Loe raamatut: «Подружки демона», lehekülg 17

Глава 47.

– Моём ребенке? – Инес выразительно посмотрела на отца. – Хотелось однажды бы на него взглянуть. – Прости меня, Инес! Моя вина гораздо больше, чем та, за которую ты озлобилась на свою мать. Выслушай меня и потом решишь, что о нас думать. Прошу тебя, позволь рассказать! Упоминание о Кларисе напомнило Инес о вкусе ее крови – она оказалась весьма приятной на вкус и сразу придала Инес силы. Будь её воля, она бы уже тогда «осушила» свою мать, но кто-то, кто знал «потайной ключ» в её сознание, удержал её. Она растерялась и этой заминки хватило, чтобы её сковали заклинанием более сильным. Инес не смогла его преодолеть и оказалась во власти тех, кто потом забрал и передал её демону. – Хорошо. Слушаю тебя. Но прежде, чем ты начнешь, скажу – я не то, что ты думаешь. Как бы тебе не хотелось верить, что я просто воскресла и вернулась такой, как была. Прежней Инес больше нет. Я помню свою смерть, отец. Эти роды убили меня. Демон, которому моя мать отдала мое тело, искушал меня. Он делал это с той секунды, как я вдруг поняла, что девственность меня тяготит. Я сама его призвала. Ваша Инес никогда не была святошей. Я наслаждалась общением с демоном и теми, кого он приводил с собой. Вы ни о чем не догадывались? Ты знаешь, отец, что моя мать учила меня, что «добрый муж» – это либо рогоносец, либо простофиля, годный лишь на то, чтобы его «доить». В вашем случае всё было немного по-другому – ты сам отказался от плотских наслаждений, заодно и свою жену сделал «монахиней», чем превратил ее жизнь в пародию на замужество. Не знаю, обрадует ли это тебя, но твоя жена не изменяла тебе, хотя и могла. Она отыгрывалась на мне, когда растила из меня легкомысленную, избалованную эгоистку. Назло тебе. А ты делал вид, что ничего не замечал и от нас обеих откупался дорогими подарками и свободой, которая нам была не нужна! Ты молился с утра до вечера, не зная, что творится у тебя под боком. Я знаю вашу семейную тайну – ты дал обет стать монахом, если я выживу. Вы же постоянно вспоминали об этом, когда ссорились. Я не глухая. Никакой благодарности за твою «жертву» я не испытывала, а когда пришло время рожать – прокляла тебя. Меня разрывало заживо! Ребенок, зачатый от демона, уж и не знаю, новость ли это для тебя, меня убивал! Внутри меня не осталось живого места – он все искромсал и исцарапал, выбираясь из меня – так хотел жить. Он все еще с той женщиной, которая назвалась мужским именем? Тебе не жалко его? Он же одной с вами крови и все, что осталось от меня. – Инес… – настоятель не успел договорить, Инес ударила в сердцах кулаком по стене и по ней прошла трещина – в моменты гнева сила Инес проявлялась особенно разрушительно. – Я не закончила. Ты напрасно не дал мне возможность высказаться. Твои иллюзии могут быть опасны, для тебя и твоей жены. Насколько я понимаю, вы снова вместе, – Инес облизнулась. Эмоции пробудили «жажду» раньше времени, и она становилась всё сильнее. У Георга по спине пробежал холодок, но он продолжал смотреть дочери в глаза, понимая, что она должна высказаться. Его и её жизнь раскрывалась с такими подробностями, что он убеждался в правильности решения – отказаться от сана – он слишком слаб для монашеского служения потому, что слишком сильно любит свою дочь. Её слова прожигали его душу насквозь, но он чувствовал ничего, кроме благодарности за то, что она помогала ему в этой страшной исповеди. *** Матушке Изабо показалось, что ангелов стало меньше. Так и есть – они пришли сюда с надеждой, а теперь по одному покидали это место, зная, что чуда не случится. Разговор с демоном подходил к концу. – Ты не выбирал – кем тебе быть и не помышлял о том, что можешь измениться. Напротив, лишь упорствовал в своих заблуждениях и слушал гордыню там, где надо было повиноваться голосу сердца. Как демон, ты лишен чувств, но они одолевают тебя. Во что это выльется, не знаем даже мы. Зло не должно чувствовать – оно может только питаться ими и убивать душ. Ты перестал быть демоном в том смысле, как это было задумано Создателем. Надо что-то решать. Либо ты принимаешь предложение и становишься равным среди тех, кого считал своими врагами и делаешь с ними одно дело. Либо ты остаешься один на один с собой. Сомнения тебя будут мучить тебя. Люди привыкли так жить, но для демона – это пытка и ад при твоем бессмертии. Не улыбайся. Это раньше ты был там своим. Теперь ты будешь там «почетным гостем», невозможно представить, как тебя там встретят… Ангелы замолчали, давая понять, что все сказано. Тишину в пещере нарушал звук падающих капель, которые срывались с каменных сводов и устремлялись в озеро, сливаясь с ним в единое целое. Не поднимая головы, демон заговорил. – Я не могу принять ваше предложение. – Почему? – Я недостаточно гибкий для таких перемен, все происходит слишком быстро. Не могу избавиться от чувства, раз уж я начал их слышать в себе, что ваше предложение – это подачка. Возможно, я ошибаюсь и со временем пойму это. Но сейчас именно так. Мне неведома жалость, но по отношению к себе я воспринимаю ее, как оскорбление, – демон замолчал. Он хотел, чтобы незваные гости поскорее ушли. Ему необходимо было одиночество, чтобы осмыслить все, что произошло. Он не хотел был невежливым – гости были не только терпеливы, учитывая их ранг, они проявили к нему уважение тем, что снизошли до его уровня и выслушали отказ, который их разочаровал. Демон поднял голову и распрямил плечи. Сейчас его гордость была единственной защитой его достоинства. – Я благодарю вас за возможность познать другой мир. Но я откажусь. – Что ж, – оставшиеся ангелы слились в одном. Они больше не опасались, что демон вытворит нечто, что вынудит их на жесткие меры. За васИлису также можно было не беспокоиться – их вражде с демоном пришел конец, если только он не будет настолько безумен, что осмелится напасть на нее после всего, что услышал в свой адрес. «Безумие» демонов «лечилось» одним способом – судом и на этот раз всё было бы по-настоящему. Ангел сделал знак васИлисе – оставаться в пещере и проследить, чтобы вопрос с «коллекцией» был улажен незамедлительно, взгляну еще раз на демона и вошёл в стену. – Будешь смотреть или поверишь мне на слово, что я разберусь с ними? – усмехнулся демон, намереваясь выполнить рекомендацию начальства по поводу своей коллекции. – Если ты позволишь, я бы осталась. Не потому, что не доверяю – хочу посмотреть. Души, покидающие свои темницы, это всегда волнующее зрелище. – Оставайся. Мне все равно. Демон приблизился к головам. Они смотрели на него с уничижительным страхом, как всегда. – Пришло время прощаться. Надеюсь, вы осознали, что оказались здесь не просто так? Головы в знак согласия, дружно захлопали глазами, не осмеливаясь заговорить. – По мне, так вы уже искупили свою вину. Что там за искры в вас найдут на суде и найдут ли, не знаю. Теперь это не мой вопрос. В общем, проваливайте, – демон изрыгнул огненный смерч, который поглотил головы, оставив на каменных плитах кучки пепла.

Глава 48.

– Может быть хватит говорить обо мне без меня? Клариса уже несколько минут стояла и слушала, о чем говорили Инес и Георгий. Она услышала шум – он доносился с той половины, где располагались комнаты дочери и больше не могла терпеть – нарушила запрет мужа – никуда не выходить из своей комнаты, пока он сам её не позовет. – Входи, раз явилась без приглашения, – ответила Инес, даже не посмотрев в ее сторону – она уже давно почувствовала присутствие Кларисы и ждала, когда та решится наконец присоединиться к ним. Нерешительность матери Инес истолковала по-своему – ей было стыдно или она боялась – одно из двух. Инес ошибалась. Клариса стояла тихо, прижав руки к груди и смотрела на дочь с тревогой и любовью. – Раз уж все в сборе, отец, -спроси у своей жены, почему она отдала тело твоей дочери в руки демона? Акценты были расставлены весьма красноречиво. Клариса будто ждала этого, шагнула вперед и, не сдерживая эмоции, заговорила: – Я не знала о демоне! Мне сказали, что только так я могу получить обещание – увидеть своего внука! Твоего ребенка! Это единственное, что у меня оставалось от тебя. Я ненавидела твоего отца за то, что он сделал! Инес растерялась, она не ожидала, что аргументы Кларисы будут такими простыми и потому убедительными. – … меня обманули люди, которым я доверяла. Прости меня, Инес, если сможешь. Если я не умерла от горя, то лишь потому, что жила надеждой! – На что? – Что смогу вернуть твоего сына туда, где ему место – в наш дом. – Я тебя услышала, – сказала Инес. Напряжение и неприязнь, которую она испытывала к своей матери, никуда не делись, только стали чуть тише. Оставались вопросы, ответы на которые могли проложить мост между ними но только в том случае, если Инес сочтет их достаточно убедительными. – Пусть так. Тогда скажи – кто тот враг, который заставил тебя сделать ужасную вещь? Ты хоть понимаешь, что значит вернуться к демону, который изломал всю мою судьбу, вырастил из меня похотливое чудовище, которого отец стыдился настолько, что не знал, куда засунуть мое тело – закопать в саду или стене? – Я отвечу. Никто из присутствующих не заметил, когда и откуда появилась мать Изабо. Она давно уже стояла у окна с отстраненным видом. Можно было подумать, что предрассветное пение птиц ее интересовало больше, чем происходящее в доме. – Вы и есть та самая Изабо, – вкрадчиво поинтересовалась Инес, медленно оборачиваясь в ее сторону. – Не делай глупостей, Инес, – монахиня подняла руку, преграждая путь существу, которое метнулось, как молния в ее сторону. Мгновенная метаморфоза превратила Инес в разъяренную фурию, вид которой был устрашающим настолько, что мать Инес повалилась без чувств – Георг едва успел подхватить падающее тело. Существо, в которое превратилась Инес, с силой ударилось о невидимую преграду и отлетело в сторону. В руке васИлисы оказалось огненное копье, которым она замахнулась, чтобы метнуть его в гентакуба. – Нет! Не убивай мою маму! Детский крик остановил копье, которое уже коснулось груди Инес. ВасИлиса посмотрела не гентакуба и опустила руку. Копье тут же исчезло. В комнате снова стояла обычная монахиня, которая ничем не напоминала грозное создание, которое едва не положило конец злоключениям Инес. Георг преодолев страх, нерешительно приблизился к лежащей на полу Инес. Она была словно в забытьи. Инес постепенно возвращалась в прежнее состояние. Ее тело обмякло, когти и клыки втянулись, будто их и не было в помине. Глаза оставались открытыми, но они ничего не видели или то, на что они смотрели находилось за гранью, недоступной обычным людям. – Займитесь своей женой, ей вы нужнее, тут я сама разберусь, – распорядилась монахиня. Георг послушно отошел от дочери и занялся Кларисой, которая очнулась, но не понимала, где она и что произошло. Увидев Инес, она содрогнулась, хотела бежать, но Георг остановил ее: – Это все еще Инес, наша дочь. Нам придется смириться с этим. Георг обнял жену и они с Кларисой стали похожи на двух нахохлившихся воробьев, которые согревали друг друга, несмотря на стужу и ветер. О «женихе», казалось, все забыли, но он, как ни странно, адаптировался быстрее всех – покинул свой угол, в котором просидел все время, пока Инес разбиралась со своим отцом и без малейших признаков страха подошел к ней, обнял и стал укачивать, как малое дитя. Инес застонала – удар, который она получила, когда налетела на «стену», отозвался болью во всем теле. По всему было видно, что она приходит в себя. Инес напоминала человека, только очнувшегося ото сна. Какие видения посетили ее на этот раз? Клариса заметила, что Инес открыла глаза и осторожно тронула мужа за рукав. Георг на всякий случай загородил собой жену – с чем их дочь «вернулась» на этот раз, еще предстояло выяснить. Инес глубоко вздохнула, провела руками по лицу, прогоняя остатки сна или видений, нашла взглядом монахиню: – Значит вы и есть, Изабо. Не очень-то вы приветливы. – Я защищалась. – Думаю, нам надо кое-что прояснить. Настоятельница посмотрела на нее и слегка наклонила голову. Это была их первая прижизненная встреча. Инес с трудом поднялась и подошла к монахине, протянула руку, хотела дотронуться до нее. Монахиня была неподвижна. Инес смутилась и убрала руку. – Ты, кажется, хотела что-то прояснить. Так давай начнем, чтобы не мучить никого. Пока мы с тобой не разберемся, никому не будет покоя – ни людям, ни демонам. Я знаю твои претензии ко мне. Они справедливы, но лишь отчасти и я не буду просить прощения за то, что тебе пришлось пережить. Ты ведь тоже времени не теряла? – мать Изабо напомнила Инес о погонщиках верблюдов, – Будем считать, что они поплатились за свои нечистые помыслы. Теперь о главном. Твое тело было отдано демону и это было частью нашей с ним сделки. Прости, но на тот момент ты не представляла ценности для меня потому, что была мертва. Пока демон занимался тобой, пытаясь быть человечным, – монахиня усмехнулась. – мы спрятали от него твое дитя. – Мы..? – Я и Теодора! Она такая же блудница, как ты, Инес. Демон овладел вами, но не смог довести начатое до конца. Вы обе воспротивились ему, нашли в себе силы. Хотя на твою долю выпало несоизмеримо больше физических страданий. Ты вырвала свою свободу через боль. Теодора излечилась любовью. На часть вопросов ты получила ответ. – Лишь на часть, – ответила Инес и упрямо поджала губы. Она не такая гибкая и ей нужно время, чтобы понять и еще больше, чтобы простить. Лучше ее не торопить. Мать Изабо это поняла. – Тогда спрашивай. – Тот ребенок – он моё видение или он существует? Это и есть мой сын? – Да. Он жив и здоров, благодаря стараниям Теодоры и ждет встречи с тобой. Он твой ангел-хранитель. Все это время он сопровождал тебя. Как и ты, страдал, считая, что брошен и предан, он думал, что ты от него отступилась. Инес выглядела растерянной и подавленной. С детства она привыкла чувствовать себя брошенной, винила родителей, а сама оказалась ничем не лучше. – Он полукровка, но благодаря Теодоре, добро проросло в его душе, несмотря на обиду. Он простил тебя, Инес. Прости и ты тех, кто поступил с тобой несправедливо. У каждого были на то причины. Никто не желал тебе зла, даже демон, в это трудно поверить, но это так.

Глава 49.

В доме царило настроение, которое, казалось, уже было невозможным для его обитателей – все до единого были счастливы. Печаль, которая присутствовала в их мыслях и сердцах не могла омрачить эту радость, но накинула вуаль, никуда не исчезнув и вынуждая каждого примириться с тем, чего они не могли изменить. Георг первым делом начал расспрашивать о том, что волновало его, как отца. – Ты сказала, что это твой жених. Раз так, представь же, наконец, нас друг другу! По его виду не скажешь, что он счастлив, скорее, удивлен, как и я. Инес улыбнулась – отец был прав. – Э-э-э, как твое имя? – она понимала, что вопрос прозвучал дико, но она действительно, не знала, как его зовут. – Спирас, меня зовут Спирас. – Кто твои родители? – спросил Георг, вспоминая – «спирас» – что-то вроде, «плетущий корзины». – Караванщики подобрали меня в пустыне. Думаю, мои родители были аметис (аналог – бродяги). – Откуда же у тебя такая одежда? – Георг продолжал «допрос», видя, как внимательно слушает Инес – ей самой было интересно. Услышав вопрос про одежду, юноша растеряно посмотрел на Инес – не знал, как ответить. – Мы украли ее, отец. У караванщиков! Они все там разбросали…, – Инес замялась, ей не хотелось вспоминать об оливковой роще. – Но свое платье я взяла здесь. И это, – Инес прикоснулась к жемчужному ожерелью, которое украшало ее шею. – Твой подарок, отец, как и это платье. Георг понял, что Инес просит поменять тему. Что ж, он услышал достаточно, а на большее пока не готов, если так решила Инес. Георг учился доверять дочери и поразился, насколько это приятно. – У нас есть для тебя одна новость, – Георг улыбнулся, подбирал слова, чтобы Инес его поняла сразу. – Видишь ли, после того, как я принял решение отказаться от сана и вернуться к мирской жизни, мы с твоей матерью подумали, что мы могли бы…, нет, если это, конечно возможно, ведь мы не молоды… – Я поняла, – Ине уже было невмоготу слышать неловкие оправдания отца. – Вы хотите снова жить вместе. – Да, – выдохнул он, переводя дух – настолько сказанное и ему казалась невероятным. Инес оставила родителей со Спирасом, предоставив возможность познакомиться им поближе. А сама вышла в сад. Ей показалось, что мать Изабо ждет ее там. Она нашла ее на своей любимой скамейке. Монахиня провела рукой по камню. – Хранит всё, что видел. Инес опустила глаза, потом снова посмотрела на монахиню. – Это всего лишь камень. А кто я? Тень? Призрак? Ошибка? Я вернулась, но стала другой. Я убила, ты знаешь и убью еще потому, что однажды моя «жажда» станет невыносимой. Что со мной будет? – Однозначного ответа у меня нет. Не мой уровень. Но я знаю, кто может тебе помочь. Время пришло, я призываю вас! – монахиня воздела обе руки и прочитала молитвенное заклинание. Перед ними возникла фигура ангела. – На этот раз пришел один? Думаешь, справишься? – Все решения по ней уже приняты. Остались моменты, которые следует прояснить и внести коррективы, без этого никак. Свобода воли, которая у нее есть, дает ей право высказаться. Как ты понимаешь, это произойдет не здесь. Инес опустила голову, она решила, что это приговор – ее снова посадят в челн, чтобы она завершила свое прерванное путешествие в царство мертвых. – Звучит устрашающе. Даже не знаю, что сказать. Впрочем, нет, знаю, – мать Изабо подошла к Инес и перекрестила ее, благословляя, потом посмотрела многозначительно на ангела, который с бесстрастным видом наблюдал за всеми. – Я лишь маленькая веточка на древе жизни и смерти, вижу только то, что рядом. Вы там – другое дело. Вспомни, пожалуйста, про овец, которых надо не только карать, но и гладить, и не скупиться на сострадание к ним. Небеса слишком далеко, вера трудна, а искушение – всегда рядом. Иди с ним, Инес. Положись на Его справедливость. Отдохни уже от своих страхов. Каким бы ни было решение, главного не изменить – твоя душа жива, она открыта для любви и ты умеешь прощать. Деяния гентакуба – это последствия твоего воскрешения. Никто не предполагал, что ребенок окажется настолько силен, что вернет тебя к жизни. К сожалению, его опыта не хватило, чтобы предотвратить твое превращение в одно из существ, которые обитают между мирами, неприкаянные. Прими свою судьбу. – Подойди ближе, – приказал ангел, распахнув свои огромные крылья. Огненный ореол, который его окружал, исчез. Крылья приобрели нежно розовый оттенок, придав ему облик экзотической или скорее райской птицы. Ангел обнял Инес своими крыльями и они вознеслись. *** Возвращаясь в дом, мать Изабо встретилась с женихом Инес. – Не видели Инес? – спросил он, заглядывая в глаза монахине, будто предчувствуя неладное. – Я давно ее не видел. Она ушла за вами, я видел это из окна. Почему вы одна? Где Инес? – с каждым вопросом голос юноши становился все тревожнее. – Довольно вопросов, Спирас. Не волнуйся за нее. Она в надежных руках, – мать Изабо вспомнила о крыльях, которые обнимали Инес. – «Эти красавцы научились сострадать. Что-нибудь придумают. Они лучше знают, что лучше для неё». – Возвращайся и передай родителям своей невесты, если ты еще не передумал стать ее мужем, все, что я сейчас сказала – слово в слово. Мне пора. Если хочешь спросить о чем-то, самое время. – Она увидит своего ребенка? – Спирас! – Георг вышел вслед за ним, – С кем ты разговариваешь? Юноша обернулся – мать Изабо исчезла. Только смятая трава напоминала о том, что на этом месте кто-то стоял. Георг проследил за его взглядом и всё понял. – Ты говорил с ней? Что она сказала? Георг был в панике. Он не представлял, что скажет Кларисе когда она спросит его о том, когда они увидят своего внука. Мать Изабо, которая все это время держала в своих руках концы запутанного клубка их жизней, пропала. В тот же день они отправились в её монастырь, где, якобы Инес приняла постриг. Ни настоятельницы с таким именем, ни новой монахини там не оказалось – никто ничего о них не слышал. *** Теодора дослушала рассказ матушки Изабо и пребывала в молчании – слишком много ей надо было вместить в себя при том, что она уже чувствовала, что ее жизненные силы на пределе. – Ты устала, я это вижу. Но так надо. Мы не можем вернуть Тео его родным, во всяком случае, сейчас. Им надо наладить свою личную жизнь, научиться доверять друг другу. Никто не знает, когда вернется Инес и вернется ли. А без матери ему там делать нечего. Ты – его мать. Расскажи все ему, найди слова. Ему предстоит многое осознать. Уму непостижимо, что ему пришлось пережить, наблюдая за всеми нами. Дадим ему время. У него хорошая семья… Изабо вспомнила о том, как говорила с Кларисой – та бегала по дому, старалась все сделать сама – приготовить, накрыть стоил, чтобы приготовить праздничный пир по случаю соединения с дочерью. И не только. – У вас теперь двое детей, не так ли? – мать Изабо с улыбкой посмотрела на Спираса, который со знанием дела растапливал очаг – такая работа была для него обычным делом. – Ваш зять не белоручка, – похвалила мать Изабо. – Надеюсь, Инес не шутила на его счет, парень не заслуживает, чтобы с ним обошлись несправедливо. Теперь вы его семья и вам придется позаботиться о нем до ее возвращения. А там уже определяйтесь, кто кем приходится. Он хороший. Смелый. Инес от него без ума, судя по всему. Хорошо бы и Теодоре так повезло, – Изабо погрустнела. Она лучше всех знала, что в ближайшее время Теодоре как раз и не светит ничего такого, о чем могла мечтать молодая женщина. Ей предстояла долгая жизнь. Кто знает, кого для нее припас Создатель. Но сейчас она была совершенно занята – ей надо растить ребенка демона – этой обязанности с нее никто не снимал, а малыш, несмотря на то, что заметно подрос и научился извлекать пользу из своих генов, не собирался с ней расставаться. Он получил свои ответы и отпустил свою мать. Ангелы недаром взяли с него обещание больше не вмешиваться.