Loe raamatut: «Иллюзион. Квест на превосходство», lehekülg 20

Призраков. Они сновали мимо крестов и надгробий едва уловимыми глазу смазанными пятнами. Скулили, жалобно завывали, но никого и ничего вокруг себя не видели, слишком погруженные в неразрешенные ещё при жизни проблемы и неоконченные дела. Они съедали их, мучили, мешали позволить себе отпустить всё и покинуть, наконец, грешную землю, чтобы обратиться в вечность.

Один из призраков, игнорируя заявившееся на их территорию живое существо, пролетел сквозь Регину. Ощущения странные  – будто в тебя плюнули застоявшимся спёртым воздухом. Но это ничего. Приведения – не духи, они безобидны. Главное проявлять вежливость – не мешать им страдать и не трогать их могилы, к которым они так болезненно привязаны. Так что уже без особой опаски Фокс проследовала вперед.

Надгробия редели. Редела и плотность скопления призраков, а какой-то момент они и вовсе оказались позади. Почти сразу справа что-то замаячило большим светлым и выделяющимся на фоне общей мрачности пятном. Склеп. Рядом с которым кто-то ожесточённо боролся. Подбежав ближе, Регина узнала Генри, сцепившегося с упырём.

Упырь – тот же вампир, выбирающийся из могилы по ночам ради пропитания. Правда не гнушался он и человеческой плотью. Тут действовал какой принцип: если упырь не съедал тело жертвы, а лишь высасывал досуха – убитый сам становился воскрешённым мертвяком. И сейчас один из таких наседал на Генри, угрожающе клацая зубами.

Седовласый старик с проплешиной на голове, в рваной изношенной одежде и с мерзкими следами разложения на теле. Внешняя хилость не могла обмануть – упыри не чувствовали боли и отличались нечеловеческой силой. И это было заметно уже в том, что куда более крепкому по комплекции англичанину приходилось туго. Острые клыки блестели у самой его шеи.

Генри бы с удовольствием сменил оборонительную позицию на атакующую, только вот нависший над ним мертвяк не давал такой возможности. В данном случае лишь на физической силе и можно было выехать. Магия-то не действует. Вот все силы и уходили на то, чтобы сдерживать внешне хилого старикана и не позволить тому себя укусить. Укусит – парализующее вещество в слюне быстро превратит жертву в покорный мешок с кровью, а там уж пируй до рассвета.

Регина мыслила скорее опрометчиво, чем разумно. Уже на бегу стянув с себя куртку, она не придумала ничего лучше, чем подлететь к упырю сзади и накинуть одежду ему на голову, ослепляя. Старик пронзительно завизжал, соскакивая с Генри. Кожанка отлетела на землю и Фокс лоб в лоб столкнулась с провалившимися вглубь черепа глазными яблоками. А потом сразу улетела на землю, больно ударившись спиной о твёрдую поверхность.

Теперь упырь навис над ней, с вожделением и жаждой всматриваясь в пульсирующую жилку на её шее. От смрадного запаха и язв со следами гниения подступали рвотные позывы. Цепкие пальцы с длинными острыми ногтями впивались Регине в руки. Попытки вырваться ни к чему не привели. Она даже пошевелиться не могла. Как Генри умудрялся сопротивляться ему? Кстати, где Генри?

Упырь с жутким гортанным свистом всхрипнул в предсмертных конвульсиях. В его груди, вдобавок к уже и без того потасканным одеждам, добавилась ещё одна дырка. Из которой торчал деревянный наконечник, испачканный в тёмной, почти чёрной крови. Отяжелевшее застывшее тело опасно накренилось, обещая придавить собой Фокс, но его вовремя перехватили и повалили в сторону. Генри подал руку Регине.

– Я уж думал, мне конец, – покачал головой он, пытаясь отдышаться. – Он подобрался со спины, я и понять ничего не успел. Ты как?

Регина неосмысленно кивнула, разглядывая поваленное лицом вниз бездыханное тело, из спины которого торчала массивная дощечка, смутно напоминающая часть надгробного креста. Выкорчёванная с ближайшей могилы, судя по всему.

Пока Фокс с отвращением разглядывала сморщившегося как чернослив упыря, Генри рассматривал её, с запозданием заметив, что та с ног до головы мокрая. На девичьи плечи была поспешно наброшена подобранная куртка.

– Уверен, что осина? – Регине всё не давало покоя распластанное тело.

– Если честно, не особо. Так что давай-ка лучше уйдем. Не хватало, чтобы на нас ещё и какой-нибудь призрак обозлился.

Сопротивляться Фокс не стала и послушно последовала за Генри, хоть и не могла не заметить вслух, что стрелка её компаса указывала левее.

– Нет, туда мы точно не пойдем, – покачал головой тот. – Ты там была? Нет? А я вот оттуда. Еле договорился с Княжной. Лучше в обход.

Регина недоверчиво вскинула бровь. Княжна. Это которая Княжна Смерть? Хозяйка кладбища, снующая по владениям в длинном одеянии и с косой? Репутация у этой особы двоякая. Там чисто как попадёшь под бабское настроение. Иногда отпустит миром, а иной раз, если кто ей не понравится – чик-чик рабочим инвентарём и до свидания. Вот вам лопата, копайте себе могилку самостоятельно.

– Как? – не удержалась от любопытства Фокс.

– Как договариваются со всеми женщинами – подарками. Наплёл, что у входа подготовил дары. Пришлось возвращаться и быстренько наколдовывать вино, конфеты, фрукты. Вроде осталась довольна. Но времени много потерял.

Дары… договориться со Смертью с помощью даров. Это ведь просто гениально по своей простоте. Использовать знания, а не силу… Задумка распорядителей двадцать четвёртых игр обретала всё больший смысл. Вот для чего были нужны первые два испытания – они были тестовым режимом. Подготовкой для финала.

Потому что вот: тут и чистая грубая сила, и смекалка, и тупое заучивание скучной теории, которая, как полагают, никогда не пригодится. Даже магию их блокировали в прошлый раз не просто так, а чтобы они подготовились и смогли не потеряться сейчас, оказавшись в аналогичной ситуации.

Попробуй по привычке сначала запустить в Княжну шаровой молнией, и только потом уже, когда ничего не выйдет, глупо хихикать, обливаться мёдом и пытаться подмазаться. Она не дура. На агрессию ответит агрессией. Никакие подарки не помогут.

Огромное кладбище казалось бесконечным. Сколько они по нему шли и ни конца, ни края. Лишь в какой-то момент, когда уже хотелось смачно выругаться и начать психовать, впереди мелькнула каменная лестница, врезанная в отвесной склон. Одиннадцать выщербленных от времени ступеней наверх, ведущих к знакомой полукруглой арке, сестре-близняшке первой.

Когда они уже поднялись, преодолев крутой подъём, от высокого мраморного надгробия, укрытого ветвями растущих рядом плакучих берёз, к ним навстречу шагнула высокая тень. Влад. О, их уже трое. Видимо, конечная точка путешествия где-то недалеко. Регина хотела было поинтересоваться у Орлова, не видел ли он остальных участников, когда Генри грубо затащил её себе за спину.

– Ты чего? – не поняла Фокс.

– Это не Влад.

– Как не Влад? – не поняла она, наблюдая, как словно в замедленной съёмке некромант вскинул руку. В ту же секунду Генри с криком упал на колени, хватаясь за сердце. На светлой рубашке, надетой под распахнутый пиджак, медленно расползалось красное пятно.

Глава двадцать первая. Победитель… или проигравший?

Лицо Генри напоминало покойника. Бледное, с зеленоватым оттенком. В уголках губ собирались и лопались кровавые пузырьки. Лоб заливал пот. Пятно на рубашке становилось всё больше. Глаза мутнели. Вены на шее взбухли, готовые вот-вот взорваться. Из парня в буквальном смысле слова выкорчёвывали жизнь. Чистейшая некромантия в действии, не ограниченная обережными амулетами.

– Хватит! – заорала Регина, бросаясь к Орлову, но некромант её не видел и не слышал. Его собственные глаза, обычно бездонные омуты, покрывала мутная пелена. Черты ожесточились, придавая облик нечеловеческого создания. Нет, это не Влад Орлов.

Фокс даже коснуться его не смогла. Её отшвырнуло невидимой силой назад так, что она приложилась головой об каменную ступеньку. Из глаз посыпались искры, пляшущие в диком хороводе. Разбитый висок запульсировал. Картина происходящего рябила, не желая собираться в единый пазл.

А Генри тем временем умирал. Вот так просто и нелепо. Упав на колени, отчаянно хватаясь за работающее с перебоями сердце, с каждой секундой замедляющее свой бег, и не издавая больше не звука. Лишь сипя и жадно хватая ртом воздух.

Регина в ужасе пыталась что-то придумать. Что делать? Спасительная граница была так близко… Хотелось рвать волосы от отчаяния и обиды… Стоп… Регина, вспоминай лекции по Нечистьеведению… что говорил учитель? “Мёртвые земли не позволяют использовать магию, но и не могут её задержать, если та приходит извне, так как не обладают свойствами защитного барьера”. То есть наколдовать – не наколдуешь, но притянуть… Озарённая идеей, Фокс впилась ногтями в землю, уставившись на раскинувшийся по ту сторону забора ясень, и воззвала к стихии…

Орлов не понял, что произошло. Стремительные древесные корни ворвались на границу кладбища, разрывая почву и разбрасываясь ошмётками глины. А потом Влада впечатало в землю. Оплетённый корнями, как паутиной, некромант рухнул без чувств на траву тряпичной бездушной куклой.

При ударе из некроманта что-то выпало. На траву плюхнулась плотная неприятного вида консистенция, напоминающая ворох нестиранной одежды. Ворох засуетился и пока никто ничего не успел понять, всосался в землю.

Подселенец. Теперь понятно. Таких сущностей тут полно. Всё-таки кладбище их территория. Подселенцы чистейшие паразиты. Как клещи или клопы. Только питаются не кровью, а энергией, вытягивая из глубин носителя всё то, что в обычное время сдерживается сознанием. Гнев, злоба, зависть – что угодно и в разных дозах. Накормятся сполна, после чего отваливают. Человек потом, в лучшем случае, несколько суток валяется без сил, пытаясь прийти в себя. И это далеко не самая неприятная их особенность.

Пока подселенец обитает в чужом теле, он полностью его подчиняет. Сознание хозяина в это время словно прячется в дальнюю кладовую – оно как бы там, на месте, но при этом выполняет роль стороннего наблюдателя. Сопротивляться сложно, но можно. Всё зависит от силы воли. Именно поэтому подселенцы предпочитают израненные и сломанные души – такие поработить проще всего.

Потому что попробуй он прицепиться к Регине или Генри, большая вероятность, что они бы просто раздавили подселенца, не позволив ему даже толком присосаться, как давят надоедливо жужжащего над ухом комара. И это с учётом того что в них, как и в любом человеке, с головой хватает внутренних разногласий, потаённых страхов и запихнутых куда подальше комплексов. Понимая это, страшно представить, сколько во Владе боли и ненависти, раз подобная тварь смогла перехватить контроль над ним.

Нет. Это сейчас неважно. Фокс подползла к завалившемуся на бок Генри. Перевернула. Прислушалась. Дышит. Очень-очень слабо, но дышит. Сердцебиение едва уловимое. Раз-два-три… Раз-два-три… Раз-два… Где три? ГДЕ ТРИ? Регина с ужасом осознала, что не может больше прощупать пульс.

Полукруглая арка маячила перед самым носом. Словно надсмехалась… Фокс вскочила на ноги, чувствуя, как мир закружился. Кажется, не обошлось без сотрясения. Ничего, с этим она разберётся потом. Тащить за собой тяжелую мужскую тушку оказалось сложнее, чем можно представить, суставы в плечах гневно ныли, но желаемого Фокс добилась. Граница кладбища была преодолена. Уложив Генри на спину, она склонилась над обмякшим телом.

Как там их учила Мо? Лечебные заговоры… В ночной тишине звук её собственного голоса, бубнившего как мантру древнюю латынь, казался зловещим и пугающим, но Регина продолжала читать заклинание. Лишь бы нигде не ошибиться… Секунда, две, три, пять…

– Ну давай же, давай, – цедила сквозь зубы она.

Ничего. Почему ничего не происходит? Фокс, находящаяся на пределе и уже мало понимающая, что творит, разгневанно встряхнула бесчувственного англичанина, зарядив ему смачную пощечину.

– Ай, – обижённо проскулил вздрогнувший Генри, зашевелившись. – За что?

Регина облегчённо выдохнула, хватаясь за голову. Перед глазами, казалось, промелькнула вся её жизнь. Умри Генри сейчас, из-за неё…

– Живой… – закрывая лицо руками и пытаясь подавить подступающую истерику, всхлипнула она.

– Живой, живой, – Атлас с трудом приподнялся, вытирая с губ успевшую подсохнуть кровь и с удивлением наблюдая за тем, как трясётся его рука. Как у пропоицы со стажем. Но тут другое. Нервные окончания проводят перезагрузку организма. Не каждый день тебя откачивают с того света. Генри благодарно притянул к себе Фокс, внимательно осматривая её разбитый, но уже затягивающийся благодаря метаморфии висок. – Успокойся. Всё хорошо. Ты умница.

Легко сказать. Успокоиться получилось не сразу. Ситуация не располагала, но когда стало понятно, что потопов всё же не будет, они вернулись к валяющемуся без сознания Владу.

– Он… умер? – со страхом прошептала Регина, когда Генри склонился над некромантом, проверяя его пульс.

– Да что ему будет, мертвяку-то? – успокоили её. – Голову расшиб, но на нём заживет, как на собаке. Помоги…

Уже с меньшим трудом (вдвоём всё же сподручнее) и Влад был оттащен на безопасный участок. Тот же подселенец, как и призраки, и упырь, не могут покинуть мёртвые земли, иначе сгинут. Без возможности вернуться снова. Оставь же Орлова на их территории в таком состоянии – кто знает, какая дрянь ещё сможет к нему прицепиться. Когда сознание незащищено – оно уязвимей всего.

Да и сам некромант выглядел сейчас таким беззащитным. Стёрлась вечно насмехающаяся над всеми и самим собой усмешка, разгладился лоб, даже лицо стало светлее. Обычный подросток. Такой же как все. Только что бледный. Вот какой Влад Орлов настоящий, а всё остальное лишь попытки казаться другим…

Генри бережно прислонил его спиной к дереву. Отошёл. Посмотрел на Регину, которая не могла оторвать взгляда от открывшегося ей нового Влада.

– Не злись на него. Он не понимал, что делает.

Да ладно, он его защищает? После того, как тот чуть его не убил? В этом весь Генри.

– Я знаю, – кивнула она. – Вот только он правда ненавидит тебя.

– Нет. Вернее да, но… Всё же себя он ненавидит сильнее. И не имея возможности наказать себя за это, ищет виноватых среди других.

– Это игра без начала и конца.

– Согласен. И когда Влад это поймет, у него, наконец, появится шанс стать лучше, – Генри бросил быстрый взгляд на всё ещё мокрую и чуть дрожащую Фокс. Быстрый росчерк ногтём по куртке и от женской одежды повалил пар. Надо же, а она совсем забыла про руну для сушки вещей. Вот дырявая голова. А ведь могла бы столько не мучиться и высушиться до того, как зашла на кладбище!

– Спасибо, – искренне поблагодарила она, чувствуя кожей приятное тепло, какое бывает когда надеваешь только-только выглаженную одежду.

Англичанин в ответ удовлетворённо кивнул, довольный результатом, и ободряюще протянул ей руку.

– Идём. Игра ещё не закончилась.

Лес. Сумрачный, лишённый жизни, света и красок – вот через что они шли. Ни шороха – только едва слышны их собственные шаги. Абсолютная, нерушимая и давящая тишина.

– Разве тут не должны водиться хотя бы… ну, белочки? – навскидку поинтересовалась Регина.

– Только если белочки-людоедки, – хмыкнул Генри. – Не поняла ещё куда нас затащили?

– В беспросветный мрак.

– Вроде того. Полагаю, это что-то вроде междумирья. Промежуточное измерение, куда попадают после смерти. Тут нет жизни, нет солнца… ничего нет.

– Э-э-э… – напряглась Фокс. – То есть мы умерли?

– Нет, конечно. Очередные игры разума, не более. Вытаскивать всю эту нечисть в реальность опасно, мало ли – разбежится. Вот и решили, что куда надежней будет запихнуть к ней нас.

– Как мило. Я всегда знала, что мир не без добрых людей, – где-то в глубине леса, непонятно только с какой стороны, до них эхом донёсся дикий протяжный крик, от которого даже волоски на руках встали дыбом. – Это что ещё?

– Похоже на Банши… Полагаю, кому-то из ребят не повезло.

Лучше бы он этого не говорил, потому что в следующий момент уже не повезло им. Вокруг Регины и Генри вспыхнул огненный столб, отрезающий пути отступления. В воздухе же, на приличном расстоянии от земли, неторопливо и с вызовом материализовывался ифрит.

Верхняя часть его была человеческая, но красного цвета. Глаза мерцали золотом. На голове рожки. Длинные изогнутые когти требовали срочного маникюра. Заострённые зубы напоминали зубодробильный аппарат. Нижняя же часть… отсутствовала, довольствуясь огненным облаком.

– Бойтесь, странники, ибо здесь вы встретите свою смерть! – прогремел его самодовольный голос.

Пафос пафосом, но иногда, конечно, и такое случалось. Кто не сталкивался с джиннами и не знал их особенностей – у тех летальным исходом всё и заканчивалось. Хотя не стоит забывать – ифриты один из самых опасных видов. Нечета их добродушным и ленивым сородичам, что подрабатывают в волшебной мире на курьерской доставке.

Генри многозначительно переглянулся с Региной. На его лице мелькнула озорная улыбка.

– Это почему же? – поинтересовался он у ифрита.

– Потому что никто ещё не уходил от Абдулджабара живым!

– А этот Абдула… как там его, кто?

Ифрит сердито нахмурил опаленные в адовом пекле брови.

– Я. Я Абдулджабар. Самый хитрый и сильный из всех джиннов.

– Серьёзно? – наигранно удивился Генри. – А я думал, самый сильный это тот… – он пощёлкал пальцами, прося Регину подыграть. – У него ещё имя такое…

– А, – наконец, поняла та чего от неё требовали. – Ты про этого… м-м-м… Абдулва… не помню, имя какое-то мудрёное. То ли рим, то ли рис…

– Абдулварис??? – ифрит едва не расхохотался. – Кто вам сказал эту невиданную глупость?

– Так он же сам и сказал. Этот Варис, – пожал плечами Генри. Удача, что у джиннов имена всегда похожи. Какую букву не добавь, на кого-нибудь да попадёшь. И к тому же, если говорить совсем честно, они все редкостные тупицы. Злющие, но тупицы – гремучая смесь. – Минут двадцать назад, когда мы его в кувшинчик-то затащили.

А вот теперь ифрит начал раздуваться от гнева. Его глаза презрительно сузились.

– Где??? Где этот кувшин? Покажи мне его! Покажи немедленно!

– Да пожалуйста, – Генри убрал руку за спину, под пиджак, поспешно наколдовывая небольшой, чуть больше ладони, глиняный сосуд с красующимися на нём защитными рунами по ободку и пробкой в горлышке, после чего преспокойно предъявил джинну. – Вот он, родимый.

– Открой.

– Ага, уже бегу, – усмехнулся он. – Мы его еле туда заманили! Выпустим, он нас по головке не погладит. Не знаю, что вы там между собой не поделили, но этот Абдулварис действительно силён! Я таких джиннов никогда раньше не встречал.

Генри знал на какую больную мозоль давить. Джинны любого вида и любой злобности имели одну общую черту – они ненавидели друг друга и всегда считали себя лучше остальных. Попробуй при Иллюзионских курьерах похвалить одного и забыть про другого – посылок больше никогда своих не получишь.

– Это смешно! – ифрит силился, пытаясь изобразить насмешку, да только его яростно заблестевшие глазки никого не могли обмануть. – Это ничтожество всего лишь жалкая тень моей мощи.

– Ну незна-а-а-аю, – подхватила эстафету Регина. – Вот так послушаешь и не знаешь, кому верить. А вот Абдулварис знаешь что сказал? Что среди вас он там типа самый крутой. Что многие, если вообще не все, я так и не поняла, подчиняются ему.

– Это ложь! Наглая ложь! Откройте кувшин, и я покажу, кто сильнее! Я сотру его в порошок! Ну же!!! Открывай немедленно!

– А сам?

Вопрос был задан чисто, чтобы ещё больше позлить. Все прекрасно знали – джинны могут завладеть чем угодно и заглянуть куда-то угодно. Даже достать иголку из жерла вулкана без опасности для себя. Они могли многое, практически всё… только если на предмете не стояли защитные руны.

– Ты знаешь, что не могу, жалкий человек!!! – в подтверждение своей беспомощности истерично взвизгнул ифрит. – Открывай или познаешь всю мою ярость!

– Не-не-не, – замотал головой Генри, незаметно выцарапывая ногтём по глиняному боку ещё и магический символ заточения. Самую страшную и ненавистную вещь для духов. Стоящая рядом Регина это видела, а вот зависший в воздухе джинн нет. – Я ж говорю, у нас с этим типом контры. Давай заключим сделку: я отдаю тебе кувшин, а ты отпускаешь нас с миром?

– Никто ещё не уходил от Адбулджабара живым! Вы умрёте, но лишь после того, как увидите, насколько я могуществен! А ТЕПЕРЬ ОТДАЙ КУВШИН!!! – заревел тот, от чего языки пламени, окружившие ребят в кольцо, взметнулись вверх, обдавая их жаром. Одежда мигом прилипла к телу от пота. На лбах выступила испарина. Фокс даже, кажется, почувствовала запах палёных волос.

– Ладно, ладно. Чего орать-то? – Генри лениво перебросил кувшин джинну. Ифрит коснулся его и… истерически завизжал, когда тонкое горлышко начало засасывать его в вихре, сминая массивную комплекцию дородного существа, как сминают сахарную вату руками.  Каких-то несколько секунд и всё… Генри ловко подхватил уже никем не удерживаемый сосуд и поспешно залепил горло пробкой, мысленно туша хоть и поуспокоившееся, но всё ещё хозяйничающее в лесу пламя. Не хватало им только массового пожара. – Какой нервный. Интересно, а если мы его сейчас выпустим, он исполнит три желания?

– Лучше подождать пару столетий. Может посговорчивей станет, – рассмеялась Регина, вытирая вспотевшее от жара лицо и с восторгом смотря на Генри. И вот так этот человек справлялся со всеми испытаниями. Легко, красиво и с огоньком. Не считая, конечно, Буера, но то другая история…

– Так, давай спрячем посуду, а то ещё ненароком разобьём. Второй раз такой номер уже не прокатит. Он, конечно, идиот, но не настолько, – Генри полез по кустам, выискивая надежное место, где никто бы его случайно не пнул, пока Фокс высматривала на небе компас.

Судя по тому, как потускнели направляющие звёзды, они были уже близки к конечной цели, а когда ещё через несколько минут безуспешного блуждания по лесу те окончательно погасли, стало понятно, что путешествие окончено. Перед ними, среди листвы и разросшихся кустарников выросла подозрительно знакомая сторожка с нахлобученным взамен крыши сеном. Без окон и с единственной дверью.

– Кажется, я знаю, кого мы там увидим, – усмехнулась Регина.

Генри не ответил, но по нему было видно, что он тоже догадался.

Едва дверь за ними закрылась, висящие на стенах факелы поочередно вспыхнули тусклым светом. Проступили знакомые каменные стены и длинный коридор. В дальней части возвышалась огромная золотая статуя. Толстопузое сидящее мужское тело с четырьмя руками и головой слона. Одного бивня не хватало. И блин, опять эти жуткие благовония.

– И снова мое почтение искателям приключений, – поприветствовал их Ганеша.

– А говорили, прощай, – не удержалась Фокс.

Бессмертный бог проигнорировал её замечание.

– Поздравляю. Этот долгий путь окончен. Я помню нашу первую встречу и вас. Один, полный сомнений и тревоги. Другая излишне высокомерна и самоуверенна. Помню и вижу изменения. Значит, мой выбор был сделан верно. Теперь черёд за вами.

– Высокомерна? – обиделась Регина, потирая чешущийся от въедливых ароматических запахов нос. – Обидно, знаете ли.

– От победы вас отделяет один шаг, – продолжал Ганеша, по всей видимости, избрав тактику игнорирования самого существования болтливой девчонки. – Тот, кто считает, что достоин её, – одна из четырех его рук, та, что была повернута ладонью к ним, зашевелилась, опускаясь до уровня человеческого роста. – Коснитесь меня, но помните – победитель может быть только один. Итак, ваше решение.

– А чего решать? – Регина жестом поторопила Генри. – Давай.

Тот в ответ отрицательно замотал головой.

– Не буду.

– Что значит не буду? Ты был лучшим на всех этапах. Уж кто и заслужил победу, так это ты.

– А ты, если помнишь, спасла меня сегодня. Дважды. Так что я мог вообще тут не стоять.

– Э, нет, – нахмурилась Регина. – Вот только на жалость давить не надо. С упырем ты бы справился и сам, а Влад на тебя напал из-за меня. Так что хватит на мозги капать, – она насильно потянула его руку к Ганеше, но Генри перехватил её ладонь, тормозя.

– Я сказал, нет.

– Не глупи.

Генри со всей серьёзностью посмотрел на Фокс.

– Победа в играх мне нужна. Никогда не была нужна.

– Тогда зачем пошёл?

– Есть разные победы.

– Он прав, – кажется, Ганеша был доволен. – Кроме победы над другими существуют и куда более важные. Например, победа над собой. Победа духа, тела и разума.

– Победа тела и разума – это просто замечательно, – не унималась Регина. – Но мы же не будем сидеть тут до вечера. Давайте заканчивать. И вообще, я есть хочу.

– Ну так, – Генри кивнул на дожидающуюся их золотую ладонь. – Давай закончим. Только протяни руку.

Это, конечно, всё невероятно заманчиво звучало и всякое такое, но Фокс прекрасно осознавала, что мало того, что ей и самой ни одним местом не упёрлась эта победа, так, помимо этого, она её ещё и не заслужила. С её-то средним баллом и проходимостью на грани: “тонкая веревочка, удерживающая бегемота над пропастью вот-вот лопнет, и все мы с весёлым ухом полетим вниз”? Ну нет. Не пойдет так.

– Нет. Я не буду, – категорично замотала головой она, для убедительности скрещивая на груди руки.

– И я не буду, – равнодушно пожал плечами Генри.

– Значит ждём следующего, кто зайдет в эту… – Регина с запозданием заметила, что дверь, через которую они вошли, исчезла.

– Никто больше не зайдёт, – предупредил Ганеша. – Для остальных игры закончились. Победителем будет один из вас. Решайте быстрее и не испытывайте моё терпение.

– Нечестно. Почему вместе-то нельзя? – буркнула Фокс.

– Считаете это своим последним испытанием, – отозвалась статуя.

– На что? На упёртость? А если ослушаемся?

– Попробуй. Но не пожалей об этом.

Какой вкрадчивый тембр. Эм, нет… связываться с гигантским золотым слоником она лично точно не рискнёт. Кто знает, что там на уме у бессмертного божества.

– Ладно, – тряхнул головой Генри, видимо принявший решение. – Раз иначе нельзя. Пусть будет так, – правда вместо того, чтобы коснуться Ганеши, он притянул к себе Регину для поцелуя. Нежного, ласкового, тёплого. Такого, на который способен только он. Чуть отстранился, заглянув в глаза. – Если ты не хочешь… – его рука едва уловимо скользнула по её запястью, а в следующий момент Фокс с ужасом поняла, что её ладонь нащупала что-то холодное. Генри лукаво улыбнулся. – То всё равно придётся. Прости.

– Поздравляю победителя, – долетел до них приглушённый голос тающего перед глазами божества. Исчезал не только он, но и каменные стены с чадящими факелами.

Им на смену выплыли многоярусные трибуны и множество восседающих на скамьях силуэтов. Гремела победная музыка, комментатор орал что-то в микрофон, но сектор Иллюзионцев, вскочивший с мест, заглушал всё неистовыми криками, размахивая трехцветным Российским флагом. Вот это группа поддержки, однако!

К ним на арену уже бежали со всех ног.

– Да ты, ты… – Регина уставилась на довольного Генри таким взглядом, от которого старался держаться подальше даже Василий. – Сдурел? Ты что натворил?

– Так правильно, – обнимая её за растерянное лицо и расцеловывая в щеки, нос и губы ответил он. – Только так и должно быть.

– Победа должна быть твоей!

– Верно. И я её получил, – озадачённо нахмуренные брови вызвали у Генри очередную улыбку. – Тебя, глупая, – он бросил быстрый взгляд ей через плечо, где из прохода высыпалась целая толпа. – Готова получать поздравления?

Регина видела тоже, что и он – только с другого конца поля. Там, где стояли остальные чемпионы. Потрёпанные, особенно Аканта, но живые и вполне невредимые. Встретилась взглядом с уже пришедшим в себя Орловым, но тот, и это было невероятно, поспешно отвернулся. Крики, гам и топот усиливались, словно кто-то врубил колонки на полную мощность. Ослепляли вспышки камер…

– Нет, – ответила она, затылком чувствуя пристальные взгляды. – Уведи меня отсюда. И как можно скорее.