Лидия Алексеевна Чарская
Лидианка
Майское солнце греет жарко. Синее море улыбается ласковой доброй улыбкой и тихо-тихо поет. Точь-в-точь любящая мать, укачивающая свое дитя в колыбели. В беседке душно. Белые цветы акации уже отцветают. Их матовыми лепестками покрыты скамейки и пол. Небо голубеет в промежутке кружевных кустов. Всюду разливается чистая, радостная весенняя ласка.
Лидианке жарко. Лидианка в широкой домашней блузке из дешевенького муслина сидит в беседке, на высоком, выложенном из дерна диванчике, сплошь усыпанном воздушно-легкими опавшими цветами акации, и зубрит, зубрит, зубрит… Завтра последний экзамен. После этого экзамена она уже не гимназистка больше. Она свободная гражданка из южного города, хозяйка крошечного домика с садом и беседкой, дочь ее папы, и только. Она не будет уже слышать обращенных к ней фраз вроде: «Госпожа Хрущева, пожалуйте отвечать!» Или: «Извольте принять ваше сочинение, госпожа Хрущева!» Или: «Госпожа Хрущева, избегайте многоточий! Ваши письменные работы кишат ими!»
Теперь, с завтрашнего дня, Лидианка никогда ничего подобного не услышит. Завтра последний экзамен французского языка. Письменный уже был, остается устный. История французской литературы. Француз monsieur Ламбер любит, чтобы гимназистки знали дословно, чуть не наизусть, все эти мелко исписанные под его диктовку страницы лекций о Корнеле, Расине, Жан-Жаке Руссо и прочих гигантах их литературного мира.
И Лидианка совсем измучилась с ними. На подготовку дано только два дня. Ну в крайнем случае можно прибавить и одну ночь тоже. Куда ни шло, выспится и по окончании экзамена. Только бы папочка не огорчился! Добрый, заботливый! Он так печется о своей большой дочурке! И живет только для нее одной. И по урокам бегает ради нее с утра до вечера, зарабатывая в поте лица музыкой свои жалкие гроши.
Милый, дорогой папочка! О, если бы Лидианка заботилась о нем так же, как и он о ней, добрый, милый папочка был бы очень счастлив!
Внезапный порыв овладева�