Loe raamatut: «Костры Лета», lehekülg 13
– Что такое Костер Лета, я не понимаю, – сказала Одри, – как он выглядит?
– Лиловый огонь, – ответила Мив, – пламя, способное даровать лето даже зимой…
Пламя…
Лето…
Как его найти?
– Мы можем встретиться с вашим братом? – спросил Сайлас. – Я бы хотел… отблагодарить кирина за свое спасение.
Близняшки переглянулись.
– Думаю, это можно устроить, – улыбнулась Килли, – но не сейчас. Мы расскажем вам, как встретить кирина. Он и Зверь гоняются друг за другом по Болотам в вечном противостоянии. Но сегодня ночью… грядет великий шторм. Время пришло.
«Когда Каладриус взмахнет крылом, грядет великий шторм».
– Шторм? – ахнула Эгли.
– Не задерживайтесь на улице. Поспешите домой. Мы даем вам грозовое предупреждение.
– Но ведь так светло! – воскликнул Барри. – И на небе ни облачка!
Две принцессы убедили Барри в обратном одним лишь взглядом.
– Спешите, – велела Мив, – в шторм Зверь выйдет на охоту. Оставайтесь дома. Он убьет всех, кого повстречает на своем пути. Он в ярости. Он жаждет получить Костер Лета. Его терпение иссякает. Совсем скоро Зверь начнет сражаться в полную силу… и только кирин сможет ему противостоять.
Не только кирин, но и владелец Костра Лета. Разгадка близка. Осталось найти ответ на последний вопрос.
Кто в Долине носит Корону духов?
Глава 21. Тучи сгущаются
– Майло!
Грозный голос отца прозвучал за дверью.
Майло вздрогнул. Сам он думал, что давно привык к громкому зову своего имени, звучащего из уст Мейсона. Ошибался.
Отец все еще оставался таким же страшным и пугающим, когда много выпьет. Майло никак не мог привыкнуть к этому. Всякий раз звуки собственного имени, произнесенные подобным тоном, наводили ужас.
– Майло, подошел ко мне!
Майло вздрогнул.
Он отложил любимое занятие – записи в дневнике. Это было то, что он скрывал от каждой живой души на острове. Никто не должен знать его секрет.
Засмеют. Дневники ведут только девчонки!
Как так, что главный задира в школе ведет свой личный дневник? Дневник, который он считает своим единственным и лучшим другом. В дневник Майло записывал все свои тайны и маленькие секретики. Он не боялся писать про страх перед отцом на бумагу. И не боялся, что Мейсон найдет и увидит его записи. Отец не заходит в его комнату. Никогда.
Он всегда зовет сына к себе.
Майло записывал в дневник то, как он провел день, чего он добился и какие чувства испытал с разными людьми. Со своим дневником – единственным во всем мире – он был откровенен. Майло смеялся и плакал вместе с дневником. Изливал душу целиком, не оставляя даже капли страдания внутри. Он все отдавал страницам и только так мог жить.
А не существовать…
Вся его жизнь – записи на бумаге. Никто другой не знает о том, что прячется внутри Майло. Ни один человек на острове или на континенте. На всем свете!
Многие из тех тайн, которые Майло доверят дневнику, он сам бы хотел давно забыть. Время от времени он выписывает в дневник сцены из прошлого, словно рисуя картины по памяти. Майло надеется не запечатлеть их, а избавиться. Но выписывая сцены из жизни, Майло получает от этого процесса особое извращенное удовольствие.
Снова и снова царапает рану. Снова и снова испытывает, казалось бы, забытые чувства. Снова и снова переживает неприятные события. Снова и снова терзает себя по больным местам.
Боль и страдания, он воспроизводит их снова и снова в своей голове, в душе, а потом переносит на бумагу, надеясь избавиться от них. Но становится только хуже. Чувства и эмоции волнами нахлестывают на него.
Так и сейчас, Майло записывал тот вечер, когда он пришел в гости к Одри и пригласил ее погулять, встретить закат. И как она ему ответила. Как посмотрела на него. Как отшила!
И это после того, что он сделал для нее!
После тех слов, которые она прочитала!
После тех чувств, которые она увидела в нем!
За что? Почему это происходит с ним, а не с Сайласом?
Сайлас. Что она вообще в нем нашла? Почему они дружат? Почему они гуляют вместе? Почему? Почему?
Почему он один? Почему он пишет свой жалкий сопливый дневник и выслушивает крики пьяного отца за стенкой?
Почему у него такая жизнь?
– Майло, подошел ко мне сейчас же!
Его нельзя заставлять ждать – хуже будет. Лучше все бросить и пойти к отцу, выслушать его, а потом вернуться и дописать.
«Она захлопнула передо мной дверь, а потом…».
На этих строчках Майло закончил вести дневник. Он спрятал ручку между страницами, закрыл блокнотик и спрятал его в выдвижной ящик в столе.
Там же лежал кинжал… блестящий, острый. Подарок отца.
Подарок, с которым он выйдет к нему.
Майло обхватил рукоять кинжала пальцами и встал из-за стола.
– Майло! Где тебя черти носят? Живо ко мне!
И он пошел.
Майло, не погасив свет в комнате, вышел в коридор, а потом прошел на кухню, где встретил Мейсона, сидящего за столом перед пустой бутылкой. Вторая еще наполовину заполнена.
По столу и на полу разбросаны рыбные кости и чешуя. Запах стоял не из приятных. Но хуже всего пах Мейсон с покрасневшим и раздутым лицом.
Майло стоял на пороге кухни.
– Ты чего так долго, Майло? Если я зову тебя, то тебе следует явиться ко мне по первому зову. Или ты не хочешь меня слушаться, а? Не слушаешься родного отца, а? Решил, что стал таким самостоятельным?
– Нет, отец. Я был немного занят.
– Занят? Тьфу ты! Да какие у тебя могут быть дела? Если я сказал подойти – ты подходишь. Тебе постоянно надо это вдалбливать в твою тупую башку?
Ноги Майло словно приросли к деревянному полу.
– Подойди, – сказал Мейсон мягче.
Но он не хотел и не могу ступить шагу.
– Иди сюда, я сказал!
Страх победил. Майло подошел к кухонному столу.
– Дай-ка я посмотрю на тебя, сынок.
Рука Мейсона протянулась к Майло, и жирные пальцы схватили его за плечо.
– Еще совсем хиляк. И как ты собираешься ловить Зверя? Как вырежешь сердце ему из груди? Как ты станешь лучшим охотником в Долине?
Опять он за свое. Как долго будет продолжаться этот кошмар?
Когда это закончится?
– Я только учусь, – изрек Майло.
– Сядь.
Майло плюхнулся на табурет и оказался напротив отца. Мейсон с грохотом поставил локоть правой руки на крышку стола – рыбные кости тут же подпрыгнули.
– Берись. Двумя руками. Тебе все равно меня не одолеть. Давай, Майло! Я хочу увидеть твою силу, сынок. Покажи, что ты можешь! Докажи своему отцу, что он родил парня, а сопливую девку!
Майло не хотел бороться с отцом. Он знает, что проиграет.
– Берись! – потребовал Мейсон.
И Майло подчинился.
Оставив кинжал на краю стола, Майло обхватил пухлую ладонь Мейсона двумя руками и крепко сжал.
– Готов? Я хочу увидеть всю твою силу, сынок! Давай же! Покажи мне себя всего, Майло! Раз. Два…
Майло напрягся. Он должен хотя бы попытаться.
Он сможет что-то сделать…
– Три!
Не смог.
В то же мгновение руки Майло с болью опустились на стол.
– И это все? Ты не можешь даже попытаться меня удержать двумя руками! Моя одна против твоих двух! Ты слабак или как? Давай, пробуй уложить левую!
Мейсон сменил руку.
– Берись!
Майло взялся. Он напрягся. В этот раз он точно…
– Хрясь! И это все?
Руки снова грохнулись на стол.
– Я укладываю обе твои руки одной левой, Майло! Что это такое? Знаешь, что это значит, сынок? Ты баба. Я родил девку, а не мужика! Баба ты, Майло. Самая настоящая. Титьки еще не выросли, а?
Мейсон потянул руку к Майло, но тот резко встал и сделал шаг назад, схватив кинжал.
Мейсон ошарашено уставился на сына.
– Ох-хо! Ничего себе! Ты чего творишь, парнишка? Совсем страх потерял? Я тебя потрепать за титьки хочу!
Майло грозно стоял напротив отца, сжимая в кулаке кинжал.
– Что ты сделаешь, Майло? Что ты задумал, сопляк? Ты ничего не можешь! Ничего!
Мейсон взял бутылку и сделал два больших глотка из горла.
– Ты просто жалок…
Мейсон отодвинулся от стола и с трудом поднялся на ноги.
– Почему ты это делаешь? – Майло услышал свой голос.
– Что?
– Почему ты мучаешь меня?
– Чего сказал, малявка?!
– Истязаешь после всего того, что случилось с нами. Это жестоко.
– Жестоко, да? Ты стрелял всего один раз, Майло… это…
– И убил ее. Из-за себя!
Мейсон завис.
В глазах Майло стояли слезы.
Его взгляд мельком метнулся на стену, где раньше висело охотничье ружье… оно и сейчас там висит.
– Почему ты такой глупый, а? – обратился Майло к отцу. – Почему ты повесил заряженное ружье на стенку, зная, что у тебя есть маленький сын? Ребенок! Я же не знал… я просто играл…
– Играл? Ты навел дуло на родную мать и нажал на курок.
Майло заорал:
– Почему оно было заряжено?! Почему?! Какого черта у нас висело заряженное ружье?!
Слезы лились из глаз бурным потоком, застилая вид.
– Я ничего не понимал! Я не хотел ее убивать! Я просто играл… просто играл… я же… я…
– Майло, это все в прошлом. Мне жаль, что так получилось, но…
– Жаль? Ты всегда винил меня, а не себя. Всегда! И заставлял меня винить себя! Что ты за человек? Я же был маленьким… я был…
– Она умерла, потому что ты был слишком тупым.
– Вот сейчас! Даже сейчас ты говоришь мне это! Почему? Откуда в тебе столько злости? Почему ты такой? Посмотри на себя! Пьешь каждый вечер, донимаешь меня, а потом ходишь и кичишься своей дурацкой охотой! Ты делаешь из меня того, кем я быть не желаю! Никто на острове не знает настоящего охотника Мейсона. Только я один!
– И ты молчишь в тряпочку, как благодарный сын. На это у тебя мозгов хватает! Потому что ты ничто без меня, Майло. Ни еды, ни воды, ни дома у тебя не будет без меня. Ты еще никто! А я собираюсь сделать из тебя человека! Я хочу, чтобы ты перестал ныть о том, что случилось в прошлом! Забудь об этом, Майло! Забудь о ней! Забудь!
– Это невозможно… каждый день… я прохожу мимо этой самой стены… и вижу это дурацкое ружье!
– Тебе уже совсем поплохело, сынок?
Мейсон рванулся вперед.
Раз – Майло выставил кинжал вперед.
Два – Мейсон замер.
Сначала он удивился, но потом его губы растянулись в ехидной улыбке.
– Ты чего задумал, Майло? Зарезать отца? Гляньте на него! Сначала пристрелил мать, а потом зарезал отца. Ты далеко пойдешь по жизни, парень! Скажи мне, чем ты не доволен? Что не так в твоей жизни? У тебя есть все, Майло! Все! И я делаю из тебя настоящего человека! Только став охотником, ты сможешь постоять за себя в этой жизни! Майло!
Мейсон делает шаг вперед.
– Не хочу я быть охотником! – кричит Майло. – Не хочу быть, как ты! Никогда!
Мейсон бросается на сына.
Майло замахивается кинжалом.
Мейсон наносит удар.
Звон.
Треск.
Майло падает.
Он лежит на полу, а кинжал в нескольких метрах от него прибился к стенке.
– Вот, что будет с тобой, если ты не станешь охотником, – Мейсон возвышался над ним, – ты просто упадешь… и падать будешь долго… пока не сдохнешь в мокрой грязной канаве. Вот, что ждет тебя, Майло!
Мейсон развернулся к столу. Тяжелыми шагами он прошел к табурету. Сделал глоток.
Майло сделал попытку встать.
Удар оказался сильным. Спина болела.
Майло встал, прошел к стене и поднял с пола кинжал. Он ничего не говорил. Бесполезно. Все, что бы он ни сказал отцу, не подействует. Отец не станет его слушать.
Уже не станет.
Мейсон сел за стол и взялся за бутылку.
Майло, сжимая кинжал, бросил на отца последний гневный взгляд.
Развернулся и побежал.
– Эй! Ты куда собрался, щенок?!
Майло не оглядывался. Вместе с кинжалом он бежал к выходу из дома. Он не увидел, как Мейсон, сделав еще один глоток, рухнул на пол и уснул.
Майло вышел на улицу – ночь, ливень.
И побежал, не разбирая дороги.
* * *
Сайлас неистово крутил педали Мустанга.
Капли забрызгали линзы очков. Ничего не видно! Ливень бушевал. Шторм начинался! Мощный ветер бил в лицо, и Сайлас пару раз чуть не упал с велосипеда, сдуваемый сильными порывами.
Стоило так задерживаться? Проклятье!
Нужно скорее попасть домой, к Филисси, к Линде, к Киллиану! Еще немного, и они опять начнут его искать. На улице слишком опасно. Не надо выходить им из дома. Он сейчас приедет… немного осталось!
Дом. Милый дом. Совсем рядом. Он успеет до начала страшного шторма. Это просто ливень. Просто гроза.
Настоящий шторм еще не начался. Сайлас знает, что это такое. Знает, что бывает на острове, когда начинает шторм. Это просто ливень. Он успеет домой. Успеет!
Сверкали молнии. Гремел гром. Ветер набирал силу. Небо заполоняли черные тучи.
Надо спешить, быстрее, быстрее!
Что-то впереди… что-то несется на него… кто это?
Ветер.
Гром.
Молния.
Сайлас останавливается. Что-то падает рядом.
Раздается стон боли.
– Сайлас!
Внутри все замирает.
Сайлас видит Майло, упавшего с велосипеда у тротуара.
– Майло! Ты куда едешь? Шторм уже начинается! Давай скорее домой! Отец уже волнуется за тебя!
Сайлас спрыгнул с Мустанга и побежал к Майло, чтобы помочь ему подняться.
Сайлас хватает Майло за руку и чувствует острую режущую боль.
– Не подходи ко мне!
Сайлас отпрянул. Кровь… из руки…
Он ранен.
Сайлас видит, что Майло держит в руках охотничий кинжал. Поднявшись из лужи грязи, Майло гневно смотрит на Сайласа, сжимая холодное окровавленное оружие.
– Ты чего вечно лезешь ко мне?! – бросил Майло.
– Майло, сейчас не время для споров. Тебе надо домой… твой отец…
– Пьян в стельку! Он валяется там на полу и дрыхнет! Я не пойду домой.
Мысли Сайласа хаотично метались. Он не мог позволить Майло оставаться на улице.
– Тогда… поехали ко мне?! Я тут рядом живу. Нам нужно скорее спрятаться.
– Никуда я с тобой не поеду, Сайлас!
– Майло, да прекрати же ты! Идем! Сейчас опасно оставаться на улице.
– И что с того? Какой в этом смысл? Я не хочу возиться с тобой, Сайлас! Я уже ничего не понимаю!
– Что ты не понимаешь, Майло?
Майло оскалил зубы.
– Почему она не ответила мне? Я написал ей письмо! Я рассказал ей о том, что чувствую! Почему она не пошла гулять со мной, а?
– О ком ты говоришь?
– Об Одри, конечно! Тупая твоя башка!
Свернула молния.
– Одри? Письмо… ты писал ей письмо?
– Представляешь, писал! Анонимно. Я признался ей во всем, черт возьми! Во всем! А она даже слушать меня не желает? Почему она такая жестокая, а? Что я ей сделал?
И Сайлас все понял. Он наконец осознал причину всех этих странных фраз в письме от Одри.
Она отвечала на письмо, написанное Майло. Это не было его письмо…
Сайлас ответил Одри на письмо Майло!
– Она подумала… – сорвалось с губ Сайласа.
– Что?
– …что это я написал твое письмо…
– Чего?! Ты сдурел? Там же понятно, что письмо написал я!
– Ты написал его анонимно, Майло. Я не читал твоего письма, но Одри решила, что это я написал. И она послала мне ответ на твое письмо.
– И что она написала, Сайлас?
– Это не имеет значения. Она подумала на меня, а не на тебя. Ответное письмо предназначалось мне.
– Что она написала, Сайлас?!
Сайлас одолевали противоречивые чувства. Наконец вся эта путаница с письмами прояснилась. Майло…
Майло любит Одри.
А Одри… она…
– Она ответила взаимностью.
Гром.
Боль. Сайлас видел ее в глазах Майло.
Мальчик плакал.
– Майло…
Сверкнула сталь.
Сайлас отклонился.
Звон кинжала раздался у него за спиной.
Успел! Сайлас увернулся от броска! Чуть не попал!
Сердце бешено заколотилось. Дыхание прервалось. Сайлас совсем не ожидал, что Майло кинет в него кинжал! Но он сделал это! Майло ненавидел Сайласа с такой силой, что был готов убить его!
– Майло!
Сайлас видел, как Майло оседлал велосипед и помчался прочь – прямо в грозу.
– Не делай глупостей! Ты куда? Идем ко мне домой! Майло! Давай поговорим!
Но Майло не отвечал, а лишь быстрее крутил педали, уносясь вдаль. Сайлас поторопился. Он выругался и оседлал Мустанга.
Сайлас помчался за заклятым врагом прямо в лес. А гром и молнии не прекращались.
Грянул великий шторм.
Глава 22. Шторм
Отстань от меня! Отстань!
Я не хочу тебя видеть! Сайлас! Почему ты гонишься за мной?
Оставь меня одного. Все оставьте. Не хочу никого видеть. Дайте мне уехать подальше от вас. Подальше от Долины. Подальше от острова.
Все надоело. Вы мне все надоели.
Гроза. Дождь. Молнии. Да и к черту!
Давай, шторм, греми, рви, метай! Давай, я весь в твоей власти! Покажи, на что ты способен! Ты же не слабак? Ты же уложишь меня одной левой? Ты же настоящий мужик, шторм? Ты же охотник, да? Настоящий охотник! Ты не баба! У тебя не титек, как у меня!
Давай, покажи все, что ты можешь, шторм!
Режь! Стреляй! Коли! Руби!
Сильнее! Сильнее! Сильнее!
Слезы.
Почему я плачу?
Мужчина не должен плакать. Охотники не плачут. Плачут только бабы с титьками!
А я не баба! Я не должен плакать!
К черту слезы!
Да убирайтесь вы! Прочь! Прочь!
Горло дерет от слез… я весь дрожу… я не должен дрожать! Я должен быть смелым. Я не должен бояться. Это всего лишь шторм. Сколько я штормов повидал за всю свою жизнь?
Да сотни! Тысячи!
Круглый год на этом дрянном острове льют дожди! Я все их пережил. Переживу и этот. Это просто вода с неба. Просто ветер. Да, он сильный. Но это всего лишь ветер.
Охотник не боится воды и ветра. Мужчина не боится шторма. Мужчина идет прямо в шторм! И я иду! Еду!
Вперед! Вперед! Вперед!
Я не сдамся. Я не отступлю.
Мне незачем возвращаться домой. Что меня там ждет? Пьяный отец, лежащий на полу среди рыбных костей? Зачем мне идти домой? Ради него? Ни за что!
Вернуться к Сайласу? Отстал бы он уже! Чего он увязался? Я ни за что не пойду к нему под крышу! Никогда! Там его семья – две сестры. И Киллиан наверняка тоже с ними остался в шторм.
Пусть он катится домой! Пусть катится к чертям! К Зверю в пасть!
Я не хочу с ним общаться. И видеть его не хочу. Одри… она ответила ему, а не мне. С чего она вообще решила, что письмо написал Сайлас?
Я – автор письма! Я! И только я!
Я так старался. Я переписывал это письмо семь раз. Семь! А что сделал Сайлас? Он пришел на все готовенькое! Что ему стоило ответить на ее любовное послание? Да ничего! Она сама прыгнула к нему! Сама! И только потому, что я первый ей написал!
Что она в нем нашла? Я же лучше! Во всем лучше него! Он ничего не стоит. Жирный очкарик. Скоро он будет таким же жирным, как и его дружок Барри! А я? Стройный, красивый, спортивный. У меня есть кинжал!..
Был… был кинжал.
У меня есть ружье! Я умею стрелять…
Один раз выстрелил… в нее…
Мама, почему я такой глупый? Зачем целился в тебя? Зачем стрелял?
Ты прощаешь меня, мама? Прощаешь? Я был совсем маленький!
– Прости меня, мама! Прости меня! Прошу! Прости!
Слышит ли она меня? Простит ли она меня? Где она?
Она в объятиях добрых духов… я точно это знаю! Знаю! Она сама стала добрым духом! Иначе быть не могло! Это же моя мама! Моя!
Почему ты выбрала нашего отца? Почему оставила меня с ним? Он вонючий и жестокий! Он пьет и стреляет! Он совсем не заботится обо мне! Ему плевать на меня. Он хочет сделать из меня того, кем я не являюсь. Того, кем я быть не желаю!
Охотник. Нашел чем гордиться!
Чего стоит его охота? Нашел всего-то пару следов в грязи. И никого не застрелил! Никого!
Охотничек нашелся! Да из тебя, пап, не лучший охотник, чем из меня. Ты же ничего не умеешь! Ничего! Только командуешь, хорохоришься и кичишься своим званием.
Слабак. Ты просто жалок, слышишь?
– Ты жалок! Ненавижу тебя! Ненавижу!
Всем сердцем ненавижу… всем сердцем! Ты вот, где у меня сидишь! Вот!
Убирайся! Убирайся из моей жизни!
Посмотри, чего ты добился! Твой сын уносит ноги из дома. Прочь от тебя! Такого сына ты хотел воспитать, да, папа? Такого, как я? Такого, кто убегает из дома в грозу и не желает возвращаться к тебе домой. Такого, кто видеть тебя не желает!
Пошел ты к черту, папа! К черту! К Зверю в пасть!
Сам лежи в грязной мокрой луже. А я убегу. Убегу от тебя! Уеду на край света от тебя. Ты мне не нужен. Я сам справлюсь. И ты пожалеешь, что так ко мне относился! Ты меня не заслуживаешь, слышишь? Не заслуживаешь такого сына, как я. Ты вообще ничего и никого не заслуживаешь.
Ни меня! Ни мамы!
Мамы…
Это ведь ты ее сгубил, а не я. Так ведь? Если бы ты не повесил заряженное ружье на стену, я бы не снял его, не выстрелил бы. И мама была бы сейчас жива. Жива!
Это ты виноват! Ты и только ты! Ты ее убил, папа! Ты убил ее!
– Я не виноват! Это все ты! Ты убил ее! Ты убил мою маму! Сволочь!
Слезы… опять слезы…
Я плачу. И не могу остановиться.
Вода… как же много кругом воды. Дождь слишком сильный… слишком! И ветер… я еле держусь на велосипеде. Меня сносит… сносит…
Чертов шторм! Почему сегодня? Почему сейчас?
Что я сделал этому миру? Что? В чем я провинился?
Почему я сейчас еду в шторм один по улице, а не мой отец? Он ведь даже меня не ищет! Он просто жалок! Просто трус! Он вообще не мужчина и не охотник!
Он… он… он – баба с титьками! Ха-ха! Вот он кто! Баба с титьками, а не мужик. А я – настоящий мужчина! Он даже за порог не посмеет сунуться в такую погоду.
Он просто трус! Трус!
– Трус! Трус!
А я не трус.
Я смогу… я справлюсь… справлюсь…
Быстрее! Быстрее! Вперед! Вперед!
Где этот Сайлас? Все еще едет за мной! Какой тюфяк! Когда же он от меня отстанет наконец?
Я не хочу останавливаться. Не хочу говорить с ним. Ни с кем не хочу говорить. Только с мамой.
Быть может, в Храме Волчицы она услышит меня? Да, должна. Это Храм материнства. Она услышит меня! Я поговорю с ней! Она увидит, какой я храбрый! Она простит меня… простит…
И все станет по-другому. Все изменится.
Моя жизнь не будет прежней. Она будет самой лучшей! Лучше, чем у Сайласа. Лучше, чем у Одри!
Мне никто не нужен!
Я сам проложу свой путь в светлое будущее!
Мамочка, я еду к тебе…
* * *
– Какой же он дурак! – вырвалось у Сайласа.
Куда он так гонит?
Пелена дождя закрывала вид на дорогу. Сайлас почти ехал наощупь. Дорога уходила в гору, в лес.
Это лес Храма Волчицы. Сайлас не понимал, куда несет Майло. Но он не может его бросить одного. Он должен убедить Майло поехать с ним домой. Тут рядом дом Одри. Они спрячутся там. Они соберутся все вместе, втроем. Они смогут поговорить!
Они найдут общий язык! Да, это будет просто чудесно. Он, Сайлас, готов объяснить Одри нелепицу с письмами. Они все обсудят. Одри все поймет. Она узнает о чувствах Майло. Они поговорят, как взрослые люди!
Да, это, определенно, взрослый поступок, подумал Сайлас. Он и Майло – два мальчика, влюбленные в одну девочку. Они смогут разобраться. Надо просто найти этого глупого Майло и вразумить.
Куда он поедет в такой шторм? Что он собрался делать?
Сайлас не сбавлял темп. Он весь промок до последней нитки. Ноги болели. Крутить педали и ехать по грязи было тяжело. Но он тащил Мустанг высоко гору. Тащил и тащил его, стараясь нагнать Майло на его скоростном велосипеде!
Мустанг не предназначен для такой погоды. О чем он только думает?
Майло. Он не бросит его в беде. Так нельзя! Что бы ни было между ними, это все неважно перед лицом великого шторма! Все их проблемы – ерунда. Все это детские глупости! Важен лишь шторм и что он за собой несет.
Сайлас всеми силами старался отбросить скверные мысли.
– Нельзя думать о плохом, – говорил он себе, – нельзя так думать!
Майло выплачется и успокоится. Все закончится хорошо, Сайлас верит в это. Все будет хорошо! Они спасутся! Они обязательно переживут шторм.
Обязательно переживут…
– Майло! Майло! Остановись!
Сайлас уже видел спину Майло, ускользающую от него все дальше и дальше в лес.
– Давай поговорим! Подожди меня! Не лезь наверх, Майло! Там опасно! Опасно! Подожди же!
Но Майло не думал замедлять скорость. Он тащился все выше и выше, дальше и дальше.
Храм Волчицы совсем рядом. Сайлас уже видит очертания треугольной крыши.
И Мо где-то там… кошка наверняка спряталась в старую вазу или коробку. Как же она переживет бурю? Надо помочь Мо!
– Майло, стой! Стой же! Подожди меня! Остановись! Не делай этого! Нет!
Гром. Молнии. Ливень. Гроза. Буря. Шторм.
Ветер ревел. Деревья гремят. Все движется. Всюду вода дождя.
Остров в переполохе.
Сайлас здесь, в царстве хаоса. А остальные жители Долины спрятались в домах. Они смотрят на шторм из окон, прячутся под одеялами, пьют горячий мятный чай. Они трясутся от страха и боялся каждого всплеска грома. Но они в безопасности. Внутри домашних стен им ничего не грозит.
А Сайлас и Майло здесь, в эпицентре грозы.
– Уходи прочь, Сайлас! Уходи!
Майло остановился у края Храма Волчицы. Он спрыгнул с велосипеда из зашел под крышу.
– Майло, что ты делаешь? Идем в дом. Сейчас же. Прошу тебя, Майло. Будь благоразумным. Доверься мне.
– Тебе? Еще чего! Сайлас, почему ты не оставил меня? Зачем ты поехал следом? Тебя самого заждались дома. Тебя точно посадят под домашний арест. Опять.
– Да плевать мне на арест, Майло! Мне не плевать на твою жизнь!
– Мнишь себя спасителем, Сайлас? Лучше убирайся к черту.
Сайлас остановил Мустанг и спрыгнул на землю. Под ногами – вода и грязь.
– Не подходи ко мне, Сайлас! – проревел Майло. – Оставь меня одного! Ты не слышишь, что я тебе говорю? Ты совсем глухой? Уходи! Я прошу тебя по-человечески. Не трогай меня. Не смотри на меня. Просто убирайся прочь!
Голос Майло стал мягче и тише.
– Прошу тебя, Сайлас. Прошу…
Сайлас смотрел на Майло, протягивая ему руку.
Неужели он останется здесь в грозу?
Нет, он не может…
– Майло…
И ударила молния.
Ослепительная вспышка озарила мир вокруг и перевернула его с ног на голову.
Раздался страшный треск, и Сайлас повалился на спину на землю.
В новом мире, что возник перед ним после удара молнии, Храм Волчицы, разрушен. Он упал вниз с обрыва. Камни с грохотом сыпали вниз.
А Майло…
– Майло!
Сайлас вскочил и побежал к краю обрыва.
Только не это! Только не это! Только не это!
Сайлас падает на живот на край обрыва и смотрит вниз.
Майло… он зацепился за корень, торчащий из земли. Он висит над ужасающей пропастью, в которую сыплются камни – остатки Храма Волчицы.
– Майло!
– Сайлас…
– Дай мне руку!
Сайлас тянет руку Майло.
Он вытащит его! Он сможет!
– Тянись, Майло! Тянись!
– Не получается! Ты слишком высоко!
– Сейчас!
Сайлас наклоняется ниже. Он боится, что его собьет ветер. Он боится, что сойдет оползень земли. В обоих случаях он провалится в пропасть вместе с Майло.
И они погибнут в шторм вдвоем…
– Тянись, Майло! Я не могу ниже! Я должен тебя вытащить!
Майло тянулся свободной рукой к руке Сайлас. Сайлас тянулся к руке Майло. Их пальцы так рядом… почти близко…
И вот, вдали виднеется голубой свет.
– Кирин…
Он спасет! Он поможет!
Он вытащит Майло!
– Помощь уже идет.
– Помощь? – поморщился Майло. – Ты о чем?
Кирин – существо с головой дракона и рогами оленя. Он скачет к ним, бросая в стороны сверкающие искры.
Добрый дух – брат проклятых сестер – явился к ним на помощь.
Он здесь! Он уже скачет сюда! Он совсем рядом!
Голубое сияние приближается, кирин уже почти…
– Майло! Держись!
– Я пытаюсь!
А потом…
Воздух разрывается могущей тьмой.
Высокие острые рога. Черный плащ. Огромные козьи копыта. Красные горящие глаза.
Зверь явился.
Он стоит на пути кирина!
– О, нет…
Корень трескается.
Он вырывается из земли.
– Сайлас, помоги мне!
Сайлас тянется ниже… он сможет… сможет…
Голубое сияние вспыхивает. Грянул гром. Сверкает молния.
Тьма вспыхивает жарким пламенем.
Они уходят… битва Зверя и кирина уходит далеко в лес. Зверь помешал кирину спасти их!
Сайлас тянется к пальцам Майло, но потом…
Треск.
Майло смотрит ему в глаза. И глаза Майло полны слез.
И Сайлас слышит отчаянный крик.
Он видит падение…
Рука Майло отрывается от корня. И он падает вниз, в пропасть, на камни внизу – останки Храма Волчицы.
Сайлас слышит неуклюжий хлопок.
Хрясть. Плюх.
И тело Майло теряется в пелене дождя.
Сайлас застывает над пропастью. Подбородок трясется, а глаза наполняются слезами. Как же так?
Это не может быть правдой… это просто невозможно…
Все тело ослабло. Мышцы не слушались. Сайлас размяк, вися на краю обрыва. Он не мог шевелится. Не мог двигаться.
– Майло…
Он плакал.
Сайлас лежал, и дождь бил его по спине.
Майло мертв. Это невозможно. Не в этом мире.
Картинка падения тела Майло возникала всякий раз, когда Сайлас моргал. Он видел руки, тянущиеся к нему. Видел глаза, полные слез, молящие о спасении.
Но спасения не случилось.
Усилием воли он заставил себя отползти от края обрыва. С еще большим усилием Сайлас поднял свое тело на ноги. Он услышал жалобное мяуканье.
Мо.
Сайлас обнаружил слеповатую кошку в глиняной вазе. Сайлас достал ее из укрытия и крепко прижал Мо к себе.
Он позволил себе заплакать в полную силу.
