Loe raamatut: «Загадки зла»

Font:

Пролог

Мальчик с тонкими чертами лица застыл у окна, наблюдая за кружившими в небе ящерами. Его родители и гостья сидели неподалёку. Прямая напряжённая спина отца выдавала сильное волнение. Даже не оборачиваясь, подросток знал, что у мамы заплаканное лицо.

Неожиданный стук в дверь нарушил тишину, царившую в доме. Отец, резко поднявшись, поспешил в прихожую, откуда вскоре донеслось:

– Всё состоялось?

– Да…

Дальше голоса сменились на невнятный шёпот, и вскоре вместе с отцом в гостиной появились две фигуры. Их серебристо-серые одеяния демонстрировали принадлежность вошедших к ладостражам. Тот, что был повыше, с тонким шрамом, пересекавшим его смуглое лицо от левого виска до правого уголка тонких губ, достал из-за пазухи пушистый серый комочек и протянул его мальчику.

– Илер, это Анателла дарит тебе в благодарность за помощь.

Мальчик крепко прижал котёнка к груди.

– Спасибо. А у него есть имя?

Но вместо ладостража ему ответило пушистое существо:

– Предпочитаю Сильвио. И прошу никаким образом его не сокращать.

– Чеширский? Какая редкость, – подала голос пожилая женщина, которая даже в помещении не сняла остроконечную фиолетовую шляпу. – А каково решение по нашей просьбе?

– Отказано, – ответил ладостраж.

И мальчик с досадой отметил вздрагивающие плечи матери.

Второй из блюстителей порядка хмуро посмотрел на рыдающую женщину, затем перевёл взгляд на пожилую ведунью и произнёс, слегка картавя:

– С вашей семьи сняты все подозрения, хотя некоторые советники Министерства магии были против такого решения. Кстати, у Грана из клана Озёрных родилась дочь, по-моему, её назвали Лэнделин.

Маленький пушистый котёнок умильно зевнул и пискляво заметил:

– Одно огорчение: у неё карие глаза.

Загадка первая

Глава 1

– Лэнделин, в вашем саду магония портит весь вид, – заметила Астромерия, сморщив свой носик. – Нужно подстричь её или лучше вместо неё посадить кусты гортензии.

– Ох, дорогая, Лэнди ни за что не даст этого сделать, а отец ей во всём потакает. – Моя мама, как всегда, была недовольна.

– Ну что вы, тётя Нежнисс, Лэнди не позволит каким-то колючкам портить сад. – Затем она повернулась ко мне. – Ну что, ты идёшь? Мои родители уже ждут нас.

Её платье было великолепно: белая ткань, расшитая жемчугом, очень плотно обтягивала изящную фигурку моей единственной подруги до колен, а затем интенсивно начинала расширяться до земли.

– Ты прекрасна! – воскликнула я и заставила подругу покружиться.

– Спасибо, Лэнди, как ты думаешь, как меня отметит Нимфея? – Было заметно, что Астра нервничает.

– Девочки, пора выходить. – В наш двор заглянул отец подруги.

– Папочка, я так волнуюсь. Всё же будет хорошо? – почти шёпотом спросила его дочь.

– А почему должно быть по-другому? – бодрым голосом сказал льер Джарес, но было понятно, что и он волнуется.

Вскоре мы присоединились к тем, кто спешил к месту Посвящения, хотя я шла с некоторой опаской: дети нашего городка любили подшутить надо мной, а взрослые откровенно недолюбливали.

Солнце уже целовало лёгкие волны. Небо меняло свою окраску: вблизи светила оно излучало красные, жёлтые и оранжевые тона, а над противосолнечной частью горизонта появилась светлая, бледно окрашенная полоса. Край её тонул в озере Радуги, к которому сегодня все стремились. Другой – протянулся над Селестой, местом обитания Синих Волков.

Мама Астромерии, льера Леция, поправила малиновый локон, выбившийся из-под шляпки, расшитой мелким речным жемчугом, и обняла Астромерию.

– Иди, дорогая.

Затем, взяв меня за руку, поспешила вслед за мужем на мост, где уже столпились все зрители. Моя подруга присоединилась к тем, кому сегодня предстояло пройти Посвящение. Они, в белых одеждах, стояли цепью на берегу озера. Заиграла музыка, и вдруг вода в озере начала исполнять мистический танец, окрашиваясь от ярко-оранжевого до зеленовато-голубого. Затем из середины озера вырвался фонтан, переливаясь яркими алыми, пурпурными и оранжевыми оттенками, распадаясь на воде золотыми хризантемами. И вдруг всё стихло.

Мэр города Флёр торжественно объявил:

– Мы – дети Воды и Земли. Священная магия даёт всем квеббекам силу Нимфеи, когда они пройдут Первый Круговорот. Поэтому в двенадцать лет наши дети проходят Посвящение. Их празднуют четыре раза в год: в зависимости от Времени Круга Жизни. Настал Великий Час для летних именинников.

Над озером появился туман, образуя золотистую дорожку из хризантем, от которых разлился тёплый свет. И зрителям на мосту всё стало хорошо видно. Я смотрела на действие через экран слайма, лепестки которого, тихо вращаясь, снимали действие с нескольких сторон.

Медленно белая лента из Посвящённых стала приближаться к озеру. Первой вошла в воду Лейнани из клана Горных. Хризантемы, образовав кольцо, начали кружиться вокруг неё, рисуя на воде замысловатые узоры. А затем из середины озера всплыла на поверхность Нимфея. И вот она уже в руках Лейнани. Зрители с мостика увидели, как волосы девочки начали окрашиваться в фиалковый цвет, а Нимфея в ладонях Лейнани превратилась в сенполию. Раздались аплодисменты. Затем в озеро вошёл Рен из нашего клана, и через несколько минут в его руках оказался синий тюльпан, а волосы приобрели цвет индиго.

Настала очередь Астромерии. Льера Леция схватила меня за руку и сжала её. Я затаила дыхание. Танец хризантем – и в руках моей подруги сияет штамбовая роза, а в её волосах появились кремовые нити. Льер Джарес крепко обнял свою жену, и они поспешили к дочери. И в этот момент я почувствовала, как кто-то пнул меня под колено. Не удержавшись, я упала и очень больно ударилась о парапет. Слайм выскользнул из рук и скрылся в водах озера. В глазах потемнело.

– Ну что, жаба болотная, осталась одна? – на ухо прошептал мне мой вечный обидчик – Тефан из клана Горных.

И вдруг в правом боку резко кольнуло: комок грязи начал расплываться на голубом платье. Кто из моих недругов постарался, я уже не знала. Кругом звучали аплодисменты, смех, а я, встав сначала на колени, медленно приходила в себя. До меня никому не было дела. Едва сдерживая рыдания, я побежала домой.

– Лэнди, смогли, какой ук класивый. – В родном саду меня встретил Арис.

– Не ук, а жук, – проворчала я, подумав, что моему братишке не придётся мучиться: он был копией мамы.

Пройдя по тропинке к кустам магонии, в которых всегда пряталась от вечно сварливой мамы, я коснулась циановых цветов, что были одного цвета с моими кудрями. Не знаю почему, но колючие ветки никогда меня не жалили. И только оказавшись в своём привычном убежище, я по-настоящему расплакалась.

Вдруг мне показалось, что земля подо мной качнулась и кто-то сильно толкнул меня в спину. От испуга я зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела, что нахожусь на поляне, а вокруг лес и кусты магонии. Я сомкнула веки и постояла так секунд двадцать. Открыв глаза, поняла, что не мерещится. Циановые цветы как будто наблюдали за мной. Я подошла к кустам, потянулась к ветке… снова толчок в спину – и вот я дома. Я ещё раз вошла в середину куста, потянула ветку на себя – новая поляна. Проделав так несколько раз, поняла, что могу перемещаться в лес и из леса домой! Странно…

Никому из домашних не стала рассказывать: вдруг ещё больше станут презирать. Побоялась сказать и Астромерии, кроме того, ей было не до меня: через неделю она уезжала в Цветанию. Но следующим утром, пока все спали, я снова выбралась из дома и путешествовала, изучая лесное царство. А вечером вернувшийся из Селесты отец сказал, что завтра мы уезжаем в Квеббеканд.

Глава 2

Если наш городок Флёр с журчащими ручьями, водопадами и уникальным озером, покрытым ковром из бело-голубых нимфей, окружённый горами Селесты, создаёт атмосферу уединённого уголка, то Квеббеканд – это ливень из свисающих гирлянд белых, розовых и сиреневых квеббекий (вьющихся родственников нимфей), что простираются на много километров, петляют лабиринтами, образуют уютные коридоры, покрывают многовековые деревья и дома. И среди цветочных лабиринтов располагаются искусственные озёра с нимфеями, и не только классической расцветки, но есть и голубые, и розовые с жёлтой сердцевиной. Каждое такое озеро хорошо освещено фирефлями (мотыльками с огненными крылышками), поэтому и вид Квеббеканда более оживлённый, чем у Флёра.

Дом папиной сестры, тётушки Банафии, стоял на Сиреневой улице, на юге города. Когда мы к нему подъехали, уже стемнело, но я успела заметить несколько кустов магонии и обрадовалась им как друзьям.

– Что, колючки свои увидела? – Мама вышла из булла.

– Неж, ну зачем ты так? – Папа вынес спящего Ариса.

После охов, как я выросла, и как моя мама похорошела, и как удачно после окончания академии устроился на службу в министерство мой кузен Илер, и как похож на маму Арис, мы сели ужинать. И несмотря на то, что от усталости клевала носом, я заметила, как отец и тётушка Банафия многозначительно переглядываются, а дядя Бреннит хмурится, стараясь не смотреть в мою сторону. После ужина тётя сказала, что покажет мою комнату, но на лестнице неожиданно обняла меня и заплакала.

– Банни, не надо, – проворчал ещё более хмурый хозяин дома. – Лэнди, твоя комната вторая направо, найдешь сама.

У меня было очень много вопросов, только ответить было некому. В комнате пахло хвоей и лавандой, и я очень быстро уснула.

Утром, умывшись, я поспешила в столовую, как вдруг услышала голос мамы:

– Нет, Брен, моя дочь не она, моя дочь – добрая девочка.

– Нежнисс, я не хотел тебя обидеть, но ты сама видишь, как они похожи. И у твоей дочери карие глаза.

– Но… – это вмешалась тётя Банафия.

– Я больше не буду об этом говорить! И вообще пора завтракать.

Услышав приближающиеся шаги, я быстро вернулась в комнату. Переждав несколько мгновений, снова пошла в столовую, понимая, что взрослые от меня что-то скрывают. Но позавтракать спокойно нам не удалось: через несколько минут после подачи чая в столовую вошёл взволнованный Илер.

– Сегодня ночью был похищен Вард – сын министра магии Квеббекии. И не только. Также пропал Кенай – сын вождя Синих Волков. Это уже не секрет, листовки с новостью похитители или их сообщники расклеили по всем улицам столицы.

Из-за похищения двух наследников отец и дядя Бреннит где-то постоянно пропадали, мама боялась хоть на минуту выпустить из вида Ариса, тётя почему-то постоянно пыталась обнять меня. Через два дня после нашего приезда я не выдержала и спросила у неё:

– Кого я всем напоминаю и почему так огорчаю родных?

Женщина посмотрела на меня испуганно, но потом обняла и сказала:

– Рано или поздно, но ты всё равно это узнаешь. Уж лучше я расскажу тебе, чем кто-нибудь поведает искажённую версию событий. Финнет была моей лучшей подругой и нашей с твоим отцом кузиной. Ты очень на неё похожа, только цвет волос у вас разный. Но эти глаза, ямочки на щёчках, эта улыбка…

– Она была плохой, поэтому мама меня не любит? А я думала, что напоминаю ей прабабушку, которая была дриадой.

– Лэнди, дорогая, ты не права, Нежнисс очень любит тебя, просто боится.

– Меня?

– Не тебя. – Тётя обняла меня ещё крепче. – А за тебя. Финнет всегда была образцом для подражания, красивая, яркая, она умела привлечь к себе внимание. И мне так её не хватает, как будто с ней ушла часть моей души.

– Она умерла? – шёпотом спросила я.

– Банни, нет! Моя дочь слишком мала, и ты не должна вмешиваться, – мама практически кричала.

– Нежни, прости, просто я… – Больше я не слышала ни одного звука: мама поставила Полог Тишины.

Понаблюдав немое представление – пунцовую тётю с фиалковыми кудряшками и разгневанную маму (её розовые волосы, как всегда, были уложены в высокую причёску), – я отправилась в сад. Хризантемы и левизии увядали на осеннем солнышке, кусты роз стояли с нераскрывшимися бутонами. Прохладный ветерок срывал лепестки с хейрантуса, и только агератум радовал великолепным ковром цветов, похожих на одуванчики самых разных оттенков: от белого, голубого, фиолетового до розового, бордового и цианового.

Циановые цветы напомнили родную магонию. Я поспешила на улицу: колючие кусты росли около поворота на дорогу. Не успела я отойти от ограды, как на улицу опустился радужный булл, из которого вскоре вышел Илер.

– Лэнди, что ты делаешь здесь? Это небезопасно. Пошли в дом.

Я отправилась вслед за кузеном, решив во что бы то ни стало узнать, кто такая Финнет и почему моя мама так себя ведёт. Поэтому спросила у Илера:

– Можно я воспользуюсь твоим слаймом, а то мне скучно?

– Конечно, но лучше принесу в твою комнату флерон, – ответил кузен.

Обещание Илер сдержал, и сразу же после ужина я, включив магоприбор, задала вопрос: «Финнет из клана Озёрных», решив так потому, что тётушка Банафия поведала о том, что Финнет наша родственница.

Но даже через полчаса разнообразных вопросов, содержавших имя Финнет, мелодичный голос флерона выдавал одно и то же: «По вашему запросу ничего не нашлось». Зато статьи о похищении двух мальчиков мерцали на каждом лепестке флерона: преступники сами поместили листовки с изображением ребят.

Я смотрела на двух мальчиков, и меня переполняло чувство вины: я в тепле и сыта, а как чувствуют себя они? Машинально отметила разбитую губу Варда, который, вероятнее всего, был моим ровесником. А вот представителю Синих Волков явно было меньше: шесть-семь лет.

Чтобы отвлечься от грустных мыслей, я решила воспользоваться приложением «Тотем Нимфеи» – его реклама постоянно всплывала на изображении. Программа предлагала загрузить голограмму своего лица, добавить название тотема и, обработав снимок, выдавала, как, предположительно, мы будем выглядеть после Посвящения, в пятнадцать или двадцать лет.

Разместив в рамке снимок, я написала: «Розовая маргаритка, пятнадцать лет». Такой тотем был у мамы. Благодаря бледно-розовому оттенку волос, изображение стало визуально мягче и нежнее, а на бледном лице появился естественный румянец. Сохранив голограмму, я набрала папин тотем – «Чёрный тюльпан, двадцать лет». Агатовые волосы подчеркнули овал лица и сделали глаза выразительней, а кожа стала будто фарфоровой, черты повзрослевшей меня удлинились.

«Напишу завтра Астре, – подумала я, потянувшись, – а то мы даже не попрощались с ней».

– Лэнди, пора спать. – Мама слегка приоткрыла дверь в мою комнату. – Ночь на дворе.

– Хорошо, сейчас, – сказала я и выключила флерон.

Глава 3

Ночью ветер стих, в комнате было душно, поэтому я открыла окно. Улица, которая хорошо была видна из окна моей комнаты, ярко освещалась фирефлями. Мне были видны кусты магонии. И я решилась дойти до них. Получится переместиться? И если да, то куда? Стараясь не шуметь, прошла по коридору, спустилась по лестнице в прихожую, заклиная ступеньки: «Только не скрипите». Все спали. Открыла входную дверь и чуть ли не бегом отправилась к калитке. Ещё несколько минут, и вот я на улице. Кусты магонии были выше и раскидистее тех, что росли в моём саду.

Я прикоснулась к ветке, усыпанной синеватыми ягодами, и слегка потянула её на себя. Знакомый толчок – и я уже вдыхаю гнилостный запах болота. Вижу, как янтарный свет луны отражается от разорванных клочков тумана. Вдруг ночное небо пересекла изогнутая линия молнии и в синеватом цвете я разглядела силуэты спящих мавок.

«Бр-р, нет!» – подумала я, понимая, что с этими злобными существами лучше не связываться, и поспешила обратно, потянув колючую веточку.

Толчок в спину – и вот знакомые дома на Сиреневой улице Квеббеканда. На столбе рядом с кустами висела листовка с надписью: «Похищены». А под текстом – портреты двух мальчиков, которые ранее я видела на голограмме флерона. Сорвав листовку, я невольно потянула другую ветку. Снова толчок, но ветки кустарника, словно верёвки, обвили мои руки и ноги, не давая сделать и шагу. И вскоре я осознала, почему: около огромной арки, которая представляла собой вход в пещеру, на поляне горел костёр, вокруг которого сидели киклопы.

Образуя плетёную штору, ветки магонии будто защищали меня от тех, кто находился по ту сторону колючей преграды. И совсем рядом со мной, привалившись к обугленному стволу дуба, сидели два мальчика, изображения которых мерцали на листовке в моей руке. С правой руки каждого свисала магоцепь, приковывая к магонии, ветки которой надёжно скрывали меня.

«Куда это меня занесло?» – Смяв листовку, я быстро сунула её в карман, чтобы свет от трёхмерной голограммы меня не выдал.

Увиденное шокировало меня: как киклопы смогли выкрасть детей, ведь появление в городах этих одноглазых великанов вряд ли осталось незамеченным? Значит, кто-то им помог! И, словно в подтверждение моих мыслей, с левой стороны от меня начали появляться фигуры, среди которых легко было рассмотреть двух мужчин в тёмных одеяниях и женщину в красном домино. Её лицо было скрыто капюшоном. Киклопы начали вставать, и вдруг все преклонили колени.

– Ну, как наши пленники? – слова прозвучали бархатисто и нежно. – Продержатся ещё двое суток?

Женщина в красном плавно шла мимо строя коленопреклонённых великанов. Тон её голоса завораживал, я поймала себя на мысли, что хочу слушать его ещё и ещё. Внезапно молнии сошлись в перекрёстном поединке, отражаясь от воды небольшой речушки с правой стороны поляны, а ветер сорвал капюшон с говорившей. И я чуть не вскрикнула: среди киклопов стояло моё ожившее изображение № 2 из приложения «Тотем Нимфеи»!

Зажав обеими руками рот, я попятилась назад. Ветки мягко спружинили.

– Королева, – заговорил один из квеббеков, – мы всё сделаем.

– Малыша не кормить, – так же бархатисто пропела моя повзрослевшая копия. – Второму создать лучшие условия, его кровь должна быть чистой, когда добудем чароит.

– Постараемся, – буркнул, вставая, один из киклопов, при этом его единственный глаз на лбу замерцал зеленовато в свете мелькнувшей молнии.

– Не постараетесь, а сделаете. – В нежном голосе послышались иные нотки, а полы её домино начали плясать, словно язычки костра.

Около реки заплакал тиун, вскоре к нему присоединились сородичи – эти птицы питаются болью и страхом. Ветер усилился. Резко и пугающе прогремел гром. Молнии начали вспыхивать почти непрерывно: одна за другой. И вдруг на поляну обрушилась лавина воды. Киклопы бегом помчались к пещере, при этом земля гудела, как при небольшом землетрясении. Один из квеббеков создал воздушный коридор, который защитил женщину от дождя, но и она предпочла скрыться в пещере.

Старший мальчик попытался закрыть собой второго. Но вскоре понял, что ничего не получается: с неба низвергался тёмно-свинцовый водопад. Тогда Вард (я помнила, что сына министра магии Квеббекии зовут именно так) приподнял друга по несчастью и, сделав три шага в мою сторону, осторожно закатил малыша под крону магонии, которая, опустив ветки до земли, образовала шатёр.

– Могли бы и нас укрыть. – В своеобразном убежище вскоре оказался и он, стараясь сесть так, чтобы вода как можно меньше попадала на маленького мальчика, который, очевидно, был без сознания.

От пленников меня отделяла лишь тонкая стенка плетёных веток магонии. И я решилась негромко произнести:

– Тихо, только не кричи.

Вард приподнял голову, вглядываясь в переплетение колючих ветвей.

– Мне кажется или здесь кто-то есть? – почти шёпотом спросил он.

Я попыталась сделать шаг вперёд, но колючки не ослабили своего плена.

– Пусти, ну пожалуйста! – Стукнула по преграде и попыталась вырваться.

Колючие ветки вдруг взметнулись, и плетёная стенка оказалась за мальчиками, отгородив их от разбушевавшейся стихии, но вспышка очередной молнии слегка ослепила меня.

– Ты кто? – спросил меня Вард. – Плохо вижу, но ты, по-моему, сама ребёнок.

– Мне скоро двенадцать, но это не важно. Надо спасти вас.

– Как? Или ты великая магиня? – В голосе подростка послышалась горечь. – Может, позовёшь кого-нибудь на помощь?

– Магония помогает мне перемещаться, но я плохо понимаю принцип передвижения. Вдруг я сейчас уйду и не найду обратно дорогу. – От отчаяния мой голос отвратительно дрожал.

– Только не плачь, ненавижу девчачьи слёзы. Что ты предлагаешь?

– Не знаю. Может быть, использовать какое-нибудь заклинание?

Молнии падали всё реже и реже, шум дождя становился тише, и я понимала: вскоре пленников хватятся.

– Заклинание, заклинание… – Вард приподнял руки и потряс магической цепью. – Есть одно, как-то отец показал, но применить его должна ты: я много раз пробовал – не получается.

– Я не умею, потому что…

Но Вард не дал мне договорить.

– Это единственный шанс. Возьми в руки цепь, натяни её и скажи: «Лацираре румпере».

– Хорошо, я постараюсь.

Звенья магической цепочки были скользкими и холодными. Натянув её посильнее, я прошептала необходимое заклинание. Цепочка слегка дрогнула, но ничего не изменилось.

– Попробуй ещё. – В голосе Варда звучало отчаяние.

– Лацираре румпере. – Цепочка ещё раз дёрнулась и как будто стала горячее.

В этот момент молнии столкнулись друг с другом, и на поляне появилась энергетическая перевёрнутая воронка, горло которой соединялось с такой же воронкой, спускавшейся с рубинового неба. Она, то раздуваясь, то сужаясь, неслась прямо на нас.

От страха я закричала:

– Лацираре румпере!

Цепь в руках лопнула, и я упала прямо на Варда, который одной рукой обнимал Кеная.

Вдруг как будто в спину кинули кирпич, и перед глазами появилась красная полоса. Я попыталась приподняться, но колючие ветки хлестнули меня по спине. Всё закружилось в красно-золотом смерче…

Очнулась я оттого, что почувствовала, как остриё какого-то камня упирается мне в спину. Приподнявшись, чуть дальше увидела Варда, он всё так же обнимал Кеная. Мальчики были без сознания. Я сделала два шага по направлению к ним, но заметила, что за моими действиями наблюдают мавки. Болото! Вот куда перебросила нас магония.

Непогода отбушевала, на небе проступали очертания луны и местные жительницы всплыли привести в порядок свои серебристые локоны. Я сделала два осторожных шага, и несколько мавок ударили хвостами по воде. Раздался глухой стук, и Вард зашевелился. Подняв голову, он осторожно перевернул на спину Кеная. Тот застонал, но глаза не открыл.

– Где мы? – хриплым, простуженным голосом спросил Вард меня, и это стало сигналом действия для мавок.

Хоровод бледных девушек с зелёными волосами закружился вокруг нас, и, когда луна на мгновение вырвалась из объятий облаков, стало заметно, что рубахи их рваные, а иногда я могла разглядеть прозрачные спины мавок, в центре которых светилось небьющееся сердце. Круг начал сужаться, и вот уже холодные руки схватили Варда и начали щекотать. Тот сначала засмеялся, а потом закричал.

Что же делать? Я знала, что мавки не успокоятся, пока не защекочут его до смерти. В памяти всплыла история, рассказанная Астромерией в начале нашего знакомства: мавки любят шутки. Но ни одна смешная история не приходила мне на ум.

«Что же ещё? Волосы! Мавки любят расчёсывать волосы!» – вспомнила ещё один её рассказ и громко крикнула:

– Стойте, у меня для вас подарок!

Я сорвала с головы ободок и кинула его в сторону болота. Мавки рассмеялись и, бросив Варда, помчались к мутной воде между кочками. Сама я подбежала к мальчику с зеленоватым лицом. Он силился что-то сказать, но у него это плохо получалось.

– Бежим, пока они не опомнились! – закричала я.

Подхватив под руки Кеная, мы быстро, как только могли, двинулись к кустам магонии. Мавки дрались из-за ободка.

– Спасите, – шепнула я родным колючкам.

Словно не желая, кусты медленно распахнули свои ветки, но всё же через мгновение я увидела знакомый дом на Сиреневой улице, из ворот которого выбегали отец и Илер.