Плоскость

Предисловие

Я услышал эту историю пару лет назад и до сих пор не верю ни единому ее слову, хотя и очень стараюсь поверить. Не то чтобы рассказчик производил впечатление лжеца. Наоборот, он скорее вызывал доверие своим открытым взглядом темно-серых глаз. Не было в нем и никакого намека на необычность или экзотику. Помниться мне, что это был совершенно обыкновенный, если не сказать – типовой – молодой парень, который выглядел как какой-нибудь программист из Хайфы, Силиконовой Долины или Франкфурта. Да он и на самом деле, если не врал, был программистом. Ни своей страны, ни города он так и не назвал, впрочем, мы и не спрашивали. Общались мы по-русски, но и это тоже ни о чем не говорило, поскольку русский язык можно сейчас услышать где угодно, совсем не обязательно в России. Язык этот явно был ему родным и владел он им свободно, вот только смущал едва заметный и, главное, совершенно не распознаваемый акцент в его речи. Это было, пожалуй, единственной странностью, если не считать, конечно, самого рассказа. Его спутница, на первый взгляд, тоже не вызывала подозрений. Но это только на первый взгляд…

В тот год, в самый разгар тропической зимы, более напоминающей жаркое европейское лето, мы завалились с друзьями в Южный Таиланд, взяли на прокат парусный катамаран и отправились из Пхукета на юг в поисках не слишком загаженного туристами места. Один остров сменял другой, плавно переходя в третий, но каждый из них непременно встречал нас ажурной антенной сотовой связи и "экологичными" домиками очередного отеля. На четвертый день плавания нам уже начало казаться, что искомый нами идеал не совместим ни с цивилизацией, ни с современностью. И тут прямо по ходу судна открылся заросший зеленью невысокий остров, не обезображенный ни антенной, ни отелями. Каково же было наше разочарование, когда, перейдя на подветренную сторону острова, мы обнаружили там еще одну яхту, нагло стоящую на якоре. В отличие от нашего комфортабельного катамарана, это было совсем небольшое одно-килевое судно того типа, которые в моей стране называют "три семерки" (до семи метров длиной, до семи лошадиных сил мотора и до семи узлов хода) и для управления которым даже не требуется лицензия. Малюсенький кокпит такой лодочки плавно переходит в крошечную каюту, снабженную, тем не менее, базовыми удобствами. Поэтому, такое суденышко неплохо подходит для свадебного путешествия не обремененной излишними доходами молодой семьи. Судя по двум полуголым силуэтам в кокпите, так оно и было.

Нам бы следовало найти якорную стоянку подальше от молодой пары, которая наверняка стремилась к уединению. К сожалению, северо-восточный муссон неожиданно усилился до двадцати узлов, карты не обещали ничего хорошего поблизости и нам пришлось разделить с молодоженами единственную защищенную бухту на этом клочке суши. Остров, хотя и невысокий, все же не был коралловым атоллом. Поэтому холмы в его центре поднимались на пару десятков метров и с подветренной стороны было тихо. Как только мы встали на якорь на другом конце бухты, мои спутники бросились в воду, то ли спасаясь от послеполуденного солнца, то ли в надежде увидеть до сих пор не встреченных ими экзотических морских созданий. Я же повстречался вчера с одним из таких созданий: карминно-белой и очень опасной морской змеей и, хотя неагрессивное пресмыкающееся меня проигнорировало, в воду мне почему-то не хотелось. От нечего делать я взял бинокль и начал наблюдать за маленькой яхтой на противоположном конце бухты. К моему удивлению, двое мореплавателей как раз отвязывали маленькую резиновую шлюпку, принайтовленную на носу их судна. После того как они спустили ее на воду и прицепили навесной мотор, я заподозрил, что нас ожидает визит вежливости. Так оно и оказалось.

Когда обескураженные члены нашей команды, так и не увидевшие ни скатов, ни китовых акул, поднялись на борт, я уже успел познакомиться с нашими конкурентами по обладанию необитаемым островом. Его звали Алексом. Мне всегда нравилось это универсальное имя, за которым могли скрываться как Александры, так и Алексеи или даже Алики, и которое неплохо звучит на целой обойме европейских языков. Его спутницу, не то жену, не то подругу, звали Нуся. Это явно было производное какого-то более конвенционального имени и меня разбирало любопытство, но не настолько сильное, чтобы задавать вопросы, которые могли оказаться и недостаточно корректными. Нуся оказалась миниатюрной шатенкой с волосами того обманчивого цвета, которые в зависимости от освещения кажутся то медными, то каштановыми. По-русски Нуся изъяснялась с большим трудом и в ее речи превалировал тот-же самый акцент, что и у ее спутника, но, разумеется, намного сильнее. Равномерный бронзовый загар обоих наводил на мысль, что парочка не первый день бороздит Индийский океан.

Легкий, не обязывающий разговор в нашем просторном кокпите поначалу крутился, как и полагается в компании яхтсменов, вокруг розы ветров, якорных глубин, грунта и прочей ерунды, которая заменяет у нас застольные разговоры о погоде и здоровье.

– Куда путь держите? – поинтересовался, наконец, наш шкипер, Влад.

– Сначала до края земли… – усмехнулся Алекс.

– А там посмотрим! – поддержала его Нуся.

– Не стоит слишком уж приближаться к краю – заметила Марго, наш корабельный врач – Можно невзначай свалиться на одного из китов.

В свободное от походов время Марго работала гинекологом и обладала великим множеством талантов: например, ей ничего не стоило выпить полторы бутылки джина зараз. А еще она обладала способностью не унывать в самых неожиданных обстоятельствах, свойство, совершенно незаменимое в дальних походах. Некоторая язвительность ее не портила.

Наши гости переглянулись.

– И все-таки она плоская! – улыбнулся Алекс.

– И все-таки она вертится! – в унисон ему ответила Нуся.

Оба рассмеялись и тут же прервали смех, искоса поглядев на нас единым взглядом четырех глаз. Странный это был взгляд. В нем явственно читалось: "Не стоит при этих придурках, все равно не поймут!" Но, похоже, никто, кроме меня, ничего не заметил и кто-то из нас задумчиво произнес:

– А ведь человечество сотни лет подряд считало Землю плоской.

– Такое было возможно раньше – авторитетно возразил Влад – Пока Ойкумена ограничивалась средиземноморьем, она оставалась плоской, но с началом трансатлантических и кругосветных вояжей, ей срочно понадобилось закруглиться. Тут-то истина и всплыла.

– Что есть истина?

Алекс сказал это настолько тихо, что услышал его, похоже, один я. Наступила пауза и я, чтобы разрядить обстановку, вставил свое веское слово:

– Можно сказать, что те знаменитые мореплаватели свернули земную плоскость в сферу. По крайней мере, если это и не произошло в пространстве, то нечто в этом роде произошло в умах людей.

Теперь я внимательнее следил за нашими гостями и заметил, как они опять переглянулись.

– А что, если бы Земля так и осталась плоской? – нерешительно, как мне показалось, спросил Алекс.

– Тогда бы Колумб и Магеллан попадали бы с нее!

Марго уже успела заглотить два джина, но ее язвительность никуда не делась.

– Что-то в этом роде – подтвердил Влад – Не представляю себе непротиворечивую геометрию пространства, в которой Земля была бы плоской.

В миру он был не то физиком, не то математиком и порой выражал свои мысли несколько заумно.

– Ну почему же? – возразил Алекс – В рамках евклидовой геометрии это действительно проблематично, а вот представь себе на миг, что противоположные края плоской Земли замкнуты друг на друга в каком-нибудь четвертом измерении.

– Ну… – протянул Влад – Для неевклидовой геометрии пределов нет. А вот в реальной жизни…

– И в реальной жизни тоже....

Но договорить Алексу не дала примолкнувшая было Нуся. Она положила свою ладошку на его плечо и тихо прошептала:

– Не надо…

Алекс повернул голову и посмотрел на свою спутницу. Что-то между ними проскочило, какой-то обмен невербальными фразами, но только наш гость предпочел скомкать странный спор, сказав:

– Впрочем, не буду возражать, неевклидову геометрию действительно не стоит привлекать без надобности.

Каким-то шестым чувством я догадался, что все это неспроста и это ощущение, наверное, отразилось на моем лице, потому что я поймал внимательный и понимающий взгляд Алекса.

Выпив с нами по порции джина, рассказав пару анекдотов и выслушав несколько ответных, гости поспешили распрощаться и через минуту их шлюпка, тарахтя слабеньким двухцилиндровым мотором, поспешила навстречу падающему за горизонт солнцу. Но когда Алекс уже спускался в свою надувную лодку, я поймал еще один странный взгляд, брошенный им на меня. Поэтому, как только быстрый тропический закат упал на море, я сообщил шкиперу, что собираюсь поплавать по вечерней прохладе. До маленькой яхты было от силы пара сот метров, ее стояночный огонь горел ярко и любопытство давно пересилило во мне страх перед морскими гадами. Уже через десять минут я увидел надпись "Алисия" на носу маленького судна.

– Добрый вечер – поприветствовала меня Нуся, когда я, фыркнув в последний раз, ухватился за борт их суденышка, заметно накренив его – Проходи в каюту, Алекс там. Он тебе все расскажет.

В маленькой каюте было душно, но я хорошо знал как легко разносятся голоса над водой и сообразил, что мне собираются рассказать нечто, не предназначенное для посторонних ушей. Так оно и оказалось, вот только и мои уши с превеликим трудом допускали рассказ Алекса до моего сознания, настолько невероятным он казался. Я привожу его здесь в том виде, в котором он прозвучал в ту ночь, точнее, в том виде, в каком я его запомнил.

Одиночное плавание

На четвертую неделю океанского плавания Алекс уже проклинал всех и вся, но, в первую очередь, свою собственную глупость. Никогда в своей жизни он не собирался ставить рекорды и последнее о чем он мечтал, было обогнуть земной шар в одиночку. Да что там, он вообще не собирался ходить на яхте куда-либо в одиночестве и уж точно – не на двадцатифутовом паруснике со слабеньким мотором и скромным запасом горючего. Не помышлял он и пересекать океаны под парусом. Но именно так сложились обстоятельства, те самые, над которыми мы порой не властны. Вообще-то говоря, на таком суденышке не стоило бы выходить в океан вообще ни при каких обстоятельствах, потому что согласно регистру его яхточке следовало идти исключительно ввиду берега и только в спокойную погоду. Конечно, некоторые сорвиголовы пересекают на подобных скорлупках Средиземное море, а зря. И тем не менее море, даже самое средиземное, это далеко не океан. Разницу, неочевидную не только для сухопутных крыс, но и для многих опытных мореходов, он понял в первый же день своего океанского вояжа. Действительно, волны в океан не чета морским, даже в относительно тихую погоду. К счастью, погода его баловала уже несколько недель подряд, напугав лишь один раз. В тот день буря (отнюдь не шторм) началась перед полуночью и закончилась уже к полудню следующего дня, но вымотала она основательно. Не так просто оказалось десять часов подряд управлять судном, неуверенно идущим под одним лишь штормовым кливером. А ведь надо было еще все время направлять форштевень под углом к волне, чтобы ее обрушившийся гребень не пробил тонкую текстолитовую обшивку…

Во всем, как это обычно и бывает, была виновата женщина. Объективно говоря, мнение это предвзято и шовинистично: мужчины всегда склонны обвинять женщин в собственных ошибках. Но быть объективным ему не хотелось. Итак, во всем была виновата женщина. Имя ее он решительно не хотел помнить и даже в мыслях предпочитал называть ее: "та женщина". Впрочем теперь, за сотни миль от обитаемой земли, говорить было не с кем и ему оставались только мысли в качестве душевного собеседника и покладистого оппонента.

На Сейшельских островах они оказались, как он по наивности думал, совершенно случайно. Это, такое типичное для наших времен знакомство началось в Сети, там же развилось, превратившись в виртуальную интрижку и перешло в реал уже в местном аэропорту, где они впервые увидели друг-друга воочию. Почему Сейшелы? Возможно, потому что там в это время как раз открывался туристический сезон и дожди начинали заканчиваться, а шумные туристы еще не успели оккупировать пляжи. А может быть просто сложилось так, что как из его, так и из ее страны внезапно начались недорогие чартерные рейсы в Маэ, позволяющие оплатить два билета, не слишком опустошив его банковский счет простого инженера. Он уже предвкушал непродолжительный, но насыщенный отдых, совмещенный с изощренным сексом в компании опытной и раскованной дамы.

На самом деле, как выяснилось позже, случайностью тут дело и не пахло. Еще во время их виртуального общения он, в порыве малодушного откровения, поделился с ней своей мечтой: купить парусник и жить на нем, пересекая океаны. Алекс действительно лениво подумывал о такой возможности, в глубине души понимая ее несбыточность. Действительно, нельзя же всю жизнь прожить холостяком. Рано или поздно, убеждал себя он, в прихожей должна появиться еще одна пара тапочек, а в ванне – косметика и розовый махровых халат. Вслед за этим, несколько позже, следовало материализоваться детской коляске, самокату и велосипеду. Дальше этого он не заглядывал. Таким образом, мечта о яхте отодвигалась ближе к пенсионному возрасту когда, возможно, актуальнее станет инвалидная коляска и симпатичная сиделка. Все это он понимал, но мечтать себе не запрещал, тем более что в ящике стола пылилась неизвестно для чего полученная шкиперская лицензия, которой он не преминул похвастаться перед своей интернетовской знакомой. Последнее, судя по всему и решило дело.

Начиналось все на Сейшелах совсем неплохо. Некоторое время ему казалось, что "та женщина" оправдывает его ожидания и этот отпуск останется ярким пятном в его серой, что ни говори, жизни. В первые два дня было все, что он планировал: белый песок пляжей, экзотические коктейли, романтические вечерние прогулки и бурный секс ночью. В последнем он, впрочем, показал себя не с лучшей стороны, но собирался реабилитироваться в последующие дни или, точнее, ночи. Но в остальном все было прекрасно: она широко раскрывала свои чудесные глаза, когда он рассказывал страшные армейские истории (наполовину выдуманные), смеялась его шуткам и нежно касалась его в нужное время и в нужных местах в соответствии с требованиями "текущего момента". Однако, так продолжалась недолго.

На третий день утром, когда "та женщина" неожиданно разбудила его ни свет ни заря, на ее лице было странно-сосредоточенное выражение.

– Хочешь встретиться с одним интересным человеком? – спросила она нервно.

"Интересный человек" оказался яхтенным брокером, с которым она познакомилась вчера вечером, ненадолго заглянув в бар после того как Алекс уже заснул ("бессонница, милый"). Брокер материализовался за их столиком сразу после завтрака. Потом, когда было уже поздно, Алекс понял, что столкнулся с истинным профессионалом. Если бы у брокера бегали глаза или были бы потные руки, то в голове Алекса скорее всего сработал бы какой-нибудь предохранитель и сделка не состоялась бы. После этого, "та женщина" немедленно бы испарилась, отпуск был бы непоправимо испорчен, но этим бы все и закончилось… Однако брокер был великолепен. Он пил ледяную воду стакан за стаканом и умудрялся при этом не потеть, чему, возможно, способствовал кондиционер. Он был сдержанно приветлив и умеренно весел, рассказал забавный анекдот, но не форсировал сделку, не давил, давал подумать. Инстинктивно Алекс понимал, что брокер выбрал наилучшую тактику охмурения неглупого, но неопытного мечтателя, но не возражал. Напротив, такое уважительное отношение ему скорее льстило и это тоже было частью тактики брокера. Как бы то ни было, но в тот же день соглашение о намерениях было подписано.

Вся история с яхтой была шита белыми нитками с самого начала, но понял он это значительно позже, когда голова перестала кружиться от ощущения того, что сбывается его розовая мечта, которую он давно зачислил в несбыточные. Прохиндеи действовали достаточно осмотрительно. Если бы ему предложили новенькое, с иголочки, 40-футовое судно по такой смешной цене, то он несомненно заподозрил бы неладное. Но ему показали (правда только на фотографиях) скромную 20-футовую лодку, уже разменявшую свой второй десяток лет стажа. Однако это судно могло похвастаться обновленным такелажем и дизельный мотором, что было редкостью для яхт такого размера. К тому же он становился не единственным его владельцем, а на пару с "той женщиной". Это его несколько обеспокоило, ведь при всем своем пиетете он не собирался связать с ней свою жизнь. Но его успокоили, сказав что это формальность и он сможет выплатить компаньонке ее долю в течении двадцати лет. Ему лишь надо будет вернуть "ту женщину" обратно на Сейшелы, после того, как они окончательно оформят договор и судовые документы в Дар-эс-Саламе, где и находится судно. Цена половины яхты была невелика, но не настолько мала, чтобы вызвать подозрение. К тому же эта сумма удобно укладывалась в рамки его скромных накоплений. Уже значительно позже он догадался, что аферисты откуда-то знали, сколько денег у него на счетах и все очень тщательно рассчитали.

Но тогда он ничего не заподозрил и новенькие, с иголочки, самолеты эфиопских авиалиний быстро перенесли их в неформальную столицу Танзании, задержав ненадолго в недостроенном аэропорту Аддис-Абебы. Сразу же на выходе из аэропорта Дар-эс-Салама их встретил болезненно худой чернокожий юноша, который, непрерывно улыбаясь и неумеренно размахивая руками, усадил их в обшарпанный джип. Выпустив облако черного дыма, машина судорожно рванулась вперед и по обе стороны понеслись мрачные бараки, заводские корпуса, полуразвалившиеся хибары, шикарные магазины, нарядные офисные высотки, снова магазины, опять хибары и бараки. Наконец, когда все это сомнительное великолепие сменилось утопающими в зелени приземистыми особняками, прореженными башнями гостиниц, джип выскочил к океану и заехал на охраняемую территорию. Это был яхт-клуб, называемый в просторечии “мариной”, но выглядела эта марина необычно. Здесь, как и полагается, были мастерские, скромные подъемные краны и эллинги, а вот причалов не было совсем. Все яхты: и большие и маленькие, и известных моделей и самодельные, и одно-килевые и катамараны, все они стояли на якорях в заливе, образую негустой лес мачт. Его будущее судно стояло дальше всех, но шустрая шлюпка доставила туда его и "ту женщину" за считанные минуты.

Все это время "та женщина" умильно улыбалась и, лишь только стоило ему задуматься, нежно касалась его умелыми пальчиками в самых неожиданных местах. Поэтому задуматься ему так и не удалось, хотя стоило бы. К этому времени его уже начали обуревать неизбежные сомнения и мысль об отказе от сделки прочно засела в его одурманенном сознании. Однако вид маленькой яхточки подействовал на него, как адреналин на тяжело больного. Суденышко называлось "Алисия" и выглядело великолепно. Несмотря на тропический климат и непонятную предысторию, за "Алисией" явно неплохо ухаживали и недавно красили, a такелаж не демонстрировал явных следов ржавчины. Кроме того, двигатель был много новее самого судна и представлял из себя настоящий морской дизель, хотя и слабенький, но с охлаждением морской водой, что выгодно отличало его от тарахтящего бензинового мотора с воздушным охлаждением, вечно перегревающегося и ненадежного. Кроме того, что было немаловажно в условиях отсутствия причалов, к "Алисии" прилагалась малюсенькая надувная шлюпка, закрепленная на носу, и навесной мотор. В дополнение ко всему, на кормовом релинге были закреплены в обоймах небольшой гарпун-острога и короткий спиннинг. Найдя в кокпите маску и поднырнув пару раз под днище Алекс обнаружил и само днище и киль во вполне приличном состоянии, что было уже совсем великолепно. Не плохо было бы, подумалось ему, вознести хвалу Министерству Транспорта его страны, которое требовало от будущих шкиперов совершенно ненужных, как им тогда казалось, знаний. А вот теперь оказалось, что изучение двигателей и конструкции судна было вовсе не лишним. Правда, на яхте не оказалось рации, но на коротковолновую рацию он и так не рассчитывал, УКВ все равно не поможет в океане, а вблизи цивилизации можно обойтись и сотовым телефоном.

И все же, некоторые сомнения оставались. Алекс всегда считал себя разумным человеком и никогда (или, почти никогда) не стремился к экстриму. Поэтому, переход через океан на не приспособленном для этой цели судне его не вдохновлял, несмотря на всю его тягу к романтике. Правда, речь шла лишь о переходе до Сейшелов, около 900 миль через океан. Не мало, конечно, но за неделю-две можно пройти. А там "Алисия" станет на стоянку в благоустроенной марине и будет ждать его следующего отпуска. Как славно будет стать яхтовладельцем на экзотических островах, думал он, и как это поможет в отношениях с девушками. "Алисия" выглядела надежно, а прогноз погоды не обещал сюрпризов и он успокоился. Однако сюрпризы не заставили себя ждать, правда с совершенно неожиданной стороны.

Через пару часов, когда Алекс уже облазил все, что мог на судне, клубная шлюпка привезла новых гостей. Двое из них были одинаково чернокожими, но кардинально отличались друг от друга. Первый был бесконечно изящен, упакован в светлый летний костюм и запросто мог бы сойти за своего даже на ковровой дорожке фестиваля в Монте-Карло. Он представился адвокатом, не называя своего имени, и Алекс насторожился. Второго чернокожего, в джинсовых шортах, майке неопределенного цвета и босого, адвокат представил как Салима. Сам Салим предпочел промолчать. Возможно, такой типаж и был обычным для здешних мест, но выглядел он до нельзя подозрительно, да к тому же Алексу показался странным его несфокусированный взгляд, но времени присматриваться ему не дали, потому что инициативу тут же перехватил третий из гостей. Этот персонаж был почти белым, но судя по густому буро-красному загару, жил в Африке давно, если не тут и родился. В легкой повседневной одежде, бейсболке и летних туфлях на босу ногу, он выглядел бы совсем европейцем, если бы не глаза на выкате и оливковый цвет лица, намекающий на Ближний Восток. Араб или израильтянин, подумал Алекс, но заговорить на иврите не решился. Почти европеец оказался владельцем судна и продавцом. Его тоже представил адвокат, назвав при этом "Господин Васиф" и Алекс поздравил себя с тем, что не озвучил свой иврит. Второй паспорт у него был канадский, так что можно было надеяться, что лишних вопросов не возникнет. Сам господин Васиф очень пытался держать себя демократично, но получалось у него плохо. Впрочем, Алекса не слишком смущала проскальзывающая в речи араба надменность, так как можно было надеяться что долго общаться им не придется. Значительно больше его беспокоил холодный немигающий взгляд неулыбчивого продавца, от которого становилось неуютно. Сразу стало понятно, кто здесь хозяин, особенно тогда, когда Васиф барским жестом подозвал адвоката. Они отошли на нос "Алисии" и араб начал требовательным голосом задавать адвокату какие-то вопросы. Арабский Алекс знал с пятого на десятое, нахватавшись во время армейской службы, к тому же это явно был какой-то местный диалект, густо замешанный на суахили. Поэтому, как он ни прислушивался, ему удалось разобрать лишь слова: "голова" и "ответственность", сказанные арабом громко и с угрожающими интонациями в голосе. Было похоже, что "господин Васиф" предлагает адвокату за что-то ответить головой, хотя скорее всего это сочетание существовало лишь в буйном алексовом воображении. Адвокат, в свою очередь, прижимал руку к тому месту, где полагалось быть сердцу и, хотя тихих слов разобрать не удалось, было ясно, что он всячески заверяет хозяина в том, что беспокоиться тому не о чем.

Формальности не заняли много времени, подпись продавца уже была проставлена на контракте и Алекс подписался не раздумывая, чтобы сразу отмести бессмысленные подозрения и забыть про них. Сделку, после передачи ключей, обмыли тут же с помощью принесенной гостями бутылки шампанского, причем мусульмане, за исключением Салима, пили наравне с неверными. Алекс никогда не любил шипучие напитки, но взглянул на "ту женщину", пожал плечами и пригубил свой бокал, благо большего от него и не требовалось. Безымянный адвокат обещал немедленно оформить судовые документы и для этого забрал паспорта. Ну а Алексу предложили заняться закупкой провизии. В дальних переходах он никогда не был и эту сторону морских путешествий представлял слабо: поэтому весь вечер и половину следующего дня думать ему было некогда, а надо было закупать консервы, крупы и воду. Перевозить все это на маленькой шлюпке было непросто и к вечеру Алекс уже валился с ног. Что касается "той женщины", то она исчезла сразу после завершений сделки, отговорившись делами в городе и он, занятый погрузкой, сразу про нее забыл.

Когда, на следующий день, он последний раз причалил к "Алисии" с грузом овощей и бананов, то с удивлением увидел на палубе безымянного адвоката в компании Салима. Было не совсем ясно как они попали на судно, скорее всего на клубной шлюпке.

– У меня для тебя новости, Алекс – без предисловий начал адвокат – Твоей спутнице пришлось срочно вылететь на родину. Так что придется тебе идти в океан без нее. Она просила извинить ее и пожелать тебе семь футов под килем. Я верно выразился?

Новость должна была безмерно удивить, но как ни странно не удивила: наверное он был готов к чему-то в этом роде. Более того, она даже обрадовала Алекса, ведь теперь сомнительное путешествие с сомнительной попутчицей и на сомнительной яхте (не обижайся, "Алисия", спохватился он, но ведь ты действительно не предназначена для океанских переходов) теряло смысл.

– А зачем мне теперь на Сейшелы? – спросил он, сдерживая радость – Оставлю “Алисию” здесь до следующего сезона и тоже домой.

– К сожалению, не выйдет – поморщился адвокат – У твоего судна временная регистрация. Через не более чем месяц его необходимо зарегистрировать в Сейшельской Республике. Есть и еще одна деталь. В соответствии с правилами временной регистрации, право судна на пребывание в Танзании истекает через двадцать часов. Поэтому я осмелился выполнить все формальности в порту и в твоем паспорте уже стоит выездной штамп.

С этими словами и с гнусной улыбочкой на лоснящемся лице он уже протягивал Алексу его документы.

– Как же я пойду через океан в одиночку? – возмутился тот – На "Алисии" нет даже автопилота.

– Ну что ты такое говоришь, Алекс? – приторно удивился адвокат – Кто же отпустит тебя одного? С тобой пойдет Салим.

Услышав свое имя, босоногий Салим лишь меланхолично кивнул.

– Салим родом с Занзибара и знает здешние моря, как свои пять пальцев. Верно, Салим?

Занзибарец медленно повернулся и опять кивнул, улыбнувшись в никуда так отрешенно, как будто ему не было дела ни до чего. Это убеждало плохо, но Алекс понимал, что выхода у него нет, а к сердцу уже подступал мерзкий холодок, верный предвестник неприятностей. Адвокат перекинулся еще несколькими фразами с Салимом и, к великому облегчению Алекса, покинул "Алисию" на внезапно появившейся клубной шлюпке. Салим, по-прежнему не произнеся ни слова, помог поднять и принайтовить шлюпку, снять и упрятать навесной мотор. У Алекса даже закралось подозрение, что его спутник или нем или не понимает по-английски.

– Ты можешь стоять вахту? – спросил Алекс, только бы что-нибудь спросить.

– Да, капитан – лаконично ответил занзибарец, глядя куда-то в сторону.

Теперь ничего иного не оставалось, кроме как отправиться в путь. Алекс попытался отбросить все сомнения и подозрения ввиду их полной бессмысленности в настоящий момент и пошел поднимать якорь.

"Алисия" выбралась из залива и уже давно шла под парусами, а Занзибарский залив и не думал становиться океаном. Проложенный курс должен был разминуться с южной оконечностью Занзибара в десятке миль, а пока что вокруг сновали местные "дау", представляющие из себя простые шаланды с косым реем на съемной мачте и треугольным парусом на нем. Ветер вяло натягивал паруса "Алисии", которую Алекс направил в крутой бейдевинд, чтобы не идти галсами и дау обгоняли ее, причем было совершенно непонятно, как они ловят ветер. Пассажирские или рыболовные, эти дау, казалось смеются над "Алисией", не только обгоняя, но иногда и подрезая ее по курсу. Алекс плюнул и, оставив Салима на румпеле, спустился в каюту, чтобы еще раз проверить курс по карте на планшетнике. Курс, как и ожидалось, был прямым как стрела и упирался в Сейшелы: учитывать течения Алекс в силу своей неопытности не собирался, намереваясь корректировать курс по мере продвижения. Он уже было развернулся, собираясь подняться в кокпит, но внезапно остановился. Что-то было неправильно, какая-то мелочь резанула на уровне подсознания, промелькнула и исчезла, послав невнятный сигнал. Медленно повернув голову обратно, он остановил взгляд на обшивке. Да, это явный дефект, которого раньше не было, ведь он внимательно осмотрел "Алисию" перед покупкой. Мягкий пластик выбился из-под декоративной алюминиевой полосы. Но это ерунда, дело поправимой, нужна лишь отвертка. Отвертка нашлась в ящике с инструментами и он без труда подцепил пластиковую панель, собираясь заправить ее под алюминий. Неожиданно, панель с легким щелчком отскочила и то что обнаружилось под ней ему очень и очень не понравилось. С изумлением и все нарастающей тревогой, он вытащил из неожиданного тайника два десятка плоских пластиковых мешочков, скрепленных липкой лентой в цепочку и содержащих белый порошок. Он вытягивал их один за другим и с каждой секундой его сердце проваливалось все ниже в грудную клетку. Разложив мешочки на койке, он порвал отверткой один из них и лизнул языком побелевшее лезвие. Кончик языка немедленно онемел, но Алексу показалось, что от ужаса онемело все его тело. Как-то раз в студенческие годы он попробовал кокаин и теперь у него не оставалось никаких сомнений. Наконец-то все встало на свои места: и исчезновение "той женщины", и удачная сделка и роль Селима. Понятна была и его роль, роль ничего не подозревающего "мула", перевозящего опасный груз. В обшивке соседнего борта обнаружилась еще одна цепочка пакетиков, всего их было около сорока, считать не хотелось.

– Эй, капитан! – крикнул Салим – У тебя все в порядке?

Какой тут порядок! Но в горле пересохло, ответить он не смог и молча полез вверх по ступенькам. Поднявшись в кокпит и держа левой рукой обе связки пакетиков, он впервые увидел эмоции на бесстрастном до того лице Салима. Зато какие это были эмоции! Там было и удивление, и досада, и ужас и чего только не было на этом лице. Салим закричал что-то тонким голосом на незнакомом гортанном языке и тут-же перешел на английский.