Старик Хоттабыч

- Нет ли у тебя какого-нибудь горя, о Волька ибн Алеша? Скажи, и я помогу тебе. Не гложет ли тебя тоска?

- Гложет, - застенчиво отвечал Волька. - у меня сегодня экзамен по географии.

Нет в жизни полного счастья, по крайней мере, когда имеешь дело с дарами джиннов.

— Падай ниц, о презренная, если тебе дорога жизнь!

— Об этом не может быть и речи, — отвечала дрожащим голосом храбрая официантка. — Это за границей, в капиталистических странах, работники общественного питания вынуждены выслушивать всякие грубости от клиентов, но у нас…

Прочистить желудок никогда не мешает.

Горчичники — это вещь.

- Ну куда это годится - падать на колени. Прямо феодализм какой-то... Да встаньте вы наконец, и чтобы этого больше не было, этого пресмыкательства! Стыдно! Честное пионерское, стыдно!

Презреннейшие из презреннейших, глупейшие из глупцов! Вы, смеющиеся над чужими несчастиями, подтрунивающие над косноязычными, находящие веселье в насмешках над горбатыми, разве достойны носить вы имя людей!

Час от часу не легче. Только что Волька чуть не стал владельцем трёх роскошных, но совершенно ненужных ему дворцов. А сейчас он становился сразу обладателем несметного количества драгоценностей, слоновладельцем и, так сказать, на сладкое — рабовладельцем!

Ведь это дурной тон – поражать людей громом с неба. Это ведь каждый может сделать.

не дав слово - крепись, а дав - держись.