
Район явно не был жилым – только тут и там в кучах мусора копались бродячие собаки, да вороны пытались расклевать прошлогодние орехи.
Ликс от этой картины стало еще больше не по себе. Даже не зная, зачем они сюда пришли, она уже молилась, чтобы возвращение было удачным.
– А теперь тихонько, – приложил палец к губам Ален и тенью проскользнул в переулок.
Ликс последовала за ним и едва сдержалась от того, чтобы не охнуть.
На кирпичной стене расположился невероятно реалистичный рисунок дракона в свою полную величину.
Приветствуя нежданных гостей, он широко раскрыл пасть и распахнул крылья. Картина оказалась настолько красивой, что Ликс было трудно сразу же от нее оторваться.
Идущий впереди Ян мимолетно коснулся лба дракона и, жестом поманив слегка отставшую Эванс, снова свернул куда-то влево.
Шли в спешке. Под ногами хрустела разбитая черепица, отчего Ален хмурился и старался выбирать более чистый от шумов маршрут.
Наконец он остановился у угла и, присев на корточки, стал оценивать обстановку, попутно подтащив ничего не понимающую «напарницу» поближе к себе.
– Итак, что ты умеешь? – шепотом спросил Ян, пытаясь поймать что-то глазами в окне напротив.
Вот и приехали.
Ликс нервно сглотнула.
Что Ян сделает с ней, когда узнает? Сразу ли бросит петлять в этих безлюдных переулках до конца дней своих?
– Я могу читать мысли, – ответила Ликс, едва шевеля губами.
Ян кивнул, казалось, найдя то, что искал взглядом. А потом вдруг развернул лицо к девушке.
Та даже не представляла, чего ей ожидать. Но в итоге получила только огромную степень ошеломления на лице напротив. Такого выражения Ликс меньше всего ожидала увидеть у казавшегося вечно злым Алена.
– Так это все упрощает, – в итоге пришел к выводу парень, указав подбородком в бок. – Там кое-кто прячется, сможешь узнать от него что-нибудь?
Ликс облегченно выдохнула и кивнула. Она не была уверена, сработает ли – здание находилось слишком далеко – но все рано решила попробовать, раз уж ее не собирались умертвить на месте.
Она всмотрелась в темноту оконной рамы и почувствовала чье-то волнение. Цель нашлась, хоть она ее и не видела.
Краем зрения Эванс заметила, как мимо что-то пролетело. Ян проводил это «что-то» взглядом с ней на пару. Спустя мгновение на пыльный подоконник приземлилась сплетенная из солнечных лучей канарейка и с любопытсвом уставилась на притаившегося внутри человека.
Это ее сила так на далекие расстояния действует? Так вот что это была за светящаяся кошка!
Отогнав от себя лишние размышления, Ликс прислушалась к переплетению несвязных мыслей в своей голове. Эмоции неизвестного метались, не находя выхода, и оттого разрывали ее изнутри.
– Ему очень страшно, – тихо заговорила Ликс, – Ему сказали, что если уйдет отсюда, его ждет расправа. На самом деле, чуть ранее, его подставили и отдали под суд. Чтобы получить помилование, он стал платить не тому человеку и в итоге по уши погряз в долгах. Ради быстрого заработка, он связался с какими-то наемниками. Он не знает, какова их цель – просто выполнял их указания. А в итоге его заперли и заставили ждать непонятно чего.
Внимательно слушавший Ликс Ян закусил губу.
– Дальше. Где тот человек, которого они схватили?
Ликс немного поразмыслила, распутывая узлы мыслей.
Канарейка бесшумно взлетела и, покружив над разбитыми крышами, в итоге приземлилась на плечо Алену и вперила в него свои глаза-бусинки.
– Сейчас они держат его где-то здесь. Кажется, как раз недалеко от места, где ты оставил свой байк. Я уже видела сегодня это здание.
Получив ответ, Ян подорвался с места, не забыв при этом прихватить Ликс за шкирку.
У той от резкого разрыва мысленной связи в ушах будто барабаны застучали, даже перед глазами поплыло. Но жаловаться было некогда, она просто последовали туда, куда ее тащили.
Что делать дальше яснее ясного. Чтобы завершить сегодняшнюю миссию осталось только указать Алену на нужное место.
И вдруг…
– Не смотри.
Всё, что успела разглядеть Ликс, это кроваво-красную надпись, выведенную прямо поверх пятью минутами ранее белоснежного дракона. Дальше ее глаза прикрыла ледяная ладонь Яна, погрузив мир во тьму.
Однако небрежные буквы уже расплылись по сетчатке:
«Смерть одаренным»
Ликс не могла отделаться от странного ощущения, будто в воздухе повис тяжелый запах железа. Может, так оно и было, но ей не дали полностью это осознать, а аккуратно развернули и повели прочь.
***
Ян бросил взгляд на перекрытого кривой кровавой надписью белого дракона, опустил его на тело с развороченной грудной клеткой и лицо, черты которого не удавалось разобрать от количества ран. Но это было и не нужно. И так было понятно, что это тот, за кем они сюда пришли.
Их специально поджидали. Убили беззащитного человека только ради того, чтобы показать свою силу и побросаться угрозами.
Как это глупо и нелепо – то, что в мире спокойно существуют такие ублюдки.
Глаза Яна горели синим огнем преисподней. Ему хотелось разнести здесь каждый сантиметр, чтобы разобраться. Докопаться до правды. И больше никогда такого не допустить.
Но сейчас в его руках была Ликс, поэтому он только и мог, что проскрежетать сквозь зубы:
– Не на тех напали.
***
Наблюдавший за ними снайпер получил по рации команду «Отставить». Его товарищ, прятавшийся до этого на соседней крыше, перемахнул через подоконник и издал раздрожженный смешок.
Лица обоих скрывали маски, и даже они никогда не видели друг друга без них – приходилось различать только по позывным, да вышитым на груди цифрам.
– Они же клялись, что он ходит на задания один, – недовольно произнес новоприбывший, когда второй снайпер отключился от связи с руководством.
– Одаренная рядом с ним не опознана. Придется теперь искать информацию про эту девчонку, – устало ответили ему, кидая теперь бесполезное оборудование в ближайший угол.
Им только и оставалось, что негодовать на свою нелегкую судьбу.
– Вот ничего с этими странными не работает нормально. – Все еще возмущался первый снайпер, будто его речи могли что-то изменить, – Что, Алену так жалко было схватить нашу приманку за грудки и помереть?
Второй снайпер только усмехнулся.
Одаренный, которого они переманили на свою сторону, обладал способностью становиться ядовитым, когда чувствовал опасность. Если бы все прошло по плану, их цель умерла бы еще до наступления заката. Или они бы просто подстрелили Алена, когда он отвлечется, и дело с концом.
Однако, непонятно по какой причине, но тот так и не приблизился к оставленной приманке. Скорее всего, дело было в девчонке. А так как одаренные, как правило, якшаются только с такими же ненормальными, пришлось отступить до следующего раза.
Неизвестно, что эта парочка могла выкинуть, действуя заодно.
***
В тот день Яна спасло всего лишь искреннее желание взять Ликс на миссию.
Его неожиданный талисман беспокойно оглядывался по сторонам. Чувствовала, что произошло что-то непоправимое, но Алену вопросов не задавала, за что тот был безмерно благодарен. Ведь если бы его спросили, история вышла бы слишком длинной, а у него еще есть на сегодня незаконченные дела.
Первое – в безопасности доставить Ликс туда, откуда взял.
Второе – рассказать о произошедшем Джесси.
И, наконец, самое главное – сделать уже что-то со своей головой.
Ведь если бы раньше Ян встретил человека, читающего мысли, он бы был с ним предельно осторожным, а то и вовсе побыстрее от него избавился.
Но, по какой-то причине, новость о способности Ликс не вызвала волнения и на сотую долю процента. Если бы Яну кто-то сказал, что этот птенчик представляет опасность, он бы рассмеялся в голос.
Может быть, Ален просто был слишком самоуверен.
А может быть дело было в веснушках на щеках и невероятно ярких зеленых глазах.
***
Алекс Ли в любой комнате вел себя как в своей собственной – ходил где вздумается и делал, что хочется, словно кот.
Особенную любовь в его сердце занимало бродить вдоль увешанной фотографиями стены Рина, разглядывая бесчисленные снимки. Иногда даже удавалось выпросить парочку особенно понравившихся – с Миурой было не так уж сложно договориться, он в этом плане был настоящим душкой.
(Чего не скажешь об их владельце картинной галереи. Из нее был шанс выйти не только без картины, но и с воткнутым в череп мастихином).
Сегодня Алекс обнаружил несколько новых фотографий, чему не мог не подивиться – несмотря на сильную занятость, их младшенький успевал и хобби посвятить время. Может быть даже специально, чтобы порадовать любопытного кота.
В кадры попали подсвеченные закатом облака, выстроившиеся в форму летящей птицы, вечерний город, конфеты из киоска сладостей, пушистый черный кот с фиолетовым ошейником и подозрительным взглядом. На последней фотографии в уголке была надпись: «Том, это ты?».
Алекс посмеялся и мельком бросил взгляд на Рина. Тот, сидя на полу, что-то усердно выискивал в ворохе газет, а найдя, вырезал и вклеивал в блокнот. Красивый такой, с ромашками на обложке. Том сделал себе пометку на будущее, что неплохо бы рассмотреть эту вещицу поближе.
Фотография с котенком отложилась на стол.
Не все снимки еще были просмотрены, да и спешить некуда. Пусть Рин себе занимается своими секретными-не-секретными делами.
Так думал Алекс, ровно до того момента пока не заметил фотографию со знакомым веснушчатым лицом.
– Когда это вы с Ликс успели сдружиться?
– Что? – Миура отвлекся от газеты и поправил очки. – Вообще-то как раз не успели. Никак не могу подобрать момент. А что такое?
– В смысле? – Том в полном недоумении снял паларойдный снимок с силовой кнопки. – А это тогда что?
Газета с шумом выпала из рук, а сам Рин мгновенно оказался рядом с Алексом.
– Да ты посмотри, где он висел!
Губы Тома вдруг выстроились в идеально круглое, невысказанное «о», а потом растянулись в мягкую улыбку.
Все ему стало понятно и без дальнейших объяснений, отчего захотелось громко рассмеяться и приклеить фотографию Ликс одному несчастному на лоб, чтобы затем сделать уже новый снимок.
Алекс очень осторожно провел пальцами по фотографии. Спрятав её в рукав и улучив момент, когда Рин, отвлекшись, ошеломленно разглядывал теперь уже пустующее место на стене, ловко схватил со стола фотоаппарат. С лукавой улыбкой он пошел к выходу спиной вперед.
– Я одолжу ненадолго? – Обронил он, привлекая внимание Миуры.
Тот непонимающе обернулся и тут же вскрикнул:
– Эй, Том! Нет!
Но Алекс уже, громко хохоча, летел по ступенькам вверх.
Настроение у него сделалось невероятно прекрасное – хотелось трезвонить о произошедшем на весь белый свет. Но прежде чем слухи облетят все уши Странного клуба, хотелось бы переговорить с непосредственным участником всей заварившейся истории.
Пробежав пару коридоров, Алекс приостановился как раз вовремя, чтобы на развилке не снести с ног случайного прохожего в виде… Ликс Эванс. Очень и очень кстати.
Алекс даже подивился, как вовремя та оказалась в нужном месте.
– О, Ликс. Будь умницей, подержи.
Алекс вложил ничего не понимающей Эванс в руки фотоаппарат и, заговорщически подмигнув, исчез в лестничном пролете.
Появившийся спустя несколько секунд запыхавшийся Рин удивленно уставился на держащую «украденный» фотоаппарат Ликс.
Кажется, Том воспринял его слова о подборе момента для разговора буквально.
***
– Следить за стёклами под подошвами, значит не создавать самому себе неприятности. Ты, дорогой мой, за стёклами не уследил.
Ян как раз находился на этапе попытки починить свою голову путем пропитывания легких свежим кислородом, когда на крышу ступил Алекс и полностью раздолбал на части остатки его деланного спокойствия.
Они абсолютно и безоговорочно ненавидели друг друга. И если один из них вдруг сам изъявил желание начать разговор, на это должны были быть очень веские причины.
Ян облокотился спиной о перила, даже не смея предположить, в чем истинное значение слов Алекса. Зная, насколько тот не от мира сего, за ними могло стоять что угодно.
Кот же даже не предпринял попытки объясниться – просто картинно, словно фокусник, разыгрывающий представление на сцене, вытащил из рукава паларойдную карточку и протянул в руки Яну.
Не зная, не ловушка ли это, Ален с огромной неохотой принял фотографию.
Обнаружившаяся на ней Ликс мгновенно вызвала целый ворох вопросов. Но подпись чуть ниже до боли знакомым – его собственным – почерком тут же их перечеркнула, под чистую сметя из головы и все прочие мысли.
Перед глазами остались только рассыпавшиеся по щекам веснушки, да буквы, которые никак не хотели собираться в слова:
«Этого никогда не будет».
От внезапно налетевшего порыва ветра, фотография грозилась вырваться у Яна из рук, но вовремя заметивший это Алекс сжал свои пальцы поверх его запястья и тихо посмеялся.
Да, как бы странно не звучало, но первым, кто узнал, что Ян влюбился, оказался далеко не сам Ян. И, кажется, над ним даже не насмехались – ухмылялись только над тем, каким глупым оказался финал тянущейся уже целую вечность истории.
А точнее финал саги двух лет, событий на которых пришлось как на целый век.
Отсмеявшись, Алекс встал рядом со все еще разглядывающим фотографию своей несчастной любви собратом по несчастью и шутливо пихнул его плечом.
– Разве не ты говорил, что никогда не влюбишься?
– Ты тоже так говорил, но проиграл в споре гораздо быстрее, – не упустил возможность подколоть его Ян.
Когда эти двое перекидывались язвительными ухмылками, то были похожи, как отражения в воде. Рябь волн искажала изображение, но суть от этого не менялась. В этом и была причина их взаимной неприязни – не каждому по душе видеть, как ты и твои поступки выглядят со стороны. Особенно когда при этом подмечаешь не только сильные стороны, но и уязвимые места.
Ян убрал фотографию в карман и устало спрятал лицо в ладонях. Скрылся от стоящего рядом Тома, случившегося с ним веснушчатого недоразумения и самого себя.
***
Как познакомились Том и Ян?
Честно говоря, первое, что они сделали, встретив друг друга – подрались. Бывает любовь с первого взгляда. А еще с такого же первого взгляда, но косого – настоящая вражда. Вот эти двое как раз целиком и полностью олицетворяли второй случай, и в день их первой встречи лампа в кабинете Джесси строго помигивала им в лица.
– Вы с такими манерами навсегда одни останетесь, – устало проговорил тогда Джесс, пытаясь хоть как-то примирить Яна и Алекса.
Но из этого не вышло ровным счетом ничего – те только зло переглянулись, оценивая «боевые потери» друг друга.
Ален прижал платок ко все еще кровоточащей губе, а Алекс накрыл ладонью подбитую скулу с уже расцветающим синяком.
– А я и не планирую влюбляться! От любви одна морока! – бесстрашно выпалил Том в лицо Джесси.
– Хоть где-то мы сошлись, – тихо добавил к этому Ян.
Новоиспеченные враги перекинулись ненавидящими взглядами. Кажется, мысль о том, что их мнения по поводу чего-то сошлись, разожгла искру еще большей неприязни.
Которая и заставила их вновь кинуться друг на друга с кулаками.
– Так, всё, разошлись! – Джесси едва удалось вклиниться между ними, останавливая развернувшееся перед его носом безобразие. – Выгоню вас обоих!
От этих слов все еще распаленный Ален послал Джесси полный ненависти и неверия взгляд, в котором явно читалось: выгонит он его, как же, он бы посмотрел на то, как Джесс это сделает.
Алекс же всем своим видом стал излучать удовлетворенность складывающимися обстоятельствами – ведь именно этого он и добивался сегодняшней выходкой.
Что от Джесси не укрылось.
Лидер растянул на губах донельзя доброжелательную улыбку и добавил:
– Выгоню мыть коридоры и лестницы. Вперед и с песней, давайте-давайте.
В общем, в тот вечер незадачливые драчуны получили свое наказание и в поте лица драили полы, стараясь при этом держаться как можно дальше друг от друга. Но когда дело дошло до лестниц… Джесс знал, что делает, давая им эту нелегкую задачу.
Лестницы, которые казались абсолютно обычными, на деле имели свойство изменяться по собственному желанию. Выстраивали новые направления, путались друг с другом, а после исчезали и на их месте появлялись другие, тоже требующие уборки.
С момента ссоры Яна и Алекса прошло несколько часов тяжелой работы, и вот они уже перебрасываются не злобными взглядами, а умирающе-обреченными.
Оба прижимаются к стене и сползают по ней на пол, тяжело выдыхая и глядя на то, как вредная лестница снова перестраивается, покрывая свои ступени пылью.
Алекс метнул швабру в ступеньки, словно копьё, и окончательно признал свое поражение.
Джесси Итен победил со счетом один ноль, и теперь придется думать, чем же ему таким отомстить за свое эксплуатирование.
Ян рядом с ним закрыл глаза и провалился в усталую дрему.
Глядя на него, Алекс вздохнул еще более обреченно.
Осознание, что, придя в Странный клуб, он лично захлопнул капкан на собственной лапе, шумело в ушах со звуком хлопающих крыльев ангела смерти. Да, того самого, что сейчас мирно посапывал рядом, но некоторое время назад чуть не оставил его без глаза.
Как бы Тому не была противна эта мысль, с Аленом у них тоже было один-ноль. И с этим нужно было что-то делать.
Шестеренки в уставшем от физического труда мозге лениво перебирали гранями, пока вдруг не зажгли яркую лампочку-идею.
Алекс покопался в карманах и, изъяв наполовину засохший маркер, толкнул Алена плечом.
– Эй, давай вот что – я не лезу к тебе, а ты ко мне, но при условии, что мы поспорим.
– О чем же? – пробормотал Ян без особого энтузиазма, только чтобы от него скорей отстали. Не будь он таким уставшим, он бы вообще с этим человеко-котом не разговаривал.
– О том, что мы никогда не влюбимся. А если влюбимся, покроем нашу репутацию позором людей, не исполняющих данных самим себе обещаний. Ну что, идет?
Ян на это долго молчал, но все же, когда Алекс начал писать на стене в последствии знаменитую на всю клуб надпись, протянул руку за маркером и тоже вывел в ней свою часть букв.
Потом они нашли Рина и попросили их сфотографировать.
Способность Миуры позволяла запечатлять на фотографиях не только уже прошедшие счастливые моменты, но и будущие. Во втором случае паларойды получались черными и только со временем, когда событие уже произошло в настоящем, обретали краски.
С тех пор конфликтов между Томом и Яном не было, как в общем-то и особой дружбы. Виделись они редко, только то и дело слышали друг о друге новости, да подслушивали после сложных миссий сквозь щели в дверях, жив ли еще его товарищ-соперник.
Их спор заключился из вредности и вспыльчивости, присущей всем не ладящим молодым людям. Но дело было не только в скверных характерах, а в нежелании разбить своей второй половине сердце в случае своей внезапной кончины. Все же, работа, которой они занимались, была слишком опасной, чтобы планировать свое будущее далеко вперед.
В конце концов, на первом черном снимке появилась улыбающаяся Джерри Фэй.
Если вдуматься, после вступления Кот всегда и во всем проигрывал Клубу. Но, в конце концов, он оказался рад проиграть Яну и своей драгоценной любви – Джерри.
«Этого никогда не будет». – Сказали они так, но теперь смотрят друг на друга как дураки, наступившие на одни и те же грабли.
И теперь стало непонятно, почему они дружно враждовали эти два года. Или же враждавали дружа? Кажется, Алекс и Ян никогда не разберутся в этом клубке, но, может быть, оно и к лучшему. Ведь можно навсегда оставаться враждующими соперниками, в трудных ситуациях перевоплощающимися в родственные души.
– Скажи, Том. Любить ведь страшно? – в конце концов спрашивает Ян, не глядя на своего собеседника.
– Скорее, страшно остаться без любви, – серьезно ответил Алекс, тоже глядя куда-то вдаль. – Почувствуешь любовь однажды – и пути назад не будет. Так что свою любовь нужно беречь.
– Думаю, в моём случае лучше уж сразу пресечь всё на корню, – Хмыкнул Ян.
– Ну и дурак, – вернул ему его смешок Кот. – С чего бы это?
– Ликс нельзя оставаться среди нас, – ровным тоном ответил Ален, но Алекс его сразу раскусил – за его простым ответом и ненадежно склеенным безразличием бушевало множество эмоций.
Поэтому, поразмыслив, Том кивнул, но недовольно закусил губу.
Черт его побери этого Алена! С ним правда слишком трудно говорить, а тем более серьезно, без привычных манере Алекса шуток и подколов.
– Может быть, – в конце концов согласился Кот. – Но ты не думал о том, что стоит покинуть ей эти стены, как ее тут же убьют?
– Не говори так, – Ян бросил на него опасный взгляд.
– И не надо на меня так смотреть, – Кот развел руками. – Я реалист. Если клуб сам ее принял, ей грозила опасность. Она уже с нами. А ты уже влюбился. Чем пытаться всё отменить, может, попытаться сделать лучше? Завтра ведь может случиться что угодно.
На этом Том решил закончить разговор. Он и так сегодня слишком много говорил с тем, с кем, возможно, не следовало и о том, что обычно не озвучивается вслух.
Кот уже отошел на порядочное расстояние, когда с оглушительным смехом прокричал Яну:
– Тебе всё равно от любви не сбежать! Она уже опутала тебя паутиной.
И, может быть, он был прав.
Спрятанная фотография даже сквозь плотную ткань прожигала Алену кожу, а сжатые в кулак пальцы грозились до крови впиться в ладони.
