Loe raamatut: «Дай руку и пройдись по моей душе скальпелем», lehekülg 5
Мы сидели на ступеньках какого-то подъезда, но я вспоминал, как два с небольшим года назад также сидел с ней и видел ее разочарование в жизни, судьбе, любви, но я не мог подумать, что за это время она превратит свое сердце в огромный кусок льда. Она плакала. В тот день. Но не сейчас. Ее речь была настолько сфокусирована на ответе на мой вопрос, что эмоций не было видно. Стойкость. Строгость. Серьезность.
«Я прыгнул в омут ее души, не думая о последствиях. Страх высоты и боязнь разбиться о заострённые пики гор, которые теснили что-то хорошее в ней. Она изменилась. Смех перестал растекаться по ее жилам, оставляя лёгкий след, который стремительно пропадал. Она становилась заложницей своих же мыслей и собственных проблем. Думая о хорошем, я всегда представлял её своей женой, стоящей рядом с нашей дочерью. Да. Как две капли похожие. Дочь была почти ее точной копией, но в характере прослеживались мои черты. Две косички, которые она так старательно плела по утрам. Платье алого цвета, которое я покупал своей малышке на два годика её рождения. Но…все изменилось.
Передо мной была сильная, ни от чего не вожделеющая девушка, которая перестала бороться за хорошее. В ее руках сосредоточились власть и мощь, казавшиеся раньше ей не подъемными. Новый имидж, стиль одежды, прическа и даже макияж. Все слилось в единую картину стервозной сучки, которая была готова убить на своём пути, если это потребуется.
Я прыгнул, а затем передумал. Было поздно.»
Договорив, она повернулась ко мне, и я задал ещё один, совсем простой и банальный вопрос: «Это я сделал с тобой?».
Ее голубые глаза, которые были таковыми, когда она грустила, сменились на серые. Серый цвет. Ответа не нужно. Я сам все понимал. Мои глаза наливались слезами. Чистыми, неподдельными, а она просто смотрела на меня и не произнесла ни единого слова.
Несколько минут мы смотрели друг другу в глаза в абсолютно гробовой тишине. Даже звуки проезжавших машин были просто шумом вдалеке.
«Сейчас это не имеет никакого значения», – тихо произнесла она.
Серый цвет ее глаз убил меня.
***
Я видел ее разной.
По утрам она была сонной, немного неуклюжей, похоже на зайчика, который только что открыл свои красивые глазки и увидел первые лучи солнца. Ее голос еще не проснулся до конца, но был настолько нежным, ласковым и живым…
Днем же она была более утонченной. Ее черты лица приобретали лаконичность, немного строгости, но в меру. Казалось, что ее всего щепотка, которая и придавала образу элегантность, грацию, а у меня вызывала непреодолимый восторг.
Наступал вечер, и усталость давала о себе знать. Она уже улыбалась не так резво. Это было сравнимо с теплой, нежной, домашней обстановкой. Утонченность и элегантность никуда не уходили, а как раз-таки смешивались с небольшой усталостью, давая такой прекрасный эффект домашнего тепла.
Я легонько убирал ее волосы за ушко, и не мог наглядеться в ее прекрасные глаза. Я запоминал каждое ее движение, каждое слово. Она – это ни грамма притворства, ни грамма лжи. Она – это утренний свет, уют и грация. Она мой дом. Она моя настоящая и живая любовь. Она моя и только моя. Моя.
***
Я смотрела на ночное небо, что простиралось над моей головой, и не понимала, за что я так люблю его. За что я люблю тишину, которую изредка нарушает капающая вода из шланга или лягушка, которой так же, как и мне не спится сейчас? За что я люблю темноту, идиллию которой нарушал лишь мигающий фонарь на улице?
Я люблю ночное небо за его красоту. Звезды, которые я наблюдала, дают надежду на завтрашний день, говоря: «не сдавайся, все получится», дают понять, что я могу до них дотянуться.
Тишину люблю за то, что в каждом шорохе, который раздаётся в ней, ты слышишь музыку. Свою музыку. Особенную. Она не похожа ни на что другое, а тишина – дирижёр этой музыки. Все звуки, как музыкальные инструменты: капли – ксилофон, стрекотание кузнечиков – скрипка, скачки лягушки – контрабас.
А темнота…Она дарит тебе наслаждение, улучшает восприятие, дарит скрытые от глаз эмоции. Недаром, многие кулинары пробуют еду с закрытыми глазами. Это все, потому что, когда один анализатор утрачивает свою функцию, другие начинают лучше работать. Так и здесь. В темноте ты не можешь ничего увидеть, но твой слух, обоняние, осязание – работают гораздо продуктивнее.
Именно ночью ты можешь ощутить запах росы, услышать звук падающей капли и почувствовать кожей легкий тёплый ветер.
Приходи ко мне. Я хочу наслаждаться этим всем с тобой…
***
Табачный дым растекался по моему телу со скоростью нового спорткара, который на каждом повороте, не сбавляя оборотов и дожимая в пол педаль, только ускорялся. Это моя зависимость. И ты.
«Иногда, я жду твоего звонка так, как ждут дети нового года или дня рождения. Они радуются, а вот мне это чувство не знакомо.»
Я давно ее не видел, не ощущал ее чудную, гладкую кожу. Не чувствовал губ, которые пахли вишней. Не ощущал ее тепло, которое сейчас она прятала при наших мимолетных встречах.
«Она холодна. Не только со мной. Со всеми. С каждым. Складывается ощущение, что весь мир кружиться вокруг неё одной и больше никого нет. Она тот самый табачный дым, что, доходя до лёгких, оседает и тяготит меня.»
Его мысли в голове мешали ему спать. Каждую ночь он думал только о ней.
«Боже, насколько она красива. Она была чем-то большим, нежели звезда. По утрам всегда пила горячий кофе с карамелью. Делала макияж, хотя он был совсем не нужен ей. Она была так близка и в то же время настолько далеко, что едва можно было увидеть. Она сочетала в себе и холод, который доводил до мурашек, и огонь, который было сложно потушить. Она разгоралась от одной искорки, от одной идеи, которая приходила ей в голову. Она жила не мечтами, а реальностью, которая часто была жестока по отношению к ней. Она была голубоглазой, до сумасшествия влюблённая в свою жизнь. Она была всегда улыбающейся, и говорящей только о хорошем, видящая даже в самом темном туннеле луч света.
Любил ли я ее? Да, она сводила с ума меня. Я хотела касаться ее, жить ею и дышать только ей. Засыпая, понимал, что каждая ее частичка принадлежит только мне. Каждый чертов сантиметр ее тела был моим. Она была кислородом, который насыщал мои лёгкие и пробирался в каждую клетку. Она и только она будоражила мои мысли день ото дня все сильнее и сильнее…»
Он опустил ноги с кровати, пустил пальцы в волосы и сильно их сжал, не понимая, что делать дальше. Весь его мир желал только ее и никого больше.
Кухня. 3:04. Он снова не спит. Заваривает себе кофе и встаёт напротив окна.
«Я уверен, что причинил тебе слишком много боли, любимая, но я и представить не мог, что ты будешь настолько дорога моему сердцу, что мозг будет сгорать в мыслях о тебе. Ты затронула что-то большее.»
Он взял телефон. Номера не было. Удалил. Давно. Но только лишь из телефона. Знакомые цифры начали пропечатываться на экране. Одна за одной. Гудки.
Больше всего на свете он боялся услышать мужской голос на том конце трубки. Превратив ее жизнь в руины, он до сих пор думал, что кто-то их сможет воссоздать и построить замки из пепла, но не мог смириться с этим.
– Да-да, – послышался знакомый голос.
– Не думал, что ответишь, – произнёс он.
Облегчение. Да, это она. Все тот же голос, который каждую ночь гулял у него в голове. Тот самый, что желал спокойной ночи ему, когда он был в другом городе, за несколько сотен километров от нее.
– Что-то случилось? – спросила она.
Да, случилось. Он был счастлив слышать ее сонные нотки в голосе.
– Нет. Я тебя разбудил?
– Да, я уже спала.
– Извини, я всего лишь хотел…, – его охватил ступор, – хотел сказать, что скучал…
Слова раздались эхом.
– Что-то еще? – серьезно ответила она.
– Нет.
«Глупо. Глупо было ей звонить в такое время. Я рехнулся. Зачем?» – мысли кружились в его голове со скоростью самого сильного ветра.
– Я сейчас приеду, – сказала она.
«Она приедет. В 4 утра.», – мысли перестали сходить с ума.
Звонок оборвался. Недопитый кофе остывал на столе…
***
Звонок в дверь. Она на пороге.
– Можно войти? – спросила она.
– Да, проходи.
«Как я хотел бы сейчас прижаться к тебе, и не отпускать больше никогда,» – думал он, глядя на нее.
– У тебя ничего не изменилось, – она оглядывала комнату, шаг за шагом отдаляясь от него, – может предложишь чай?
– Да, – улыбнулся он, – тебе зелёный с сахаром? Как раньше?
– Нет. Я пью чёрный, без сахара.
– Странно, ты не любила его.
– Да. После твоего ухода многое изменилось, – отвечала она, разглядывая фотографии.
– Хммм, интересно, что же?
«Мне хотелось узнать о ней все: новые привычки, новые знакомства,» – думал он, наливая кипяток в кружку.
– Знаешь, занялась собой, стала лучше разбираться в людях. Могу о тебе рассказать все, – усмехнулась она.
– А давай, – с азартом ответил я.
– Ты был в отношениях, но сейчас их нет, – начала она, – лучший друг оказался предателем…
«Как же она сейчас сексуальна. Ее голос с низкими нотами и полушепотом, ее глаза, смотрящие на меня, грация рук, внешний вид....Боже, еще немного, и мне хватит смелости прижать ее к стене.»
– В общем, мало хорошего. Ты меня слушал?
– Да, ты все правильно сказала, – растеряно ответил я.
– Кстати, знаешь, почему я приехала?
«Я не знал, что и думать. Мне хотелось слушать ее и в то же время посадить на стол и услышать стон.»
– Я не знаю, но был очень удивлён этому, – мысли мешали правильно формулировать предложения.
– Ты не даёшь мне спать, – произнесла она.
– Как тогда? – с улыбкой отвечал он.
– Нет, намного интереснее.
Она оставила кружку на столе и подошла к нему. Она была одета слишком сексуально: юбка, подчеркивающая ее достоинства, шифоновая рубашка и высокий каблук. Она выглядела дорого и в то же время настолько откровенно.
Она положила руку ему на шею, слегка надавив ногтями.
– Воу, ты специально? – спросил он.
– Нет, я на полном серьезе.
Ее губы коснулись его.
«Да, я хочу тебя, прямо сейчас.»
Он протянул руки к молнии ее юбки. В тот же миг она упала на пол.
– Твои бёдра слишком шикарны, – выпалил он.
– Тогда чего ты ждёшь?
Он отстранился.
– Ты действительно этого хочешь?
– Да, – ответила она.
Он резким движением посадил ее на стол. Шифоновая блузка слегка касалась ее кожи. В ту же секунду она потянулась к его спине. Футболка на полу.
«Как мне нравится твое тело. Ты стала ещё лучше.»
– У тебя кто-то был после меня? – решил спросить он.
– Да.
Он резко остановился.
– Что с тобой? – непонимающе смотрела она.
Переведя дыхание, он взял футболку и посмотрев на нее гневным взглядом выпалил:
– Мне кажется, что тебе лучше уйти.
– Да, хорошо.
Она слезла со стола, надела юбку, взяла пальто и выбежала из квартиры. На улице кружился лёгкий снег.
Он облокотился на стол. Она откинулась на сидение в машине.
«Когда-нибудь ты будешь танцевать в пижаме у него дома, подпевая слова любимой песни и энергично двигаясь, а он выйдет из душа в одном полотенце, увидит тебя, улыбнется и нежно поцелует в шею, и приобнимет.
Мята. так пахнет его гель для душа, который ты подарила ему на вашу годовщину, а его мокрые взъерошенные волосы и легкая щетина напомнят о вашей первой встрече, когда ты обрызгала его водой из фонтана.
Кто мог подумать, что это станет началом чего-то нового? Что черная полоса закончится, и заиграет рассвет? Начнется новый день, новая жизнь, и все изменится, а ты будешь сидеть на кухне и пить с ним горячий чай с тремя кубиками сахара, ведь вы оба такие сладкоежки. За столом будет вестись непринужденный разговор о сессии, о семье или просто о погоде… И в этот момент ты будешь самой счастливой.»
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. ДЛЯ НЕГО.
От парня, который разбил ее.
Легко любить ее такой: нежной, милой, красивой. Легко любить ее уложенные волосы, подчеркнутые глаза подводкой или же ярко-красные губы. Легко любить ее, когда ее проблемы делают тебя сильнее в ее же глазах – ты ведь сильный и можешь починить розетку, сделать комплимент или же купить цветы. Легко любить ее в хорошем настроении, когда она его дарит всем окружающим, и с постоянной улыбкой на лице. Легко любить ее превосходный аромат духов и ее всегда тщательно подобранные фразы в любом разговоре. Легко любить ее незаметную и ненавязчивую помощь тебе в любом деле, даже в котором она абсолютно ничего не понимает.
А ты попробуй любить ее, когда она изнывает от боли на полу в ванной под гнетом настолько тяжелых проблем, которые ты не то, чтобы поднять, сдвинуть не сможешь. Попробуй любить ее с утра, когда она смотрит в зеркало без улыбки и сонными глазами. Вот такую, без маски. Попробуй любить всю ее, без остатка, все ее минусы, проблемы и разочарования. Попробуй влюбиться в неё, когда она кричит, истерит и злиться. Попробуй любить ее, когда она ругается с близкими, когда она чувствует себя одиноко, когда она чувствует себя неживой…
Люби ее всю, без особых причин, и только тогда, мой друг, ты будешь знать все о ней…только тогда она довериться тебе и больше никому.
Причем, ты можешь быть у неё не первым, не последним и не единственным. Она любила перед тем, как полюбить снова. Но если она любит тебя сейчас всей своей нежной и чуткой душой, что ещё не так?
Да, она не идеальна, да и ты тоже, а вместе вы никогда не будете одним из идеалов современности. Но если она заставляет тебя смеяться, тогда подумай дважды; если она дает тебе силы быть настоящим, делать ошибки и исправляет их вместе с тобой – держись за неё, и никогда не посмей отпустить её руки. Она может думать о тебе не каждую секунду своего дня, но отдает частичку своей души именно тебе, обнажая ее и передавая в ладони.
Так не рань её, не меняй её, не анализируй и не ожидай от неё того, что выше её возможностей. Улыбайся, когда она делает тебя счастливым, говори ей, когда она тебя бесит, и скучай по ней, когда её нет рядом. Просто. Её. Люби.
От нее.
Это моя самая правильная, самая полезная паранойя. Я не сдираю кожу кусками, а срываю ее лоскутами, как старые и потрепанные временем обои. Всё происходит мгновенно, как будто разом с раны срезаешь пластырь.
Я не запираюсь в пустой квартире, чтобы насладиться одиночеством; в день не скуриваю по пачке сигарет; кушаю три раза в день, а еще спокойно сплю и не строю драм. А теперь покажи мне кого угодно, кто скажет, что я мертва.
Про таких ещё говорят: «в лице ни единый не дрогнул мускул». И это правда. Я ухожу безвозвратно, но и люблю как будто в последний раз, а все, что болит в душе, это адовое страдание, я выплескиваю в искусство.
И знаешь, потом не болит вечерами сердце, и не гноится любовь под кожей. Я не звоню никому, когда выпиваю, никого не тревожу, даже когда умираю – тоже.
У меня в голове абсолютно чужие люди, а страх я скрываю под сомкнутыми челюстями, потому что ничего страшного нет. Я ведь вырасту, повзрослею, расчерчу себе путь к успеху.
Это моя самая правильная, самая полезная панацея. Я не вскакиваю в холодном поту теперь, не сбегаю от полицейских. Во мне не осталось щенячьей жалости или щемящей грусти, и, поверь, меня очень скоро отпустит. А память о нас останется лишь в моем искусстве.
А еще я не стремлюсь выяснять отношения, не устраиваю концертов, и душу я больше не отдам – не предлагай ни цента.
Единственное, что мне теперь осталось, высасывать жизнь из пальца, и все в ней наладится, но, прошу, не надо пустых обещаний привносить в этот скромный портрет.
Поверь мне, я, и только я, являюсь главной причиной всего этого бреда в своей жизни. Это нескончаемый, бесконечный и порочный круговорот, а я, как бы странно это не звучало, в одно и то же время являюсь, как эпицентром этого колеса ада, так и пострадавшим в этом самом кругу. Милая девочка, с глазами стервозной суки, но с душой самого чистого ребёнка. Да, это я.
Словами можно описать все, что только захочешь, но душа, к сожалению, не сможет подобрать правильных и красивых причастных и деепричастных оборотов, эпитетов, ну, или же сравнений. Я просто устала. Устала от бесконечных эмоциональных качелей своей жизни, но без них, это буду уже не я.
Мое прошлое никогда не оставалось просто «прошлым». Я не я без этих шрамов на запястьях. Я не я без шрамов на своём сердце.
Милый друг, когда ты прочтёшь этот текст, на вряд ли, ты представишь меня такой, какая я на людях. Я вовсе не такая бесстрашная и высокомерная. Я – это тонна груза за плечами и столько же ожидает меня впереди, но, если ты хоть раз протянешь мне свою руку, знай, я никогда не откажусь именно от твоей помощи, потому что она мне очень нужна. Я буду любить тебя, но готов ли ты любить меня вот такой?
От Никиты.
Скорость. Многие вожделеют от одной только мысли об этом. Она – не исключение. Чувство, которое переполняет ее с ног до головы, которое заставляет подчиняться, которое разгорается в ней ярким пламенем – вот, что такое скорость.
Представь: ты садишься в автомобиль, в котором заранее установлена комфортная температура подачи воздуха, легкий аромат кофе расстилается внутри салона, чистота и порядок, а самое главное, внутреннее умиротворение, спокойствие. Ты в безопасности.
Дальше ты лёгким движением руки заводишь все лошадиные силы, которые находятся под тобой и ждут заветной минуты.
И вот, ты уже выезжаешь на дорожную эстакаду. Вечер. Огни придорожных фонарей, близлежащих вывесок мелькают перед твоими глазами, а ты не замечаешь этого. В салоне ты один на один с собой. Есть только ты и бесконечная дорога, которая помогает тебе справиться с эмоциями. Музыка, играющая на заднем фоне, отвлекает тебя от чего-то негативного. Ты просто едешь по пустой трассе, и именно здесь у тебя включается режим скорости. Нога медленно начинает опускаться, и стрелка спидометра переходит отметку в 120 км/час. Нирвана. Именно эта скорость заставляет тебя дышать по-новому, давая лишний кислород, который тебя накрывает.
Самое страшное, что именно в этот момент человек не боится умереть. Его кровь наполняется адреналином и серотонином. Счастье и желание набрать ещё большую скорость только лишь увеличиваются, но дорожные знаки мешают это сделать.
Скорость помогла ей преодолеть себя.
От Софьи.
Иногда, так бывает, правда, люди совершенно не понимают, чего хотят. Кто-то гонится за победами, кто-то ломает себя, в надежде на то, что все будет хорошо, но, как сказал мой хороший друг: "За каждой потерей мы приобретаем что-то большее, нежели было у нас до этого". Сложно не согласиться.
Еще месяц назад она думала, что потеряла в своей жизни все: удачу, надежду на лучшее, хороших друзей, а самое главное, человека, которого любила больше, чем себя. Это странно, когда ты чьи-то интересы, желания или банальные капризы ставишь выше своих. Ты придаёшь себя, ради чего-то большего, как тебе кажется, но ведь это является абсолютно абсурдным. Ты теряешь главное, что у тебя есть – самого себя. Твоя жизнь становится своеобразным кольцом, которое сужается в катастрофических масштабах. Ты становишься заложником настроения того человека, которого, как тебе казалось, любишь, но любовь заключается в другом.
Бабочки, ублажения – это не то прекрасное чувство, которое все вокруг называют любовью. Это иное.
Любовь – это не рутина.
Лучшее, что может сделать любовь, это помочь двигаться дальше, преодолевать трудности и преграды, которые предстают перед человеком на его жизненном пути. Она не закаляет, а помогает преодолеть все, что кажется человеку невозможным. Любовь никогда не дает сдаваться и опускать руки.
Ее прошлые отношения были безумно тяжелыми и не давали сделать глоток воздуха, который так был ей нужен, а после их окончания она не опустила рук, а сжала их сильнее, стала сильнее. Сильнее к себе, строже. А самое главное, что она смогла это пережить.
Вы скажете, что она могла что-то изменить и бороться дальше? Нет, не могла. Ее жизнь крутилась, подобно белке, которую засунули в колесо для производства энергии. Каждый день она искала возможность спасти себя, работая на износ, но ее закрутило под собственной скоростью того самого колеса, которое давало надежду на жизнь.
Спасаясь от человека, который растоптал ее, она сломала колесо, в котором потерялась…
От её отца.
Она всегда будет маленькой девочкой, мой дорогой друг. Всегда. Какой бы взрослой она не хотела казаться. Она сильная, целеустремленная. Я знаю это, но, пожалуйста, подари ей возможность быть хрупкой и живой рядом с тобой. Подари ей возможность быть слабой, хоть иногда. Постарайся заменить ей меня, когда это требуется.
Я знаю ее всю жизнь, без преувеличения, потому что она моя маленькая принцесса. И я люблю ее. Люблю все ее изъяны, минусы, называй это, как хочешь. Я всю жизнь посвятил тому, чтобы сберечь ее хрупкое и слабое сердце. Сберечь для того, чтобы ты смог увидеть в ней маленькую и беззащитную девочку.
Она боится пауков, темноты, высоты, а в детстве, представь себе, боялась смотреть на луну поздней ночью, считая, что это приманивает волков, которые могут ее украсть. Она не завтракает, не ест молочные продукты, любит крутиться перед зеркалом и фотографироваться. Это лишь малая часть ее, очень малая.
Ты всегда сможешь прийти ко мне за советом, как к ее любящему отцу. Я помогу тебе найти к ней подход, но никогда, слышишь, никогда не обижай ее и не посмей ранить. Не смей даже допускать мысли о том, что можешь оставить ее одну, когда она истерит или плачет навзрыд. Не смей. Никогда.
Я доверяю тебе, мой дорогой друг, самое сокровенное, что у меня есть – свою маленькую принцессу, что так старался оберегать от всего самого плохого, самого страшного, что способно разбить ее сердце. Я тебе доверяю свою дочь, которую люблю больше жизни. Тебе и только тебе. Сохрани мою беззащитную девочку, пожалуйста. Я тебе доверяю.
