Loe raamatut: «Олимпийские страсти. Тайны лабиринта», lehekülg 5

Елена в лабиринте интриг

 
1.
Из плена в плен спешит моя Елена,
А дома, в Спарте снова женихи.
Тезея нет. И смотрит так надменно,
И о герое бросившем грустит.
Вдруг царь Микен явился запоздало,
Желанный гость, для Спарты дорогой,
Его Елена радостно встречала:
Давно он муж сестры ее родной.
 
 
Она не помнит странной этой свадьбы,
Был зол жених, невеста холодна.
Но отчего он с чувствами не сладил?
И яблоком раздора там она.
Едва смогла пленительная Леда,
Скандал замять, уехали спеша.
И вот теперь дрожит легко от взгляда
Елены обнаженная душа.
 
 
2.
Он не Тезей, он Агамемнон грозный,
Но нравится любого ей пленять,
Чтоб отомстить и оставаться звездной.
И хмурый царь спешит ее обнять.
О, вся в отца, так только Зевс порою
С богинями смирял накал страстей,
Елена улыбнется: – Что с тобою?
Царь Агамемнон, о жене своей
 
 
Давно забыл, не вырваться из плена.
Но кто ж осудит, так она мила,
Но, говорят, с Тезеем там Елена
Наложницей безропотной была.
От ревности и ярости хмелея,
Ее об этом спросит грозный царь,
– О, да тогда я видела Тезея,
Но он моим любовником не стал.
 
 
3.
И я не скрою, этого хотела,
Но там Медея всюду и везде,
И до других ему так мало дела,
Как до моей сестры теперь тебе.
– А ты умна. – Дочь Зевса не глупышка
– И что теперь? – Теперь любой жених…
И ничего не видит и не слышит,
Микенский властелин главой поник.
 
 
– Тебя отдам я только Менелаю,
– Какой обман, а брата нам не жаль?
И обреченно так она вздыхает:
– Согласна, будет так, мой грозный царь.
Печали этой не было исхода,
И гнева Афродита не скрывала,
– А где ж любовь? Чему они в угоду
Так женятся? – Богиня лютовала.
 
 
4.
Там все Медея спутала до срока,
Весь этот мир испортила она.
Но нет, взлетая дивно и высоко,
Богиня мстит за иллюзорность сна.
Пускай Медея тешится с другими.
А ей Язона ведьме не простить.
Елена спит, спокойная отныне,
Но Менелай встревоженный не спит.
 
 
Встречает Спарта дерзко и сурово,
Не видит в этом мальчике царя,
У Афродиты месть ему готова,
Елену выбрал он сегодня зря.
За нелюбовь и царь Микен ответит,
Такого Афродите не забыть,
И пусть пока их Гелиос осветит,
Потом он не захочет им светить.
 
 
5.
И где-то в Трое царь устало стонет,
Его Кассандра вспомнила грехи.
Проклятие, нависшее над Троей,
Куда-то в пустоту ночей летит.
Горячий факел был рожден когда-то
И выброшен из царского дворца.
Но не забыли горестной утраты,
О ней твердит испуганный там царь.
– Сын не погиб, однажды он вернется,
Ему еще придется объяснить.
И вдруг Гермес отчаянно смеется,
О, что за вести хочет сообщить?
Ему устало вторит Афродита,
Что тот царевич юный так хорош,
Что оживет история забытая,
– Ему любовь ты щедро отдаешь.
 
 
6.
– Я все отдам, что дерзко утаили,
Бессильные, беспечные цари.
Приам считал, что беды победили,
Но вижу снова, Троя так горит.
И пусть ему достанется Елена.
– Какая? – Менелаева жена.
– В нее влюблен суровый Агамемнон
– Но о Тезее думает она.
 
 
– Ты думаешь, Парис с ней тоже сладит?
– Конечно, нет, куда ему до них.
– Тогда зачем? – Милее и отрадней,
Сражаться за любовь, ее жених
Елену выбирал? Он терпит брата
Суровую и дерзкую любовь
К своей жене, вот и пускай расплатой
Война им снова будоражит кровь.
 
 
7.
А в небесах, где Зевс шутя пирует,
И где богини гордые грустны,
Опять Эрида с яблоком колдует.
«Прекраснейшей», и сказочные сны
Охватят души Геры и Афины,
Но Афродите лишь Эрида мстит.
И вот уже надменные богини
То яблоко не могут поделить.
 
 
Зевс в ярости – судить ему придется,
Но знает он, что всюду проиграл,
Ярится Гера, а Афро смеется,
Афина лучезарная грустна.
– Что делать мне? – Гермеса тихо спросит.
А тот молчит, притворщик молодой,
Куда теперь Эрида их забросит,
К какой толкает схватке роковой?
 
 
8..
И жил Парис беспечно и крылато,
Сын пастуха? Нет, был он царский сын.
О, если б Зевс не думал о расплате,
Гермес бы не послал туда богинь.
Они делили яблоко Эриды,
И должен был их Зевс тогда судить,
Но Геры и Афины с Афродитой
Избрать не мог, и был на мир сердит.
 
 
Париса отыскал Гермес внезапно.
И юноша любовь избрал шутя.
Так брошено в войну опять внезапно
Беспечное, забытое дитя.
А Афродита для него Елену
Нашла вдали и хочет им помочь,
Парис уходит в Спарту вдохновенно.
Пастух получит нынче Зевса дочь.
 
 
9.
Елена сразу в юноше узнала
Грядущего жестокого царя,
И чувством Агамемнона играла,
Над этой бездной яростно паря.
– Остановись, они пойдут войною.
– Из-за меня не станут воевать,
И вдруг Тезей, узнав, кто плен устроил,
Опять меня пойдет освобождать?
 
 
– Тезею снится нынче Персефона.
– Ну, значит, с ним мы встретимся в аду.
И смотрит на нее Парис влюбленный:
– Тебя к отцу я в Трою поведу
И царь Приам гордиться будет мною.
У Гектора обычная жена.
Я гордости своей уже не скрою.
Елена мне одна теперь нужна.
 
 
10.
Вот так детей на произвол бросая,
Мы получаем страшные дары,
И на Елену Гектар лишь взирает,
Грустны там, в Трое, свадьбы и пиры.
– Они недолго будут веселиться, —
Афине Артемида говорит, —
Я видела, как царь Микен ярится,
Он за Елену мир весь сокрушит.
 
 
– А что же Менелай, найдет ли место?
Ведь без Елены Спарта – мир чужой,
Коварная, жестокая невеста
Неверная жена, опять любовь…
К Парису? Но живет ли без Тезея,
Давно забыл Елену наш Тезей.
И мир к войне катился, все глядели
Туда, где стал царем и Одиссей.
 
 
11.
А он хитрил, никак не мог собраться,
Но без него проиграна война.
Уже и греки лучшие ярятся,
Лишь Одиссею нынче не до сна.
И мечется от горя Пенелопа,
– Что нам Елена, ты скажи, мой царь?
Но он едва ли слышит горький ропот,
И птицы в небесах кричат. И встал
 
 
Посланник Агамемнона на поле,
Не понимает, царь в своем ль уме?
А Одиссей засеет поле солью,
Земля бела, как самый первый снег.
Но вот перед сохой его младенец,
И замер он, и бросился туда.
– Он будет с нами, никуда не денется.
Так вспыхнула последняя звезда.
 
 
12.
– Что будем делать? – царь Приам лютует.
Погубит нас влюбленный наш Парис.
Там столько кораблей, что с нами будет?
Бери свой меч, за Трою ты дерись.
И боги разделились – те и эти,
И кто кого готов был сокрушить.
И лишь звезда Елены ярко светит.
Но как в преддверии война прожить?
Ни сна и ни покоя у Приама,
В тоске Елена – надоел Парис,
Тезей в аду – душа сплошная рана.
Не вмешивался только сам Аид.
А как прекрасна Троя на закате,
Все это рухнет, только по тому,
Что силы Агамемнону не хватит
Спокойно спать – любовь его в плену.
 
 
13.
И места не находит Клитеместра:
– Остановись, оставь их, мой герой.
Но как поступит царь им всем известно.
Елена уведет их за собой.
– Проклятье, Зевс, уйми ее сегодня,
Верни ее, над Спартою гроза.
Но Зевс молчит, и корабли уходят.
И многим не вернуться никогда.
 
 
За что им это? Но молчали боги,
И с Афродитой спорил кто теперь?
Они не знают смерть, не знают боли,
А люди что? Им дела до людей
Вовек не будет, только бы Елена
Была из плена снова спасена.
И целый мир охватят перемены.
Все понимаю, что грядет война.
Глава 2 Пленница царей
1
 
 
В лесу металась лань, стрела пронзила,
Сам Агамемнон бросил вызов ей.
А Артемида зла и сиротлива,
Жестоко мстит, и ветра больше нет.
– Но что ты хочешь, гордая богиня?
– Мне жертва, грозный царь, теперь нужна.
– Бери, кого ты хочешь. – Берегись же
Пусть с дочерью придет ко мне жена.
 
 
Молчал он, а во сне пришла Елена,
И вот тогда забыл про все опять.
Послал за дочкой царь в свои Микены,
И путь продолжат, что же здесь стоять?
– Как может он, нет, я не понимаю.
И не смирилась старшая сестра.
Она в тоске Елену проклинает,
Не слушает ее, хотя не прав.
 
 
2.
И снова ветер паруса колышет,
И грозный царь в тот страшный мир спешит,
От горя Менелай уже не дышит.
И только Одиссей еще ворчит:
– Зачем ее нам вызволять из плена,
Туда порхнула с радостью она.
И снова там измена за изменой,
Сама пошла ведь, а теперь война.
 
 
Но царь Микен лишь Трою эту видит,
Он за обиду отомстит сполна,
И он мальчишку люто ненавидит,
За ним скользит Афина по волнам.
И с ним Арес отчаянно дерется,
Но он с любым готов тут воевать.
За все сполна Парису воздается,
Страдал один, а нынче всем страдать.
 
 
3.
Зевс запретил им вмешиваться, знаю,
Но боги обойдут легко запрет.
А вот вдали Афина возникает
Над бедной Троей, и покоя нет
Ни Аполлону в храме опустелом,
Ни Артемиде, в милом ей лесу.
О сколько греков нынче налетела,
Как саранча, и все беду несут.
 
 
– За дочь твою сражаются герои, —
Ему Эрида в гневе говорит.
– Тебе бы с Афродитой только спорить.
– Мы проживем, мой Зевс, без Афродит.
И молча Гера в пустоту взирала,
Любовь мертва, и рушится семья.
И только Афродита ворковала
Любовью и войной их всех даря.
 
 
4.
О сколько дел теперь у Посейдона.
Когда он видел столько кораблей.
Казалось греки все ушли из дома,
И бороздят просторы всех морей.
– Кого ты ищешь нынче? – Одиссея,
Мне с ним теперь придется долго быть,
Он бросил вызов, от побед хмелея,
Но сможет лишь себя перехитрить.
 
 
О, дерзкий царь, он с Посейдоном спорит,
Но мы еще посмотрим, кто кого.
– Остынь пока, пусть покорится Троя,
Еще никто не знает, кто кого.
Но каждый о своем, об Одиссее,
Задумался устало Посейдон,
Над Троей тучи черные весели.
Аиду снился самый странный сон.
5.
 
 
К нему толпой брели в тумане тени,
И не было мужчинам тем числа.
– Что там случилось? – спросит он в смятенье.
– Все кончилось, но там война была.
– И сколько шла, о, сколько же убитых.
– Да десять лет, никто не победил.
Смотрел Аид на воинов сердито,
И видел, точно – каждый был убит.
 
 
– Царь Агамемнон, что с тобою сталось,
Кто нынче поднял руку на царя?
И лишь Эрида грозно рассмеялась.
А Никта говорит: – Все было зря.
Ахилл бродил и ничего не видел,
Он проклинал Елену и Царя.
Аид очнулся, – странны сон, обиды.
Гипнос шутил, но души все горят.
6.
 
 
Тезей смотрел с усмешкой на Аида.
– А может, ты пойдешь ее спасать?
– Останусь здесь и чувств своих не выдам,
Милей мне мрак, а с Троей воевать
Не стану, изнурительна затея,
Капризна дева, хотя так мила
Они заполучили Одиссея,
Столкнула лбами, снова в тень ушла.
 
 
Нет, только Агамемнон без Елены
Тоскует так, что рушатся миры,
Воюют греки зло и вдохновенно,
Но Афродиты щедрые дары,
Еще троянца защищать готовы.
Схлестнулись снова Гектор и Ахилл,
Печаль и радость в мире этом снова,
И Менелай давно раздавлен был.
 
 
7.
И только Агамемнон за Елену
Разрушит мир и глазом не моргнет.
О, как же тяжело, но вдохновенно,
У стен троянских вечный бой идет.
И боги снова сходятся для битвы,
И мир так хрупок десять лет подряд.
И лишь Кассандры стоны и молитвы,
– Иди к нему, пусть мой несчастный брат
 
 
Оставит Трою нам, в печали вечной,
Зачем моя обуглилась земля?
Но шепчет Афродита им: – Не вечер.
И за любовь сражаются горя.
Сюда еще наведалась Медея,
Но те и эти чужды и темны,
От страшной правды злясь и холодея
– За что вы гибнуть, воины, должны?
 
 
8.
Она их никогда не понимала,
Но убедилась, здесь Тезея нет.
И никому уже не помогала.
Кровав и страшен там Елены след.
А ведь казалась милою девицей,
И ласковой такой она была.
Дитя страстей, поет и веселится.
– Медея? – О, Елена, как дела?
 
 
Смотрю, а ты не сильно унывала,
Вон, что затеют за тебя мужи.
– Я без Тезея вечно тосковала.
– Он без тебя, мой друг, спокойно жил.
– Медея, ты пришла сюда за этим?
– Но должен правду, кто тебе сказать?
Дракон исчезнет где-то на рассвете.
Уже Медеи в Трое не видать.
 
 
9.
Ушел Ахилл, он звездный плащ оставил
И снится Одиссею милый дом,
Лишь Агамемнон, все еще спасая,
Елену, бьется, и забыл о том,
Что мир пустеет, подрастают дети,
И с кем-то спит царица в этот час,
Но для него нет никого на свете.
Весь мир в озерах тех лучистых глаз.
 
 
Она пошла туда, кивнув Парису.
Она с Кассандрой ласкова была.
Но содрогнулся мир, Патрокл убитый
О мести вопрошал, едва жива
Остановилась перед Афродитой,
И та вернула пленницу назад.
– Тебя я оставляла для Париса,
Пусть там ахейцы глупые галдят.
 
 
10.
Парис уже спешил к своей богине,
Боготворит, благодарит за дар.
Елена снова пленница отныне.
И Гектор мертв, и там опять пожар.
Но отошли ахейцы на закате,
И в обморок упала у стены.
Они оставят, больше сил не хватит.
– О, Агамемнон, как же будем мы?
 
 
И радостно на пир Приам сзывает,
Окончилась безумная война,
И лишь Елена в пустоте рыдает.
И лишь Кассандра верить не вольна.
И вот тогда, в ту ночь они нагрянут,
И содрогнется деревянный конь.
Царь Агамемнон яростный и пьяный
Ворвется к ней: – Елена, мы с тобой.
 
 
11.
– Я так боялась, что и ты оставил.
Мне Афродита не дала уйти.
Но Менелай меж ними твердо встанет,
Окаменев у брата на пути.
– Она моя. – Я это понимаю.
– Я ухожу с ней, о прости, мой брат.
А рядом Троя тихо догорает,
И греки о победе говорят.
 
 
И снова проиграла Афродита,
Но и Эрида гневная грустит.
Как пусто, и любовь давно убита,
Страсть сокрушает, а душа летит
Туда, где Клитиместра в час заката,
Припомнив жертвы, ярости и страсть.
Достанет меч, и близится расплата
Царь победитель – убивает всласть.
 
 
12.
Елена в ад к Тезею убежала,
Все видела его опять во сне.
– Я так страдала, столько ожидала,
Что в Трою ты придешь опять ко мне.
Я стала бы женою и сестрою.
Да кем угодно я могла бы быть.
Лишь ты б пришел за мною снова в Трою.
– Но я бы никогда не смог любить.
 
 
Вот так в чужих мирах бродя до срока,
Мы ждем того, кто точно не придет.
Тезею снится лишь Медеи локон,
Он от Елены в горы к ней бредет.
И там она темна и вдохновенна,
На миг в его объятиях опять.
И плачет с Персефоною Елена
И им Тезея больше не видать.
 
 
13.
В Колхиде не бывает Афродита,
И их оставив в этот краткий миг,
И в вечности вдвоем и в страсти слиты,
Они прошли свой страшный лабиринт.
То в ад, то в небо их ведет дорога,
Их боги не сумели разлучить.
Медея улыбается нестрого
Тезей влюблен и счастлив и молчит.
 
 
Он ничего не помнит только эти
Печальные прекрасные глаза,
В ее объятьях спит он на рассвете,
Боится, не придет она назад.
А Ариадна, Федра и Елена
И Ипполита смотрят с высоты.
Как эти двое в страсти вдохновенной
Печальны и прекрасны, и просты.
 

Не ведавший любви, растает в море… Миф об Одиссее

 
1
Когда в войне не победить мечами,
И сила духа на исходе вновь,
То снова Одиссей не спит ночами.
И так пугает призрачная ночь.
И снится и жена там и Итака,
А здесь с рассветом продолжался бой.
Да, он сражался долго и без страха,
Но боль тоски, какая эта боль.
О чем ты снова? Надо им сегодня
Оставить на прощание коня.
Судьба порой такая злая сводня,
И снова обойдутся без меня.
 
 
2.
Царь Агамемнон слушает устало,
Он без победы не уйдет домой.
А за стеной Елена трепетала,
И хмурый Менелай продолжит бой.
Мы схоронили Гектора с Ахиллом,
Их там встречает в тишине Аид,
Арес ярится, дивно и красиво
Там Аполлон над полем пролетит.
И пусть потом ни стона, ни упрека,
Давайте кончим это все скорей,
Что снится вам, да только бури рокот,
Куда исчез до срока Одиссей.
 
 
3.
И хитрецов боятся, знаю, боги,
А потому порой жестоко мстят.
И Зевс молчит, и этот мир убогий
Нарушен снова, вороны летят.
И царь Приам опять к нему взывает.
– О чем ты снова, не скули, старик,
Но что там Одиссей в тиши сбивает,
О чем он с мастерами говорит?
И чудище, доставшее до неба,
Они оставят там, на берегу,
Все кончено, и только смех Гермеса,
Такого пожелаешь ли врагу.
4.
 
 
Отходят греки, им не до Елены,
Все говорят – окончилась война.
Троянцы не почуяли измены,
Кричали, будто Троя спасена.
И только где-то гордая Кассандра
Просила их не трогать этот дар.
– О дочь моя, забудь про то, останься.
Все кончилось, потушен тот пожар.
Ты прежде говорила, все пустое.
– Будь проклят на века, ты, Одиссей.
Пусть Посейдон расправится с тобою.
Не сосчитать потерь всех и смертей.
 
 
5.
Он где-то в храме промелькнул внезапно,
Царевна отшатнулась в этот миг:
– Пусть Посейдона в всесилии азарта
Там уничтожит воинов твоих.
Мой мир погиб, но ты не доберешься
До дома снова, дикий Одиссей.
А воин лишь в ответ ей рассмеется:
– Пророчить и винить меня не смей.
Кассандра призывает Посейдона,
И странный рокот слышит за стеной.
– Ты не дойдешь до призрачного дома,
Пусть только снится в пустоте покой.
 
 
6.
И вроде победителей не судят,
И где-то там, у роковой черты,
Троянский конь, чудовище и чудо,
Оставишь побежденным снова ты.
Но тот, кто мир прекрасный уничтожил,
Найдет ли остров в призрачной дали,
И Посейдон простить его не может,
И снова топит, топит корабли.
И не спасет героя Амфитрита,
Хотя привыкла верить и спасать.
Усталый, обездоленный, разбитый,
Напрасно будет к Зевсу он взывать.
 
 
7.
Аид очнулся, снова тени, тени.
– Там, говорят, окончилась война…
И только Персефона снова с тем,
Кто шел во тьме, уже не зная сна.
О чем они так страстно говорили,
О, Одиссей, какой сгубил их конь?
И долго будет сниться Амфитрите
Безумие пожаров и погонь.
И голос там: – Спаси меня, богиня.
– Я не могу, ярится Посейдон,
Коснется лишь щеки опять в пустыне
Богини обнаженная ладонь.
 
 
8.
– Там остров, знаю, ждет тебя Цирцея,
И с Гелиосом заключи союз.
С ним Посейдон поспорить не посмеет,
Меня прости, я лучше удалюсь.
Вот так один меж небом и землею.
Когда три бога в тишине молчат,
И лишь богини обреченно спорят,
К Цирцее корабли его летят.
Но и она там разглядит едва ли
Героев, обращая их в свиней.
О, как же долго, тяжко и устало
К своей Итаке шел наш Одиссей.
 
 
9
Сон о прошлом. Начало.
 
 
Сын смертного желает стать царем,
И для него готовится Итака,
И Пенелопа – Одиссей, твой дом,
Твой дивный мир – прими его без страха,
И царствуй, если б только не война,
Не спор богов, ты б где-то затерялся,
Но есть Елена, и влечет она
Куда-то в Трою, рвался и метался.
В просторы моря уходи скорей,
Ты встретишься там с гневом Посейдона,
И станешь вдруг царем среди царей,
Но доберешься ль до родного дома.
 
 
10
И в споре с братом не спасет твой бес,
Тот не простит убитого Циклопа,
И лишь Цирцея среди дум и звезд
Тебя поймет, и этой бури ропот.
Волшебница, познавшая любовь,
И солнечная дева в миг заката,
Но снится Пенелопа, что с тобой?
Она и жизнь, и горькая расплата.
Царить и знать, что есть прекрасный мир,
И где-то снова ждет тебя твой остров,
И Телемак, вот встретиться бы с ним,
Сын вырос без тебя, как все не просто.
 
 
11
А Посейдон там вроде присмирел,
И показалась милая Итака,
О, счастья миг, ты этого хотел,
Иди в свой мир без робости и страха.
Но что за ветер снова налетит,
Куда стихия дикая поманит?
Не может быть, ведь там жена стоит,
Судьбу обманешь, иль она обманет.
И Артемида где – то в тишине,
А с нею жрица – это дочь Атрида.
Вы отдали ее, чтобы войне
Троянской длится, горечь и обида
Останется тебе в тот самый час,
Когда опять забудется победа,
Елена затерялась среди вас,
А путь домой – он труден, он неведом.
 
 
11
И пусть тебе Троянский конь приснится,
И рухнувший на землю царь Приам,
Но Одиссей с богами будет биться,
И что ему до жалости к царям.
Цари простят его, строптивы боги,
И где-то там, на острове химер,
Цирцея будет горестной и строгой,
Когда команду превратив в свиней.
Она ему готова покориться.
Но Одиссей все видит за чертой
Родной Итаки берег, эти лица,
– Хочу домой, мой Зевс, хочу домой.
 
 
12
Как страшен гнев седого Посейдона,
Он не простит ни дерзости, ни лжи.
– Иди туда, и тут как будто дома.
И вдруг отброшен, разве это жизнь?
Что остается, к милости Аида
Взывать во тьме, он старше и сильней.
Но снова снится боль и панихида.
– Кто там пришел? – Как будто Одиссей.
– Впустить его… и Цербера оскалом
Отмечен будет каждый час во тьме,
И только где-то на прибрежных скалах
Замрет Гермес, и будет как во сне
Он гнать Сирен, с химерами бороться,
С волшебницами спорить до зари.
 
 
13
Скажи мне, что герою остается?
Итаки свет, и песня о любви.
И взрослый сын в печали бродит где-то,
И Пенелопы скорбные глаза.
Страдает он в преддверии рассвета,
А снится конь троянский и гроза.
И вроде бы оставила Цирцея,
И кажется она его забыла.
И вот тогда от ревности хмелея,
Он вспомнит снова, как там это было.
И с женихами в этот час сразится,
Докажет всем, что он воскресший царь…
 
 
14
На ложе брачном, что ж тебе не спится,
О, Одиссей чего – так странно жаль.
Зачем войну затеяли когда- то,
И кто всю жизнь вдруг превратил в кошмар?
– Елена. – Но она не виновата.
– Столкнув царей, затеяла пожар.
От мирной жизни только миг единый,
Какая-то далекая земля…
А что ты помнишь? Лишь рожденье сына,
И поле соли, все там было зря.
В тумане трон могучего Аида.
– Что он сказал? – Да что-то о любви,
Любовь осветит мир, я не увидел
Реальность, все растаяло вдали.
 
 
15.
Он что-то говорил о смерти сына,
Что сын однажды обнажит свой меч.
– Все это бред. – Печальная картина,
Но прав в одном, любить я не посмел.
И вот тогда забытая Цирцея
Придет в его отчаянные сны.
– Вернись назад, как жить без Одиссея,
На острове остаться мы должны.
И снова скорбно смотрит Пенелопа,
Она его не сможет удержать.
Меж Сциллой и Харибдой как жестоко
Всегда в последнем дюйме замирать.
 
 
16.
И медлит он, от ужаса хмелея,
Убит Атрид, и победитель нем,
Что ждет теперь в тумане Одиссея?
Явился вдруг Гермес к нему зачем.
– О брат мой, снова в плаванье, я знаю,
Тот остров мне дарован навсегда,
И где-то там в тумане замирает —
Моя Цирцея, дивная звезда.
У каждого есть в мире дивный остров,
Но как порой тернист и тяжек путь.
Туда добраться всем порой не просто,
Но милость Посейдона не забудь
 
 
17
Ты испросить, чтоб плаванье простое
Не обернулось в яростный кошмар.
О чем ты снова? Посейдон с тобою.
И не перечь, властитель дивный дан.
Он тех ведет спокойно, кто покорен,
Смотри, там вечно бродит Одиссей,
От острова он к острову уходит.
Корабль призрак движется быстрей.
И только смех седого Посейдона,
Над тихим морем ширится, растет.
И кто-то смотрит нежно и влюблено,
Лишь Одиссея там никто не ждет.
 
 
18
Его Аид не примет в час заката,
И Зевс его не станет защищать.
А без любви реальность, как расплата
Меж островами мечется опять.
И дивный мир, как бурю принимая,
Наткнулся на Троянского коня,
И в ужасе пред Зевсом замирает,
Он Посейдона в ярости кляня.
Но кто же виноват в том, не понятно,
Сменилась миром страшная гроза,
И странный свет, и призрачные пятна
И Одиссей опять идет назад.
 

 
Верность прекрасна Лабиринт Пенелопы
Пусть ждет Пенелопа, в тумане растаяв,
Волшебнице грозной она не помеха,
И где-то на берег выходит босая,
Царица, и в мороке лунного света,
Пытается тоже беречь и лелеять,
Того, кто с богами поспорит в экстазе,
И пусть обнимает его там Цирцея,
Но нежности сколько в царицыном взгляде.
 
 
2.
Она ему остров и мир подарила,
И сына родив, все исполнила точно,
Но только война и коварно и лживо
Уводит царя, и усвоила прочно,
Что надо дождаться его из тумана,
И снова сплетая иллюзии стоны,
Она остается в плену неустанно,
Такою красивой, такою влюбленной
 
 
3
И только во мраке пустая Итака
Ее женихов так неласково встретит,
А тот, безрассудный, без боли и страха
Скитаться привык в этом призрачном свете.
А если не спит до утра Пенелопа,
И сына растит, и растает в тумане,
То даже с волшебнице станет вдруг плохо,
И даже Гермес хитреца не обманет.
 
 
4.
И он возвратиться, чтоб верности прелесть,
Души его снова наивно коснулась,
А вина отпились и песни отпелись,
Герои давно в этот морок вернулись.
И кто отпустил его? Лишь Амфитрита
Внимала ее и слезам и страданьям,
Цирцея не верит, что им позабыта,
И сына к Итаке пошлет в наказанье.
 
 
5.
И будет убит он рукой Посейдона,
Направившей юношу в эти объятья,
И вновь Пенелопа осталась влюбленной,
И юный вернется он к ней на закате.
И в сыне отца она видит устало,
Довольна развязкой теперь Амфитрита,
Цирцея посмотрит на небо лукаво,
Свершилось, вернулся, немой и сердитый.
 
 
6.
Еще обнимая прекрасное тело,
Заснет на Итаке в слезах Пенелопа,
И только луна в пустоте все летела.
Навстречу царице, и слышался рокот
Страстей и вестей, Посейдон там пирует,
Цирцея выходит на берег рыдая,
Как в юности дивной и верит и любит
И юность, и жизнь Пенелопа седая