Без границ

© Максим Гайдученин, 2023

ISBN 978-5-0050-8224-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Разные

Ожерелье

 
Из стихов соберу ожерелье я,
будто бусины, ниткою всех,
будет шея моя разноцветная,
словно книга от Фэ́нни Флэ́гг.
 
 
и пойду прямо в нём
по больши́м городам,
посреди ювелирных лавок,
соберётся огромный район —
не продам,
но улыбку кину петардой.
 
 
цвет любимый, почти что, у каждого есть,
кто-то любит о́тлив велю́ра,
а у меня и пейзажи, и шутки, гротеск,
и ведь миру всё это дарю я.
 
 
с каждым мигом всё краше становится он
и светлее литература,
потому что я выпрямляю горб
тем, что сейчас пишу я,
 
 
и отправлюсь по небу, бесстрашно спасая
ду́ши от ожиренья,
без границ, без конца и, конечно, без края
растянулось моё ожерелье.
 

2019 год н.э.

Небо прибито звёздами

 
Небо прибито звёздами —
не может оно упасть,
месяц краями острыми
царапает его всласть.
 
 
и́скры секут беспорядочно
вечно спокойную тьму,
неспешно, конечно, сказочно
схватить бы хотя бы одну,
 
 
подковырну, со скрипом
вытащу я звезду,
кусок полотняный, обвиснув,
качается на ветру,
 
 
крыши домов цепляя
и отгоняя птиц,
а кто-то им грязь вытирает,
жалея бумажный лист.
 
 
звезда, помигая, гаснет,
кусок от жира лоснится,
– прости, что вырвал напрасно,
прости и пора проститься,
 
 
но на прощанье исправить
содеянное я должен —
кусок небесный обратно
могу приклеить лишь скотчем,
 
 
а держит он очень плохо,
снова вниз упадёшь —
не нужно выдёргивать звёзды,
даже когда невтерпёж.
 

2019 год н.э.

В моей крови слишком мало…

 
В моей крови́ слишком мало чудес —
скоро начнётся ломка,
не знаю, окончу ли эту песнь
маленького ребёнка.
 
 
в жизни моей развлечений немного:
сладости и стихи,
разные языки,
Гарри Поттер,
прочие пустяки:
 
 
мифы, легенды,
с книгой вике́нды,
звёзды на потолке,
рифмы и нервы,
мыслей цистерны,
грозно шипящие.
 
 
птицей катиться
стило́м по странице
и докатиться до неба,
не оступиться,
забыть о границе,
как рыцарь рубиться мне бы.
 
 
мне, как жонглёру,
не надо корону,
крамо́лу я не хочу,
вечно заго́ры,
зато́ры, заборы,
за сло́во я – не за парчу́.
 
 
эта поэзия
вам не гортензия —
не прихотлива она,
в кучке агрессий,
депрессий, регрессий
будет всегда, как весна.
 
 
вязко фиаско
на шею завязкой
исто ложится другим,
сказкой прекрасной,
не паствой, но пастой
лишаю реалии сил.
 
 
ма́нит волшебно
торшером, как жерло
то, что в долине от точного,
слышу стиха пятисотого щебет —
щебет стиха неоконченного.
 

2019 год н.э.

А месяц ныне не тот…

 
А месяц ныне не тот:
устал, улёгся на бо́к,
распух, слегка покраснел,
но стал ещё красиве́й.
 
 
Луна теперь, видно, за
губы и мимику рта,
сверкает водный канал,
а в нём вселенной оскал,
 
 
как ряд заснеженных скал,
к волне пришедших на бал,
а, может, кот там бывал —
оставил след и бывай,
 
 
а звёзды ярко горят,
будто веснушек отряд,
из них сложился наряд,
одна в одной – миллиард.
 
 
и светят вместе они,
и на моём все пути,
и только месяц, родной,
улёгся спать надо мной.
 
 
ему спою колыбель,
он такой маленький ведь —
пусть, натянувши колпак,
погрязнет в сладостных снах.
 

2019 год н.э.

Кри́стен Стю́арт

 
С рекламной афиши лишь мне
улыбается Кристен Стюарт,
может, сейчас в Лос-Анджелесе
сидит она в свете студий.
 
 
даже не знает о том, что
в России её поклонник
ходит в измятой кофте
и кучке потёртых шмоток,
 
 
камни пинает по «Мира»,
давит ногами бычки,
смотрит в глаза картины,
как священник в глаза богородицы.
 
 
может, какой-то мужчина
ей преподносит цветы,
а я бы с ней в поле вышел
и сказал: «всё твоё, держи»,
 
 
а комплименты (уверен)
пачками выдают,
но даже корона с неба¹
не стоит и пальцев рук.
 
 
надеюсь, она счастливая,
иначе зачем это всё? —
фанаты, платья красивые,
съёмка бездарных кино,
 
 
в конце-то концов ведь счастье
не купишь за наши деньги,
жить тяжело – я знаю,
коль нету его в человеке,
 
 
поэтому, милая Кристен,
когда надоест Голливуд,
ты приезжай – Поселковая 30,
здесь тебя очень ждут.
 

2019 год н.э.

Пальцы скользят по струнам…

 
Пальцы скользят по струнам,
гитара дрожаще скрипит,
может быть, просто от скуки,
а, может быть, от тоски.
 
 
может быть, радость большая
в душе у меня сейчас? —
честное слово, не знаю,
не знаю, но пальцы скользят.
 
 
безнотно рву паутину,
соседские уши ласкаю,
паук свою пасть разинул
и мне теперь подпевает.
 
 
люстра качается в танце,
я ей ритм задаю,
стенка сначала стеснялась,
а теперь уж в седьмом поту, но я бью,
 
 
иногда и не попадая,
будто кометы в планету,
может, душа без края,
а, может, её уже нету,
 
 
может, про счастье пою вам,
а, может, всего лишь крик,
пальцы скользят по струнам,
гитара дрожаще скрипит.
 

2019 год н.э.

Феникс

 
В клетке катается жемчуг,
рядом засохший хлеб,
на улице вечер, Феникс
крылом открывает дверь.
 
 
выходит тихой походкой,
лава стекает с него,
стену ошпарил немного —
ну ничего.
 
 
Солнце уже за ни́вы
спряталося давно,
хвост расправляет дивный,
пламенный, огневой.
 
 
в небо резко взметнул он —
небо горит огнём,
словно по книге Иисуса,
но феникс громче поёт.
 
 
ноты из глотки падают,
Землю всю истрясая,
на крике замолкли жаворонки,
в болото залезли цапли.
 
 
Солнце своё возглавил
по миру всему искрой,
имя своё восславил —
знает даже слепой,
 
 
но вот уже снова утро
светится полосой,
феникс, уставший и хмурый,
спать улетает домой.
 

2019 год н.э.

Миллионы точек во тьме…

 
Миллионы точек во тьме
замысловатым пазлом,
то ли это – горит Вифлеем,
то ли сетчатка глаза.
 
 
может быть, это – знаки
каких-то далёких систем?
скорее всего, это – лаги
моих кровеносных вен.
 
 
хотя, возможно, что это —
лишь мой пережиток дня,
всего лишь реклама проспекта
пёстрая.
 
 
но ладно, скажу вам честно,
хватит уже гадать:
я в музее модерна
и это – картина «пять»².
 

2019 год н.э.

Какой-то стих

 
Какой-то вечер какого-то дня,
какую-то мысль кому-то
я сообщу через рифму стиха,
если не будет трудно.
 
 
всем её надо, слышать хотят
какие-то важные люди,
как-то скрутились в моих ногах,
а я обнажаю зубы
 
 
в какой-то особой улыбке и
объявляю, что мысль есть,
но, так как я не люблю толпы́,
всем предлагаю сесть,
 
 
хотя бы, на корточки,
                             я на стол
                                      залажу и начинаю,
как ножик в досточки,
                          мысль в лоб
                                 стихом своим загоняю.
 
 
люди становятся
                     сразу умнее —
                                делаем сверхчеловека,
всё в стихотворстве,
                      а мысль эта
                                 выше мудрости грека.
 
 
сейчас сообщу – засверкают в глазах
чьих-то какие-то и́скры,
с моря воспрянет седая гора,
страхом дрожать будут числа.
 
 
задёргались яро
                      уже углы рта,
последний сверкнул импульс,
но я тут подумал… по тормозам —
нужна ли вам эта мысль?
 
 
поэтому капля
                    чернильной пасты
падает камнем булыжным,
и мы без какой-то обычной опаски
занаблюдали затишье.
 
 
и вновь замолкают
                           какие-то рифмы,
и стих уже обеспечен,
какой-то месяц, какие-то числа,
какой-то сегодня вечер.
 

2019 год н.э.

Утро

 
Выплюнув утром плевру,
подходишь к окну, в небо
смотришь по-долгу, ветер
приносит новую свежесть.
 
 
златом крыши смеются,
но от злата остался цвет,
жизни дороги куцые,
но и их не хватит на всех.
 
 
птица мерцает в Солнце,
перья блещут зарёй,
взгляд провожает ловко
утро за толстым стеклом.
 

2019 год н.э.

Стук в двери. Ты встаёшь…

 
Стук в двери. ты встаёшь тревожно.
кто мог бы завернуть в твой дом?
ходишь по комнате по-долгу,
рукой берёшь железный лом.
 
 
теперь готовым подползаешь
к дверям, открыл её и вот
лицо своё ты удивляешь —
за дверью нету никого.
 

2019 год н.э.

Серые лужи зевают…

 
Серые лужи зевают,
видя людскую жизнь,
обрамлённую кучкой правил,
как тесёмками тканный лист.
 
 
рот нараспа́х раскро́я,
брови очень подня́в,
лежат кусочками мо́ря
и смотрят из ям да канав.
 
 
прыжком через них летим мы,
сумки на выступ плеч,
а они через край плотины
и начинают течь
 
 
или взлетают в небо,
когда человек надоест,
оттуда злорадным смехом
с криками, воплями «здесь!».
 
 
сегодня в России лужа,
а завтра сквозь телепорт
пройдёт и под ней уже Ку́ба,
а следом холодный Норд.
 
 
вот и зевают лужи
с того, как мы здесь живём:
нормы и правила кучей,
но радости днём с огнём.
 

2019 год н.э.

Обед

 
Люди текут по улице —
у людей, конечно, обед,
люди включают музыку,
топчут суетно паркет,
 
 
ведь ждали этого часа,
повсюду звучит «привет!»,
позволило злое начальство
впихнуть вовнутрь омлет,
 
 
но стрелки бегут по кругу,
пора покидать кафе,
люди, ломая руки,
текут обратно, в пакет.
 
 
улицы опустели,
так здесь тоскливо теперь,
фотографии почернели
с пока ещё свежих газет.
 

2019 год н.э.

Прогулка по радуге

 
Радуга спину согнула,
до неба ведёт, назад,
прямо по ней иду я,
чтобы узнать, что как.
 
 
деревья стали травою,
город уходит вдаль,
сегодня по радуге топаю,
а завтра по звёздочкам.
 
 
летят удивлённые птицы,
пытаются обогнать,
но я будто на колеснице
и добрых коней 25.
 
 
я их не бью, не кричу на них,
несутся сами, как Боги,
тем более, это – не лошади,
а белые единороги,
 
 
не заплетаются ноги
даже от высоты,
но нет конца горизонту,
как яростно не беги.
 
 
цветы покривили улыбки,
увидев мою тропу,
внизу побледнели машины,
увидев как я иду.
 
 
мимо гудят самолёты,
грязью плюя в синеву,
чуть позже мотор захлебнётся
в собственном вредном поту́.
 
 
смотрю с высоты на планету,
пламенем жизни горю,
где бы сейчас я не был,
помню прогулку свою.
 

2019 год н.э.

Пионы

 
Пионы в саду, как шпионы,
в ряд отдельный стоят,
сугробы накрыли бутоны,
но вариант – сто ярд
 
 
пройтись, а после из дома
смотреть за стекло, на мир,
корни в горшок, истома,
а мимо циклонами
 
 
гонимая облаков толпа
(до ста их, кажется, там),
а ветер до нервов рёвом достал,
не повезло цветам,
 
 
дрожат ведь снаружи мёрзнущие,
но стужи всё прут извне,
хорошо на окне: россыпь звёзд к щеке,
пока не погряз в крутизне.
 

2019 год н.э.

Минута

 
Так легко думать, что лучшие строки,
что напишешь, лежат вдалеке,
но минуты шагом широким
маршируют навеселе.
 
 
вот! – ещё одна мимо проходит, —
стой! куда и зачем идёшь?!
неужели ответить сложно? —
но им скрыться всегда невтерпёж,
 
 
а однажды поймал за секунду
я минуту и ей говорю: —
признавайся! – ты по-минутно
хочешь вытаскать жизнь мою?
 
 
она сжалась, мне жалко стало,
я, конечно, её отпустил,
она, маленькая, дрожала,
но цеплялась зубами за жизнь.
 

2019 год н.э.

Моя,
пока что единственная,
картина
в стиле авангардизма
«Белый лист»

 
За этой картиной
не нужно в музей —
льдиной
плывёт по воде.
не нужен нам чёрный квадрат, когда есть
белый листок на столе.
 
 
сам я не знаю, как написал,
помню лишь:
взял карандаш
и, не задевши, ни раз-
у листа,
засунул обратно, в карман.
 
 
по миру всему моя слава прошла,
у каждого был он в руке,
с восторгом большим заявляю вам,
что я – не только поэт.
 
 
вдобавок художник огромный я —
не ну́жно мне красок и ки́стей,
а это – мои позволения
повесить возле Да Винчи.
 
 
из чистого золота раму слейте
и, аккуратно вставив
тонкий листок, абсолютно белый,
стойте, любуясь часами!
 
 
можете даже купить в интернете,
повесить на стену, в зал,
и это, даю вам своё заверенье,
точно оригинал.
 
 
попробуй – купи за такую цену,
Мале́вич бы взял миллиард,
а я, авангард
двадцать первого века,
беру всего два рубля.
 
 
чувствуется:
в настроении нервы
после того, как воспел,
сегодня, друзья,
я со́здал шедевр,
а вчера
ещё не хотел.
 

2019 год н.э.

Жнецы

 
Осень. люди поле жнут,
пот струёй течёт по лбу,
они жнут, да не поймут,
где конец, когда дойдут.
 
 
уже все позапыхались —
каждый день с пяти утра,
жнут, совсем не разгибаясь,
чтоб была у них мука́,
 
 
а отец семейства жнущих
подозрительно притих,
но вдруг взбунтовал: «послушай!
можно всё это купить.
 
 
наплевать на эти грядки,
хватит жать эту траву» —
он теперь лежит на лавке,
поёт песенки царю.
 
 
осень. поле всё нежато,
мыши там семьёй живут,
в старом доме на овраге
ничего не жнут.
 

2019 год н.э.

Очередной пейзаж городской

 
Луна, точно лик пирога,
впечённого в чёрное небо,
а ниже стоят дома
из каменного цемента.
 
 
воет мотор машинный
на этот дальний пирог,
из окон поёт телевизор
модное – без подоплёк.
 
 
авто́ друг друга толкают:
колесо к колесу, труба к трубе,
гремит глухой генератор,
глухой от того, что много гремел.
 
 
реклама разных расцветок
горит и пестрится везде,
но вку́пе становится серым,
будто лужа воды на асфальте.
 
 
люди – самое главное,
светлые, будто радуга,
а интересные —
глаза на лоб (удивление).
 
 
одежда кричит своей глоткой —
ну, это обычный слой,
а остальной на работе —
празднует выходной,
 
 
а, впрочем, город и город,
что с него можно взять?
пыль, постоянная копоть,
да небоскрёбная рать,
 
 
что вырастает, как зубы
молочные у ребёнка,
да держит стоящим друга,
как четыре ноги телёнка.
 
 
в общем, всё, как всегда,
в городе не милосердно,
луна, точно лик пирога,
впечённого в чёрное небо.
 

2019 год н.э.

От груди оторвал я кровать…

 
От груди оторвал я кровать,
слишком липкую, словно конфета,
мне хотелось погоду узнать —
одеяло Земля надела.
 
 
прогулялся по городу с час я,
посмотрел на красивых людей,
поискал своего я счастья
и бездомной собаке свистел.
 
 
запустил я снежков пару сотен,
в библиотеку зашёл, в магазин,
рассмотрел я Солнце в бинокль
и безрыбный пруд покормил.
 
 
на забор залез, а с забора
полетел на землю орлом,
и по улицам незнакомым
шёл, как будто я – коренной.
 
 
пыль с витрин собирал руками
и машинный впитывал рёв,
было весело, может, в начале —
слишком скучно стало потом.
 
 
резко вспомнил, как я сегодня
от груди оторвал кровать,
развернулся, обратно пошёл я,
чтоб приклеить её опять.
 
 
путь тернистый? – возможно, но тернии
слишком серые, слишком не те,
ты лежишь в одеяле бежевом,
облака пролетают в окне,
 
 
словно вата и словно мысль
в постоянно-живой голове,
дни с годами гнут коромысло,
коромысло трещит на тебе.
 

2019 год н.э.

А в Нью-Йорке всё, как об…

 
А в Нью-Йорке всё, как обычно
и спокойно на Бра́йтон-Бич,
торгаш за прилавком с редиской
кричит рекламную спич:
 
 
«родное всё, с огорода,
с американских полей!»,
мужчина с лицом-помидором
и женщина-сельдерей
 
 
подходят впритык и смотрят,
долго – почти два часа,
вдруг мужчина дёргает локоть
и орёт: «Ну что за цена!?!
 
 
для кого все эти продукты?
специально для нищих, бомжей?
я обедаю тем, что получше,
мне картошку от Мэри Кэй,
 
 
и вообще, почему приём такой?
это ты во всём виноват!» —
кричит мужчина, слюной плюёт
и тычет в лицо шпинат,
 
 
а потом, когда он публично
на фермера накричал,
говорит: «оплата наличкой.
вон того и того килограмм».
 
 
и никто не скажет: «двуличный»,
все забудут про мастерпи́с,
а в Нью-Йорке всё, как обычно,
в Брайтон-Бич полурусская жизнь.
 

2019 год н.э.

Поздравление всем

 
Один век сце́плен с другим,
один за одним
                       толпи́тся,
именно в этот день
(плюс/минус сто лет)
кто-то, конечно, родится.
 
 
выходит тогда
                   (раз так),
                            что я
                                воспеваю словом рожденье,
как я
     могу не найти слова́,
                          не поздравив стихотвореньем?
 
 
энергично руку вашу трясу,
с силой тяну
                  за у́ши
и такие слова говорю,
                        что лучше б молчал,
                                                    но слушай.
 
 
желаю вам жизнь свою провести
                                           трижды вокруг пальца,
желаю вашему упадку пройти
                                           мимо, подобно скитальцу.
 
 
желаю вам жизнь полюбить настолько,
                                            насколько я не способен,
и даже намного-намного больше,
                                            хотя и моей уже много.
 
 
желаю на небо поднять глаза
                               и увидеть яркое Солнце,
какая может быть грусть, если я
                               живу на Земле тоже?
 
 
и не только я,
                   великие люди —
все они вместе с нами,
и слов этих даже с лишко́м уже будет,
чтобы выгнать любые печали.
 
 
я желаю морей вам в кружке воды,
я желаю бриллиантов в мыслях,
я желаю дойти до вершины горы
и надолго там поселиться.
 
 
поздравляю я всех этим – даже себя,
я могу достать с неба звёзды,
вот держу я в руке —
                             это, правда, звезда,
но вернём, ведь мы не жестоки.
 
 
поздравляю я всех,
наплевать – какой век,
какой день —
                нам всё равно тоже,
мы все вместе,
                  цивилизацией всей,
живём
      и проживём ещё много!
 

2019 год н.э.

У кого в голове тараканы…

 
У кого в голове тараканы,
размножаются там, внутри,
а у меня хризантемы и ма́ки,
и ещё другие цветы.
 
 
да на фоне меня Голландия —
страна бесцвето́чных полей,
мысль розою красною
блистает в толпе орхидей.
 
 
утром с кровати взлетаю,
днём не иду, а лечу,
Солнце своё из кармана
птичкой в небо пущу.
 
 
буквы все выговариваю
и никуда не спешу,
душу свою прекрасную
сквозь будние дни тащу.
 
 
тучку на ручку-палочку
ватой я накручу,
взмою оранжевой бабочкой
и громко захохочу,
 
 
звёзды все растолкаю
лёгким взмахом руки́,
за чаем пошлю Ариа́дну,
короной воткну стихи,
 
 
мир весь я изласка́ю,
окра́шу души́ пустыри́,
у кого в голове тараканы,
а у меня в голове цветы.
 

2019 год н.э.

Луна карасём плескается…

 
Луна карасём плескается
в чёрной прозрачной воде,
дерево полоскается,
не давая одышки листве.
 
 
чья-то важнейшая станция
вертится неглубоко,
беженцы от гравитации
молча смотрят в окно,
                                    а в нём
тысячью фонарями
рассы́пались города,
как после вновь небывалого
космического дождя.
 
 
вот и мечтают беженцы
о настоящей воде,
в мыслях о том не́жатся,
как жизнь на родной Земле.
 

2019 год н.э.

А что выберите вы?

 
Груды камней небрежно
                           рассыпались по столу,
блеском
          свет отражается где-то,
а кто-то из них любит тьму,
в каждом углу
                  есть камни,
                       которые более ценны:
там есть изумруды, топазы,
                         а в середине их нету.
 
 
люди стоят и смотрят,
любой выбирая вид,
кто-то обеспокоен,
но каждый пока молчит.
 
 
вот первый срывается и
указывает пальцем алмаз,
забирая, он говорит
немножество пышных фраз.
 
 
следующим малахит
                           уносится со стола,
малость поговорив,
                           удаляется по делам,
следом за ним
                    булыжник,
и здесь начинается буря —
даже в благодарностях высших
мертвец-
           кая бранная ругань,
и, наконец,
со стола унесли все камни
(даже замёрзшую грязь),
а на следующий день прямо
                                 вернулся обратно
                                                         алмаз,
 
 
воскликнув «я не могу!»,
бросил его на стол
и быстро к двери рванул,
будто открыт огонь.
 
 
всё остальное ушло
и больше не возвращалось,
кроме драгоценных слов —
подобие редким ка́мням,
 
 
а большинство, конечно,
выбрало груду песка —
её ведь почти бесконечно
можно повсюду ссыпать.
 

2019 год н.э.

Жемчужины

 
Жемчужины
в дрожащих руках ювелира
превратились в светящие бусины,
раскатившись по тёмному миру.
 
 
горстка их свилась клуба́ми,
россыпью что-то горит,
раскинем гадальные карты —
художник судьбой говорит,
 
 
а в каждой кусочек моря,
сверкает пламя костра,
уходит Солнце, а после
приходят сиять жемчуга́.
 

2019 год н.э.

Вечер. полузакрытые шторы…

 
Вечер. полузакрытые шторы.
талия чья-то в окне.
я наблюдаю за красотою,
стоя на лавочке.
 
 
волосы ниспадают
не хуже, чем водопад,
а я у самого края
и уже стою на носках.
 
 
что-то поёт фигура,
а у меня азарт,
рот открывает смуглый,
но с тишиной невпопад.
 
 
взять бы её за пле́чи
хваткою ветерка,
продлить бы вот этот вечер
го́да, хотя бы, на два́.
 
 
пал на неё бы светом
и всю бы её изсветил,
свалился бы с неба кометой,
из самых тёмных пучин,
 
 
но вдруг она развернулась,
исчезла в границе стекла,
бесцельно пошёл по улице —
нет смысла смотреть туда.
 

2019 год н.э.

Человек-кактус

 
В этом мире всякое бывает,
но не стоит удивляться зря,
кто-то острые иголки распускает,
кактусом зелёным становясь.
 
 
поливать не нужно и ласкать
тоже – он совсем неприхотливый,
но позволить выплеснуть свой яд,
чтобы сам своим не отравился,
 
 
а бывают дни, когда сильнее
цвет берётся речью проявлять —
он тогда намного зелене́е,
чем он был два дня тому назад.
 
 
ему мир весь клеткой и тюрьмою,
и железо он готов порвать,
желчью, перемешанной с слюною,
он готов кусаться и плевать
 
 
на людей, которые тюльпаном
обернулись на кратчайший миг,
а один прикинулся, что камень,
на дне моря молча он лежит,
 
 
но ведь кактус закидает, острым
пиком врежет свой язык,
и однажды он за поворотом
правду пожелает защитить,
 
 
будет стрелами шмаляться до утра,
всех зацепит самый наконечник
и в душе у каждого дыра
будет памятником воздыматься вечным,
 
 
но не стоит кактус ненавидеть,
ведь когда-то в зеркальце своём
вы способны наяву его увидеть,
будет ярый, колкий, очень злой.
 
 
все мы кактусы отча́сти, кто-то больше,
кто-то меньше, но шипов не счесть,
главное, что кактус делать должен:
помнить, что он всё же
человек.
 

2019 год н.э.

Резкой чертой по небу…

 
Резкой чертой по небу,
как спичка по коробку,
куда-то летит ракета,
в далёкую синеву.
 
 
спокойствие мировое
сломала в моём окне
и, точно камушек в море,
растаяла в синеве.
 
 
больше её не увижу я,
вряд ли её догоню —
только стишок чижиком
пошлю за ней, в синеву,
 
 
но и черта на небе
давно уже заросла,
да и во след ракете
отчалила синева.
 
 
глаз, спотыкаясь в воздухе,
ищет хоть что-нибудь,
но находит только неровности,
которые не оттолкнуть,
 
 
а ракета давно улетучилась,
словно сегодняшний день,
синева переполнилась тучами,
лиру порвал Орфей.
 

2019 год н.э.