Ненавижу. Д.О.

Ещё один утвердительный кивок.

– Теперь по деньгам.

Я снова бросил взгляд на резюме. В граве желаемый уровень зарплаты стояла цифра двадцать пять.

– Оклад тридцать пять тысяч.

У Светы аж глаза округлились. Впрочем, как и у Сусаниной. Только причина была разной. Если для Светы эта сумма оказалась пределом мечтаний (или даже за их пределами), то Олесе так точно не казалось.

Кто-кто, а начальник отдела кадров прекрасно знал, что так мало никто из моих помощниц никогда не получал. Но на большее оценить Свету я не мог. К тому же, назначить ей обычный оклад помощницы означало, что Ильинична будет получать много меньше этой недалёкой блондинки. Да, я мог повысить Ильиничне зарплату, но как мне объяснить, за что.

– Оклад тридцать пять тысяч, – повторил я, – а если будете хорошо справляться со своими обязанностями, возможны подарки.

Света аж засветилась от открывшейся перед ней перспективой.

– Хорошо. – резюмировала Сусанина. – Принимаем на работу с окладом тридцать пять тысяч рублей. К своим обязанностям Светлана Сергеевна приступает через две недели.

Я устало кивнул. Да уйдите уже!

– То есть через две недели Светлану Сергеевну принимаем на работу, – я зло посмотрел на Олесю. Она от блондинки тупостью заразилась что ли? Повторяет одно и то же. Оказалось, что не одно и то же, – а Ирину Ильиничну через две недели увольняем.

– К Ирине Ильиничне вернёмся позже. – сухо сказал в ответ. – А пока можете идти.

Когда за Сусаниной закрылась дверь, я встал из-за стола и подошёл к чайному столику. Чай уже остыл. Но я всё равно отпил. Нет, про увольнение рано говорить. Сначала командировка.

6

– Валера сказал, ты в Барселону летишь.

Мы сидели у Сусанина на кухне. Сегодня Юлька решила впервые остаться у него с дочкой на ночёвку. Но она не знала, как на это отреагирует Иришка. Поэтому Валера и позвал нас с Олесей составить им компанию. Типа у них вечеринка. Когда ребёнок уснёт, мы разойдёмся по домам, а его девочки останутся.

– Да, через десять дней. Не знал, что вы меня обсуждаете. – вопросительно посмотрел на Сусанина. – Думал, что у вас других тем полно.

– Привезёшь хамон? – Юлька никак не отреагировала на моё замечание, она была на своей волне. – И масло оливковое. Оно же там самое-самое. – умоляюще посмотрела на меня. Иришка тут же скопировала мать.

– Я ж по делам. Без багажа… – предпринял безуспешную попытку противостоять напору.

– Ладно, брось. Ты же не один полетишь. – Валера, естественно, был на стороне своих дам. – Пробежится твоя Света по магазинам, пока ты будешь переговоры вести, всего-то и делов.

– Какая Света? – кого это мне ещё в попутчицы сватают?

– Что значит, какая? Ты же сам говорил, что взял себе новую помощницу вместо старой. Или молодую вместо старой, как тебе больше нравится. – усмехнулся Сусанин.

– Не взял ещё. – решил проигнорировать замечание Валеры про молодых и старых. – Вернусь из Испании и возьму.

– Серьёзно? Один что ли лететь собрался? – друг искренне удивился.

– Хамона не будет что ли? – разочарованно протянула Юлька. Ей по ходу было всё равно, с кем мне лететь. Она сделала для себя только один вывод. Ириша, почувствовав перемену в настроении матери, обиженно надула губки.

– Олесь, у твоей подруги загранник действующий?

Как же удачно всё складывалось. Не пришлось ничего придумывать. Пусть Сусанина думает, что это Валерка натолкнул меня на мысль взять с собой Ильиничну. А я-то голову ломал, как же мне к этому разговор с Олесей подвести. С Ильиничной-то я так и не разговаривал. Впрочем, как и она со мной.

– Какой подруги? – Олеся непонимающе нахмурила лоб. – Ты про Маринку что ли? Думаешь, полетит с тобой после того, как ты её отфутболил?

– Полетит. – заверил сестру Валера. – В Испанию и не полетит? Как же! Тем более с Димычем. Он может сколь угодно раз футболить девиц, они всё равно прискачут по первому его зову.

Меня невольно передёрнуло, стоило только вспомнить приставучую подругу Сусаниной. Этакий ходячий гламур без мозгов. Её я точно никуда с собой звать не буду. Не в этой жизни. Что же касается зова. Девицы, может, и прискачут, а вот…

– Не напоминай мне о ней. Я про Ильиничну тебя спрашиваю. – уловил насмешливый взгляд Валеры. – От неё в Барселоне хоть польза будет. Не то, что от твоих подруг. – прозвучало, как оправдание. – Она и язык более-менее знает. Вон, к приезду австрийцев даже пару слов на немецком выучила. Глядишь, окажется, что и с испанским знакома.

– Знакома – знакома, поверь мне. Она в Испании не раз была, рассказывала…

– Только сразу предупреди, – перебил я Олесю, мне совсем не хотелось выслушивать истории из жизни моей помощницы, – чтобы она там никому глазки не строила. Чтоб не вышло как с австрийцами.

– С австрийцами? – любопытный Валерка даже придвинулся поближе. – А что там с австрийцами было? Ты мне не рассказывал.

– А с чего бы вдруг? – резко осадил его. – Больше мне делать нечего, как рассказывать о заигрываниях своей секретарши.

– А ты чего злишься-то? Я просто спросил.

– А как мне не злиться? Ненавижу, когда мои указания игнорируют. Или это твоя сестра не рассказала своей новой подружке о наших правилах?

– Валера прав, ты чего так завёлся? – Олеся отставила от себя недопитый бокал вина. – Мы, может быть, с Ириной и подружки, но это совсем не значит, что я ради неё забываю о своих обязанностях. И она вовсе не заигрывала с твоими австрияками. Когда ей было это делать? Они целыми днями с тобой мотались. А то, что Лойцль к ней подкатывал, не удивительно. Там есть, к чему подкатить. Только слепой этого не увидит. И Дмитрий Олегович, разумеется.

Ну, всё, Олеська назвала меня по имени-отчеству. Обиделась, значит.

– И про паспорт сам у неё спрашивай. Она твоя подчинённая…

– Как и ты. – немедля напомнил я Сусаниной. Чем ещё больше накалил обстановку.

– В офисе будете командовать, Дмитрий Олегович, а сейчас мы на кухне моего брата. – и обиженно скрестив руки на груди, Олеся откинулась на спинку стула.

Я решил больше не продолжать эту тему, но наутро первым делом вызвал Сусанину к себе.

– Олеся Игоревна, выясните срок действия загранпаспорта Ирины Ильиничны. Если всё в порядке, пусть подаёт документы на оформление испанской визы и бронирует гостиницу и билеты.

Я заметил, как сверкнули глаза Олеси, но это за пределами офиса она мне может возражать. На работе же она дисциплинированный сотрудник.

Я стоял в гардеробной и тупо смотрел на вешалки перед собой. Меньше, чем через час заедет Влад, чтобы отвезти меня в аэропорт, а у меня до сих пор не собрана сумка. Меня всегда в дорогу собирали помощницы. Сегодня же я был один и чувствовал себя беспомощным ребёнком, который без мамки ничего не может.

Нет, накануне я хотел сказать Ильиничне, чтобы она занялась моими сборами. Но быстро передумал, едва представив себе, как она вскидывает бровь и смотрит на меня так снисходительно насмешливо. А возникшая перед глазами картина, когда она достаёт из ящиков моё нижнее бельё и кладёт его в сумку, заставила меня окончательно отказаться от этой идеи.

Все мои женщины видели моё нижнее бельё сначала на мне, потом на полу (или где придётся), а уж потом в ящиках гардеробной. Да и то не все. И я не собирался этот порядок менять.

Но Ильинична была не моей… не была моей женщиной.

На миг я вспомнил, как моя высокоинтеллектуальная секретарша тает в объятиях моего же недалёкого охранника.

Нет, я никогда не интересовался умственными способностями сотрудников службы моей безопасности. Возможно даже у Олега IQ как у Эйнштейна, что не мешает ему быть полным идиотом.

А как иначе его можно назвать кроме как идиотом? Он прекрасно знал, как я отношусь к интрижкам на работе. Прекрасно знал о последствиях. Ну а если ему совсем приспичило, то, будь у него хотя бы толика ума, шифровался бы, встречался со своей пассией где-нибудь тайно, где их никто не видел бы. Но нет – целуется на глазах практически у всего города, и не с кем-нибудь, а с моей помощницей! Если бы Иришка меня не остановила, я бы показал им Кузькину мать.

А Ильинична? Оказалась всё-таки второй категории. С австрийцами не прокатило, решила попытать счастья с охранником?

Очередная сцена возникла из памяти. В день приезда австрийцев Ильинична стоит на воротах и воркует с Олегом. Не показалось мне всё-таки тогда, что он к ней притирается.

От злости даже скрипнул зубами. Надо было сразу с этими двумя разобраться. Подумать только! Она же только начала работать, даже в офисе почти не показывалась. Когда только успела? И почему именно Олег? Ладно, если бы Лойцль или даже Мейер. Ещё можно понять – перспективы и всё такое. Но охранник!

Что она в нём нашла? Купилась на сильное мужское тело? Да, Олег был хорошо сложён, это было одно из требований при приёме в охрану. Но ведь можно было и получше найти. Или схватила первое попавшееся? И почему она на меня никак не среагировала?

Телефонный звонок вернул меня к реальности.

– Да? – машинально произнёс я.

– Милый, привет. – раздался в трубке почти забытый голос. Альбина? Надо было посмотреть на экран прежде, чем отвечать на звонок.

– Здравствуй. Зачем звонишь? Только говори быстро, я тороплюсь.

– Фу, как грубо… – она тут же надула свои подкаченные губки. Конечно же, я не видел этого, но мне и не нужно было – я слишком хорошо её знал. – Я ждала, когда ты позвонишь. Но, зная какой ты гордый, решила набрать тебя сама.

– Зачем? – поставил телефон на громкую связь и полез в ящик за бельём, пора уже было и начать собираться.

– Хотела узнать, как ты.

– Спасибо, всё хорошо.

– Как прошла встреча с австрийцами?

– Лучше, чем мог представить. – и это была абсолютная правда.

– В Испанию летишь? – неожиданно сменила тему Альбина. Я даже замер с трусами в руках. Ей-то откуда об этом известно? Интересно, кто это в моём офисе крысятничает в её пользу?

– Лечу.

– Хочешь, я с тобой? Виза у меня есть. – тут же добавила Альбина. Как будто мне было интересно.

– Спасибо, но у меня уже есть компания.

– Со своей старухой летишь? – удивилась Альбина. Странно, разве ей не доложили? Или её информатору не всё известно?

– Если ты сейчас это про мою помощницу, то да, я лечу с ней. И эта, так сказать, старуха выглядит получше многих и уж точно не хуже тебя. – тут я, конечно, загнул. Всё-таки Альбина была на четырнадцать лет младше Ильиничны.

– Да? И с каких это пор тебе старые девы стали нравиться? – Альбина, поняв, что Испания ей не светит, перешла в наступление. – Может, она рубашки и трусы уже не только покупает, но и снять с тебя помогает? И какая она в постели? Костями не скрипит?.. – вот ведь как её понесло. Звонок на параллельной линии спас меня, а, возможно, и её…

– Всё, Влад звонит. Я отключаюсь. Счастливо оставаться.

Не дожидаясь ответа, сбросил звонок Альбины, а заодно и Влада, и заглянул в сумку. Там на дне сиротливо лежала пар носков и трусы. Ну и ладно. Я же ни куда-нибудь в Тмутаракань лечу, а в Барселону. Там всё куплю. Бросив к носкам и трусам дезодорант, туалетную воду, зубную пасту с щёткой и паспорт, вышел из дома.

Увидев меня, Влад распахнул дверцу машины и взял почти невесомую сумку. С удивлением, но без лишних слов убрал её в багажник. Мы уже выезжали со двора, когда я спросил.

– Ты знаешь, где живёт Ирина Ильинична? – уверен, что знает. И где живёт и с кем живёт. – Позвони ей и скажи, что мы сейчас за ней заедем. – Влад молча остановил машину. – Ты зачем остановился? Хочешь, чтобы я на рейс опоздал?

Мне с трудом удалось не закричать.

– Дмитрий Олегович, вы же сказали позвонить. – Влад был абсолютно спокоен и невозмутим. – Вот я и остановился. Сами же голову мне оторвёте, если за рулём звонить буду.

Вот ведь гад, хочет использовать мои же правила против меня. Думает предупредить, чтобы я Олега не смог застукать. Не выйдет!

– Езжай давай! По дороге позвонишь.

Больше спорить Влад не стал. Завёл машину, одновременно набирая номер.

– Ирина Ильинична? Здравствуйте… Это Влад… Да, водитель Дмитрия Олеговича. Мы сейчас за вами заедем. Я хотел адрес уточ… Уже выехали?.. Понятно. Хорошо. До свидания. – Влад сбросил вызов. – Ирина Ильинична уже едет в аэропорт. В автобусе.

Ну конечно! Так я и поверил! В автобусе она едет! Как же! Приказал Владу гнать так быстро, как только можно. Сейчас нагоним автобус и всё узнаем.

Антирадар всю дорогу до аэропорта нещадно бился в истерике. Но автобус нагнали. Почти. Прибыли на место практически одновременно. Когда подъехали к аэропорту, автобус не спеша выворачивал к месту высадки пассажиров. В принципе ещё можно было попытаться его нагнать, вот только заезд для общественного транспорта был не только без шлагбаумов, но и заметно короче, чем для такси и прочих машин.

Конечно, ещё не было уверенности, что мы нагнали тот самый автобус. Но и проверить это мы не успевали.

На наше счастье и благодаря Ильиничне нас теперь знали в аэропорту и, как только Влад просигналил, для нас открыли служебный проезд. Так что возле терминала мы оказались даже раньше автобуса. Наверное, зря я орал на Влада всю дорогу.

Двери автобуса открылись, выпуская пассажиров. Моё сердце бешено забилось. И сознание раздвоилось. Одна половина жаждала расправы. Другая молила, чтобы Олега не было в автобусе. И вот появилась она. В лёгком, облегающем верхнюю часть, но расклешённом от талии, платье, в туфлях на высоких каблуках и с дорожной сумкой в руках. Одна! И если первая моя половина требовала провести расследование. То вторая торжествовала. И для того, чтобы первая успокоилась, рисовала в мозгу картину, как я на глазах удивлённого водителя обшариваю автобус, заглядывая под сиденья в поисках Олега. В конце концов, вторая одержала верх.

Регистрацию на рейс и таможню прошли быстро. Правда, на досмотре у меня едва не конфисковали туалетную воду и зубную пасту.

В очереди на досмотр хотел пропустить Ильиничну вперёд, но та встала за мной в очередь и ни в какую не хотела меняться со мной местами. Но не хочет и не надо. Я поставил сумку на ленту. Без проблем прошёл рамку. Но потом начались проблемы.

– Ваша сумка? – строго спросил таможенник. Я кивнул.

– Моя.

– Что там у вас? – тычет пальцем в монитор. Я пожал плачами.

– Зубная паста и туалетная вода. – обычное дело. Не вижу ничего криминального.

– Достаньте.

Надо так надо. Расстегнул молнию и, нашарив в пустоте сумки пасту с водой, протянул их таможеннику.

– Жидкости запрещены к провозу в ручной клади. Только в багаже. Вам придётся их оставить.

– Что значит, оставить? Это же простая зубная паста! Мне перед вами зубы почистить, чтобы вы поверили?

– Не нужно ничего чистить. Мы верим, что это обыкновенная зубная паста, но пропустить не можем. Это против правил. Придётся выбросить и пасту, и туалетную воду.

– Как это выбросить? Это мои вещи, и я не разрешаю вам их выбрасывать.

– Хорошо. – таможенник не стал настаивать. – Тогда вы остаётесь вместе с ними.

– Ээээ. Так не пойдёт! У меня важная встреча. – таможенники с сомнением переглянулись. И я прекрасно понимал их реакцию. Они все видели, что у меня лежит в сумке. А другого багажа у меня с собой не было. И кто так, спрашивается, летит на важные встречи?

Придётся, видимо, в Барселоне не только одежду покупать. Хотя, я же могу сдать сумку в багаж. Интересно, время на это у меня есть? Сомневаюсь.

– Так, прекратите шуметь! – неожиданно раздалась команда.

Это молодой таможенник, который пропускал меня через рамку, решил навести порядок и утихомирить собравшихся в очереди за моей помощницей. В зоне досмотра воцарилась тишина. Даже дети притихли.

– Все проходим через соседнюю рамку. Эта временно закрыта.

– Послушайте, я понимаю, что есть правила, – попытался убедить сделать мне поблажку, – но ведь один раз можно закрыть глаза…

– Нет, нет и ещё раз нет, – офицер был непреклонен. – Никаких исключений. Вы не можете пронести это в салон. – и он занёс руку с зубной пастой и туалетной водой над корзиной.

– Подождите! – раздался голос Ильиничны. Как же давно я его не слышал! – Я сейчас всё исправлю. – уже через мгновение она стояла рядом со мной. – Он сам собирался, вы уж простите. – и быстро перехватив у таможенника пасту и воду, опустила их в прозрачный пакет и, закрыв на молнию, вытянула перед собой. – Теперь всё в порядке?

– Проходите. – нам махнули рукой, давая добро.

Очень хорошо. Я подтянул к себе вещи Ильиничны, когда заметил, как она замерла на месте. В руках она держала мою сумку, на дне которой болтались трусы с носками. Неожиданно её толкнули сзади, и помощница влетела в меня. Инстинктивно я поддержал её за локоть. Другая моя рука бесконтрольно скользнула по её талии.

– Эй! – снова раздался голос молодого офицера таможни. – Тебе места мало что ли?

Ильинична обернулась на своего обидчика, разбудив вокруг себя движение воздуха и наполнив тонким ароматом своих духов мои лёгкие. Наверное, я и раньше сотни раз вдыхал их, но сегодня, сейчас, так близко от меня, они дурманили голову. Пристальный взгляд карих глаз привёл меня в чувства, и я выпустил помощницу из рук.

Так, нужно привести мысли в порядок. Незапланированное столкновение наших тел могло разрушить мои планы. Я должен контролировать ситуацию, но пока что был далёк от этого. Снял с ленты последний ящик с нашими вещами, когда увидел, как таможенник подмигнул Ильиничне. А та довольная улыбнулась ему. Нет, какова! Только что стояла, вжавшись в меня, хоть бы немного нежности во взгляде появилось! А какому-то мальчишке улыбается. У неё на меня блок что ли поставлен?

Опустив ящик на пол, смотрел, как Ильинична надевает туфли. Села на скамью, поставив рядом мою полупустую сумку. Надеюсь, внутрь она не заглядывала. Представляю, что она может подумать, увидев скудное содержимое.

Ильинична слегка наклонилась вперёд, открывая восхитительный вид на декольте. Вена на моей шее мгновенно запульсировала. Словно почувствовав на себе взгляд, Ильинична наклонилась ещё ниже, буквально ложась грудью на свои ноги. Вот и хорошо, можно перевести дыхание. Не тут-то было! Плечом она задела полу платья, обнажая коленку. Сначала одну, потом другую. В висках застучало. Захотелось накрыть колени ладонями и притянуть к себе, а потом…

Стоп! Это всё из-за того, что я уже давно на голодном пайке. С тех пор, как Валерка воссоединился с Юлькой, в клубы я не ходил. Это с голодухи, не иначе помощница рождает в моей голове такие фантазии. Дима, очнись! Ты здесь только для того, чтобы проучить её за пренебрежение к тебе. Твоя цель доказать ей, что она старая и непривлекательная. Соблазнить, влюбить в себя и бросить.

Закончив с одной туфлёй, Ильинична приподняла браслет на другой ноге (почему я его раньше не замечал?) и обернула вокруг тонкой щиколотки ремешок туфли.

Она старая и толстая! Она старая, толстая и совсем непривлекательная! Прекрати смотреть на неё!

Но чёртов аутотренинг не помогал. Нет, это я должен был придумать, как её соблазнить. А вместо этого сам стою, как загипнотизированный. И что-то не похоже, чтобы она прилагает какие-то особые усилия для моего соблазнения.

Застегнув ремешок туфли, она подняла на меня глаза, смотрела на меня какое-то время. Совсем недолго. Но я уловил её изменившийся взгляд. Мне показалось или она действительно меня рассматривала?

Поднявшись со скамьи, она наклонилась за своей сумкой, но я опередил её. Ильинична взялась за ручку и потянула на себя, но я держал крепко. Она дёрнула посильней, я дёрнул в ответ. Она тут же оказалась прижатой к моему телу. Ожидаемый результат. Сколько в ней? Килограмм пятьдесят? Против моих восьмидесяти пяти. У неё нет ни единого шанса. Но она сделала шаг назад и повторила попытку.

Вот упрямая! Но в данном случае, я был не против, так как она снова оказалась на мне. Я прекрасно помнил, где нахожусь, что вокруг нас люди, и старался держать себя в руках. Но это было нереально сложно. Я едва держал дыхание под контролем.

Ильинична снова сделала шаг назад, а в следующее мгновение вместо помощницы у меня на груди оказалась моя же сумка. Это было настолько неожиданно, что я ослабил хватку, а Ильинична смогла забрать свои вещи. Раздались аплодисменты. Что за?.. Это она на публику что ли играла? Ну, погоди у меня!

Развернувшись, я быстрым шагом ушёл в V.I.P. – зону для пассажиров бизнес-класса. Ждал, что моя помощница подойдёт чуть позже. Но она так и не пришла. Наверное, осталась в общем зале. Ничего, из самолёта она никуда не денется. Но заканчивалась посадка, а её всё не было. А когда появилась, спокойно прошла мимо меня. Это уже слишком! Но тут какой-то мужик плюхнулся в кресло рядом со мной, и я понял – Ильинична не просто не зарегистрировалась на соседнее со мной место, она взяла билеты в другой класс.

Всё, теперь я молчать не буду. На земле выскажу ей всё, что думаю.

Перелёт был просто кошмарным. Нет, я не боюсь летать. Даже наоборот. Обожаю самолёты. Мне нравится это чувство, когда летишь куда-нибудь. Люблю комфорт бизнес-класса. Стройные, высокие стюардессы ухаживают за тобой, предлагают тебе выпить, низко наклоняясь над тобой или легко касаясь твоего плеча. Но сегодня радости от полёта я не испытывал.

По соседству, «благоухая», то храпел, то чавкал какой-то мужик. Он, похоже, отдал все деньги на билет. На бизнес-класс хватило, а на дезодорант уже нет. Запах был таким сильным, что хотелось отодвинуть кресла подальше друг от друга, а лучше выставить его кресло за борт.

Когда стали разносить еду, я, естественно, отказался. Обед при таком соседстве был равнозначен трапезе в мужской раздевалке подпольной качалки. Судя по тому, что все, кто сидел рядом, тоже есть не стали, я был не один такого мнения.

Вот Ильинична меня подставила! Конечно, он всё равно мог оказаться в салоне и даже где-то поблизости, на соседнем ряду. Но тогда я, по крайней мере, мог вдыхать аромат её духов. Но ничего, вот только останемся наедине и я с ней разберусь.

Спустя два часа после взлёта появились первые дезертиры. Сначала вышла и не вернулась женщина, сидящая через проход от моего ароматного соседа. Потом опустело кресло перед ним. Потом ещё одно. Невиданное дело – люди бежали из бизнеса в эконом! Когда я это понял, было уже поздно – свободные места в эконом-классе закончились.

Какой же я идиот! Вместо того чтобы злиться на мою помощницу, лучше бы попросил стюардессу пересадить меня в эконом. И даже если место рядом с Ильиничной сейчас занято, я, возможно, смог бы договориться с её соседом. Заплатить ему, в конце концов.

Да, в экономе неудобно. Расстояния между креслами маленькие, сами кресла тесные. Постоянно касаешься своего соседа, а когда засыпаешь, так и норовишь скатиться на него. Или он на тебя. Но это как раз именно то, что мне сейчас и было нужно. Однако я свой шанс оказаться в такой ситуации рядом с Ильиничной упустил.

Когда спустя ещё несколько часов мы приземлились в Барселоне, пассажиры бизнес-класса, толкая друг друга, спешно покинули салон с одной мыслью – вдохнуть полной грудью.

Я стоял в стороне от киосков погранконтроля и ждал. Все пассажиры бизнеса его давно прошли. Даже дезертиры перед посадкой вернулись на свои места, лишь бы не выстаивать очередь.

Вот уже хлынула масса эконом-класса. Ильиничны всё не было. Она явно никуда не торопилась. Или же ей просто нравилось заставлять меня ждать.

Наконец-то послышался её смех. Весело ей, значит. Я тут весь извёлся в ожидании неё, а она хихикает, непонятно с кем. Я думал увидеть рядом с ней какого-нибудь качка, но обнаружил её в компании одной пожилой и одной молодой пары.

Ильинична шла, жестикулируя и весело смеясь. Только сейчас я понял, что никогда не слышал её смех рядом с собой. Всякий раз, завидев меня, она прекращала даже улыбаться. Вот и сейчас, едва её взгляд остановился на мне, улыбка тут же исчезла с её лица. Что за человек! Ей даже улыбнуться мне трудно?

– Вы сюда развлекаться что ли приехали? – невольно вырвались слова упрёка. Она только пожала плечами и направилась к пограничному контролю. Значит, разговаривать со мной по-прежнему не собирается? Как же с ней сложно-то!

Границу прошли без проблем. И неожиданно быстро.

Ильинична, пройдя мимо меня, остановилась и оценивающе посмотрела на очереди, тянущиеся к кабинкам. Но ни в одну из них не встала. Она предпочла стойку, перед которой никого не было. Её не смутило то, что сама кабинка тоже пустовала. Но, как оказалось, ненадолго.

Стоило только Ильиничне остановиться перед жёлтой линией, как какой-то пограничник занял пустующее место и подозвал к себе. Тут же за нами выстроилась очередь, которой вместе со мной пришлось подождать, когда моя помощница и этот юнец в форме завершат свою светскую беседу.

– Вы со всеми кокетничать собираетесь? – так и хотелось добавить – со всеми, кроме меня.

– Я не кокетничала. Я вежливо общалась. – дерзко парировала она. – Или вы хотели, чтобы я игнорировала пограничника или грубила ему? Чтобы меня развернули на границе и отправили назад? – это она, конечно, загнула. Но на этот раз я промолчал. Вероятность, что так могло произойти, всё-таки имелась.

По дороге в гостиницу ехали молча, но, когда уже въезжали в город, я не выдержал и решил задать давно беспокоивший меня вопрос.

– Почему вы купили себе билет в эконом – класс? – она удивлённо уставилась меня. – У нас важная встреча и мне могло понадобиться обсудить с вами некоторые её детали.

Пусть думает, что я хотел видеть её рядом с собой только из-за работы.

– А я не мог этого сделать, так как вас рядом не было. Или вы думаете, я вас для чего-то другого с собой взял?

Взял-то я, конечно, и для того, и для другого. Вот только сказать не мог. Да и как тут скажешь? Особенно когда Ильинична едва не перекрестилась после этих моих слов.

– Да, но мне не положен бизнес. – тут же возразила она. – Только эконом-класс.

– С чего вы это взяли? – что за глупая отмазка?

– В положении по командировкам написано…

– Видимо, вы невнимательно читали, – не всё же ей меня перебивать, могу и я разок. – Персональный ассистент летит бизнес-классом…

– Вот только я помощник персонального ассистента.

Меня ожидаемо перебили. Но как же я забыл-то, что ввёл новую должность? Помнил, давно бы заставил юристов внести изменения в положение.

– И согласно установленным вами правилами я лечу эконом-классом. Или вы хотели, чтобы я их нарушила?

Это что? Вызов? Попытка спровоцировать меня на одобрение её проступков?

– А вы все правила соблюдаете? Или есть исключения? – тоже мне, блюстительница правил! Воспоминания о целующейся в парке парочке рвали душу и заставляли закипать кровь.

Дверца автомобиля распахнулась, даря Ильиничне возможность уйти от ответа. Метрдотель приглашал нас в гостиницу. Увлёкшись разговором, никто из нас не заметил, что мы уже никуда не едем.

На стойке регистрации пришлось постоять в очереди – заселялась то ли футбольная, то ли ещё какая команда. Что за день! Откровенно говоря, хочется просто всех послать. Да, администраторы предложили присесть и принесли напитки, но это мало что меняло.

С десяток молодых людей в прекрасной физической форме улыбались моей помощнице. А кто-то вообще откровенно пытался её снять. Мне уже хотелось не только послать, но и проводить кое-кого. К счастью, Ильиничну никто из них не заинтересовал. Она попросила карточки регистрации и спокойно, не обращая ни на кого внимания, заполняла их.

Когда мы наконец-то поднялись в номер, меня ждал очередной неприятный сюрприз. Моя помощница опять сделала всё по-своему. Хотя она, не моргнув и глазом, скажет, что действовала строго в рамкам нашего положения о командировках. Будь оно проклято!

Я терпеливо ждал, когда Ильинична закончит с осмотром номера и установит пароль на сейфе. Тогда можно будет перейти к наступательным действиям. Пока не слишком откровенным, чтобы не спугнуть раньше времени.

Но она снова меня переиграла. Закончив с сейфом, Ильинична направилась к двери, прихватив с собой свою дорожную сумку. Куда это она? Я последовал за ней. На ресепшн что-то забыла? Но нет. Ильинична достала ключ и открыла номер напротив.

Что это значит? Как это понимать? Она сняла себе отдельный номер? Зачем? Почему? А как же я?

Я стоял под душем, смывая с себя пыль и усталость после долгого перелёта. Мой план трещал по швам. Ещё немного и у меня разовьются комплексы. Как она может вообще не реагировать на меня? Я бы решил, что она покрытая пылью фригидная старая дева, если бы не видел, как руки Олега скользят по ней, не позволяя осесть даже пылинки.

Ясно представил себе, как он перебирает и целует пальчики на её ножке, большим пальцем проводя вдоль свода её маленькой ступни. Руки поглаживают голень, бёдра, поднимаясь всё выше. Задержавшись на ягодницах, они начинают свой путь назад. Спустившись снова вниз, обхватывают тонкую щиколотку и приподнимают ногу, выпрямляя её.

Задержав дыхание, Ильинична внимательно смотрит. В её глазах горит желание и любопытство, что же будет дальше. Поцелуй под коленкой сорвал стон с её губ. Она слегка выгнулась, сжав простыню, и, согнув ногу на моём плече, притянула к себе. Да, чёрт побери, это уже был не Олег, а я!

Стоп! Ударил ладонью о стену ванной. Я схожу с ума! Что за фантазии? Глубоко вздохнул и опустил голову вниз. Моя реакция была очевидна. Как бы я хотел, чтобы сейчас Ильинична прижалась к моему мокрому телу и сняла напряжение.

Очередной глубокий вздох вырвался из груди. До меня начало доходить, что это произойдёт нескоро, если вообще произойдёт. Судя по всему, ей было хорошо с Олегом, и она не собиралась ничего менять. Более того, она могла оказаться единственной женщиной в мире, которая верна своему мужчине.

Да, она флиртовала. Возможно, даже не осознанно. Лёгкий флирт будил ревность, но, по сути, был безобиден. Ведь если подумать, что страшного в том, если она улыбнётся или перекинется парой слов с человеком, которого больше никогда не увидит. И всё-таки это выводило из себя. А ещё больше то, что она флиртовала со всеми кроме меня.

Почему? Ответ напрашивался сам собой. Я собственными руками вычеркнул себя из списка. Я так грубо довёл до её сознания то, что она не может быть мне интересна, что оно теперь блокирует любые мои попытки сблизиться с ней. Поэтому она никак не реагирует на меня, моё присутствие. Ладно бы ненавидела. Так нет, абсолютное равнодушие по отношению ко мне. Не знаю, что может быть хуже.

Ну, кто тогда тянул меня за язык? Какая была необходимость вести себя с ней так? Почему мои слова прозвучали так зло и убедительно? Почему меня никто не остановил? Почему она только молча принимала на себя душ из той грязи, что я так щедро и бездумно на неё выливал, вместо того чтобы влепить мне пощёчину?

Тогда самое время было произнести фразу из американских фильмов: «Любое слово, сказанное вами, может быть использовано против вас». Но никто мне тогда этого не сказал. И в роли триумфатора я находился меньше минуты.