Иммерсивная любовь

Канун

Ее всегда бесило это время, когда корпоратив уже прошел, а сам праздник еще не наступил.

Даша сходила с ума от злости, и над ней взвивался в небо клубистый пар. Воздух был звонко-ледяной, утренний мороз кусал за щеки и торопил на работу. Конец года она переносила еще хуже, чем даже свой день рождения. Фейерверки заставляли вздрагивать и беречь пуховик от прожигающих искр. Гирлянды мигали так, что звезд на небе не было видно. И холодно, холодно, холодно. В Новосибирске зимы суровые, но под Новый Год – как-то особенно мерзко, зябко, неуютно.

И все радостные ходили, вот что особенно бесило! Ждали, верили, но ничегошеньки не делали, чтобы исполнить хоть одно свое желание! Не то что сама Даша – она работала над собой, была подписана на шестерых коучей и заряжена на личный рост! А праздники эти просто сбивали, мешали нормально работать! Все вендоры будто законсервировались на время каникул и легкомысленно повторяли: давайте после НГ поговорим! А результаты-то по новым партнерам нужны к концу декабря!

Вдруг Дашино боковое зрение уловило что-то знакомое: на невероятно стильной афише красовался известный актер Серафим Сейнин. Она остановилась и загляделась на его гармоничные черты лица. Будто сам Микеланджело лепил!

Только зачем афишу расклеили, если билеты невозможно купить? Иммерсивный театр “Навыворот”– новинка в Новосибирске, да еще и с такими актерами! Мировыми! Серафим Сейнин – звезда! Невероятные декорации уже установили внутри знаменитого новосибирского оперного театра. Билетов нет, и ни единого шанса, что появится возможность на расстоянии вытянутой руки увидеть своего кумира… Даша трогательно погладила лицо на афише, и одинокая слеза скатилась по ее щеке, замерзла на воротнике.

Внезапно забулькал будильник на телефоне – каждые три часа Даша должна была отмечать свои чувства в специальном приложении. Но она посмотрела на часы в телефоне и ахнула: пора бежать на работу! Какие чувства? "Паника"!

Как ни старалась, Даша – не могла не опаздывать. Она всегда торопилась, но каждый раз находилось что-то, что отвлекало ее от заданной цели.

Даша сидела в одном кабинете с начальником. Ну, какие у айтишников начальники… Директор-учредитель всем объявил, что начальников внутри проектов не бывает. А раз директор сказал… гм… то слушаемся его. Так что Амир – не начальник, а руководитель проекта. Но все, кто работал под его началом, звали его босс.

Опаздывать босс не умел, всегда ровно в 9:30 сидел на месте. И внима-ательно следил за тем, как Даша каждый день кралась на свое рабочее место в 9:34.

Офис их девелоперской компании находился недалеко от центра города.

– Доброе утро. – вежливо-издевательски сказал Амир. – Дарья, вы удивительно пунктуальны. Вам бы на 4 минуты пораньше будильник ставить.

– Если я поставлю будильник раньше на 4 минуты, то я не стану сразу вставать по будильнику, а нажму “отложить’, чтобы поспать еще пять минут, и в итоге начну приходить в 9:35. – огрызнулась Даша.

Амир дежурно хмыкнул и ушел с головой в свою работу. Даша села за свой ноутбук и начала проверять свои задачи. Начальник, то есть Амир, то есть не начальник, а руководитель проекта… в общем, уже назначил ей кучу задач – срочно подобрать десять новых вендоров для проекта.

Даша отправила в рабочем чате Амиру сообщение: смайлик со взрывающимся мозгом”.

– Филиал в Томске свалился с каким-то коварным ковидом, даже из дома работать не могут. – сказал Амир вслух. – нам нужно взять их задачу на себя.

– Нам? – взвилась Даша. – Мне одной выполнить работу за пять продакт-менеджеров?

– Иначе – крах, тлен, все пропало. – с каменным лицом ответил босс и сочувственно добавил. – тебе нужен брейнсторм?

Даша удивленно выглянула из-за ноутбука и встретилась с глазами Амира. Он мигнул и быстро прислал ей в рабочий чат смайлик “молящиеся ладошки”.

– Не надо. – вздохнула девушка. – Мне теперь работать надо, а не болтать.

Но для такого объема работы ей необходимо было подзарядиться. Она вышла на офисную кухню за кофе. Там уже тусовалась Алена. Подружки налили себе кофе, вдохнули бодрящий аромат и дружно уставились в окно. Им с восьмого этажа была хорошо видна крыша оперного театра.

И Даша, и Алена приближались к возрасту тридцати лет, но еще не достигли этой страшной для девушек даты. Даша была натуральной блондинкой, перекрашенной в брюнетку. Черная кружевная водолазка придавала ей возраст и делала светлую тонкую кожу еще более беззащитной на вид. Но она упорно продолжала ломать свой натуральный цветотип яркими, мрачными нарядами. В ушах у нее покачивались массивные черные сережки-кольца, которые никак не соотносились с ее спокойным задумчивым характером и ямочками на щеках. Все это выглядело так, будто пушистый белый зайка стремился стать черной пантерой. Но все ухищрения только подчеркивали дашину утипусечную милоту.

Алена любила Дашу за ее нежное обаяние. И ругала за страстное желание казаться “фам фаталь”. Но такие советы летели мимо, потому что сама Алена – рыжая красотка, которой очень шел дикий красный, сумасшедший леопардовый и какой угодно яркий “лук”. Да и в стиво-джобсовской водолазке девушка выглядела сексуальной.

В общем, рядом девушки смотрелись, как “лед и пламень”. Но в то мгновение, когда они отхлебывали кофе и мечтательно смотрели на оперный театр, их лица вдруг стали очень похожими. Потому что мысли оказались рядом с широкими плечами и высоким породистым лбом, а также поблизости от чувственных губ некоего актера.

– Серафим… – выдохнула Алена.

– Амир… – прорычала Даша.

Они произнесли это одновременно. Алена удивленно посмотрела на подругу и подняла брови с требованием объяснений.

– Амир навесил на меня тасков под самые праздники. – пожаловалась она и мечтательно добавила. – Хорошо бы вместо него напротив меня сидел Серафим. – мечтательно уточнила Даша.

– Ага, мечтай… Он, может, прямо сейчас там репетирует. – любуясь купольной крышей театра, промурлыкала Алена.

– Если бы он сделал мне предложение, то я бы сразу согласилась. – заявила Даша свое заветное желание.

– Фу. – осудила Алена, как будто подруга сбила ее романтичный настрой. – фу так думать девушке в почти тридцать лет. Он же просто красивый фантик.

– Я б в этот фантик завернулась, как в плед. – Даша мечтательно обняла себя руками.

Алена окончательно потеряла лиричное настроение, залпом выпила свой кофе, как алкогольный шот, и с напускной деловитостью произнесла:

– Я работать. Не за фантики, а за ден-ньги! – она взъерошила свои кудрявые рыжие волосы и изобразила лицом дикого берсерка.

Даша с привычной завистью поглядела подруге вслед. Впрочем, зависть была не зеленая и отравляющая, а тоскливая и самоубийственная. Ей-то никогда не стать такой вот зажигалочкой… королевой… роковой…

Вдруг булькнул телефон. Она заглянула в приложение: что сделаем сегодня, чтобы стать “лучшей версией себя”? В окошке она записала свои эмоции: “зависть”, и в ответ высветилось новое задание: “легкомысленный поступок”.

Что легкомысленного можно совершить на офисной кухне? Даша задумчиво выглянула в окно и увидела арку из шариков над входом новой пекарни “Булочка с переулочка”. Мороз арку, увы, не пощадил: сморщенные и печальные, шарики медленно умирали на морозе, вызывая скорее жалость, чем желание зайти и купить булку.

– Ха! – сказала Даша и смело открыла ящик стола, предназначенный для столовых приборов.

Там лежало что угодно, кроме ложек и вилок: мятная конфета, веточка засохшей черемухи, короткий карандаш из “леруа мерлен” и презерватив. Как эти предметы туда попали – никто не знал. Все они испокон веков там обретались, потому что никому в голову не приходило пользоваться этим ящиком. Каждый знал, что там лежит, кто хоть раз заглядывал туда в поисках чайной ложечки.

Даша достала презерватив, с грустью вздохнув о своем одиночестве. Уже год прошел с тех пор, как она рассталась с парнем, с которым прожила целых три года. Он тоже был айтишником, уехал в другой город и за собой не позвал. То есть вроде бы позвал, но потом все затянулось… а Даше нравилось ее место… она хотела перевестись туда, но слишком долго думала… в итоге полгода они любили друг друга на расстоянии, а потом он сказал, что у него есть другая. С облегчением Даша поняла, что думать о переезде больше не нужно.

Все эти грустные мысли пронеслись у нее в голове, пока она надувала презерватив, как шарик. И с удивлением следила, как он надувается все больше и больше, как будто мог растягиваться бесконечно. Вдруг Даша услышала за спиной чей-то сдавленный “хрюк”: то ли кашель, то ли хриплый возглас удивления.

Даша развернулась к человеку сзади и от неожиданности чуть сильнее дунула в “шарик”. Презерватив лопнул прямо перед пораженным лицом Амира. Оба вздрогнули от резкого хлопка.

– В столе нашла. – зачем-то пояснила Даша появление презерватива на офисной кухне.

– Угу. А я за кофе. – зачем-то пояснил Амир.

Даша покраснела, собрала разлетевшиеся кусочки и быстро пошла работать.

Как ни странно, легкомысленный поступок помог ей в переговорах. Теперь она смело пробивала “новогодний заслон” инженеров, которые слезно просили перенести все деловые разговоры на январь. Трагичным голосом Даша рассказывала о ковидном офисе, который ей приходилось заменять в одиночку. Инженеры мялись, ломались, но шли навстречу. К обеду два вендора уже были в кармане у гениальной продакт-менеджерки Даши!

Амир в середине дня исчез из кабинета по своим девелоперским делам. А еще два сотрудника, которые делили с Дашей и Амиром кабинет, уехали в командировку на две недели.

Даша расслабленно потянулась, и тут ее телефон настойчиво булькнул, требуя сообщить о своих чувствах на этот час. Девушка задумалась, какие эмоции у нее внутри. Она уже давно поняла, что о своих чувствах знает мало, все они робкие, непонятные, прячутся одно за другое… Все, кроме страха и раздражения. Вот этим эмоциям ничего не мешает!

Даша еще более чутко прислушалась и нащупала какое-то странное чувство: предвкушение. Как будто скоро что-то будет. Это что, Новый год стучится? Да, вроде бы нет… Даша записала: “предвкушение”. Она пробежалась глазами по списку чувств, которые она испытывала за последнюю неделю: раздражение, злость, паника, страх, раздражение, усталость, зависть, раздражение… и тут – предвкушение. Что-то новенькое! Нужно продолжить, решила Даша, вдруг скоро начнут появляться и другие эмоции?

А в окошке уже всплыл совет, какие действия ей нужно совершить: “отжимания, 2 подхода по 15”.

Даша встала в стойку прямо посреди пустого кабинета и начала сгибать руки. Только в этот момент она почувствовала, что кисть, которой она двигала мышку, давно замерзла и нуждалась в гимнастике. Вообще-то Даша предпочитала ходьбу и приседания, поэтому ее руки быстро устали, кисть заныла, плечо заболело. Но она доделала комплекс, а потом жалостливо легла на спину, сжалась в позу эмбриона и заскулила, как больной щеночек.

И тут же зашел Амир. Вот с этого ракурса (снизу вверх) Даша смогла рассмотреть его несколько иначе. Не как босса. И обнаружила, что ему лет тридцать пять. У него темные жесткие волосы, широкие брови, и Амиру совершенно не нужно было подкрашивать их каждое утро, как Даше. Кажется, он и расческой не пользовался – крупные кудри на голове всегда стояли торчком. И все равно босс был похож на маньяка, потому что редко использовал мимические мышцы на лице. А когда пытался улыбаться, то уголки его губ в панике по очереди то поднимались, то опускались. Как будто не могли понять, чего от них хочет хозяин. Возможно, Амир показался бы Даше даже симпатичным, но его способность появляться в самый неподходящий момент все портила. Если Даша поправляла юбку, падала на ступеньках, обливалась чаем на совещании или делала еще миллион разных неловкостей, то Амир мистическим образом оказывался рядом. Как вот в этот момент, когда Даша решила подурачиться в пустом офисе.

Она пискнула последний раз и встала на ноги.

– Плечо заболело. – пояснила она и снова покраснела.

– Может, к врачу? – забеспокоился Амир.

– Нет, уже прошло. – промямлила она и спряталась, как обычно, в своем ноутбуке.

В кабинете повисло неловкое молчание.

– Я сейчас отправлю документы и снова уеду. Мы можем поговорить. Вечером? – с непонятной интонацией вдруг спросил он.

Даша сразу подумала, что босс хочет ее уволить. Четкая уверенность возникла в голове: мол, вы неплохо работаете, но что у вас с грациозностью происходит? Вы вообще адекватная?!

– Я готова поговорить. – ровным голосом сказала Даша, готовая ко всему.

– Хорошо. – Амир с облегчением вздохнул, забрал свои вещи и уехал, оставив Дашу в тревожной панике.

Тем не менее, она собралась с духом и концу дня нашла еще двух вендоров, подходящих по техзаданию: одного готового к сотрудничеству и второго сомневающегося. Это был хороший результат – она-то думала, что новогодние праздники уже поглотили всех нужных людей.

Вдруг пришло сообщение от Амира:

“Пемберли, 18:34, жду.”

“Пемберли” – это был то ли паб, то ли ресторанчик в викторианском стиле. Там подавали то ли пиво с сырными наггетсами, то ли супы-пюре в горшочках. В общем, нечто уютное, приличное и совсем недалеко от офиса.

18:34? Даша задумалась: это такая шутка по поводу ее утренних опозданий или все-таки Амир не умел шутить? Можно ли уволить сотрудника в пабе? Можно ли считать это нерабочей встречей?

Одни сплошные вопросы вертелись в голове, когда она вылетела из офиса в 18:30, стремясь добежать до места ровно к 18:34, но у самой двери поскользнулась на льду, взметнула руки вверх и шмякнулась попой об лед. Очень больно. Прямо перед большим окном “Пемберли”, за которым скрывались два внимательных глаза и непроницаемое лицо Амира.

Даша хотела бы еще с полминуты полежать и посочувствовать своему неловкому телу, но пронизывающий взгляд коллеги поднял ее на ноги, и она зашла в тепло ресторанчика. Амир уже ждал у двери и помог ей снять пуховик. Поморщившись, девушка села на мягкий стул.

– У тебя как там… ушиб? – сочувственно спросил он.

– Моя попа в порядке. Я ее регулярно качаю. – в привычным раздражением ответила Даша.

Опять он ее разозлил своим вниманием к ее несуразности!

– Я заметил. В смысле… – Амир начал думать, как избежать двусмысленности, но ничего не придумал и решил позвать официанта.

Амир заказал грибной суп-пюре в горшочке, и Даша тоже. Хотя хотела бы съесть салат и сырные наггетсы. И сидр. Поэтому разозлилась на него еще больше.

– Мне тут предложили два билета в оперный театр. – внезапно сказал Амир. – но это не опера, это вообще иммерсивный спектакль, когда зрители…типа ходят, а не сидят.

– Я знаю, что это. – быстро сказала Даша, не решаясь поверить, что ей могут достаться билеты, и она увидит Серафима на расстоянии вытянутой руки. Злость на босса испарилась мгновенно.

– Хорошо. Я увидел случайно на твоей заставке в ноутбуке их афишу… Случайно. – лицо Амира стало таким каменным, что даже губы почти не шевелились.

– Апрув. – еще быстрее сказала Даша на гиковском сленге, чтобы Амир ближе подошел к теме билетов.

– Завтра, в воскресенье, в 16:00. Ты сможешь? – сказал Амир так четко, будто его голос был цифровым.

– Да! Спасибо большое, я очень хотела туда пойти, но билеты быстро раскупили. – сказала Даша еще до того, как он договорил.

– Хорошо. – он выдохнул и продолжил привычным деловым тоном. – Там все зрители будут в масках, предлагаю что-то нацепить одинаковое, чтобы узнавать друг друга и не теряться среди зрителей. Есть идея?

– Нацепить? – Даша представила себе, что она цепляет на себя комок репейника.

Летом, например, когда едешь покататься на лошадках, а потом сдираешь с себя колючие комки… под воздействием восторга ее умственные способности временно расплавились.

– Что-то типа значков. – уточнил Амир.

– А, давай драконов, в любом киоске ведь продают символ года.

– Да, хорошо. – он кивнул и замолчал.

Наверное, не знал, что еще сказать. Даша тоже не знала. Она так торопилась, потом так удивилась, потом так обрадовалась, что чувства с непривычки разбежались по углам подсознания. Булькнул телефон, Даша извинилась перед собеседником и написала в приложении “растерянность”. В окошке всплыл ответ: “пора домой”.

– У тебя часто звонит будильник. – заметил Амир.

Даше захотелось сделать ему что-то полезное в благодарность за билеты на шоу мечты, и она показала свое приложение.

– Вот, эта апликуха развивает эмоциональный спектр, смотри. Тут подключен искусственный интеллект, ты вводишь в окошко свои эмоции. А приложение тебе советует, что сделать, чтобы еще лучше развить способность к чувствам.

Амир внимательно посмотрел на экран:

– Значит, ты сейчас чувствуешь "растерянность"?

– Ну, да. Между нами повисла неловкая пауза, и я чувствую растерянность.

– А если бы будильник зазвенел минутой раньше, когда я сказал про билеты, что бы ты чувствовала?

– Ну… восторг, наверное.

– А совет ИИ был бы другой? – настаивал он.

– Скорее всего. – Даша развела руками. – он абсолютно непредсказуем.

Амир вдруг сощурился:

– А утром на офисной кухне, это…

– Это был его совет. – быстро перевела стрелки Даша.

– Кинь мне ссылку на приложение. – решительно сказал он, а потом уточнил. – ты всегда следуешь советам?

– Да, такая игра. – подтвердила Даша. – Это ведь не на всю жизнь, а пока я не стану счастливой.

Амир поджал губы. Наверное, он решил, что счастье – слишком эфемерная цель, чтобы добраться до нее быстро.

– У тебя, значит, тоже проблема с чувствами? – спросил он с абсолютным покер-фейсом.

– Да. Очень маленький спектр эмоций. – ответила Даша так же ровно.

– Тебе, значит, пора. – констатировал Амир, потому что Даша до сих пор держала перед ним телефон, в котором было написано “пора домой”.

Он начал смотреть в окно, на прохожих, вокруг которых вились клубы пара. Золотые лампочки, окутывавшие стволы деревьев, красиво подсвечивали эти клубящиеся пары и растворяли в темном небе. Даша тоже залюбовалась прохожими, ей показалось, что окно – это экран, где идет фантастическое кино. Даша и Амир вдруг подумали одновременно, что это действо похоже на мир стимпанка, где все люди – роботы, внутри которых встроены паровые двигатели.

Они вдвоем, как зачарованные, несколько минут молчали. Вдруг прохожий подросток прокатился на островке льда, на котором упала Даша. Подросток покачнулся, коснулся рукой тротуара и побежал дальше.

Иллюзия развеялась, Даша очнулась от созерцания города, который вдруг показался чужим. Она посмотрела на собеседника. Он тоже показался ей незнакомым и красивым в приглушенном свете ресторанчика. Амир посмотрел ей в глаза, и им обоим стало ясно, что они легко читают мысли друг друга.

– Да, пора. – Даша резко вскочила, накинула пуховик и вылетела на застывшую улицу.

Застегиваясь на бегу, она все думала и думала про мир стимпанка, а почему-то не про офигенную возможность попасть на спектакль мечты.