Loe raamatut: «Пауза», lehekülg 22

10. Ставка

Одетта, незаконнорожденная дочь и откупная Тонлера, прибыла в замок, пока я еще спала. Собственно говоря, меня никто не будил до самого обеда, позволив вполне неплохо отдохнуть: эльф определенно сдержал свое слово.

Проснулась я от чьих-то шагов и скрипа двери. Сознание еще не успело полностью вернуться из сладкого мира снов, а пальцы уже вовсю шарили под подушкой в поисках оружия и внезапно действительно наткнулись на что-то острое и холодное. Нож? Так, а где это я собственно?

Ах да.

Дроу.

– Я хочу еще поваляться, – попросила я, не открывая глаз и закутываясь в одеяло так, что наружу торчал только кончик носа.

Но на сей раз это не оказался Скримджой, могла бы сама догадаться, его шаги я услышать не в состоянии. Серьезно, а что это у меня под подушкой все-таки?

– Живая? – поинтересовалась Жанетт, прошуршав тяжелыми юбками к окну и резко распахивая шторы.

Солнечный свет залил спальню тягучим золотом: вмиг заискрились бокалы на столике, вспыхнули разноцветными огоньками флаконы на трюмо, а я только прикрыла глаза ладонью.

– Ага. Дай сигариллу, будь другом?

Она окинула меня оценивающим взглядом и протянула мне серебряную шкатулку дроу, пепельницу зеленого стекла, а сама села в кресло, откинувшись на спинку.

– Кто ты ему? – спросила женщина напрямик, после того, как я первый раз затянулась, снова откидываясь на подушки взлохмаченной макушкой.

– Никто, – покачала я головой, разгоняя ладонью дым перед лицом.

– Тогда что ты делаешь в его кровати?

Хор-роший вопрос. Я задавала себе его достаточно часто в прошлом, просыпаясь после очередного бала. Впрочем, это было совсем давно. Другое время, другое место.

– Понятия не имею, – улыбнулась я ей во все свои двадцать восемь зубов.

Жанетт фыркнула, как недовольная кошка, машинально расправляя складки на плотной юбке.

– Я хочу поговорить начистоту, – медленно проговорила она с некоторой враждебностью в голосе, – я управляю этим замком, я веду все дела, он – фактически мой! Если официальным владельцем станет Скримджой… В общем, никому не нужна здесь вторая… госпожа, тебе понятно?

Я молча разглядывала ее и диву давалась: неужели умная, опытная баба не в состоянии почуять опасность? Ладно, я, но она-то наверняка очень многое повидала и пережила. Зачем самой совать голову в петлю? Или она просто не понимает, что такое дроу в принципе?

– Не претендую, – отмахнулась я от нее легкомысленно, – если ты придумаешь, как сделать, чтобы он отпустил меня, буду тебе крайне благодарна.

Жанетт наклонила голову набок, накручивая на палец завитой локон цвета дикого меда, и посмотрела с удивлением, будто пытаясь понять, говорю ли я правду или шучу так по-дурацки?

– Так ты что, серьезно тут не по своей воле?

– Да Берс меня просто похитил, – вздохнула я, принимая, наконец, вертикальное положение и спуская ноги на пушистый ковер, – посадил в камеру со Скримджоем, потом мы сбежали, а эльф поймал меня на одной глупой игре. Так что – да, я тут против своей воли, и мечтаю только об одном: убраться подальше.

– Тогда почему ты просто не уйдешь? – посмотрела женщина с подозрением.

– Такие правила игры, а она завязана на магии. Я не могу сбежать из замка.

Она молча наблюдала за мной, прикидывая, верить или нет? Я же затушила окурок, встала, нашла свободное легкое платье цвета лазури на втором кресле, темно-синий комплект нижнего белья, пару шелковых чулок и принялась одеваться. Жанетт все еще пыталась уложить сказанное в свою картину мира, и лицо у нее было мрачное.

– Он собирается получить за тебя выкуп? – принялась догадываться она.

– Нет.

– Шантажировать кого-то из твоих близких?

– Нет, не думаю.

– И ты сегодня не спала с ним?

– Нет, и завязывай с допросом, – внутри меня колыхнулось раздражение.

– Тогда что все-таки ты тут делаешь? – требовательно поинтересовалась Жанетт, ткнув пальчиком в сторону постели.

– Да не знаю я! Скучно ему! Вот он так и развлекается!

Беседа начала меня утомлять. Я расчесала волосы перед зеркалом и собрала их в удобный хвост, а женщина молча наблюдала за мной.

«Не хочешь все-таки посмотреть, что такое у нас под подушкой, а?»

Я послушалась и извлекла на свет кинжал. Керамбит! Узкое хищно изогнутое лезвие из неизвестного мне черного металла с синим отливом и удобное кольцо для пальца. Надо же, это что – подарок? Меня что – балуют так? Серьезно?

Жанетт переводила взгляд с моего лица на кинжал и обратно, да, теперь не получится убедить ее, будто между мной и темным ничего нет, это не безличная побрякушка и не букет цветов. Рядом на столе нашлись поясные изящные ножны с серебряной отделкой, так что я ничтоже сумняшеся нацепила подарок прямо поверх платья. Демонски красивое оружие, надо признать, хотя с такой одеждой совершенно неуместно, ну да ладно.

– Скримджой прислал меня за тобой, – процедила, наконец, управляющая, помрачнев еще больше, и теперь напоминавшая грозовую тучу, разве что молнии не били, – через четверть часа обед.

– Я не голодна, – отмахнулась я, вертясь перед зеркалом.

Нужно было заставить ее уйти, а потом пробраться в комнату Кассэла и пошарить в поисках алхимических ингредиентов. И, кстати, к Берсу – поискать ключ. Уйду в тень, да хоть осмотрюсь в замке, вчера же вообще ни на что времени и сил не хватило. Впрочем, управляющая была против этого плана, даже не зная о нем.

Жанетт встала и цепко схватила меня за запястье, заставляя обернуться к ней.

– Ты пойдешь в столовую. Сейчас. Со мной!

Резкий голос, красиво уложенные светлые волосы, чуть капризное лицо и слишком ярко накрашенные губы. Много о себе думает, дамочка. Я окаменела, застыв на месте и стиснув зубы так, что кожа на скулах натянулась до боли. Пальцы на моей руке разжались, и она сделала осторожный шаг назад. Медленно и настороженно. Всегда ценила невербальное общение между индивидами.

– Дотронешься до меня еще раз, – пообещала я негромко, невольно пародируя темного эльфа, – сверну шею.

– Идем, – мрачно повторила Жанетт, похоже, ничуть не обидевшись ни на тон, ни на слова, – все уже в столовой. Посмотришь на новенькую.

Новенькую? О как.

Она открыла дверь, пропуская меня вперед, будто боясь, что я сбегу, а вместо нас в комнату шмыгнули две девушки в платьях горничных и с испуганными лицами, видимо, ожидали снова увидеть лужу крови на полу.

Всю дорогу до столовой, пока мы молча шли бок о бок с блондинкой, я ломала себе голову: как теперь вообще вести себя с дроу? Итог первого дня: я жива, здорова, обладаю вуалью, гламоуром и эмпатией, чувствую себя, надо сказать, великолепно. Но – все еще пленник, и вчера он здорово попортил мне нервы. Зато потом я валялась с ним в ванне, он рассказал мне про родной город, и я позволила ему слушать свои самые сокровенные чувства.

Ах да, и чуть не переспала с ним, когда он заставил считать меня, что он – Дэвлин.

А когда я пришла в себя, он больше не настаивал и обещал свернуть мне шею.

Что дальше-то?

Боги, где ж я так накосячила?

Общество за столом действительно претерпело некоторые изменения: вместо Берса в кресле по правую руку от дроу сидела молодая девушка. Темные глаза лани, каштановые волосы, забранные в скромную косу, неброское светло-желтое платье и недорогие украшения, вилку держала вроде правильно, но второй рукой постоянно мяла платок. Оно и понятно, нервничает человек. Отданная тигру на съедение любящим папочкой Одетта поглядывала по сторонам, то и дело, задерживая взгляд на темном эльфе. Сегодня на Скримджое была алая рубаха с серебряной вышивкой, расстегнутая до пояса и узкие черные штаны, заправленные в блестящие кожаные ботфорты с тяжелыми серебряными пряжками в виде черепов и… Боги, у него что, помада на губах? Серьезно? А интересно все-таки, откуда он вообще берет эту одежду? Он же так толком и не ответил на этот вопрос.

Линд снова выглядел сонным и чуть оживился, только когда вместе со мной вошла Жанетт. Кассэл напротив, был бледен, а под глазами его пролегли тени – бессонная ночь полная сомнений и вопросов давала о себе знать, а может, он просто страдал от похмелья, кто его знает. Рядом с ним сидел и его помощник, Леви, откровенно рассматривающий новенькую с каким-то мечтательным выражением на лице. Так, с этим все ясно даже без эмпатии.

Леви напоминал мне домашнего пуделя, каким-то образом угодившего на охотничью псарню. Он оглядывался по сторонам, хлопая большими серыми глазами, и совершенно не понимал, где его любимая подстилка, миска с именем, и откуда взялись эти рычащие существа, вроде как одного с ним вида? Да у него на лбу было написано: я не знаю, с какой стороны масло у бутерброда.

– Как сегодня себя чувствуешь, ненаглядная? – поинтересовался хозяин этого зловещего цирка, скользнув взглядом по висящему на поясе керамбиту и довольно улыбнувшись одной стороной рта. – Никаких ушибов и синяков? Чары помогли?

В этом он был прав, такой бодрой я себя не чувствовала уже давно, что-то было вчера с этой черной водой не так, или с дымящимся зеленым вином? Не знаю, судя по ощущениям, я проспала пару суток, а от укуса на шее не осталось даже шрама. Молоденькая брюнетка, кстати, тут же уставилась на меня настороженно, видимо, ее удивило обращение.

– Да, – кивнула я, присаживаясь за стол, и оглядываясь, чем бы поживиться.

Начнем, пожалуй с во-он того зеленого салатика. День будет долгий, планов громадье, нужно бы подкрепиться получше.

– Поблагодарить не хочешь? – голос был серьезным, но янтарные глаза откровенно смеялись.

– Учитывая, что это именно ты их вчера мне оставил? – изогнула я бровь.

Нет. Все-таки салат из морепродуктов или ветчинный рулетик? Есть хотелось зверски, а стол просто ломился от деликатесов.

– О, – глумливо усмехнулся, демонстрируя крепкие белые зубы, Линд, припоминая мне нашу вчерашнюю застольную беседу, – я, пожалуй, буду вторым, если вы не возражаете, милорд.

Леви покраснел до самых ушей, чуть лопоухих и выглядывающих из русой шевелюры, как два мака, зато Жанетт коротко и остро глянула в мою сторону: отвечу или нет? Мэтр Кассэл был индифферентен ко всему.

– Заходи вечерком, – парировала я, спокойно глядя в глаза сытого удава, – у меня как раз кровь Берса с пола только отмыли.

И откусила половинку рулетика. В качестве точки в этом обсуждении.

– Ты что же, думаешь, что могла бы со мной справиться? – сузил глаза мужчина, не понимая совершенно, когда диалог нужно заканчивать.

– Захочешь проверить – приходи, – отрезала я, – а пока не порть мне аппетит.

Занятное дело, утром все произошедшее накануне поблекло и перестало казаться кошмаром. «Мы выспались и отлично отдохнули, – мурлыкало от удовольствия тело, – мы снова – эмпаты, причем куда сильнее, чем были раньше, у нас ничего не болит, а вокруг много вкусной еды. Боги, да нам просто – отлично!» Сил справиться с неестественно хорошим настроением у меня не было, все на что хватило – не приняться напевать себе под нос что-нибудь легкомысленное. Образуется все как-нибудь. Выкрутимся. Всегда ж выкручивались, верно? Во-от! Что нам какой-то дроу после Пожирателя миров или, скажем, Лорда Хаоса? Он – просто эльф, хоть и темный. Разберемся.

С этими мыслями я, наплевав на Линда, с удовольствием принялась за еду.

– Нет, господа, – покачал головой дроу, явно получавший от нашей перепалки своего рода удовольствие, – Линд, запомни, Крис – моя, а ты, ненаглядная, не вздумай убить еще и главу моей охраны. Я еще не до конца придумал, как без Берса-то обойтись.

– Да она все равно не в моем вкусе, – пробормотал наемник себе под нос.

Я попыталась поймать реакцию Жанетт на слова Скримджоя, и эмпатически уловила только глухое раздражение, не вызвавшее, впрочем, ни одного движения лицевых мускулов. Зато глаза Одетты стали огромными, как чайные блюдца.

– Милорд… – проговорила девушка тихо. – Простите, но…

Он взял ее за руку и ободряюще улыбнулся.

– Не бойся, дело в том, что мы с Крис – добрые друзья, и сейчас играем в одну игру, она не знает, как выиграть, поэтому немного забыла о манерах.

Девушка удивленно моргнула, не отнимая, впрочем, пальцев.

– Игра?

«Добрые друзья?» – повторил Шепот, сочась ядом, как рассерженная гадюка.

– Кстати, Одетта! – обрадовался темный. – А ты любишь игры? Ну же, это действительно весело!

– Д-да… Вообще-то, люблю.

Надо было просто молчать и есть свой салатик. Позволить ему отвлечься на кого-то другого, поступить разумно, в конце-то концов.

А, проклятье!

– Отстань от ребенка, – вздохнула я, и сама удивилась своему тону: так я разговаривала только со своими близкими, когда они начинали окончательно терять берега.

– Разве она ребенок? – делано удивился Скримджой, откровенно смеясь своими желтыми глазами. – Прелестная молодая женщина, красива и неглупа.

Одетта залилась румянцем, но этого уже не могла спокойно слышать Жанетт.

– Если ее немного приодеть и причесать, возможно, будет неплохо. И научить вести себя подобающе, – негромко заметила она, вертя в пальцах бокал.

Девушка сжалась в комок и опустила глаза в тарелку, вспыхнув от обиды.

– Разумеется, госпожа, – тихо ответила она, – боюсь, вы правы, вашего опыта у меня не будет даже в вашем возрасте…

Один – один.

Линд расхохотался первым, громко и весело, будто и не было у нас минуту назад перепалки.

– А ничего девчонка! За словом в карман не полезет.

Жанетт бросила смятую салфетку на стол и поднялась, прямая, как палка. От гнева на щеках у нее алел румянец, глаза сверкали, что сделало ее, надо признать, красавицей. Женщина-вулкан с молниями во взгляде. Темперамент!

– Простите, милорд, но у меня сегодня еще очень много дел. Избавьте меня от общения с крестьянами.

– Подожди, – шевельнул пальцами дроу, – сядь. Господа, я предлагаю вам всем сыграть в одну игру.

Тут уж подскочила я, мгновенно потеряв аппетит. В кои-то веки заработавшая интуиция просто требовала убраться отсюда подальше и именно сейчас.

– Нет, Скримджой. Нет-нет-нет, я больше с тобой ни во что не играю.

– И ты даже не желаешь узнать ее правила? – приподнял бровь темный, не делая, впрочем, попыток меня остановить.

– Совершенно не желаю.

Пару секунд мы сверлили друг друга взглядами, не обращая внимания на остальных.

– Крис согласится, – улыбнулся эльф, наконец, обводя взглядом высокое собрание, – она об этом сама еще не знает, но она согласится. Итак. Начнем со ставки. Дайте мне бокал воды.

Кто-то из слуг, худощавый брюнет с приятными чертами лица, как по волшебству извлек откуда-то искомый сосуд. Дроу вытащил из кармана какой-то небольшой предмет и опустил в поднесенную жидкость. Бокал тут же озарился мягким розовым светом, а вода начала стремительно темнеть, и из него донеслись нежные звуки какой-то тихой светлой мелодии.

Поющая жемчужина. Да не может этого быть!

Я уставилась во все глаза на диковинный предмет, я когда-то читала о таком в книге по мощным артефактам. Обладает сильным целебным и омолаживающим эффектом, придает сил и бодрости, увеличивает магические силы. Да она стоит, наверное, как весь этот замок с его обитателями!

– Где вы это взяли? – благоговейным голосом спросил Кассэл, глядящий на бокал, как голодный упырь на живого и беззащитного человека.

– Достал со дна океана. Очень давно.

– И много она стоит? – заинтересовался Линд, тоже пристально рассматривая бокал.

– Очень… – прошептал маг, все еще не в силах отвести взгляд. – Очень! Если ее продать, еще и детям останется. Но только кто же продаст такую драгоценность? Никто! Никто…

– А еще она возвращает юность,– улыбнулся Скримджой, и тут уже глаза вспыхнули у Жанетт, снова опустившейся в кресло.

В общем, все, сидящие за столом, замерли, неотрывно разглядывая явленное им нежданно чудо. Приманка для лохотрона всегда работает, сказал как-то Эрик, хоть на базаре, хоть в академических аудиториях. Тут все дело в природе человеческой.

Дроу же смотрел только на меня, эдак насмешливо и выжидательно, будто бросая вызов, но я только покачала головой. Не все ошибки настолько приятны, что их хочется повторять. Не в этот раз.

– Нет. Я пас, спасибо, но нет.

Эльф вздохнул притворно, отставив собственный бокал с вином в сторону. Лицо его изображало что-то такое, слегка разочарованное, но глаза продолжали смеяться, и от его взгляда у меня снова мурашки по спине побежали. Это больше не был Скримджой, расслабленно валяющийся со мной в одной ванне, обладатель мягких, желтых все понимающих глаз и отличный рассказчик, это было сумасшедшее чудовище, которое швыряло меня вчера по полу склада, сжимало стальные пальцы на горле, а потом с неприкрытой издевкой дразнило на лестнице.

«Все опять очень плохо, будь осторожна», – предупредил Шепот.

– Я предвидел такой вариант, ненаглядная. Идем со мной.

– Куда? – с подозрением спросила я.

– Для тебя у меня есть особая ставка, – промурлыкал он.

Где? Где тот вполне адекватный парень, у которого я лежала на плече, пока он рассказывал о своем доме?

«Вспомни о нас с Шепотом, – вздохнул Лусус, – у него вполне могут быть несколько личностей, помнишь, Шаггорат рассказывал, что это типичная проблема эльфийских магов».

– Я никуда не пойду, – покачала я головой, откидываясь на спинку кресла и скрещивая руки на груди.

Скримджой одним гибким движением поднялся на ноги и двинулся к дверям, поманив меня за собой рукой, пошевелив в воздухе пальцами.

– Не пойдешь? Тебе же хуже, – бросил он мне, даже не обернувшись.

Даже не думай.

И вообще.

Иди ты в Бездну!

Мне все равно, что ты имеешь в виду!!

Проклятье…

Я тихо выругалась уже вслух и потащилась вслед за молчавшим всю дорогу дроу. Время растянулось, тревожно заныло подложечкой от нехорошего предчувствия, а сердце принялось выбивать ритм боевого орочьего барабана. Мы снова спустились на склад, где уже не было спящих рабов, зато стояли, прикованные к общей цепи другие совершенно не знакомые мне люди, крестьяне, человек десять, включая двоих детей: бедная полотняная одежда, спутанные волосы, отчаяние на лицах. Одно кольцо в середине цепи было пустым, как дырка на месте выбитого зуба. Я пыталась отгородиться от их эмоций, но тщетно: страх тек серой мутной рекой, затапливая все вокруг, и мне почудился запах застоявшегося болота и гниющих водорослей. Судя по улыбке темного, он тоже отлично все чувствовал.

На эльфа, впившегося до боли тонкими пальцами в мое плечо, прикованные смотрели с откровенным ужасом, три женщины и вовсе плакали навзрыд. И тут же в нос мне ударил отвратительный запах крови и еще какая-то вонь.

– Это – что еще? – от зрелища брала оторопь.

Губы в миллиметре от моего уха, горячее дыхание и мурлыкающий голос.

– Ставка, ненаглядная.

– Да что за хрень тут происходит? – прошипела я, чувствуя, как волосы встают на голове дыбом.

– Расклад таков, – указал рукой на несчастных дроу, оставив меня временно в покое, – я спрошу тебя еще раз, и если ты откажешься играть, я подойду к крайнему справа, раскрою ему рот и откушу его язык. Потом – ко второму, и так далее. Если и это не поможет, я снова начну с левого. Вспорю его от паха до горла, очень медленно, и вырву сердце. Понимаешь, что дальше, да? Нет? Сердца к ужину нафаршируют грушей и грибами и запекут с сыром. А языки будут к яичнице вместо бекона на завтрак. Ты ела когда-нибудь человечину, ненаглядная? Нет? Ничего, как раз и попробуешь, это вкусно, поверь мне. Ладно-ладно, успокойся и не вздумай хвататься за керамбит. Да не глупи, Крис! Все равно я тебя быстрее. Ну, вот… Лосс! Вот видишь, я же говорил. Не вывихнула руку? Ну и отлично. Посмотри, кстати, вот сюда. Да-да, подойди. Вот так они будут выглядеть после всего. А теперь, господа, у вас есть пять минут, чтобы убедить графиню спасти ваши жизни. Время пошло.

Скримджой посмотрел на меня и ухмыльнулся половинкой рта, а меня снова колотило, как от лихорадки: за ящиком в углу лежал труп мужчины. Одежды на нем не было вовсе, губы, подбородок и грудь залиты кровью, а лицо искажено гримасой боли и ужаса. Дроу не просто убил этого человека, он его выпотрошил: внутренности склизкой красно-сизой массой валялись разбросанными в луже его же собственной крови, а рядом стояла изящная серебряная тарелка из коллекции Берса, на которой лежали обещанные сердце и язык.

Тварь…

Я обернулась: десять пар глаз смотрели на меня с мольбой и ужасом, а Скримджой, негромко насвистывая что-то веселенькое, принялся острым хищно изогнутым ножом из такого же черного с синим отливом металла, как и у меня, срезать с пленников одежду. И не помада это была у него на губах. Он что, серьезно откусил язык этому бедолаге?

Год назад упала бы в обморок, полгода назад билась бы в истерике, сейчас меня обжигала клокочущая ненависть. Пожалуй, именно в тот момент я и решила убить его. Во что бы то ни стало. Конечно, темный уловил и это, он чуть обернулся через плечо, и губы его растянула довольная улыбка.

– Госпожа! – запричитала одна из женщин, вырывая меня из оцепенения. – Детей-то, госпожа… Хотя бы детей пожалейте! Молю! Дети-то… Дети они же вообще души чистые… Не жили еще…

Тут заголосили все разом, как обезумевшие. А может, так оно и было на самом деле, тут не мудрено было свихнуться. Как я не закрывалась от них, полностью заблокировать эмпатию я не могла. Ужас, отчаяние, они захлестывали, как океанская волна… Эхо усиливало каждый звук, приумножая, разнося под каменными сводами.

А обрезки одежды продолжали падать на пол. Обнаженные, подвешенные к цепи тела вызывали только одну ассоциацию: бойня.

– А-то, что он с Мероком-то сделал… – сумел перекричать всех голосистый худой мужчина с чуть косящими голубыми глазами. – Никому же такой смерти не пожелаешь! Госпожа…

Эльф только беззвучно смеялся, поглядывая на меня искоса.

– Я убью тебя, – проговорила я тихо и ровно, – чуть раньше, чуть позже – не важно.

Он подошел ко мне вплотную, встав лицом к лицу, и снова сжал плечи тонкими сильными пальцами, впиваясь ногтями в кожу.

– Да, ты обязательно должна попробовать. Но это будет потом, а пока я спрашиваю тебя, ты согласна поиграть с нами?

Какой тут был выбор вообще? Отказаться и смотреть, как он вскрывает живых людей на моих глазах? Да я спать потом не смогу.

– Это за вчерашнее? – понимание пришло в один момент. – За ванну?

– Да, – не стал отрицать эльф, – вчера я немного сорвался, давно никто не мог так меня вывести из равновесия, причем, моим же собственным любимым способом. Я уже говорил, что у тебя талант к этому? Да, говорил. Но я задал тебе вопрос: ты согласна играть? Или посмотришь, как все тут умрут? Меня, в принципе, устроит любой вариант.

Я схватила его за ворот алой рубахи, уставившись ему в глаза, теперь со стороны могло показаться, будто мы держим друг друга в объятиях.

– Ты совсем охренел? Люди-то эти тут при чем?

Ухмылка разъехалась еще шире, обнажая блестящие влажные зубы. Дроу не ответил, он откинул меня в сторону одним резким движением, как котенка, а когда я встала с пола, потирая ушибленный локоть, и подняла на него глаза, весь подвал огласился разноголосыми воплями ужаса. Скримджой замер, держа в объятиях одного из мужчин, казалось, эльф горячо и страстно целовал его, если бы не кровь, стекающая по двум подбородкам: одному, золотистому от загара и второму, цвета эбенового дерева. Наконец, темный оторвался от жертвы, щелкнул требовательно пальцами, и вчерашний невзрачный человечек сунул ему ту самую серебряную тарелку. Дроу взял ее и выплюнул на серебро откушенный человеческий язык. Второй. Он снова улыбался, только, на сей раз, зубы его были красные, да и выглядел он совершенно безумным. Я ощутила лопатками стенку деревянного ящика – оказывается, все это время я невольно пятилась от темного.

Крик перешел в заунывный и отчаянный вой, бьющий по ушам.

– Довольна?! – прорычал эльф, оказываясь рядом в одно движение и с силой ударяя ладонями по ящику справа и слева от моего лица. – Или еще раз хочешь посмотреть?! Могу выбрать женщину. Или ребенка. Ну?!

– Прекрати…

– Да или нет?!

– Хватит! Хватит… Я сыграю с тобой, только прекрати, – пролепетала я, и между нами снова промелькнул светящийся фиолетовый символ.

Мертвячья магия дроу закрепила наше очередное соглашение. В такие моменты сознание начинает работать совершенно особенным образом, фиксируя машинально никому не нужные детали. Например, когда темный говорил, загустевающая кровь натягивалась ниточками между его зубами, а потом они рвались. Ниточки. А в янтарных глазах не осталось даже тени разума, передо мной стояло совершенно неадекватное и очень опасное в своей непредсказуемости существо. А где-то далеко за окном завыла собака.

– Теперь твоего согласия мало, ненаглядная, – бросил он зло, беря с тарелки сердце и вонзая в него острые длинные ногти, – ты откусишь кусочек и съешь.

– Что? – разум цеплялся за тающую надежду, что я ослышалась, или он снова пошутил.

– Или мы продолжим?

Мы жгли друг друга взглядами, а между нами разве что молнии не сверкали. Что это? Плата за то, что я стала вчера свидетелем его… слабости?

Ненавижу. Не-на-ви-жу.

– Хорошо.

Он хищно усмехнулся и протянул мне сердце. Так. Надо закрыть глаза, просто откусить и проглотить. Все. Это спасет остальных людей. Ничего непоправимого в этом нет, человек все равно уже мертв. Меня замутило, и перед глазами потемнело, будто солнце закрыла свинцовая туча.

Дело было не просто в кровавой сцене: неожиданность происходящего, безумие дроу, невозможность закрыться от чужого отчаяния – вот что было невыносимым.

«Так. Ладно, – очень спокойно проговорил Шепот, – успокойся и впусти меня. Я могу это сделать вместо тебя».

Я никогда не давала им такой воли: полностью занять мое тело и разум. Только однажды, когда мне в плечо попала стрела, и я потеряла сознание от боли. Тогда Шепот изрядно помог, недолго побыв «вместо меня».

«Боишься? Зря. Ты же знаешь, кто я? Твоя собственная реакция на шокирующие события. Твоя защита от мира, именно для этого ты меня и создала».

Меня накрыло внезапным пониманием, я даже забыла об эльфе, о людях вокруг и обо всех играх на свете. Голоса не просто порождения шизофрении – они созданы мной. Рассудительный, слегка занудный Лусус – компенсация моей безалаберности. Циничный Шепот – защита от таких вот ужасов.

«Мы нужны тебе… – проговорил Лусус. – Доверься ему…»

На какое-то время меня накрыла темнота, так что я не знаю, что было дальше…