Рука Москвы. Записки начальника внешней разведки

«Погубили Россию грамотность без культуры, выпивка без закуски и власть без совести». «Союзное руководство издает бодрые, но прерывистые звуки – подобно еврейскому оркестру на петлюровской свадьбе». «Цель процесса разоружения – оставить русским лишь то оружие, которое необходимо для гражданской войны». «Обладая всеми признаками рептилии, аппаратчик, однако, периодически меняет не только кожу, но и душу» (из учебника сравнительной политанатомии). «Проклиная все прошлое, кое-кто не отрекается от отца с матерью. Видимо, оставляют про запас». «Набили оскомину газетные выпады и парламентские оскорбления, – жаловался оратор, – пора бить морды». «Без прогнозирования невозможны новые просчеты». «Мало-помалу пропадает все: еда, одежда, обувь, совесть. Пропадает без следа. Бермудский треугольник на одной шестой части суши». «Взялись за ум. А также честь и совесть нашей эпохи. И треплют ее беспощадно». «Объявление – обмен денег на рубли». «Векселя становятся все крупнее – перестройка, новое мышление, новый мировой порядок, новая цивилизация… Что дальше – новые законы природы?» «…По количеству президентов на душу населения…» «Планирование на основе оборонной загадочности».

тесно взаимодействовать в Индии, а затем в Иране. Я проникся к ним глубочайшим уважением и, если здесь уместно такое слово, любовью. У немцев можно было учиться преданности делу, способности организовать

– хатибы – профессиональные агитаторы, до тонкости знающие своих прихожан. Проповедник ведет свою аудиторию, как дирижер – оркестр. Он может заставить своих слушателей заплакать, может довести до фанатического исступления и бросить уже не аудиторию, не собрание благочестивых мусульман, а разъяренную бешеную толпу на улицу громить врагов ислама. Так обстояло дело в 1979 году, так случилось, думаю, и 11 февраля 1829 года, в день разгрома российской миссии и убийства посланника Грибоедова.

Доносительство было всегда неотъемлемой чертой российской политической и интеллектуальной жизни и, видимо, останется элементом «духовности», о которой сейчас так много и жарко говорят.