Loe raamatut: «Великий город Кразеран», lehekülg 2

Камилла перестала улыбаться, кивнув, она спокойно и немного виновато сказала:

– Хорошо. Извини. Я запомнила. Точно запомнила. Правда, извини, что иногда отношусь к правилам несерьёзно. Я так больше не буду.

– Молодец, – сухо сказала Роана. Ей не нужны были извинения, ей нужно было доказательство, что урок усвоен. – Показывай, – сказала колдунья, кивая на кастрюльку.

Камилла послушно положила вязанку прутьев перед собой, взялась обеими руками за кастрюльку и, тщательно выговаривая каждый звук, произнесла короткий стишок. Для Камиллы стих звучал как тарабарщина на неизвестном языке, буквального перевода она не знала и не сильно хотела знать – просто заучила наизусть звуки, которые нужно произносить.

Роана внимательно следила за ученицей. Обучая заклинанию, приходилось повторять его столько раз, что колдунья, сама того не замечая, по привычке тоже шевелила губами.

Стоило Камилле дочитать стих, её руки тускло засветились, в воздухе над кастрюлькой появились две маленькие точки насыщенно-синего цвета. Они зависли, затем слились и вытянулись, став похожими на тонкую, маленькую змейку. Змейка устремилась было вверх, но вдруг круто развернулась. Словно крохотная молния она обрушилась на вязанку прутьев, облепила их собой, как кусочек ожившей глины, и сжалась в шарик, размером с фалангу большого пальца, растворив в себе преподнесённую маленькую жертву.

Шарик истончился, сделался прозрачным и лопнул с забавным хлопком. Ладони Камиллы перестали светиться.

– Ай, – девочка отняла руки от горячего.

– Надень, – Роана сдерживая довольную улыбку, протянула Камилле кухонную варежку. – Проверяй.

Камилла надела варежку и открыла дребезжащую крышку кастрюльки. От мерно кипящего рагу клубами поднимался ленивый пар, по комнате начал растекаться нежный, пряный аромат тушёных овощей и мяса, густой соус то и дело вздымался и солидно булькал.

– Приличное получилось заклинание, – похвалила Роана. – Очень приличное.

Чайник вскипел.

– Ты молодец, – сказала колдунья Камилле. – У тебя всё получается. Только прошу тебя ещё раз: не забывай правило.

Роана назидательно постучала указательным пальцем по слоту и пошла нарезать хлеб.

– Да запомнила я, – сказала Камилла.

Она подошла к камину, прихваткой сняла с крючка закипевший чайник и понесла его к столу, где уже стоял заварник, полный чайных листьев и звёздочек бадьяна.

– Роана, можно вопрос? – спросила Камилла, заливая в заварник горячую воду.

– Да, конечно, – ответила колдунья, нарезая хлеб.

– Я вот смотрю на влюблённых девушек, которые приходят, и всё думаю: разве тебе можно создавать привороты? Если говорить начистоту, привороты ведь это плохие заклинания. Они обманывают чувства. Мне казалось, что привороты создают только ведьмы.

– Ведьмы тоже привораживают, – Роана переложила нарезанный хлеб с доски на тарелку, – они создают такой концентрат зелья, что приворожённый годами ходит, как во сне и ничего не соображает. Я же делаю зелье лёгким. Такой приворот плох только для одного – для того, кто попросил приворожить. Любой приворот, какой бы искусный он не был, действует ограниченный срок. Человека вообще нельзя полностью влюбить в себя без его желания, и тем более нельзя приворожить навсегда. Приворот, можно сказать, просто заставляет обратить на себя внимание. Многие скромные и воспитанные горожанки уверены, что вышли замуж только благодаря моему зелью, но на самом деле, я только помогла им справиться со стеснительностью.

– Как бы помогла сделать им первый шаг? – спросила Камилла.

– Скорее заставила сделать первый шаг их будущих мужей, – уточнила Роана. – И да, ещё один нюанс: все юноши с завышенным мнением о себе уже были у меня и купили амулет, уберегающий от приворотов.

– Но ведь это нечестно. То есть та девушка купила зелье, которое не подействует. И ты заранее знаешь об этом.

– Я так же заранее знаю, что завтра пойду на рынок, куплю мяса с овощами и приготовлю нам ещё рагу, – Роана многозначительно посмотрела Камилле в глаза и хитро улыбнулась. – Поняла?

– Поняла, – хихикнула Камилла. – А ты, оказывается, тоже вредина.

– Я не причинила никому зла – это главное, – Роана указала на кастрюльку. – Давай, накладывай еду в тарелки, а то остынет. Поедим, и начнём заниматься. Как обычно: сначала напишешь десять рецептов, которые уже выучила, потом выучишь пять новых.

После сытного ужина Роана быстро написала список из названий десяти зелий и отдала его Камилле. Девочка взяла лист бумаги, макнула в чернильницу перо и принялась за дело, время от времени попивая душистый чай.

Зелья были простые, для приготовления каждого из них требовалось не больше пяти-шести ингредиентов и заклинания, длинной в две стихотворные строчки. Камилле было легко, даже скучно. Она легко запоминала рецепты, вообще всё, что требовалось запомнить. Её разум с лёгкостью впитывал новые знания и живо выдавал их, когда было нужно, неважно, вчера ли Камилла выучила это или неделю назад. До того, как попасть к Роане, девочка вообще ничему не училась. В приюте, при старой директрисе, Камилла, как и остальные дети, целыми днями занималась рукоделием. Сама Камилла вязала ремешки из тонких кожаных лент. Перерывы были только на еду и сон. Директриса не была строгой, но бездельников не любила. Теперь Камилла понимала, что все ремешки, что она связала, были проданы, как и другие поделки, сделанные детьми. Девочка не держала зла на директрису, при ней жить в приюте было хотя бы сносно. Когда директриса умерла, ей на замену пришёл самодур и изверг – человек настолько ужасный, что многие дети сбежали из приюта и стали жить на улице. Выживать под открытым небом города Кразеран всё равно было легче, чем терпеть нового директора.

Что в приюте, что на улице, помимо постоянного голода, Камилла всегда чувствовала, будто ей ещё чего-то не хватает. В голове у Камиллы зияла мучительная пустота, которую невозможно было заполнить, сколько бы ни удавалось достать еды. Только попав к колдунье, Камилла поняла – ей всю жизнь хотелось учиться, словно с самого рождения её мучила жажда познания.

– Роана, а когда я начну изучать настоящие заклинания?

– А эти, по-твоему, ненастоящие? – спросила колдунья, садясь рядом с девочкой за стол.

– Они слишком короткие, – сказала Камилла, – и нужны только для того, чтобы приготовить зелья. Они, ну… Несерьёзные.

Роана взяла лист, на котором были написаны рецепты, и начала читать.

– Почему это? – спросила она, не поднимая глаз. – Вот, первый рецепт. Зелье от боли в спине – написано правильно. Очень серьёзное зелье. А тем более второе зелье. От головной боли – рецепт. Та-ак, – протянула колдунья, читая, – написан правильно. Или вот третий рецепт. Зелье от сглаза. Вообще очень важная вещь. Знаешь, скольких горожан за день может сглазить вздорная женщина? О-о, – Роана махнула рукой. – А скольким только кажется, что их сглазили? Таких ещё больше. И все они придут к тебе за зельем от сглаза. Продашь – будешь доброй колдуньей, ещё и при деньгах. Не продашь – назовут ведьмой. Придётся перед полицмейстером оправдываться и быстро собирать вещички, чтобы успеть уехать из города пока из ближайшей деревни по твою душу крестьяне с вилами не прибежали. Так что всё это очень серьёзно. Но ты, кстати, как всегда, молодец. Всё правильно. Бери книгу, учи новые рецепты.

Камилла с досадой вздохнула.

– Но ты же понимаешь, о чём я говорю, – сказала она, открывая фолиант «Знахарские отвары, улучшенные и дополненные магическими заклинаниями для лучшего лечебного эффекта». – Мне хочется изучать чистую магию. Чтобы она не дополняла, а была сама по себе, понимаешь?

– Понимаю, – ответила Роана. – Посмотри на полки с книгами. Прежде чем изучать чистую магию, тебе придётся прочитать всё, что лежит на полках.

– Всё?! – воскликнула Камилла, глядя на стеллаж у стены, плотно уставленный толстыми томами.

– Не переживай, – сказала Роана. – С твоими способностями ты быстро справишься. Года через три, может, четыре.

– Ты шутишь?! – не могла поверить Камилла. – Издеваешься?!

– Не повышай на меня голос, – тон Роаны сразу усмирил Камиллу. – Скажи спасибо, что научила тебя заклинанию Согревания. Ты же ещё ни одного зелья сама не сварила, только рецепты учишь. А уже хочешь чистую магию изучать. Это не игрушки.

К Роане подошёл Саад. Его зелёные глаза почти потухли от тоски, он провёл тонкими пальцами по спине хозяйки и жалобно заскулил. Колдунья обернулась.

– Ох, Саад, – ласково сказала колдунья. – Совсем забыла. Учи, Камилла.

Снова строгим тоном велела Роана и встала из-за стола, чтобы достать с верхней полки стеклянную банку с орехами.

Банка уже была у колдуньи в руках, когда в дверь тихо постучали.

«Так поздно? – подумала Камилла. – Странно. Слишком уж тихо стучат».

Она помнила, как на прошлой неделе деду с ожогом потребовалась помощь Роаны. Он пришёл примерно в такой же поздний час, но ломился в дверь, что было силы.

«В это время к Роане приходят только от безысходности и стучат в дверь, как будто пытаются кого-то избить, – Камилла напряглась. – Тому, кто стучится в дверь, совсем не нужна помощь».

Роана тоже замерла. Она уставилась на дверь, так и держа банку в руках. Только Саад нетерпеливо тянул руки-коряги к заветному лакомству и шумно сопел.

– Созрели, – вдруг раздался голос за дверью.

– Боже! – воскликнула Роана и выронила банку.

Толстое стекло выдержало падение, но, ударившись об пол, банка завалилась набок, рассыпав добрую половину орехов по всей комнате. Роана, ни на что не обращая внимания, поспешила к двери. Неизвестный услышал приближающиеся шаги и заговорил быстрее:

– Можешь приходить на тоже место. Но не чаще, чем раз в три года. Слышишь? Не чаще. Иначе – всему конец. И никогда больше ни о чём меня не проси!

Рывком Роана отодвинула щеколду и открыла оконце в двери. Никого. Тогда колдунья повернула ключ в замке и открыла дверь. На пороге было пусто.

– Кто это был? – спросила Камилла. – О чём он говорил?

Девочка смотрела на колдунью со спины. Отвечая, Роана пыталась сдержаться, но у неё ничего не получилось. Голос колдуньи дрожал от волнения и всхлипываний.

– Никто, – ответила она. – Камилла, ложись спать. Завтра всё выучишь.

– Роана, – Камилла встала из-за стола и хотела подойти к колдунье, чтобы утешить её. – Что случилось?

Не успела Камилла пройти пару шагов, как Роана быстрым движением раскрыла спрятанную в стене дверь и ушла к себе. Дверь вновь растворилась в кирпичной кладке.

*

Лёжа в постели, Камилла всё думала о том, что случилось:

«Никогда раньше не видела, и не слышала, чтобы Роана так волновалась, а, тем более, плакала. И чей же это был голос? Что там у него созрело? И где? Это созрели какие-то растения? Волшебные растения или обычные? Или не растения? Фрукты, зерновые? Ой, ну что за глупость?! Или это какие-то важные люди «созрели»? Почему это так повлияло на Роану? Три года. Приходи на тоже место. Значит, Роана уже там была раньше? Всему конец. И ничего больше не проси… Ничего не понимаю. Главное, чтобы всё было хорошо. Хотя, как тут всё будет хорошо, если Роана заплакала? Уже не будет. Да нет, будет. Должно быть. Не хочу, чтобы опять становилось плохо! А может это она от счастья? Глупости. Какие глупости! Всё хватит. Спать.

Нет, и всё же, кто это такой? Голос незнакомый, хотя к Роане много кто приходит, по голосу я бы, наверно, смогла припомнить почти всех».

На улицу уже опустилась глубокая ночь, но Камилла всё никак не могла уснуть. Хотя ей мешали не только собственные мысли. В полной темноте Саад продолжал хрустеть орехами, рассыпанными по всей комнате. Гремя и постукивая утварью в своих рытвинах, голем шаркал ногами по полу, ощупывал ладонями пол, и довольно кряхтел каждый раз, когда ему удавалось найти в темноте ещё один заветный орешек. Вновь и вновь к ритмичному перестукиванию добавлялось громкое хрумканье. В конце концов, Камилле это надоело.

– Саад, хватит, – шикнула она голему.

Несколько мгновений тишина, а затем вновь: «Хырц-хырц, крыц-кроц, хрум-хрум-хрум…»

– Да что ж такое, – Камилла откинула одеяло и поднялась с кровати.

Три зажжённые свечи дали слабый свет. Камилла взяла подсвечник со стола, чуть не сбила банку с орехами, которую подняла и поставила на самый край, тихо чертыхнулась и начала искать Саада.

– Ой! – под ноги то и дело попадались орехи и кусочки скорлупы. – Ай!

«Хырц-хырц, хрум-хрум» – раздавалось в темноте.

Не сделав и пяти шагов, Камилла наткнулась на Саада. В слабом свете было видно, как голем широко раскрыл усеянную клыками-кольями пасть, высунул лианоподобный язык, покрытый густой слюной, и тянул ко рту очередной орех, зажатый в сучковатых пальцах. Зелёные глаза горели пламенем счастья. Паук так не радуется пойманной мухе, как Саад радовался маленькому фундуку, нащупанному в темноте.

– Ну, я же сказала, хватит! – Камилла шлёпнула Саада по руке.

Фундук вылетел из длинных пальцев и исчез, слышалось только, как он катится по полу. Саад раздосадовано зарычал, застучал зубами и рванулся на звук, надеясь прихлопнуть потерянную добычу. То ли случайно, не разглядев её в полумраке, то ли специально, в отмщение ей, Саад толкнул Камиллу, и она отшатнулась, шагнула назад. Под ногу, под самую пятку, попал царский орех, большой и круглый. Камилла потеряла равновесие, её ноги взметнулись выше головы, и она с грохотом упала на спину. Горячий воск пролился из подсвечника на руку. Послышался треск. Сначала Камилла подумала, что сломала рёбра или позвоночник, но потом ей стало больно сразу в нескольких местах, и она поняла, что расколола лопатками и поясницей несколько орехов.

– Саад! Я на цепь тебя посажу!

Услышав про цепь, голем замер. Он очень не любил цепь.

Камилла начала подниматься, полная уверенности, что накажет Саада. Но, совсем случайно, её взгляд зацепился за золотую линию, блеснувшую под одним из стеллажей у стены. Блеск на линии подрагивал вместе с колыханием пламени свечей. Камилла пригляделась к линии, но так толком и не поняла, что это. Поставив подсвечник на пол, она подползла к стеллажу, прицелилась и, метя к золотой линии, запустила руку под нижнюю полку. Саад сопел и внимательно следил за Камиллой. Кончиками пальцев она нащупала что-то твёрдое и вытянутое. Изловчившись, Камилла достала из-под стеллажа небольшую, но пухлую книжицу. С чёрной обложкой, запылённая, но совсем не старая, книга удобно лежала в руках. Камилла открыла первую страницу и увидела надпись, сделанную крупным, аляповатым почерком, причём буквы, не смотря на размер, всё равно читались с трудом. Надпись удалось разобрать, только наклонив раскрытую страницу к свету.

ПриКЛючЕния необЫЧноГо маЛЬЧика Эдая

В

ОБЫЧНОм гОРаде КРазЕран

Камилла начала листать дальше, следующие страницы были исписаны тем же почерком. Долго всматриваться в страницы при плохом свете Камилле не хотелось, кто это писал и зачем, ей тоже было не очень интересно. Если книжка, лежа под стеллажом, успела запылиться, значит, никто её не искал уже очень долгое время.

«Значит, ничего такого интересного в ней не написано, – подумала Камилла. – По крайней мере, сейчас щуриться и пытаться разобрать хоть что-нибудь из этих каракулей точно не стоит. А что если, – она смахнула пыль с обложки. – Может, книга специально лежала там? Была там спрятана. Но Роана не стала бы прятать что-то ценное просто под стеллажом, она бы сотворила какое-нибудь колдовство, вроде секретной комнаты за стеной. А может книгу прятала не Роана? В любом случае, никакой срочности нет. Завтра почитаю. Но Роане говорить пока не буду, вдруг окажется, что я опять лезу не в своё дело».

Камилла хотела уже положить книгу под подушку, но заметила, как пристально за её руками следит Саад. Голем стоял неподвижно и разглядывал книгу, глаза его мелко подрагивали.

– М-ффф, – шумно вдохнул Саад, и так же шумно выдохнул. – Ффф-м.

Он как будто вспоминал что-то, и никак не мог вспомнить. Но Камилле показалось кое-что, и от этого ей стало немного не по себе. Саад смотрел на книжку, как на вещь, уже виденную прежде.

«Я точно сую свой нос, куда не надо. Мне кажется, недоброе связано с этой книгой, – Камилла развивала бы мысль дальше, но вдруг её осенило. – Точно. Книга! И как я раньше…»

– Саад, – заинтригованная собственной затеей Камилла поднялась, подошла к кровати, небрежно сунула книгу под подушку и набрала горстку орехов из банки на столе. – Саад, смотри на меня. Смотри, что у меня есть.

Скорлупки застучали в руке, как игральные кости: трик-трак, трик-трак. Хоть орехи и были разбросаны по всему полу, Саад всё равно с предвкушением уставился на девочку. Чёрная книжица с золотым тиснением сразу же была позабыта.

– Я хочу предложить тебе кое-что, – сказала Камилла, присаживаясь перед големом на одно колено и хитро улыбаясь. – Но только ты ни слова не скажешь Роане. Это будет наш секрет. Договорились?

Тусклый свет освещал Камиллу и Саада, глубоки тени искажали их лица. Девочка протянула голему жменю орехов, но когда тот подался вперёд, тут же спрятала лакомство в кулаке и указала пальцем на толстый фолиант, заменявший Сааду брюхо. Он опустил голову, посмотрел на книгу и медленно погладил её по обложке. Так человек гладит себя по животу после плотного обеда, подумывая: «Получится ли съесть ещё и десерт?»

Они обо всём договорились, и только три горящие свечи были тому свидетелями.

*

Утром всё стало как прежде, будто вчерашний таинственный голос был дурным непонятным сном. Роана проснулась раньше Камиллы, разбудила её, они позавтракали и принялись за работу. Камилла ни о чём не спрашивала. Роана выглядела спокойной, даже немного радостной.

Людей было, как обычно, много. Желающие исцеления и преображения, наслаждения и развлечения, продления радости и забвения горя – все плавно стекались к дому колдуньи. Камилла помогала Роане варить зелья, замешивать волшебные крема на жировой основе и связывать неприметные вещицы в амулеты. Стоило только потоку людей ненадолго остановиться, Роана просила заварить чай, но вода в чайнике не успевала закипеть, как вновь кто-то стучал в дверь.

Камилла уже почти не обращала внимания на приходивших. Часть из них она запомнила и хорошо знала, что им нужно, другая часть приходила по всякой мелочи, выполнить их пожелания не составляло труда. В тот день Камилла хорошо запомнился только один человек – хозяин харчевни. Он приходил к Роане один-два раза в неделю. Харчевня была большой и очень хорошей, готовили в ней необыкновенно вкусно, настолько, что посетители непременно просили добавки. А посетителей было немало, любой уважающий себя горожанин трапезничал в харчевне хотя бы раз в день.

Хозяин харчевни был прославлен на весь город, не хуже своего заведения. У него были проблемы с памятью, забывчивость настигала его в самые неожиданные моменты. От этого каждый, кто имел с ним дело, всегда в конце разговора добавлял: "Только не забудь". Но тот, конечно же, забывал. Забавный недуг веселил горожан и служил поводом для уймы весёлых историй. По иронии, никто в городе не помнил имени хозяина харчевни. Само заведение испокон веков называлось "Подкованный Хряк", поэтому его владелец очень быстро обзавёлся прозвищем Подкова Только-Не-Забудь, но чаще называли просто Подкова.

К Роане Подкова ходил, чтобы подлечить память, мол, если бы не колдунья, он уже давно бы позабыл, как штаны надевать. Так Подкова говорим тем, кто замечал его у дома Роаны. На самом же деле, зелье, исцеляющее память, помогло бы Подкове не только впредь не забывать, что ему говорят, но и вспомнить то, что было уже давным-давно забыто. Однако он не торопился избавлять свой разум от недуга, который по большей части шёл только на руку. Подкова заявлялся к Роане за волшебной приправой: не имеющей ни вкуса, ни запаха, но придающей еде два свойства, полезных для процветания харчевни. Первое свойство – усиление и улучшение вкуса. Второе – избавление от насыщения. Приправа называлась Обманиязык. Посетители харчевни уплетали порцию за порцией вкуснейшей еды и не могли наесться, заказывая добавки.

– Вот, Роаночка, вот родимая, – сказал Подкова.

Он положил на пол корзину, в которой теснились три банки мёда, две банки орехов, большой кусок вяленой вырезки, несколько густых пучков бадьяна, сельдерея и руколы, круг сыра, черный хлеб с семенами подсолнечника и тыквы, и бутылочка апельсинового сидра.

– Это тебе по доброте душевной, так сказать, а это, – Подкова достал из кармана мешочек золотых, – по положенному уговору, ага. Там приправка-то готова? А то весь день впереди, а припасики у меня уже заканчиваются. Наверно, – Подкова нахмурился, как будто припоминал что-то. – Ну, раз прибежал, значит заканчиваются.

Подкова наклонил голову и немного нервно махнул рукой Камилле.

– Привет, красавица.

Камилла смотрела на него с презрением и молчала. Роана спрятала деньги в складках платья, забрала корзину и повернулась к Камилле.

– Готово? – спросила колдунья.

– Да, – ответила Камилла. – Я с запасом в последний раз делала. Только заклинание…

– Я сама. Давай.

Камилла протянула Роане маленький глиняный горшок, накрытый крышкой. Роана забрала горшок, отдала корзину.

– Разложи всё по местам.

Камилле было обидно, что Роана не позволила ей читать заклинание, стих для обманиязыка Камилла выучила одним из первых. Но колдунью можно было понять. Каждый раз, когда приходил Подкова и заискивающе здоровался с Камиллой, девочке хотелось плюнуть ему в лицо. Или даже в приправу. Камиллу сдерживало только то, что Подкова, помимо золотых, приносил ещё корзину с едой. Когда Камилла жила на улице, она и другие бродяжки думали, что Подкову зовут так из-за его пинков. Хозяин харчевни пинал бродяжек, не жалея сил, так, что их бывало отрывало от земли. И больно было так, будто башмак Подковы и впрямь был подкован.

Роана тихо прочла заклинание, отдала горшок хозяину харчевни.

– Ты только никомушеньки, ладно, – как всегда сказал Подкова. – Если кто спросит…

– …Нет у меня такой приправы и быть такого на свете не может, – кивая, и натянуто улыбаясь, закончила Роана. – Я помню.

– Ага. Хы-ха-ха хыа, – счастливо засмеялся Подкова. – Я ж говорил раньше уже. А-ха,точно! Ну, всё. Добречка тебе. Девонька, пока. Давай корзиночку.

Камилла натянуто улыбнулась, кивнула и протянула освобождённую корзину. Подкова положил в корзину горшочек и заботливо накрыл сверху полотенцем. Он уже стоял в дверях, когда вдруг повернулся и озабоченно сказал:

– Ой, божечки. А я ж ведь не за приправкой-то пришёл, – Подкова повернулся с серьёзным видом, почти героическим. – Роаночка, будь поосторожней. Недобрые дела. Ведьма в городе появилась.

Роана уставилась на хозяина харчевни с испугом и раздражением. Ох, несдобровать ему, если он вздумал на радостях так пошутить.

– Об этом мало кто знает пока, – продолжал Подкова, он совсем не шутил. – Могилу разворошённую нашли, вот прям среди бела дня. Крышка гроба в стороне валяется, черепа у скелета не хватает. И ещё костей каких-то. Сторож кладбища сказал. Он в моей харчевне горлопанил. Ты сегодня лучше не выходи из дома-то.

Роана в тяжёлой задумчивости коснулась ладонью щеки.

– Чью могилу раскопали? – спросила она.

Подкова пялился на неё, не двигаясь.

– Чьи кости из могилы украли? – нервно повысила голос Роана.

– Да не помню я, – сказал Подкова. – Этот, кладбищенский говорил, но я не помню. Могилка чья-то, вроде старая, он говорил, что на отшибе. В общем, ты всё понимаешь теперь. Уж я-то знаю, что не ведьма ты. А другие вот… Берегись, Роаночка. Прошу, берегись.

Хозяин харчевни ушёл. Дом заполнила тяжёлая тишина. Больше за весь день к Роане никто не приходил.

*

Дверь была заперта, закрыто было и её окошко. Душистый чай остывал в чашках, бутерброды с сыром и бутерброды с мёдом ютились на тарелке, ядрышки орехов, насыпанные с горкой, лежали в маленькой пиале. Из окна над кроватью в комнату попадал золотой свет зимнего солнца. Роана с Камиллой закончили рабочий день раньше, чем обычно.