Милорд

При участии Валерия Чигляева

Пролог

Титр: «Лондон. Букингемский дворец. Наши дни»

В своем рабочем кабинете королева Англии – Елизавета Вторая пишет письмо:

«Дорогой сэр Арчибальд! Получила Ваше очередное послание, за что крайне признательна.

Прежде всего – благодарю, что не забываете!

Признаюсь: дворцовая жизнь не блещет разнообразием и новизной. Однако чувство ответственности диктует мне примирение с нелегким бременем, наложенным моим монаршим статусом. Простите за излишнюю витиеватость изложения – воспитание обязывает.

Глубоко сочувствую Вам в истории с Вашим сыном. Я Вас понимаю, как никто другой, – у самой дети!

Теперь касательно Вашей просьбы о патронате Соединенного Королевства над домом, в котором Вы проживаете.

Я обратилась с этим вопросом в палату лордов.

Вчера получила ответ: нам с Вами отказано по причине многоквартирности дома. Вот если бы речь шла о жилище, находящемся в Вашей собственности, тогда можно было бы рассчитывать на успех.

Всегда рада весточке от Вас! Пишите!

С уважением, искренне Ваша, Елизавета Вторая!»

Королева откладывает ручку. Вкладывает письмо в конверт, украшенный символами королевской власти, запечатывает его и оставляет на подносе с надписью «Почта Ее Величества». Королева выходит из кабинета.

Письмо «взмахивает» невесть откуда появившимися крылышками и взмывает над столом.

Сделав два круга по комнате, конверт вылетает в окно…

* * *

Ночной патруль

Под покровом ночи и проливного дождя – странная фигура, сидя в лодке, почти бесшумно перемещается вдоль берега моря. Фигура настолько странна, что даже собака (верный спутник – по кличке Файв О’Клок) стыдливо отворачивает взгляд. Большой камень, к которому привязана собачонка, может натолкнуть на мысль о готовящемся коварном убийстве, однако сделано это в целях предосторожности – лодку сильно раскачивает и животное может вывалиться за борт.

Неуклюже орудуя веслами, фигура приближается к цели – сетям, наполненным свежевыловленной рыбой.

Улов трепещет и плещется, вздымая фонтанчики брызг. Доставая из сетей по одной рыбке, человек сперва показывает ее собачке и только потом либо отправляет рыбу назад в сеть, либо выпускает в море.

Задача не из легких, однако уже через несколько минут бóльшая часть рыбы на свободе.

Арчибальд. Клянусь быть истинным и верным слугой Ее Величества в качестве одного из Ее Величества Тайного совета. Да поможет мне Бог!!!

Лодка причаливает к берегу и фигура с собачкой растворяется в ночном тумане.

За этой картиной молча наблюдает стоящий на скале мужчина с гордым, орлиным профилем.

* * *

Титр: «г. Малаклава. Наши дни. Утро милорда»

Странный для этих мест звук нарушает утреннюю тишину приморского городка.

Первыми реагируют собаки, их поддерживают птицы, цикады и наконец люди:

– Да что ж это такое? Сколько это будет продолжаться? Надо жаловаться! Придурок! Идиот! и т. д.

Уравновешенный человек без труда узнает благородный тембр шотландской волынки.

Звук доносится из того самого окна, куда влетает письмо Английской Королевы, и где оно приземляется на маленький стол, покрытый выцветшей клеенкой.

Обыкновенная, скромно обставленная однокомнатная квартирка. Из двери кладовой, расположенной в углу маленького коридора, выходит наш герой, тщательно притворяя за собой небольшую дверцу.

Войдя в комнату, он прежде всего очень бережно берет со стола знакомое нам письмо, распечатывает его и углубляется в чтение.

Арчибальд (вкладывая письмо в старую жестяную коробку). Спасибо за любезность, Ваше Величество! Вы очень добры к своему верному слуге!

Арчибальд отправляется на кухню, где, виляя хвостом, его уже поджидает знакомый нам пес.

Арчибальд. Овсянка, два тоста черного хлеба, подсушенные на подоконнике, кофе из термоса – вот и все.

Я знаю, мой друг, что вы предпочитаете «континентальный завтрак» – все вышеперечисленное плюс отварное яйцо.

Но, увы! Уже два месяца, как на службе в «Зеленстрое» нам не выдают зарплату, и яйцо пришлось временно урезать. Вам не стоит беспокоиться – овсянка по-братски будет разделена на двоих…

Арчибальд ест медленно, с достоинством, чего нельзя сказать о собачке – она проглатывает свою порцию в мгновение ока.

После завтрака Арчибальд надевает на себя черный, изрядно потертый пиджак, неопределенного цвета шотландский килт, зеленые гольфы, черные туфли и на голову – белую матерчатую панаму.

Ансамбль достойно завершает самодельная трость с игольным острием на конце.

Именно в таком виде он и появляется на улицах родного городка.

Выйдя из дома, Арчибальд смотрит чуть поверх кустов… и его глазам представляется чудная картина: Вестминстерское аббатство, Биг-Бен, аккуратно подстриженная растительность и просто, но достойно одетые люди, направляющиеся на службу в Сити.

Улыбнувшись милой сердцу картине, Арчибальд Васильевич вынимает из бокового кармана очки, протирает стекла краем килта, надевает их и… видит: здание горисполкома постройки 1967 года, обшарпанную башню Главпочтамта, вкривь и вкось растущие кустики, и горожан в серо-буро-малиновых одеждах с отвратительным настроением на сосредоточенных лицах.

Он горько вздыхает и движется дальше.

Жители Малаклавы, попадающиеся на пути, реагируют на его внешний вид по-разному: одни хихикают, другие сочувственно качают головой, третьи крутят пальцем у виска, а у приезжих глаза расширяются и уже не сужаются на протяжении всего дня.

* * *

«Заговор»

Арчибальд делает несколько шагов в сторону родной «орденоносной» организации, как вдруг, хлопнув себя по лбу, разворачивается на 180 градусов и стремительно идет к зданию автостанции, где прямо на асфальте расположился импровизированный рынок.

Старушки, приторговывающие кто чем, являются объектом, влекущим к себе Арчибальда Васильевича.

Он приближается к торгующим осторожно, всем своим видом выражая немой вопрос:

«А не изменились ли рыночные цены в нашем городе?»

Увидев Арчибальда, старушки замолкают, как потревоженные птички.

Арчибальд медленно проплывает мимо торгующей шеренги, на ходу поправляя старушкам прически и тихо произнося довольно странные фразы:

«Вам пора подстричься… А вам подкрасить корни… Не забудьте – ровно в 9.00… Инструкции получит каждая!.. Смерть или слава!»

Старушки понимающе кивают, причмокивая беззубыми ртами.

Купив у крайней бабули пожелтевшую газетку, датированную 12-м апреля 1961 года с портретом Гагарина на первой полосе, Арчибальд демонстративно разворачивает ее и во всеуслышание произносит:

– Вот это новость! – затем, уткнувшись в написанное, стремительно удаляется.

* * *

Английский газон

Вдыхая полной грудью горячий южный воздух, Арчибальд Коннорчук приближается к любимой работе.

Близится полдень и солнце, по-южному безжалостное, начинает припекать.

Держа в руках большие садовые ножницы, Арчибальд громко и чуть нараспев поясняет:

Арчибальд. Аккуратно подстриженная лужайка с веселой, изумрудно-зеленой травкой – один из символов старой, доброй Англии. Такой же, как и знаменитое чаепитие в пять вечера… Классический английский газон выполняет только декоративную функцию, так как он совершенно не выносит вытаптывания…

Им просто любуются, например, за традиционным английским завтраком: овсянка, яйца пашот, жареный бекон, апельсиновый сок и кофе…

На английский газон могут ступать только избранные – те, кто за ним ухаживает, – это вы, друзья мои!..

Речам Арчибальда Васильевича внемлет небольшая группка мужчин, своим видом сильно напоминающая пациентов «лечебно-трудового предприятия строгого режима».

За их спинами маячит фигура милиционера.

Арчибальд. Исторически газон – это просто овечье пастбище. Не правда ли – забавно?… В средние века его не стригли люди, а выедали овечки, оттого он такой ровный!..

Здоровяк. Слышали, козлы, теперь вы вместо овечек!..

Милиционер. Разговорчики!..

Арчибальд. В Британии говорят: «Вырастить английский газон очень просто – нужно всего лишь подстригать траву в течение трехсот лет!»

Здоровяк. А таких сроков не бывает!

Милиционер. Если не заткнешься – такой срок будет!

Арчибальд. Друзья мои, забудьте о плохом…

За его спиной раздается командный голос: – Вот этого не надо!

Арчибальд оборачивается и видит подходящего капитана Загоруйко.

Загоруйко. Мы так не договаривались!

Он берет Арчибальда под руку и отводит в сторону.

Загоруйко. Уговор был какой: я тебе рабочую силу, а ты учишь моего спиногрыза английскому языку и приличным манерам – чтоб меня в школу не дергали! А ты тут агитацию разводишь! Так не пойдет, Арчибальд!

Арчибальд. Ну что вы! Какая агитация? Просто человек, выполняющий какую-нибудь работу, должен знать, что и зачем он делает – иначе он превращается в животное!

Здоровяк (смеется). Я ж сказал, что вы – козлы!.. Бе-е-е!!!

Загоруйко. Обузопуло, ты у меня дошутишься! На сегодня хватит! Стройся!!! В корпус – шагом марш!

И вся группа цепочкой плетется к серому строению, напоминая собой маленькое стадо, возвращающееся с пастбища. В воздухе даже слышится звон колокольчика.

Впереди идет «пастырь» – капитан Загоруйко.

Арчибальд остается один с большими садовыми ножницами в руках, тоскливо глядя вслед уходящим.

* * *

Заказ

На дверях мастерской красуется вывеска – «Скорбь Черноморья».

Арчибальд входит в усыпанную опилками комнату.

Ему навстречу выходит маленький, сухощавый человечек в кожаном фартуке с сизым носом. Понятно – нос этот перенюхал все, что горело и пьянило.

Арчибальд. Ну что, готово?

Здоровяк (Ты это… Ты не шуми!.. Заказ сложный!.. Тут мозговать надо!.. А у меня еще во рту ни росинки… Даже говорить трудно…

Арчибальд. Да что же тут сложного?… Все как обычно: четыре стеночки, под ноги ступенечка, ну еще, может, полочка для тезисов… А? Как вы считаете?

Гробовщик долго «прицеливается», чтобы навести фокус на лицо Арчибальда.

Здоровяк (Чтобы в последний путь и с тезисами – это круто!..

Арчибальд. И обязательно оббить тканью, чтобы все засматривались и заслушивались!

Гробовщик (восхищенно разводит руками). Ничего не скажешь – оригинально!.. Сколько лет снаряжаю отходящих, но чтобы с таким размахом… Я тебя, Арчибальд, зауважал!.. Не волнуйся – в срок уложусь!.. Как говорится – «Спи спокойно, дорогой товарищ!»

* * *

Официальный визит

В это время дня в Малаклавской мэрии многолюдно и шумно. Приемная городского головы кишит «просителями» и «требователями». Безумолку трещат телефоны. Секретарша на взводе, но держится.

И тут появляется Арчибальд Васильевич Коннорчук.

Секретарша. Только этого тут не хватало! Что на этот раз у нас в городе «не так»?!

Арчибальд (тихо, но твердо). Я насчет кладбища!..

Секретарша. Вы решили нас безвременно покинуть?…

Арчибальд. Вот в Лондоне выражения, употребляемые в любом из государственных учреждений, должны подчиняться особым правилам – нельзя произносить слова, которые могут оскорбить собеседника… Я уже не говорю о палате лордов…

Секретарша. У нас лордов нет, у нас – люди!

Все присутствующие шумно поддерживают сказанное секретаршей.

Секретарша. А если вам это не нравится – езжайте себе в Лондон! Скатертью дорожка – полотенцем путь! Гудбай-ауффидерзейн!

Смех и одобрение присутствующих.