Война в моей душе оставила на всю жизнь очень тяжелый след: горе, страдания, потеря родных и друзей, о чем нельзя вспоминать без душевной боли и слез.
В конце 44-го наше воинское соединение было отправлено в Югославию. Я не смогла выехать вместе со своей частью, так как на этот момент лежала в госпитале, с ожогами обеих ног. Подлечившись, по приказу военного прокурора фронта, я должна была выехать одна за границу – в Румынию. Мой путь лежал через Одессу. Здесь необходимо было оформить мои проездные документы и найти надежных попутчиков, вот с этой просьбой я и обратилась к военному прокурору крупного воинского соединения. Он пообещал мне помочь, но попросил меня об ответной услуге. Необходимо было вылететь на место происшествия. В авиаполку был убит летчик. И лететь мне туда пришлось на небольшом «кукурузнике».
Когда я подошла к ожидавшему меня самолету, внутри меня все опустилось. Молодой летчик покрепче привязал меня ремнями в кабине, дал знак рукой подъема в воздух и мы полетели. Погода была отвратительная, холодная, ветреная, море штормило. Поднимаясь в небо, я подумала, что как-то неприятно, нехорошо начался мой рабочий день. Летели в открытой кабине, и я страшно замерзла. От ветра мое лицо защищало только небольшое стекло и спина летчика. Самолет беспрерывно болтало, и от этого было такое ощущение, что мои, после контузии, мозги сжимались в комочек и причиняли мне невыносимую боль, распирало всю голову, замирало сердце. Я и раньше часто летала на самолетах, но такое, пожалуй, испытала впервые. Я настолько плохо себя чувствовала, что мне уже было все равно: упадет ли самолет на землю и разобьется, или меня выбросит из незащищенной кабины, в которой я была привязана только ремнями к сидению, лишь бы быстрее наступил конец. Но, тогда я даже и не догадывалась, что все самые тяжелые испытания меня ожидали еще впереди.