Нарисованный мир

Поддержка Анастасия Мельникова

Путеводители Олег и Инна Мельниковы

© Ирина Мельникова, 2020

ISBN 978-5-4493-6301-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

…Трое застыли вокруг меня в нетерпеливом ожидании. На их лицах явно читались недоумение и испуг. Точно такие же чувства испытывала я сама, разглядывая склонившихся надо мной незнакомцев.

Все трое были темноволосыми, похожей комплекции, почти одного роста и возраста. Они смотрели на меня, я смотрела на них и никак не могла понять, что происходит. Около семи секунд понадобилось мне на то, чтобы немного прийти в себя и, с трудом переводя дыхание, произнести:

– Вы кто?

Парни, кажется, тоже пришли в себя и почти одновременно подали мне руки, помогая подняться с земли.

С земли? Почему я оказалась лежащей на земле? Что я здесь делаю? И что вообще представляет собой это таинственное «здесь»?

– Кто вы? – повторила я свой вопрос, недоуменно переводя взгляд с одного парня на другого, а с него на третьего.

Они казались моими ровесниками – лет семнадцать, не больше.

Я бросила взгляд на парня слева и обратила внимание на его каре-зеленые глаза и падающую на лоб длинную челку. Он смотрел на меня с таким интересом и изумлением, что я струсила и отвела глаза.

– А ты кто? – с неменьшей осторожностью задал встречный вопрос один из парней – тот, что стоял в середине.

– Аня, – выдавила я, одной рукой касаясь головы и зажмуривая глаза, словно от этого непонятно откуда взявшееся видение могло исчезнуть.

«Где-то я их видела», – внезапно мелькнула мысль, и я судорожно за неё уцепилась, словно за тоненькую ниточку, которая могла помочь мне выбраться из этого странного места и незнакомой компании.

Я открыла глаза и, зацепившись взглядом за одного из парней, держащего в руках некое неумелое подобие лука, вспомнила, откуда их знаю…

Глава 1

Уроки алгебры всегда оставляли меня равнодушной. Кажется, всё, чему я научилась за потраченное на них время – это зевать с закрытым ртом и думать о своём, создавая при этом видимость заинтересованности в изучаемом предмете.

Сегодня Галина Сергеевна решила нас пощадить и в самом начале урока вывела на доске несколько замысловатых примеров. Все, кто решит, могут идти домой.

Отлично. Я сегодня домой не пойду.

Вместо того, чтобы хотя бы попытаться вникнуть в иксы и игреки, я переписывалась с Артёмом – самым симпатичным парнем из моего окружения. С моим парнем.

Уже неделю я уговаривала его сходить со мной на выставку известного московского художника Власова, которая не так давно открылась в Доме искусств. Я знала, что Артём не жалует подобные мероприятия, но, воздействуя на него всеми доступными мне способами убеждения – от уговоров до угроз – всё же смогла добиться желаемого.

Артём не из тех, с кем можно долго гулять по парку, держась за руки, подкармливать уточек на пруду и любоваться звёздным небом. Прогулкам вдвоём и культурным мероприятиям он предпочитает встречи шумными компаниями, и мне приходится постоянно сопровождать его и довольствоваться тем, что имею. Впрочем, я не жалуюсь. На моем месте мечтают оказаться десятки девчонок. Тарифы на сердца популярных парней запредельно высокие, и не каждому под силу покорить эту вершину.

– Сходи с кем-нибудь из подруг, – слышала я каждый раз в течение недели, едва разговор переходил на интересующую меня тему.

– Понимаешь, подруги – это не то. А вот с парнем – другое дело.

– Не вижу разницы, – пожимал плечами Артём.

– С тобой мне куда интереснее, – добавляла я, зная, что, воздействуя на его самолюбие, смогу добиться желаемого в разы быстрее.

Судя по расплывшейся по его лицу довольной улыбке, маленькая победа осталась за мной. Нужно было лишь закрепить успех поцелуем и – вуа-ля! – билеты на выставку оказались в моих руках!

Соседка по парте Катя легонько толкнула меня в плечо и незаметно придвинула свою тетрадь:

– Помощь нужна?

– Как всегда, – благодарно улыбнулась я и, отложив свой мобильный в сторону, быстренько взялась за дело, переписывая цифры и буквы в свою тетрадь и не особенно заморачиваясь над аккуратностью почерка.

С Катей мы сдружились не так давно – всего год назад, с начала десятого класса, когда каким-то образом оказались за одной партой и сразу же распределили круг обязанностей. Я помогала ей с химией и биологией, которые давались мне относительно легко, Катя же корпела за меня над примерами и уравнениями. Весьма удобно, и при этом – минимум затрат на информацию, которая никак не уживалась в моей голове.

После урока, когда мы вышли из кабинета, Катя поинтересовалась:

– Какие планы на вечер? Может, погуляем?

– Не получится, – с сожалением пожала я плечами. – Мы с Артёмом сегодня идем в Дом искусств, на выставку.

– Ух ты, здорово, – сказала Катя, но без особого энтузиазма в голосе.

Впрочем, сейчас меня это не слишком-то беспокоило. Предвкушение интересного времяпрепровождения занимало все мои мысли. Я уже думала, что надеть и какую прическу сделать, чтобы выглядеть там уместно и вместе с тем не мучиться в неудобном платье или туфлях, натирающих и без того непроходящие мозоли.

В итоге остановила свой выбор на модных серых бриджах и светло-розовой тунике. Сверху накинула кофту, решив, что после оставлю её в машине.

Когда я вышла, Артём ожидал меня у подъезда, нетерпеливо прохаживаясь вокруг своей машины. Недавно ему исполнилось восемнадцать, и весьма состоятельные родители тут же вручили сыну заветный подарок – ключи от собственного авто.

Для меня его жизнь была похожа на сказку: престижный вуз, дорогая машина, огромная квартира, больше похожая на музей, нежели на жилое помещение. Я оказалась там лишь однажды и сразу же поняла, что больше бывать мне здесь не придётся. Во-первых, из-за суровых, оценивающих взглядов его мамаши, которая явно давала понять, что мне здесь не рады. Во-вторых, находиться там было некомфортно, как будто не квартира для тебя создана, а ты для квартиры – в качестве дополнительного атрибута.

Илона Викторовна сухо кивнула мне при встрече и даже не спросила моего имени. Зато окинула с ног до головы цепким взглядом, и по выражению её лица я тотчас прочитала вердикт – «не подходит». Она бросила пару фраз сыну и скрылась в одной из комнат. Больше я её не увидела.

Она произвела на меня впечатление Снежной Королевы – с таким же ледяным спокойствием на лице и холодной равнодушной улыбкой, с безупречным макияжем и прической «на выход», в дорогом домашнем костюме пурпурного цвета… Я помню своё удивление, потому что мне не дано понять, зачем нужно выглядеть на все сто тридцать процентов и дома. Я бы не выдержала. И ни за что бы не променяла любимую хлопчатобумажную футболку и удобные спортивные штаны на этот «прикид».

Сама я в тот день была одета куда скромнее хозяйки – в обычный свитер и рваные джинсы. Впрочем, сомневаюсь, что моя неудовлетворительная оценка в глазах Илоны Викторовны целиком и полностью зависела от моего внешнего вида.

Артём отправил меня в свою спальню, указав, в каком направлении следует двигаться в лабиринте бесчисленных комнат, а сам пошел на кухню, чтобы разогреть пиццу.

Проходя мимо одной из полуоткрытых дверей, я услышала голос его матери, непринужденно беседующей с кем-то по телефону.

– Да, дома. Привел какую-то… – донёсся до меня её пренебрежительный голос. – А как я могу реагировать? Молодой ещё…

Я поспешно зашла в Тёмину комнату и закрыла дверь, чтобы не слышать унизительных слов в свой адрес.

«Молодой ещё», – только это и оправдывает выбор сына в глазах матери.

Вздохнув, я попыталась прогнать грустные мысли и принялась осматривать комнату. Мы с Артёмом встречались чуть больше месяца, и мне хотелось бы знать о нем больше, чем сейчас. А ведь именно комната может рассказать о характере своего хозяина.

Здесь было не так много места. В одном углу примостился диван, вдоль стены – шифоньер, в другом углу – компьютер последней модели, активно рекламируемый в России и за рубежом. А рядом стояла электрогитара. Надо же, Артём никогда не упоминал о том, что умеет играть…

В тот вечер я так и не смогла забыть удара, нанесённого по моему самолюбию, поэтому непринуждённо поболтать и посмотреть фильм на огромной плазме, как планировалось изначально, не получилось. Доев свой кусок пиццы, я извинилась, соврав, что неважно себя чувствую, и отправилась восвояси, отказавшись от предложения отвести меня на машине.

В тот день я твёрдо решила, что ни за что больше не перешагну порог этой квартиры. Я не хотела, чтобы наши отношения с Тёмой испортились из-за пренебрежительного отношения ко мне со стороны его матери. Да и чувствовать себя, как под обстрелом, честно говоря, мне тоже не слишком хотелось. Лучше уж на нейтральной территории, с друзьями или вдвоём.

С той неприятной встречи прошло две недели, а сегодня я почему-то снова о ней вспомнила. Может быть, потому, что рассерженный Тёма чем-то смутно напоминал свою мать…

Артём был явно не в духе. Не иначе, как из-за не слишком занимающего его внимание мероприятия, на которое нам предстояло идти. Потратить несколько часов «впустую» для него было равносильно настоящему подвигу. Но должны же мы хоть как-то разнообразить наш досуг помимо встреч с его друзьями и визитами в элитные кафе столицы.

Стараясь непринужденной болтовней на отвлечённые темы переключить его внимание, я не заметила, как мы добрались до Дома искусств.

Хотя официальное открытие выставки состоялось несколько дней назад, народу было немало. Однако это ничуть не мешало мне наслаждаться чудесным вечером и внимательно рассматривать картины художника.

– Смотри, как красиво, – увлекая за собой Тёму от картины к картине, я пыталась привлечь его внимание и развить интерес, но тщетно. От искусства он был также далек, как Нептун от Солнца. – И какие же талантливые бывают люди, раз могут создавать такие произведения искусства! Смотри, как удивительно здесь положена краска, картина буквально светится! Кажется, руку протяни, и почувствуешь это тепло и свежесть росы. Ну скажи, Тём?

Он равнодушно пожал плечами, рассеянно глядя по сторонам:

– По-моему, картина как картина. На Арбате таких пруд пруди.

А потом небрежно добавил:

– Слушай, я пойду посижу там, на стульчике. Ты, я чувствую, ещё долго здесь будешь бродить.

Я предпочла не обращать внимания на его слова. В противном случае мы рискуем поссориться или отправиться домой прямо сейчас. Лучше уж «бродить» по залам одной, впитывая в себя эту прелесть и получая ни с чем не сравнимое эстетическое удовольствие.

Одна из картин особенно заинтересовала меня оригинальностью сюжета. В отличие от остальных полотен, на которых Власов мастерски восхвалял красоту русской природы, здесь он отступил от привычного сюжета и изобразил трёх парней на экзотическом острове. Густой тропический лес, обвитые лианами зелёные деревья, тонкая полоска водопада на заднем плане, и сами парни, выступающие на переднем фоне. Они выглядели отнюдь не дикарями – современные, юные, и одеты прилично. На дикарей не похожи. Скорее всего, туристы. Один из них держал наготове заряженный лук и внимательно глядел куда-то вдаль. Двое других склонились друг к другу и с энтузиазмом о чем-то спорили. Их лица передавали столько эмоций! При этом один из парней смотрел с картины прямо на посетителей галереи, с какой бы ты точки не смотрел на картину. Было в этом что-то таинственное, завораживающее, приковывающие взгляд.

Я смотрела на изображение, изучая мельчайшие детали и стараясь получше разглядеть лица парней. Они были даже симпатичными… Удивительно, как такое могло прийти в голову – объединить, казалось бы, совсем не сочетаемое в одной картине.

Я внимательно смотрела на полотно, и вдруг почувствовала лёгкое головокружение, которое стало нарастать с каждой секундой. Я схватилась рукой за голову, как будто это могло помочь мне умерить вращающееся вокруг пространство. В одну секунду теряя равновесие, я покачнулась и тотчас упала, не в силах понять, что происходит. Я никогда не падала в обмороки. Да и с чего вдруг – сейчас?

Когда головокружение немного утихло, я приоткрыла глаза и чуть не лишилась чувств снова.

Трое застыли вокруг меня в нетерпеливом ожидании. На их лицах явно читались недоумение и испуг. Точно такие же чувства испытывала я сама, разглядывая склонившихся надо мной незнакомцев.

Все трое были темноволосыми, похожей комплекции, почти одного роста и возраста. Они смотрели на меня, я смотрела на них и никак не могла понять, что происходит. Около семи секунд понадобилось мне на то, чтобы немного прийти в себя и, с трудом переводя дыхание, произнести:

– Вы кто?

Парни, кажется, тоже пришли в себя и почти одновременно подали мне руки, помогая подняться с земли.

С земли? Почему я оказалась лежащей на земле? Что я здесь делаю? И что вообще представляет собой это таинственное «здесь»?

– Кто вы? – повторила я свой вопрос, недоуменно переводя взгляд с одного парня на другого, а с него на третьего.

Они казались моими ровесниками – лет семнадцать, не больше.

Я бросила взгляд на парня слева и обратила внимание на его каре-зелёные глаза и падающую на лоб длинную чёлку. Он смотрел на меня с таким интересом и изумлением, что я струсила и отвела глаза.

– А ты кто? – с неменьшей осторожностью задал встречный вопрос один из парней – тот, что стоял в середине.

– Аня, – выдавила я, одной рукой касаясь головы и зажмуривая глаза, словно от этого непонятно откуда взявшееся видение могло исчезнуть.

«Где-то я их видела», – внезапно мелькнула мысль, и я судорожно за неё уцепилась, словно за тоненькую ниточку, которая могла помочь мне выбраться из этого странного места и незнакомой компании.

Я открыла глаза и, зацепившись взглядом за одного из парней, держащего в руках некое неумелое подобие лука, вспомнила, откуда их знаю. Ведь это парни с картины!

Парни с картины… Но разве такое возможно? Может быть, я всё ещё не пришла в себя? Как я здесь оказалась? И, главное, здесь – это где?

Глава 2

От недающих покоя вопросов и незнакомой обстановки вокруг мне стало не по себе.

Поднявшись на ноги, я огляделась, прежде чем завалить парней вопросами. Вокруг было точно как на картине – завораживающе, удивительно… нереально. Мои скромные познания географии подсказывали, что такой природы в России нет. Так где же я оказалась?

– Добро пожаловать! Чувствуй себя, как дома! – с шутливой улыбкой разведя руки в стороны, произнес один из парней.

– Что это? – пробормотала я, не переставая разглядывать место, где очутилась.

Вокруг густо росли тропические деревья, почти не пропускающие солнечный свет, высокие зелёные папоротники и другая неизвестная мне растительность. Где-то неподалеку слышался плеск воды, а прямо надо мной в живой навес причудливо сплелись лианы.

Два парня, словно забыв о моем присутствии, радостно толкали друг друга и по-мальчишески задорно выкрикивали: «Получилось!»

– Что получилось? – недоумённо спросила я, переводя на них свой взгляд.

Они тут же прервались, переглянулись, после чего один из них, довольно брутальной внешности на фоне своих товарищей, переспросил, явно желая отвлечь моё внимание:

– Эммм… Как ты сказала, тебя зовут?

– Я спросила, что именно у вас получилось, и как я здесь оказалась? Что это вообще за место?

Парни, на этот раз все трое, снова переглянулись, словно совещаясь между собой, стоит ли разглашать свои сверхсекретные тайны. Мне не оставалось ничего иного, как следить за ними, терпеливо ожидая ответа.

– Ну, понимаешь, – начал тот, что не участвовал в загадочном ликовании с криками «Получилось!». Тот самый обладатель каре-зеленых глаз и длинной челки. – Это место… Его не существует на самом деле.

– Как это? Но я же как-то здесь оказалась! И вы тоже!

– Мы – да, – вздохнул он. – Но ты попала сюда иначе.

– Ничего не понимаю, – тряхнула головой я.

Но тут вмешался парень с брутальной внешностью.

– Меня зовут Костя, – он протянул руку для пожатия и улыбнулся с неприкрытой иронией.

Я предпочла не обращать на это внимания. Несмело вложила ладонь в его руку и ощутила чуть заметное пожатие, словно он боялся сделать мне больно. Затем я перевела взгляд на остальных парней, и они представились по очереди.

– Влад.

Кажется, на картине он стоял с луком в руках. Да он и сейчас с луком – переведя взгляд на его ладони, заметила я.

– Никита.

Ага, обладатель каре-зеленых глаз, очень красивых. Теперь, разглядев их поближе, я точно могла сказать об этом. Это он смотрел на публику с картины. Вблизи его взгляд был ещё более завораживающим. Надо же, как точно художник передал этот особенный магнетизм его глаз.

– В общем, так, – скрестив на груди руки, произнёс Костя. – Нам есть что рассказать, если обещаешь не падать в обморок.

– Да я не специально, – начала оправдываться я, чувствуя, что краснею из-за своего нелепого и ничем не объяснимого падения в Доме искусств.

– Я знаю, – хмыкнул тот. – Это всё наших рук дело.

Заметив мой недоверчивый взгляд, Костя добавил:

– Я не шучу. Потом всё объясню. А пока предлагаю совершить небольшую экскурсию. Тебе когда-нибудь доводилось бывать в такой местности?

– Нет, – следуя за Костей и слыша позади шаги Никиты и Влада, произнесла я.

Мне хотелось добавить: «Я и не собиралась. Пришла, вообще-то, на выставку в Дом искусств, а оказалась… непонятно где». Может быть, я всё ещё не пришла в себя? Иначе как иначе можно объяснить весь этот бред?

– Нравится? – Костя сделал шаг в сторону, и прямо передо мной открылась удивительная картина.

Впереди находилось небольшое озеро и самый настоящий водопад! Вода спадала с крутого невысокого склона, создавая неповторимую, завораживающую, не поддающуюся описанию картину. От избытка эмоций я застыла на месте, не в силах оторвать взгляд от этого чуда, сотворенного природой в неизведанном месте, укрытого от людей в тропическом лесу.

Подобное я могла себе представить только читая фантастические книги, действие которых разворачивается в эпоху динозавров, или глядя напичканные спецэффектами фильмы. От увиденного захватывало дух.

– Ну как? – взглянул на меня Костя. Он явно был доволен произведенным эффектом. – Красота?

– Красота, – завороженно протянула я.

Он засмеялся и указал рукой на самодельные качели, сделанные из толстых веток сплетенных между собой лиан, с привязанной вместо сиденья широкой доской, на которую были набросаны широкие листья – для мягкости.

– Присаживайтесь, мэм.

Я послушно села, наблюдая, как парни запросто полукругом разместились вокруг меня, усевшись по-турецки прямо на землю, примяв густо растущую повсюду зелень.

– И когда я дождусь объяснений? – не выдержала я.

– Вот прямо сейчас и начнем, – заявил Костя, глядя на меня снизу вверх.

Пока он собирался с мыслями, я успела коротко оглядеть всех троих. Одеты они были просто – в обычные майки и шорты, видимо, когда-то бывшие брюками, а теперь обкромсанные чьей-то неумелой рукой.

– Ну, чтобы объяснить тебе, как мы здесь оказались, придется рассказать тебе всё. Правда, сомневаюсь, что тебе захочется это услышать. Так что подумай. Иногда неведение лучше, чем…

– Рассказывайте, – перебила я, не сводя с парней испытующего взгляда. – Если только вы не людоеды, я думаю, что справлюсь.

– Ну ладно, – кивнул парень и, выдержав небольшую паузу, произнес: – Мы не людоеды, мы преступники. Ну, так, мелкие кражи в основном. В магазине по мелочи, да тётечек разных обворовывали…

От услышанного мне стало дурно. Они что, решили пошутить? Я ждала объяснений касательно места, в котором мы все оказались, а вместо этого услышала бред, от которого мурашки пошли по коже.

А если не бред?

Я оценивающе оглядела парней, мысленно делая вывод о том, что их внешность никак не вяжется с этим рассказом. Наверное, они просто проверяют мою выдержку. Хотя… Что я знаю о настоящих преступниках, чтобы судить об их внешнем виде?

Костя тем временем продолжал:

– Но однажды нам не повезло. Нарвались на одного чувака, который оказался каким-то магом или вроде того. Между собой мы зовём его волшебником, потому что научно-опытным путём объяснить то, что он с нами сделал, как-то не получается. Он сразу показался нам сумасшедшим, но мы сумасшедшими не брезговали, тем более что по известным нам данным у старичка имелись неплохие запасы денег «на чёрный день». Вот и устроили ночью налёт, хотели вынести чего-нибудь по-тихому, пока он спал в комнате, только не тут-то было. «Волшебник» тот оказался не промах – спал, видно, чутко. Включил свою магию, и мы каким-то неведомым способом оказались приподнятыми от земли. Я не вру, сантиметра три было, но стало как-то не по себе. «Хотите оказаться в таком положении на всю жизнь? Будете охранять то, что не смогли унести, – с усмешкой произнес он. – Вижу, что не хотите. Тогда придется придумать для вас что-нибудь другое. Поучительное». Он сделал вид, что задумался, а потом продолжил: «Один мой друг – известный художник Власов – может, слышали? Так вот, как раз сейчас он находится в творческом кризисе. Он создал прекрасную картину, на которую возлагает большие надежды, но, по его словам, в ней не хватает изюминки. Вы вообще как относитесь к изюму? Любите? Я очень. Так вот, я к чему? Думаю, три молодых симпатичных парня вполне сгодятся на роль охотников в джунглях, как думаете?». Он спокойно посмотрел в глаза каждому из нас, и в этот момент я понял, что он не шутит. А потом этот волшебник странно взмахнул руками, и мы оказались здесь, как раз в том же месте, что и ты. Вот и сказочке конец.

– Подождите, я ничего не понимаю… – я мотнула головой, пытаясь сложить воедино только что свалившуюся на меня информацию. – Но как вы здесь оказались? Вы же сказали, что этого места не существует…

– А вот так, – развёл руками Влад. – Понимаешь ли, мы и сами знаем не больше твоего. Мы тоже не верили, что по взмаху чьей-то руки можно легко оказаться в другой реальности, но это место существует лишь на картине, вне времени и пространства. Здесь день бесконечен: когда на одной части острова начинает садиться солнце, на другой оно восходит. Так что ночи здесь просто нет, и лишь на короткое время устанавливаются сумерки.

– Это остров? – переспросила я, выловив знакомое для себя слово.

– Ну, это мы так считаем. На самом деле он огромен, и мы видели океан лишь с одной стороны, но, подозреваем, что где-то должен быть и другой край. Только мы его ещё не обнаружили.

– А вдруг там что-то есть? За его пределами? – неопределённо взмахнула рукой я.

– Вряд ли. Мы ни разу не видели ни парохода, ни самолёта – никаких признаков цивилизации.

– Это немыслимо! Вы… То есть, мы должны как-то выбраться!

– Вот спасибо, – саркастически скривил губы Влад. – Прямо и не знаю, как бы мы жили без твоих советов.

На некоторое время между нами установилось молчание. Парни любовались умиротворяющим и расслабляющим звуком воды, каскадом спадающей вниз, а я пыталась собрать в единое целое то, что мне удалось узнать.

– Но если этого мира не существует… Мы же существуем! Как мы здесь оказались?

Разум отказывался верить в реальность происходящего, и я задавала один и тот же вопрос снова и снова, чувствуя, что нахожусь на грани истерики. Всё походило на дурацкий сон, только проснуться никак не получалось.

Ситуация выглядела невероятной. Неужели действительно существуют временные дыры? Неужели ими можно управлять, насильно отправлять туда людей?

От раздумий разболелась голова, и хоть бы один ответ был ясным и вразумительным!

Костя и Влад раздражительно выдохнули, явно не горя желанием объяснять мне по новой. К счастью, вмешался третий парень – Никита:

– Дайте-ка я попробую. Понимаешь, тот «волшебник», кем бы он ни был, умеет создавать такие штуки вроде отдельного мира, но этот мир должен существовать на реальном носителе, в нашем случае – на картине. Именно в такой мир он нас и переместил.

– Но вы изображены на картине… Получается, что теперь там появилась и я?

– Возможно. Может быть, ты даже не видна для человеческого взора, но, скорее всего, так и есть.

– А что вы говорили насчёт времени? Я не совсем поняла, как это может быть…

– Ну, у нас не бывает полноценной ночи, только рассветы и закаты, которые формально обозначают начало и конец дня. То есть для нас здесь время как бы идет, но в реальности не прошло и минуты. Поэтому нашего отсутствия, да и твоего тоже, никто не заметит, в то время как мы здесь успеем состариться, если, конечно, сможем продержаться так долго.

Услышанное слабо укладывалось в моей голове. Я пыталась как-то осознать произошедшее, но никаких более-менее связанных между собой логических выводов не получалось. Я не могла соединить этот рассказ со словом «действительность», потому что это не укладывалось в привычное понимание мира.

– И сколько вы уже здесь? Ну, по вашему времени…

– Мы уже перестали считать. Прекратили после семидесятого дня, когда поняли, что вряд ли отсюда выберемся. С тех пор прошло примерно столько же, – ответил Костя.

Я замолчала ещё на несколько секунд, а затем задала ещё один волнующий меня вопрос:

– Ладно, мне понятно, как вы здесь очутились. Но как здесь оказалась я?

– Видимо, и ты не так чиста и невинна, – хмыкнул Влад, лениво проводя рукой по волосам и подставляя лицо пробивающемуся сквозь густые ветви лучу.

Я беззвучно открывала и закрывала рот. Что это значит? Я не крала, не убивала, не делала ничего, что противоречит закону. Конечно, я не безгрешна, но покажите мне ангела в человеческом обличии!

Я видела снисходительные улыбки парней, я чувствовала, как на глазах выступили обжигающие слёзы отчаяния.

– Здесь тебе откроются безграничные возможности для безделья. Наслаждайся!

Не выдержав больше, я вскочила с качелей и рванула прочь, туда, откуда пришла, не разбирая дороги и отталкивая руками норовящие задеть меня ветки.

Я услышала, как кто-то выкрикнул моё имя, но не обратила на это внимания. Прочь, прочь, куда угодно!

Я бежала по тонкой извилистой тропинке, не зная, куда она ведёт. А вдруг я наткнусь на голодного хищника? И пусть! Если это всего лишь сон или бред, то я поскорее проснусь – только и всего.

Чьи-то руки крепко схватили меня за плечи и повернули к себе. Никита. Я повела плечами, уперлась руками ему в грудь и, оттолкнув от себя, помчалась дальше.

Слёзы наконец-то вырвались наружу и побежали по щекам, оставляя после себя мокрые дорожки. Я почти не видела, куда иду и совсем не понимала, что делать дальше.

Через какое-то время, обессилев от бега и слёз, я плюхнулась прямо в траву и закрыла глаза. Страшные картины моего будущего, одна хуже другой, вставали перед глазами.

Я пыталась представить свою жизнь здесь и не могла.

Я всё думала, за что мне это. Я никогда не брала ничего чужого. Даже нечаянно. Я всегда возвращала одолженные на урок ручки, не находила и не присваивала себе чужих денег… Может быть, моя вина в чем-то другом? Может, я слишком зазналась? Вряд ли… Я не замечала за собой ничего подобного, и мне никто не говорил ни слова упрека по поводу моего поведения. Или многого хотела? Но ведь я не одна такая, только не думаю, что все, кто чем-то провинился, «ссылаются» на несуществующий остров.

Я перебирала по кусочкам всю свою жизнь, но то ли жалость к себе заслонила мою память, не выдавая ничего сверхпреступного, то ли я чего-то не понимала, только разобраться, почему и как именно я оказалась здесь, не получалось. Вот только что я была в Доме искусств, наслаждалась жизнью, атмосферой, картинами – и вот я уже в неизвестном тропическом лесу, с тремя незнакомыми парнями, которых связывает смутное прошлое…

Слёзы хлынули из моих глаз с новой силой.

Я закрыла лицо руками. Мне казалось, что я сейчас умру.

Это конец. Всему конец…