Loe raamatut: «Из Крыма с ещё большей любовью»

Внимание читателю! В книге представлены сцены употребления спиртосодержащих напитков и табака. Чрезмерное употребление алкоголя и табачной продукции наносит вред вашему здоровью.

Глава 1. Старый шкаф, полицейский участок или история о том, как Астахову пришлось устраивать побег.

Анжела прекрасно помнила тот день, когда Астахов сообщил ей, что он собирается с ней развестись. Эта «новость» стала для неё настоящим потрясением. Она не готова была принять этот поворот судьбы и всячески убеждала себя в том, что это какая-то шутка. Она любила его и верила в то, что это чувство взаимно.

Сам Алексей больше ничего не испытывал к ней, прямым текстом говоря об этом. В его душе что-то перегорело к Анжеле, и он начал смотреть на их брак с совершенно другой, ранее неизвестной для себя стороны. Он неожиданно понял ту непреложную истину, о которой ему много раз говорили и Леонид Иванович, и Оля, и этой истиной было то, что Анжела любила деньги во всех проявлениях: в подарках, поездках, красивых вещах, украшениях. Она была из той категории женщин, которые очень быстро привыкали к красивой жизни и ни в чём себе не отказывали, и для которых, чтобы быть на одном и том же комфортном для себя уровне, с каждым разом требовалось всё больше и больше денег. Как говориться: аппетит приходит во время еды. А у Анжелы аппетит не умолкал ни на минуту.

В один прекрасный момент Алексей Алексеевич перестал давать ей то, что она так жаждала. Это выбило девушку из комфортной среды, которую она так не хотела терять.

Он пытался по-хорошему договориться с ней, но не выходило. Анжела долго не соглашалась на развод, каждый раз говоря ему, что работает в ЗАГСе и будет тянуть со всеми необходимыми документами, тем самым цепляясь за последнюю возможность, которая помогла бы ей удержать Алексея.

– Помни, Анжела! – говорил ей Астахов. – Это благодаря мне ты там работаешь. И благодаря мне ты можешь эту работу и потерять, если не подпишешь заявление о разводе. И я могу сделать так, чтобы тебя уволили с грандиозным скандалом, после которого тебя ни на одну работу нормальную не возьмут.

И ей пришлось согласиться. Сказка в её жизни феерично закончилась.

Выставленная на улицу с одним чемоданом в руке, она сказала самой себе, что будет бороться за Астахова, даже учитывая тот факт, что в его сердце не осталось места для неё.

Он пытался позабыть когда-то горячо любимую Анжелу, вскружившую ему голову своей красотой, простотой и независимостью, но она раз за разом появлялась в его жизни. Алексей понимал, что они живут в маленьком курортном городке, где все обо всём знают, и их встреча рано или поздно будет неизбежна, и он всячески оттягивал этот момент.

Анжела не замечала препятствий и стремилась встретиться с ним, и это стремление заставляло её по мере возможности искать Астахова по всему городу. Но что бы она ни делала, любые её действия не приносили никакого результата; Алексей был непреклонен в своём решении и при любой, случайной или нет, встрече давал ей разворот-поворот или попросту сбегал, заметив Анжелу на горизонте. Конечно, подобное отношение огорчало девушку, но она быстро брала контроль над своими эмоциями, так как знала, что если она проявит слабость, то проиграет окончательно в погоне за утраченным счастьем – погоне, которую сама же и создала.

Также она создала в своей голове из любви к Астахову целую трагедию, приукраша́я её в рассказах подругам и знакомым. С её слов она была глубоко несчастной, брошенной женщиной, чей возлюбленный не желает отвечать ей взаимностью, а его действия были наполнены равнодушием по отношению к ней. И подруги жалели её, утешали, давали советы, которые она пропускала мимо ушей. Анжела прислушивалась лишь к одному совету, и этот совет диктовало затуманенное слепой любовью женское сознание: Астахов должен вернуться к ней. Она не видела в этих отношениях никого, кроме себя и его. Мир со всеми остальными людьми и событиями перестали для неё существовать.

И она действовала…

По крайней мере, предпринимала попытки к действию.

Она знала, что её экс-супруг находится или на работе, или у своей бывшей, и его следует искать или там, или там. Да и приставка «бывшая» была в данный момент не уместна, так как Оля стала вновь любимой женщиной и вернула себе статус «нынешняя», и Анжелу это очень злило, так как понимала, что бывшей стала она сама.

*** *** ***

«Если он и в этот раз от меня не улизнёт, то я с ним поговорю. Обязательно поговорю!» – произнесла она, направляясь к полицейскому участку.

А в самом участке было оживление. Астахов собрался выходить на пенсию и решил это отпраздновать. Слухи о его отставке по Феодосии разнеслась очень быстро, и каждый, кто так или иначе имел тесные контакты с полковником, жаждал выпить с ним по рюмашке. Его встречи то с одними, то с другими людьми затянулись на неделю, и на каждой такой встрече ему приходилось проставляться. К концу недели ему надоела эта неорганизованность. Изначально он хотел отметить данное событие в тесном семейном кругу, но потом поменял своё решение. Он решил устроить небольшой сабантуй на работе, после чего переместиться вместе с сослуживцами, с которыми чаще всего пересекался по роду своей деятельности, в другое, по его мнению «более подходящее для данного торжества» место, в котором уже соберутся все домашние.

– Эй, «Сыровар»! – обратился он к майору Аслану Пенерджи¹. – Ты хоть свою знаменитую мясную нарезку не забыл принести? А то в прошлый раз твоя копчёная баранина была особенно хороша!

– Так точно-с! – ответил тот. – Всё давно на месте.

– Так, где же она? – и Алексей Алексеевич взглянул на стол, который ломился от количества закусок.

– В холодильнике смотрели? Я оставил её там, – пробубнил майор, и Астахов ушёл в другой кабинет, в котором стоял холодильник.

Явились старший лейтенант Винников и лейтенант Буттылко, которые принесли в пакетах выпивку.

– Жора, не так надо сервировать стол, – сказал Винников к старшему лейтенанту по фамилии Каплан.

– Ой, ты-то мне ещё рассказывай, как надо! – ответил Георгий. – Столько раз сервировал, и претензий не было.

– Олег, чего ты к людям-то цепляешься, а? – произнёс Александр Буттылко, выставляя коньяк на стол. – Вроде неплохо смотрится. А если тебя что-то не устраивает, то раскладывай вилки и тарелки самостоятельно.

Вошёл Астахов, неся мясную нарезку.

– Итак, двигайте посуду, мне поставить некуда, – скомандовал он.

– Как вкусно пахнет! – и Винников понюхал мясо. – Как всегда Аслан готовил?

– А то! – гордо произнёс полковник. – Баранина и ягнятина.

Олег потянулся рукой к блюду с мясом, намереваясь схватить кусочек.

– А ну руки убрал! – рявкнул Астахов. – Рано ещё хватать закуску! Закусывать надо после, а не до, – и старший лейтенант покорно убрал руку назад.

– Аслан, где тебя черти носят? – обратился полковник к Пенерджи, который чем-то был занят в коридоре у окна.

– Он же лихой татарин! Небось, посчитал себя Алимом² и поскакал на своём коне по крымским просторам, – иронично произнёс Каплан.

– Всё шутите, товарищ дежурный, – сказал Аслан, войдя в кабинет. Он поставил на стол нарезанный дольками арбуз, который лежал на металлическом подносе.

– Ни в коем случае! – ответил Жора.

– Да ладно! Всё вам шуточки да прибаутки…

– Отставить разговоры! – скомандовал Астахов.

– Итак, мои дорогие сослуживцы, – продолжил он, беря в руку стопку, в который несколько мгновений назад Винников разлил коньяк. – Я оставляю свой пост с очень противоречивыми чувствами. Через несколько недель меня уже не будет здесь. Я отдал службе двадцать пять лет, и это было были самые лучшие двадцать пять лет в моей жизни! И я бы хотел выпить за вас, ребята! Без вас наша Феодосийская полиция не была бы образцово-показательной….

– И ещё знаменитой! – добавил Винников, истекая слюной и рассматривая нарезку.

– Ещё бы! Благодаря Лёни мы теперь прославились на весь полуостров, – поддержал лейтенант Буттылко.

– Разговорчики! – сказал Астахов. – Давайте лучше выпьем! – добавил он и осушил рюмку. Остальные последовали его примеру.

Старший лейтенант второй раз потянулся к мясной нарезке, намереваясь схватить самый большой кусок.

– После первой не закусывают, – остановил его Каплан.

– Так я занюхать, – ответил Олег и поднёс к носу долгожданный кусок и глубоко втянул в себя его запах.

– Между первой и второй перерыва нет вообще! – продолжил Винников, отложив кусок ягнятины на тарелку. Он быстро разлил присутствующим ещё по одной.

– Коллеги! – вновь начал Астахов. – Прежде чем выпить, я хочу вам кое-что сообщить. Вы знаете, что пост я оставить пустым никак не могу, – и он достал две бумаги. – Это рапорт о повышении, а также приказ о назначении на должность начальника Феодосийской полиции, – и все с интересом посмотрели на полковника.

– Последние несколько месяцев я очень долго думал, кого же оставить после себя. Дни и ночи напролёт я ломал над этим голову. И!.. – Алексей Алексеевич достал из выдвижного ящика стола погоны подполковника.

– И я хочу вручить вот это Аслану, – и он протянул погоны Пенерджи.

– Поздравляем, майор! – и остальные сотрудники зааплодировали.

– Теперь уже не майор, а подполковник, – поправил их Астахов. – Как вы уже поняли, после меня начальником станет Аслан, – и полицейские троекратно прокричали «Ура!».

Под шумок Винников всё же отправил в рот кусок мясной нарезки, и его «Ура» получилось смазанным и невнятным.

– Тише! – прислушался Александр к непонятному шуму в коридоре.

– Кто-то пришёл? Ты забыл закрыть отделение? – спросил его Астахов.

– Так, не я последний заходил, а Пенерджи. Он арбуз приносил.

Жора подошёл к двери и заглянул за дверь.

– Эй, алло! – сказала Анжела, озираясь по сторонам в коридоре. – Есть кто?

– Там Анжела! – сказал Каплан шёпотом.

– У-у! Тут такое будет! – потянул Винников, предвкушая нежеланное общение с Анжелой, и отправил в рот очередной кусок.

– Закрой дверь! – также шёпотом сказал Алексей Астахов, обращаясь к Жоре, и тот повернул ключ.

Раздался стук в дверь.

– Я знаю, что вы там, – сказала Анжела. – Опять пьянствуете? Я чую, что пьянствуете.

Астахов выпил рюмку, занюхал куском ржаного хлеба и быстренько выпил ещё раз.

– Скажите, что меня нет, – и он распахнул окно и начал вскарабкиваться на подоконник. – Скажите ей, что я ушёл. Соврите что-нибудь, – и Алексей вылез на улицу с той же ловкостью, с какой заправские ниндзя уходят от нежелательной погони.

– Во, даёт! – удивился Аслан. – К нему баба пришла, а он дёру дал! Если бы ко мне так бабы бегали, я бы горя не знал!

– Э, полицейские! Мне Астахов нужен, – продолжила Анжела, продолжая тарабанить в дверь. – Открывайте!

– Да открой ты ей уже, – сказал Буттылко. Каплан, нехотя, повернул ключ.

Анжела влетела в кабинет, чуть не задев старшего лейтенанта дверью.

– И где он? – поинтересовалась она, озираясь по сторонам.

– Ушёл, – ответил ей Аслан.

– И куда он мог уйти, а? Это дело неслыханное, чтобы Астахов с гулянки ушёл! – она оценивающее взглянула на стол. – Мне хоть нальёте? – потянулась она к коньяку.

– Это не тебе, а нам, – перехватил бутылку Винников.

– Ну и ладно! – сказала Анжела. – Но я всё равно знаю, что Астахов где-то здесь, – и она вышла из кабинета. Полицейские рванули за ней.

– Нюхом чую, что он где-то рядом! – добавила она. – Я его парфюм узнаю из тысячи прочих ароматов.

Алексею Алексеевичу после выпитого захотелось есть, и он аккуратно вскрыл окно соседнего кабинета, залез внутрь и подошёл к холодильнику, достал оттуда недорезанный кусок буженины и стал искать нож, открывая ящики своих коллег.

За дверью послышалось цоканье женских каблуков, и он заметался по комнате, чуть не выронив буженину на пол. Куда бы он ни пытался спрятаться, его везде, так или иначе, было видно. В самый последний момент он бросил взгляд на старый, немного покосившийся платяной шкаф с заедающей дверцей. Этот шкаф, доставшийся ему от предшественника, Астахову никогда не нравился, и он переставил его в другой кабинет. В сложившейся ситуации нелюбимый предмет интерьера стал просто спасением для Алексея, и он без раздумий залез внутрь, аккуратно закрыв за собой дверцу. Раздался характерный щелчок замка.

– Чёрт! – пробормотал он. Этот щелчок был ему известен и означал лишь одно: выбраться самостоятельно он уже не сможет.

Вошла Анжела, а за ней четверо сотрудников.

– Тут его нет, как видишь, – сказал Александр Буттылко.

– Да вижу я. Хорошо улизнул от меня Астахов! Сразу видно – профессионал! – иронично добавила девушка, прохаживаясь по кабинету.

– Тогда чего вы тут празднуете? – Анжела обернулась и пристально посмотрела на полицейских.

– Эм, ну… это… – начал Жора, подбирая нужные слова.

– Не тяни, Каплан!

– У Аслана вчера был день рождения, – взял инициативу в свои руки Олег Винников. – Вот, теперь он проставляется. Астахов приехал, поздравил его, повысил даже в звании, – и он вырвал из рук Пенерджи новые погоны и помахал ими перед лицом Анжелы, – и куда-то уехал.

– Куда?

– Домой! – неожиданно вырвалось у Аслана.

– Давно бы так! – произнесла Анжела и ушла. Полицейские проводили её взглядом до парадной двери, после чего рванули к окну, распахнули его и начали звать полковника.

– Да не орите вы, – послышался приглушённый голос Астахова из глубины шкафа. – Я здесь!

– А что Вы там делаете? – спросил Каплан.

– Как что?! Подрабатываю на полставки вешалкой, – ответил их начальник, хихикнув. – Лучше дверцу помогите открыть, а то её опять заклинило. Этот китайский замок открывается только тогда, когда пнёшь дверцу снаружи.

Полицейские с первой      же попытки открыли дверцу: перед ними стоял Алексей Алексеевич, откусывая прямо от куска буженины.

– Приятного аппетита! – проговорили они хором.

– Да пошли вы к чёрту! – раздражённо произнёс Астахов, проглатывая прожёванный кусок. – Пойдёмте, а то коньяк стынет. И ещё! Закройте уже входную дверь. Не хватало нам, чтобы ЭТА к нам вернулась, – и он вышел из кабинета. Пенерджи, Винников, Каплан и Буттылко переглянулись.

– Если никто не хочет закрывать дверь, то это сделаю я, – сказал Аслан. Другие пошли вслед за Астаховым.

Пенерджи почувствовал сопротивление, когда взялся за ручку двери и намеревался её закрыть на ключ.

– Эй, подожди, – заверещала Анжела. – Я сумку забыла, – и она влетела внутрь.

– Шухер! – заорал своим коллегам Аслан. – Возвращение грозной Анжелы!

Астахов от этих слов чуть не поперхнулся коньяком.

– Под стол, – прошептал Жора.

– Чего? – удивился полковник.

– Полезайте под стол, – и Астахов нагнулся, нырнул под скатерть, прихватив с собой тарелку с салатом.

– Простите, ребятки, но я тут сумочку свою оставила, – и она подошла к столу, остановившись прямо перед лицом затаившегося Алексея. Если бы она поставила свою ногу на несколько сантиметров дальше, то задела бы его тарелку. Сам Астахов не обратил на это внимание, так как он всячески сопротивлялся желанию чихнуть, чтобы не рассекретить себя, а чихать тихо, почти беззвучно он не умел, и каждая секунда ожидания превращалась для него в целую вечность.

Анжела взглянула на стол, пересчитала приборы.

– Вас четверо, а рюмок пять, – удивилась она.

– Так мы же говорим, что товарищ Астахов был тут, поздравил и ушёл, – сказал Жора.

– Ну и ладно, – произнесла она, забрала сумку, развернулась и направилась к выходу.

Астахов не выдержал и громко чихнул под столом, на котором всё содрогнулось.

Повисло гробовое молчание. Все боялись вымолвить хоть слово.

– Будь здоров! – сказала Анжела и обернулась.

Реакции не последовало.

– Будь здоров! – повторила она.

– Спасибо! – ответил Буттылко, почесав свой нос.

– Жулики вы все! Астахову привет передавайте! – проговорила она и покинула кабинет.

Астахов вылез из-под стола. На его форме были остатки салата.

– Ничего себе, чихнул! – сказал он, оценивая весь масштаб катастрофы. – Лучше бы заливное взял, а не салат: хотя бы в тарелке всё осталось, а не на мне.

Жора подал ему салфетку.

– Ну, ничего. Где наша не пропадала! – добавил Астахов, вытираясь. – Наливай! – обратился он к Винникову.

Глава 2. Ведро с водой, шампанское в ванной или история о несчастной женской любви.

Стремление разыскать Астахова у Анжелы, действительно, не знало границ, а любая неудача ещё больше подстёгивала её. Она была из тех людей, кто нацеливался исключительно на победу. Она никогда не принимала поражения, которое было для неё чем-то из ряда вон выходящим.

«Если я его не увижу, мне будет плохо! Очень плохо!» – думала она про себя.

Она подошла к дому, в котором она предполагала разыскать Алексея. Она поначалу не решилась заходить внутрь, села на лавочку и стала ждать, пока кто-нибудь из семейства Астаховых соизволит выйти. Но тщетно.

Анжела не вытерпела и зашла в подъезд. Поднявшись на третий этаж, она позвонила в дверь.

В этот момент Леонид Иванович начинал прямую трансляцию в «Инстаграм». Теперь он делал прямые трансляции с завидным постоянством. Он начал изучать йогу, свёл употребление алкогольной продукции к минимуму, увлёкся приготовлением различных блюд вместе со своей Алечкой, сделав из этого целую рубрику.

– Итак, дорогие мои, – начал Лёня, обращаясь в камеру и поправляя смартфон на штативе. – Сегодня новые упражнения от Лёни SuperStar. Да-да, я помню, что вы меня просили в прошлом эфире. К сожалению, я на шпагат садиться не умею: здоровье не то. А если и сяду, то и не соберёте потом обратно! А вот ходить на руках я умею, – и он отошёл подальше от телефона, с лёгкостью встал на руки и сделал несколько шагов.

В этот момент раздался звонок в дверь. Леонид Иванович, не удержав равновесие, с грохотом упал на пол.

– Пап, открой дверь, я сейчас не могу! – прокричала из соседней комнаты Оля, которая стояла на подоконнике и домывала окно.

– Сию секунду, мои дорогие подписчики. Видимо, пришли мои внуки, – сказал дедушка. – Чего-то они рано явились. Я одной ногой здесь, а другой… тоже здесь. Не отключаемся!

Он открыл дверь. На пороге с недовольным выражением лица стояла Анжела.

– Алексей здесь? – спросила она, намереваясь войти, но Леонид Иванович остановил её.

– Его тут нет. А тебе чего тут нужно?

– Если быть точным, то кого! Не понятно, что ли? Мне Астахов нужен! – настойчиво произнесла она, предприняв ещё одну попытку войти. – Я хочу с ним поговорить.

– Да пошла ты вон! Его тут для тебя нет, и не будет! – и Лёня закрыл перед её носом дверь. – Выискалась! Ходит тут, ищет вчерашний день! – пробурчал он.

Лёня вернулся в зал.

– Тысячу извинений, мои дорогие! Рекламщики услуг не дают покоя…

– Э, серьёзно?! – сказала Анжела, войдя в квартиру. Лёня неожиданно осознал, что забыл закрыть дверь на замок.

– Алло, уважаемый! Не культурно захлопывать дверь перед гостями, – продолжала она, направляясь в сторону зала, в котором находился Леонид Иванович. – Вы бы мне в качестве благодарности за поиск первой любви хотя бы «спасибо» сказали, что ли. Ну, или поведали мне, где Алексея носит.

– Дорогие друзья, – обратился Лёня к подписчикам. – Наша трансляция переносится на неопределённый срок. Все подробности оставлю в «stories», – и он завершил прямой эфир.

– Кто тебе разрешал входить сюда, милочка, и отвлекать занятых людей? – спросил Лёня у неё.

– Я уже сказала, кого я ищу, но от Вас ответа не получила, – ответила она. – Да и не такие вы уж и занятые люди, как я вижу, – иронично добавила она. – Всё ролики свои снимаете да людей веселите.

Оля не захотела оставаться в стороне, услышав разговор Анжелы со своим отцом. Она слезла с подоконника, отжала тряпку, схватила ведро и направилась в зал. Она без единого колебания окатила грязной водой нежеланную гостью, которая стояла к ней спиной.

Анжела не ожидала этого, и из её горла вырвался звонкий крик. Мокрая, она повернулась к хозяйке квартиры и хотела что-то ей сказать, но Ольга её опередила.

– А ты ответ от нас и не получишь! – заявила Оля. – И кто чем занят – не твоё дело! Мой отец хоть чем-то полезным занялся, в отличие от тебя.

Лёня хотел было вмещаться и галантно выпроводить Анжелу, но его бойкая дочь не дала ему такую уникальную возможность.

– А ну пошла отсюда! – строго сказала хозяйка. – А то тряпкой отхожу тебя! Ну, пошла! Вон! – и она замахнулась на Анжелу, после чего та выскочила на лестничную площадку.

– Сколько раз мне повторять тебе, чтобы ты не ходила сюда и не искала Астахова? И чтобы духу твоего тут больше не было! Ясно? – и она захлопнула дверь, не дожидаясь ответа.

– И зачем ты её впустил? – спокойным тоном спросила Оля у отца.

– Она сама зашла.

– Ещё раз её впустишь, то и тебя я водой окочу, – добавила она. – Анжела никому спокойной жизни не давала и не даст.

– Да, понял я, понял. Не переживай! – произнёс Леонид Иванович и вернулся к «Инстаграму».

На лестничной площадке Анжела постаралась привести себя в порядок, вытерев стекающую воду и грязь со своего лица платком, но чем усерднее она это делала, тем больше тушь размазывалась под её глазами.

– Я до тебя, Астахова, ещё доберусь! – пробубнила она, спускаясь по лестнице вниз. – И до тебя, и до твоего драгоценного Лёши. Он будет моим! Слышишь? Моим!

Она не заметила, как из своей квартиры вышел Шурикович. На узком проходе они оба столкнулась.

– Извините, – первым произнёс он, после чего взглянул на незнакомку. – Я и не знал, что на улице дождь. Вроде, хорошую погоду передавали.

– К чёрту погоду! – сквозь зубы проговорила Анжела. – Знайте, что у вас в доме живёт ведьма. Она ниспослала на мою голову ведро с водой.

– И кто же это? – удивился сосед.

– Как кто?! Астахова!

– Ольга? Да ладно! Такая милая, порядочная женщина.

Послышались голоса Леонида Ивановича и Оли. Кто-то спускался по ступенькам вниз.

– Спрячь меня, – попросила Анжела.

– Чего? – удивился Шурикович, но девушка быстро сообразила, затолкала мужчину обратно в квартиру и зашла следом, прикрыв дверь. Она прильнула к дверному глазку и стала наблюдать.

– От кого ты прячешься?

– Ш-ш! – протянула Анжела. – Тихо! У меня тут спецоперация.

– Ты, вообще, кто такая?

– Я?! Я – жена Алексея Астахова!

– А-а! – догадался Шурикович, но потом понял, что что-то тут не так.

– Как жена? – переспросил он. – У него, что ли, две жены? Ну, первую жену я знаю…

– Если ты об Оле, то она – бывшая жена, – пояснила Анжела. Шурикович, конечно, знал, что Оля никакая теперь не бывшая, а что ни на есть нынешняя, законная супруга Алексея, но тактично промолчал.

– В каком-то плане, я тоже бывшая жена, – продолжила она. – Но я хотя бы та, которая состояла в браке с Астаховым после неё.

– Значит ты та, с которой он развёлся год назад? – поинтересовался он.

– Ага. Развёлся-то он, развёлся, но я-то его по-прежнему люблю. Он просто так не отвертится от меня.

– Тогда зачем ты следишь за Олей?

– Тише, – проговорила она.

За дверью прошла Оля с мусорным пакетом в руках.

– Петя, – тихо проговорил Шурикович, протягивая руку.

– Какой ещё Петя?

– Меня зовут Петя, – представился он.

– Анжела, – ответила она и пожала ему руку. – Выпить что есть? А то я была в полицейском участке, а там сабантуй. Сидят мужики, коньячок попивают. Так самой выпить охота!

– Я не пью…

– Ой, да ладно! Вся страна пьёт, а он нет? Как говорил Станиславский: не верю! – и она направилась вглубь квартиры, ища кухню.

– Я завязал, – сказал Шурикович. – И, кстати, Оля ушла. Ты можешь идти искать дальше своего…

– А ты сам-то знаешь, где Алексей? – перебила его Анжела.

– Без понятия. Я за людьми не слежу, и тебе не советую.

– Что не советуешь?

– За людьми следить. Если бросил тебя мужик, то и бросил.

– Вот именно, что бросил, Петя! Бросил! – эмоционально произнесла Анжела. – Даже рубля не оставил. Собрал все мои вещи в чемодан и сказал «до свидания». Всё это время любил, лелеял, подарки дарил, а потом – бац, и всё! Стала я ему не нужна в одночасье. Разве это по-мужски, по-христиански? – наигранно добавила она, прижалась к нему и стала имитировать слёзы. – А сам… сам-то ушёл к своей бывшей, с которой у них нет ничего общество.

– У них же двое детей: Денис и Никита.

– Вот! Дети! – и она оторвалась от его груди. – Дети, которые выросли! А со мной детей не захотел, – добавила она, вновь прижавшись к его груди. Петя, нехотя, погладил её по спине, успокаивая.

– Говорил, что не сможет заниматься детьми так, как ему хочется, – продолжила Анжела. – А я так хотела детей, так хотела!

– Не переживай. Будут у тебя дети. Найдётся тот, кто полюбит тебя, и который станет хорошим отцом для…

– Как ты не поймёшь: мне не нужен никто другой! – и она стала причитать ещё больше. – Я люблю Астахова! Разве не ясно? Я была с ним счастлива, а он поступил со мной так, словно я ему никто, и…

– Так, хватит разводить сопли! Мужчины этого не любят. И я уверен, что Алексей – тоже, – строго произнёс Петя. – Ты можешь добиваться кого угодно, но явно не через меня. Я тут тебе не помощник.

Анжела взяла себя в руки и перестала устраивать концерт для одного зрителя.

– А у тебя точно ничего нет выпить? – ещё раз поинтересовалась она.

– Точнее некуда! В своих ликёроводочных запасах я уверен больше, чем в самом себе.

– А может сходить, а? Я сгоняю! Я мигом! – и она выскочила за дверь, налетев на вернувшуюся Олю.

– Ты опять здесь? – произнесла Астахова. – Ты всё никак не угомонишься! – но Анжела не слушала её: она распахнула парадную дверь и скрылась за поворотом.

«Честное слово: малахольная», – прошептала Оля.

– Какая муха её укусила? – поинтересовался Шурикович у соседки.

– Да чёрт её знает! Видимо, не одна муха её кусала. Она после развода сама не своя.

– Я это уже так и понял, что она немного того, – и Петя покрутил пальцем у виска.

*** *** ***

Шурикович решил посмотреть телевизор и немного успокоиться после нашествия Анжелы. Она ворвалась в его уютную, холостяцкую жизнь как цунами. Он уже и позабыл, куда собирался идти, и какие планы на сегодня у него были.

Зазвонил телефон.

Петя поднял трубку.

– Дружище, ну ты где? – спросил его старый знакомый.

– Эм, Егор, я совсем забыл про тебя. Прости. Тут одна мадам меня с панталыку сбила.

– С чего она тебя сбила?

– С панталыку.

– А я уже подумал, что она водить разучилась и тебя реально сбила, – иронично произнёс Егор.

– Если бы! Ладно, мы не об этом. Так чего ты там хотел от меня на пляже? Чего звал?

– Ну, мы повидаться с тобой хотели.

– Кто это «мы»?

– А ты, что ли, совсем бывших коллег позабыл, а? Посидели бы с мужиками, кукурузу поели, пивка бы попили. Я ещё барабульку заказал. Её, кстати, сейчас готовят. Под пивко рыбка – самое оно!

– Так я не пью.

– Вот те раз! Не может быть!

– Может-может!

– Шурикович, ты заболел? Или у тебя язва открылась?

– Не! Просто для меня сейчас спиртное, как говориться, уже не «комильфо».

– А мы как пили, так и будем пить, – в телефоне послышался звон бокалов.

– И да, кстати, ты мне пару-тройку тысяч не одолжишь до конца месяца? – продолжил Егор.

– Зачем тебе?

– Ну, выручи по-братски.

Петя услышал, как кто-то бросил в его окно камушек. Он не прореагировал, подумал, что дурачатся дети, но через несколько секунд прилетел ещё один. Он встал с дивана, намереваясь отчитать расшалившихся детей. Отодвинув штору, он увидел под своим окном Анжелу. Она приподняла пакет, демонстрируя содержимое.

– Эй, Петя! Ты где? – продолжал Егор. – Так ты выручишь или нет?

– Извини, у меня тут навязчивые гости, – проговорил Шурикович. – И поищи себе другого спонсора. Ты мне с прошлого раза ещё тысячу не вернул, – и повесил трубку.

Он высунулся в открытое окно и обратился к Анжеле.

– Я же сказал, что…

– Да помню я, что ты ввёл в свою жизнь правило, которое не предусматривает алкоголь в любом его проявлении. Но хочу отметить, что из любого правила есть исключение. Разве ты откажешь прекрасной даме? – сказала она, но, оценив свой далеко не презентабельный вид после ведра с водой, добавила. – Ну, не совсем прекрасной даме, конечно. Тысяча извинений за мой не совсем шикарный вид. Внешность – дело поправимое.

– Представь себе: откажу прекрасной даме! – ответил Петя.

– Тогда ты можешь и не пить, а я выпью. А ну-ка, подержи! – скомандовала Анжела, протягивая пакет, который она чуть не выронила, но Шурикович успел среагировать и перехватил его. – Я к тебе, Петя! – и она начала залазить в окно, упираясь ногами в стену.

– Не-не! Ты куда, Анжела? Упадёшь же! – запаниковал он.

– Не волнуйся! – сказала она, наполовину просунувшись в его квартиру. – Где Анжела только не была, что с ней только не происходило! – заговорила она про себя в третьем лице. – Руку подай лучше, – и Петя свободной рукой втянул её в свою квартиру.

– Ну-с, за знакомство! – и она достала бутылку шампанского из пакета, лёгким движением руки вскрыла её, после сделала несколько глотков.

– Будешь, Петруша? – предложила она.

– Нет, спасибо. Я…

– Что ты всё заладил «я» да «я»? Лучше мне скажи, где у тебя ванная.

– Справа по коридору, – ответил он. – Эй, стой! Остановись! – запротестовал Петя. – Тебе лучше здесь не оставаться.

– А я могу разве в таком виде идти домой? – и она покрутилась вокруг своей оси, демонстрируя себя со всех сторон. – Посмотри на меня: вся генеральная уборка квартиры твоей соседки оказалась на мне! Я выгляжу как половая тряпка и даже хуже, чем половая тряпка. Если бы люди участвовали в конкурсе «самая лучшая ветошь», то я бы выиграла первое место. А если кто-то меня увидит в таком виде? Нет! Однозначно нет! Мне хватило одного похода в магазин. На меня смотрели так, словно я до этого пряталась в ливневой канализации, как Пеннивайз³, и только красного шарика мне не хватало для полного образа.

– Пенни… кто? – спросил Шурикович. Данный персонаж был ему не знаком.

– Не важно, кто. Я приму душ, и ты меня не остановишь, – и Анжела заперлась в ванной.

Через секунду она открыла дверь и взглянула на ошарашенного от её наглости Петю.

– Я здесь кое-что забыла.

Она забрала у него пакет и хлопнула дверью, напевая какую-то непонятную песню.

Шурикович несколько секунд поразмыслил над происходящим. Он не знал, как выгнать её из своей ванной, а врываться туда самому и выталкивать полуголую девушку, ему было неудобно. Он поднялся на третий этаж и позвонил в квартиру Астаховых.

За дверью послышался голос Ольги.

– Пап, если пришла опять эта ненормальная, то скажи ей, что я варю суп и с огромным удовольствием вылью его ей на голову, – сказала она.

Дверь легонько приоткрылась. В проёме показалось лицо Леонида Ивановича.

– Что случилось, Шурикович? – настороженно спросил он.

– Кто там, пап?– поинтересовалась Оля.

– Это я, – сказал Петя соседке.

– А, ну ладно тогда, – ответила соседка из кухни.

– У нас проблема.

– Какая? – спросил Лёня.

– Ваша Анжела.