Tsitaadid raamatust «Логово снов», lehekülg 2

- Я провожу Лин до церкви, миссис Чань. Нам с ней нужно о многом поговорить.

- Ах, это так ужасно мило с твоей стороны, Ли Фань. Вот же добрая душа!

Ты бы меня лучше с дьяволом наедине оставила, хотела крикнуть ей в спину Лин, но, конечно, не крикнула.

- Уж не сама ли это Провидица-Душечка к нам пожаловала, - протянула Тэта. - А там что, Сэм?

- Он. Всякий раз, как я на него налетаю, приходится напоминать себе, что за убийство у нас сажают.

- Ну, не знаю, не знаю, Эвил. Он вообще-то хорошенький, - поддразнил Генри.

- Он настоящая зараза, - Эви бросила на него неласковый взгляд. - И все еще должен мне двадцатку.

Нетрезвые гости сгребли утратившие весь форс шляпы, непарные туфли, чулки и галстуки-бабочки и вслед за полицией просеялись через двери. Сэм удалился с венгерской циркачкой на хвосте.

- Она для тебя слишком высокая, - прошипела Эви.

- Уверен, она и нагибаться умеет, - парировал с ухмылкой Сэм.

У земли есть память. В каждой реке, в каждом ручье струится какое-то признание, какая-то история – ее шепчут камни, она взлетает над волнами в птичьем кличе, уносится дальше, в море. Бизон мчится по прерии, чья почва вспоена кровью битв, давно почивших в затхлых томах на всеми забытых полках. Поля, некогда вышитые синим и серым[39], ныне распускаются цветами потревожнее. Рабовладелец хлещет кнутом, и на коже много поколений спустя проступают шрамы предков.

Подо всем этим лежат мертвые – и помнят.

– Туфли выглядят опасно. Ты их лучше сними сначала.

– Я люблю эти туфли гораздо больше тебя, Сэм.

– Мы за ними потом вернемся.

– Они от Блуми. И я их тут не оставлю!

Эви скинула свои шелковые туфельки и закусила ремешки зубами, так что они симпатично повисли по обе стороны рта.

– А, так вот что требовалось, чтобы тебя заткнуть! – пошутил Сэм.

– У меня сегодня свидание, – сказал Джерико, снова его распуская. – Почему ты весь в пыли? Впрочем, неважно. Уверен, я не хочу этого знать.

– Совершенно верно, этого ты знать не хочешь. Надеюсь, у тебя свидание с торговцем антиквариатом, потому что на шее у тебя настоящая древность. Ты это у нас в фондах нашел или с мертвого клоуна снял?

– Иди вон, Сэм.

– И бросить тебя в пучине такой беды? Ага, сейчас. Я тебе нужен. Больше, чем ты сам думаешь. Стой тут.

Сэм рысцой устремился к себе в комнату, там загрохотали ящики, и через мгновение он вернулся в сопровождении крайне модного и вполне современного галстука в серую полоску.

– Вот, возьмешь мой.

Джерико с сомнением обозрел предлагаемое.

– И где ты это украл?

– Отлично, – сказал Сэм, убирая галстук подальше от его рук. – Надевай эту дедушкину радость и вперед. Мне-то какое дело.

– Погоди, – Джерико выхватил у него серо-полосатое чудо. – Спасибо.

– Ах, не за что. Так, а кто же у нас счастливая незнакомка? – полюбопытствовал Сэм, волнообразно поигрывая бровями.

Когда его проигнорировали, он цапнул со стола одного из солдатиков времен Гражданской войны.

– О, Джерико, – заговорила тонким голосом фигурка. – Скорей обними меня, большой мальчик, ах ты, самец!

– Поставь генерала Мида назад, в Геттисберг. Ты можешь изменить ход войны. И это всего лишь свидание.

– С девушками это никогда не бывает «всего лишь свиданием». Первый урок, Фредди. Заруби его себе на носу, – тоном знатока возвестил Сэм.

– Как всегда, я тебе безмерно признателен за мудрый совет, – сказал Джерико, приканчивая узел.

Сэм одобрительно кивнул.

– Вот теперь ты совершенно мил, Фредди. Иди и не делай ничего такого, чего не сделал бы я, – и, ухмыляясь от уха до уха, он рухнул в Уиллово кресло.

– То есть не веди себя как приличный человек? – поинтересовался Джерико, снимая с коридорной вешалки шляпу и шарф.

– Кто только что снабдил тебя приличным галстуком?

– Вон из кресла.

– И тебе приятного вечера! – прокричал Сэм в закрывшуюся дверь.

Джерико издал небольшое «ха!», и Мэйбл улыбнулась – в первый раз за вечер от души.

– Ого, Джерико! Ты только что смеялся. Ницше будет в ярости!

– Что такое? – Эви встревоженно пригладила волосы. – У меня на голове что-то не то?

– Ага. У тебя на голове лицо, представляешь?

Эви закатила глаза.

– Просто так уж вышло, это чертовски симпатичное лицо, – сказал Сэм и готов был поклясться, что Эви зарделась.

Америка изобрела себя сама – и продолжала изобретать на каждом шагу. Иногда ее успехам завидовал весь мир. Иногда она предавала самые дорогие свои идеалы. Иногда ее люди просто избавлялись от того, что им было трудно понять или неудобно сознавать. Чаще всего они просто продолжали играть в демократию и придумывали стране новый гимн. И петь его старались погромче, чтобы заглушить несогласных – и даже чтобы пересилить собственные сомнения. Их ошибки не отмечались табличками. Но прошлое ничего не забывает. Историю наводняли призраки былых преступлений, а это требовало периодических экзорцизмов правды. Как ни крути, а у всего есть последствия.

На евгенической конференции в роскошном бальном зале отеля «Вальдорф-Астория» джентльмены в элегантных костюмах говорили о «проблеме полукровок и гибели белой расы» и тыкали пальцами в рисунки и диаграммы, наглядно доказывающие, что причиной большинства недугов является неполноценное и низкосортное племенное поголовье. Сами докладчики называли это наукой. А еще – фактами. А еще – патриотизмом.

Аудитория прихлебывала кофе и кивала в знак согласия.