Loe raamatut: «Здравствуй», lehekülg 4

Я любил смотреть с тобой фильмы, я любил гулять с тобой, любил слушать твои невероятные истории, любил печь с тобой шоколадные торты и есть прямо с банки персиковое варенье. Мне нравилось наблюдать за тобой. Мне нравилось, как ты закусывала губу, когда пыталась придумать логическое завершение своей самой необычной истории. Мне нравилось наблюдать, как ты вплетаешь в свои волосы красные маки, как ты приподнимаешь брови, когда удивляешься, нравилось наблюдать, как ты танцуешь, когда думаешь, что тебя никто не видит. Мне не хватает твоей заботы.

Помнишь, ты читала мне стихи, когда я болел, заваривала мне чай, когда у меня не было желания вставать с постели, пела мне песни, когда я грустил. Я же не делал для тебя ничего, прости. Мне не хватает тебя, Алиса. Все теперь так изменилось, что мне страшно каждое утро просыпаться, потому что я знаю, что ты никогда не вернешься. Я снова вижу только хмурых людей, черное небо, и, что меня ужасно раздражает, счастливых родителей. Я смотрю в зеркало и вижу худого грустного парня, у которого исписаны руки твоим именем. Мои родители так рады, что ты ушла. Они не замечают, что их сын совсем сломался. Не замечают, что я больше не улыбаюсь, не ем, не сплю.

Я рисую тебя каждый вечер. Каждый вечер я смотрю на твой портрет, вспоминаю каждую твою черточку, твой смех. Каждый вечер я закрываю глаза и чувствую, как ты прикасаешься ко мне. Все вокруг твердят, что это нормально, что я больше тебя не вижу, потому что тебя не существует. Но ты – самая реальная из всех.

Пожалуйста, вернись или научи по тебе не скучать.

Волшебных.

Здравствуй.

Никогда не думала, что буду писать тебе письмо , находясь далеко от родного дома, где меня, по-привычке, ждет опытная работница почты, которая одним движением руки клеит марки на конверты с моими письмами к тебе. Сейчас же я отправлю тебе письмо, нажав одну единственную кнопочку, хотя проще было бы просто поговорить с тобой, ответить на сообщение и самой что-то написать. Мы так мало общаемся в последнее время, что мне кажется, что твое очередное сообщение вдруг станет последним. Как же гнусно и страшно это звучит. Хотя казалось, куда же мне без тебя в осень. Осень кажется слишком холодной. Я пытаюсь согреть себя чаем, пледом, кутаюсь в теплое пальто и дышу на замерзшие пальцы. Право, не знаю, что я буду делать, когда выпадет первый снег.

Наверное, во всем мире не хватит горьких кофейных зернышек, чтобы отогреть меня.

Осенью и зимой все почему-то становятся заядлыми любителями кофе, ты замечал? Я часто гуляю возле кофеен, наблюдая за людьми, которые спешат за горячим напитком. Хочешь, я с тобой немного поделюсь своими кофейными наблюдениями?

Студентки обязательно заказывают себе средний латте с карамельным сиропом и долго его пьют, наслаждаясь каждым глотком, надменно поглядывая на однокурсниц, которые пьют горячий чай из термоса или просто воду(осенью!) из пластиковой бутылочки. Более взрослые ценители кофе, улыбаясь юным студенткам, непременно заказывают себе эспрессо. Жизнь приучила к горечи.

А я, представляешь, тоже теперь люблю кофе. Растворимый, залитый водой из-под крана, с отражением холодного солнца в чашке. Монетки в кармане моего пальто весело звенят, будто извиняясь, что их так мало для хорошего кофе. Но мне нормально, я не жалуюсь. Растворимый кофе не так уж и плох, если пить его ранним холодным утром, желательно в понедельник. Но во вторник тоже можно, если добавить в кофе капельку… прости, я не это хотела тебе сказать. Ты же знаешь, я всегда много лишнего говорю, засоряя наш диалог никому ненужными фразами. Я хотела сказать тебе просто одну банальную вещь. Такую простую, обычную, детскую вещь.

Я скучаю. Я так громко скучаю, что удивляюсь, как это ты не слышишь, находясь в своем огромном городе. Жаль, что ты так далеко от меня, что никогда до тебя не дотянуться. Мои попытки встретить тебя всегда проваливаются и чувство вины перед тобой и безысходности гораздо хуже растворимого кофе по понедельникам. Я сейчас мало сплю, плохо ем, говорю маме, что все хорошо, стараюсь не пропускать лекции и улыбаться каждому преподавателю, потому что теперь я несу гордое звание «студентка». Знаешь, мне все обещали, что это будет хорошее время в моей жизни. Говорили, мол, ничего, только первая неделя, вот потом будет веселее. Говорят, мол, ничего, только второй месяц, вот потом будет веселее. Жду, жду это «потом», а его все нет и нет. Потом – не существует. И никогда не будет веселее. Я получила только новые мешки под глазами, стресс, аллергию на людей, простуду и одиночество. Одиночество, потому что мы с тобой понемногу теряемся. Учеба отчаянно пытается забрать тебя. Забирает. Каждый день заставляет тебя нервничать все больше и все меньше улыбаться. Каждый день заставляет меня все громче смеяться в трубку, разговаривая с мамой, и размазывать при этом слезы по лицу. Пары, уроки, конспекты, доклады, рефераты, лекции, боль. Знаешь, они не справятся. Я тебя не отдам.

Хочешь правду? Хотя я начинаю общаться с новыми людьми, называю даже их друзьями, доверяю им некоторые секреты, я почему-то чувствую себя в гостях. В гостях хорошо, мне тепло, комфортно, временами даже уютно. Они хорошие, но я отчаянно хочу к тебе, домой. Вот и вся правда. Я скучаю. Слышишь?

Знаю, ты общаешься с другими людьми, у тебя это всегда получалось лучше. Они, наверное, читают твои сообщения, торопясь настрочить тебе ответ. Или слушают твои любимые песни, пытаясь понять каждое слово, пытаясь пропустить через себя всю боль исполнителя. А кто-то точно цитирует твои стихи, загадочно улыбаясь, когда спрашивают автора. И, может быть, кто-то другой теперь примеряет на себе твою грусть. Но мне все равно, я рада только, что ты такой хороший, такой замечательный, что у тебя так много друзей. Они меня не трогают, не волнуют. Мне твоя грусть все равно больше к лицу. И как здорово на мне сидит твоя радость. И радость твоя, и грусть всегда будут моими, веришь? Хотя в последнее время мой единственный костюм – усталость. Я так устала. Ничего у меня не получается. Я проваливаюсь в учебе, проваливаюсь в дружбе, проваливаюсь в жизни. Не жизнь, а какой-то тонущий корабль. Я знаю, ты тоже устал. Грустно. Мы неизбежно идем ко дну. Знаешь, а может, «Титаник» – это про нас? Только давай попытаемся выжить в этом море отвратительных проблем. Жалко только, что во мне нет ничего от Розы, ну а ты не слишом похож на Джека. Мы с тобой непременно найдем похожих. Только помни, пожалуйста, что всегда, при любых обстоятельствах –

если ты прыгнешь- я прыгну

тоже.

Волшебных, приятель.

Уходи, теряйся, прощайся, если когда-то тебе вдруг захочется. Ты все равно останешься навсегда.

Маме.

Здравствуй, мамочка.

Ну, рассказывай. Как ты? У меня все хорошо, не волнуйся. Целыми днями я просто гуляю, наблюдаю за людьми или читаю книги. Я, конечно, усилено пытаюсь учиться, но у меня это плохо получается, прости. Мне больше нравится читать людей, узнавать о них что-то новое, наблюдать за ними. Иногда я думаю, что мои сверстники меня боятся. Я их, представляешь, даже фотографирую, пока они меня не видят. Мне просто очень нравятся грустные люди. Они такие интересные, особенные, красивые, что я не могу не навести на них камеру, чтобы запечатлеть на снимке их печальную улыбку или грустный взгляд. А вот веселые люди меня раздражают. Веселятся, громко смеются. Ужасно. Совсем как все эти счастливые встречающие на вокзалах, помнишь? Кстати, мама, недавно я слышала, как мои знакомые обсуждают вокзалы. ,Они сказали, что они очень атмосферные и там можно снять много уютных видео. И тогда я задумалась и поняла кое-что. Представляешь, мама, многим людям нравятся вокзалы! Они пишут стихи о поездах и вокзалах, вспоминают о них в песнях, а обычные люди, такие, как мои знакомые, оказавшись на месте встречи поездов, автобусов и прощаний, обязательно фотографируют поезда и снующих людей, подписывая потом эти фото какой-то заумной цитатой из книги, при этом не трудясь даже написать имя автора. Самое ужасно здесь то, что и я стала одной из них. Я тоже пишу про вокзалы. Только я их ненавижу. Ненавижу вокзалы.

Спросишь, почему? Не потому что там чаще всего грязно, не потому что там много бездомных собак и кошек, не потому что там много бездомных людей. Я сейчас тебя удивлю. Ненавижу вокзалы, потому люди ведут себя как муравьи. Вечно куда-то спешат, толкаются, тащат огромные чемоданы, наполненные целой жизнью и самыми важными вещами, вроде подарка на день рождения от любимой бабушки или старого браслета, потому что браслет – единственная память о любимом человеке. Представляешь, человек их больше не вспоминает, а они бережно хранят ненужную безделушку где-то между брюками и рубашкой. Странные. Ничего не умеют отпускать. И я тоже, знаешь, не умею.

Меня раздражают улыбки, смех, слезы счастья на глазах встречающих. Все такие счастливые, потому что их близкие люди наконец приехали и, конечно, все счастливы. Взглянешь на таких людей и сама улыбаешься. Но я не хочу улыбаться. Не сегодня. Не завтра. Не в этом месяце.

А еще раздражает шум. Шум, отдающийся болью в висках. Этот шум только и делает, что рождает огромное желание спрятаться в укромном месте, чтобы не слышать грохот прибывающих/убывающих поездов. А еще раздражает этот противный бесчувственный голос, повторяющий как мантру фразы вроде «Поезд отправляется через пять минут». Кому вообще интересно знать, когда отправляется поезд. Лучше бы он вообще не отправлялся. Поезд, увозящий твоих самых любимых, самых близких, самых нужных, заслуживает только чтобы его разобрали или продали или… Да, я знаю, во мне говорит ребенок. Обиженный, маленький, вредный. Твой.

Мам, а когда мы стояли там, давно, на вокзале, ты почувствовала, чем пахнет воздух? Пахнет болью, тоской, одиночеством.. Или это только для меня? Ты, наверное, скажешь, что слышала только запах дыма и роз, потому что только что мимо прошел парень с охапкой цветов. А для меня пахнет отчаянием и мольбой. Мам, а ты представь только, сколько всего они разрушили, вокзалы-то. Сколько сердец тут было разбито, сколько слез пролито, сколько отчаянных «не уезжай» здесь брошено? И мое «пожалуйста, останься» так и не будет брошено, потому что взрослая девочка понимает, что так нужно, что нельзя иначе.

Мам, а помнишь, в далеком детстве, я так любила поезда? Тогда я всегда была с тобой, мы проходили мимо машущих людей, мимо тяжелых чемоданов и мне казалось, что все люди счастливы, что я счастлива, потому что держу тебя за руку, слушаю твой спокойный голос и улыбаюсь плачущей взрослой девушке. Такая взрослая, а плачет! Интересно, почему? Веришь, мам, я тогда видела себя.