Морозная Гряда. Первый пояс

Глава 1

Далеко от Школы мы не ушли. Наш путь окончился на той стороне площади, у двухэтажного дома чуть наискось от школьных ворот. Именно сюда привели нас Воины Ордена. Хотя я, вернее, все мы официально теперь тоже Воины и послушники, хоть и вольные. Эти полгода службы на благо Ордена мы находимся лишь чуть ниже их в иерархии. Правда, вся грязная работа – наша. И при этом я – Воин. Скажи мне пару лет назад, будто тот, кто решает судьбы любого поселения в Нулевом, стоит в толпе лишь одним из многих и переживает о работе, что ему выпадет, я вряд ли поверил бы в такое.

Здесь же, во дворе дома, за невысокой каменной оградой по пояс, отделявшей нас от площади, на виду у высоких стен Школы, мы и услышали первый приказ, показавший, как изменилась наша жизнь.

– Сменить одежды! Вы отказались от Ордена и не имеете права носить цвета его Школы.

Пришлось, подбирая размер, искать среди сваленной в кучу одежды обычные белые рубахи, серые штаны и куртки из плотного полотна. Они не были похожи на то, что мы носили в учениках. Проще, из более дешёвой ткани. Куртка до бедра со стоячим воротником, с виденными ещё в Пустоши пуговицами-узелками, без цветных отворотов и полос. И уж, конечно, мы обошлись без чёрной гербовой накидки Ордена, положенной послушникам. Малое изображение вершин-Братьев нашлось лишь на груди куртки. Не больше половины ладони размером. Как метка-напоминание о том, кому мы ещё полгода принадлежим.

Обновлённых, нас завели в большой, почти пустой зал, справа и слева от входа в который висели узкие полотнища с лозунгами Ордена. Стоя в окружении десятка Воинов Ордена, я размышлял: а можно ли доверять новому странному чутью, что говорило мне об их слабости? Ведь его отлично дополняло моё видение печатей над их головами. У тех, что совсем слабы – две печати. Одна – полученные простые техники, другая – присяга Ордену. Можно ли так считать? Вроде в рассуждениях нет ошибки. Те, что сильнее, получили ещё одну печать. Таких Воинов здесь меньше. И всё же, почему я, пусть и второй в выпуске по силе, в свои тринадцать неполных лет могу их всех убить? Ведь они кажутся ничуть не сильнее учеников старших классов, с которыми играючи справлялась Виликор. Все слабы, кроме вот этого, что стоит напротив нас в синей одежде с красными отворотами. Орденская стража. Голубые пряди в волосах, пять Указов.

– Это двор внешнего отделения найма Ордена. – Служитель помолчал и добавил: – Один из трёх теперь. И я его старший. Здесь каждый житель города и его окрестностей может оставить прошение Ордену. Орден заботится обо всех, кто ходит по его землям. Просьбу примут, поставят печать, прочитают, что в ней написано. Все простые дела, но требующие присутствия Воинов, достанутся вам. Такую бумагу вывесят на доске за моей спиной. Раз в день вы должны отчитываться о выполнении взятого задания. Этим вы будете заниматься пять дней каждую неделю. Два дня можете выполнять работу для самого Ордена в его стенах.

Гунир не удержался и снова поделился своим мнением:

– Чтобы я бегал на побегушках?

Это да. По рассказам, помощью вольных в эти два дня в основном пользовались для мелких и бессмысленных поручений. Правда, за них обещали выдавать какие-то жетоны. Говорят, можно накопить их для покупки техники или даже зелья Возвышения. Но я не верил обещаниями Ордена и уже копил баллы Школы. Не думаю, что в ближайшие годы мне понадобятся ещё какие-нибудь техники. Вот кому в Ордене я благодарен, так это двум старикам-Воинам. Жаль, не знаю, как им отплатить. Да и вряд ли они будут искать меня, чтобы стребовать долг. А вот тот же Бравур вполне может ждать, когда я появлюсь в стенах Ордена. Ученики Академии как раз могут использовать нас для поручений или тренировок. Зря я думал, что не смогу увидеть его, став вольным. Смогу. Вот только вольный и ученик Академии совсем не равны. Не потому ли Виликор не давала мне увеличить груз обид со снежинками?

Так что я пойду другим путём. И поможет мне в этом Гунир. То, что вешают на доске – мусор. Странные, часто нелепые задания от чудиков всего города, решивших заплатить Ордену за помощь настоящего Воина. Хоть и столь слабого, что он не нужен самому Ордену. Или просто за возможность похвалиться соседям. Те, кто ищет серьёзных работников, сами приходят сюда и лично выбирают кандидатов. И вот, чтобы угодить в ту же городскую стражу, раньше нужно было постараться. Или иметь там знакомого. Например, отца. Я невольно покосился на Фатора.

Так было в прошлые года. Сейчас пока ничего не понятно. Теперь Школ три. И работников должно втрое прибавиться. Но этот щедрый жест Ордена, открывший свои двери для всех желающих… Он всё снова поменял.

Ещё раз огляделся. В нашем классе больше всех отказавшихся от радости служения Ордену. Свыше десятка. Больше половины от всех, стоявших здесь. Это наша компания, Фатор со своим приятелем и Арнид со своим. Кстати, вот уж кто должен быть серьёзно обиженным на Орден, так это он. Столько сил потратить, чтобы сбить вокруг себя компанию и остаться теперь почти в одиночестве. Его прихвостни, которых он гордо именовал помощниками, предпочли службу в Ордене работе в охране магазинов. Неудивительно, что на физиономии Богача нет и следа улыбки.

Я тоже имею право морщиться и кривиться. Или нет? Как там говорила Виликор, когда я отказался от учёбы в Академии? Небо видит всё и ничего не забывает. Это точно. Я сам оказался на её месте. Потому что из всех нулёвок, бившихся со снежинками, рядом со мной только Зимион и Ярит. Я могу понять охотников, выбравших Орден. Это гарантия спокойной жизни их семей, деньги, власть и уважение в городе. Крохотное подобие того, чего они лишились, переехав сюда. В конце концов, они своей стойкостью и моими руками добыли право войти в Орден. Вот только меня гложет сомнение, что, потребовав с того же Тогрима свой долг, я смогу его получить, особенно если у него появится ещё пара Указов над головой. Но, как ни странно, в моей душе нет обиды. Эту часть жизни я оставлю позади. Небо видит всё, и я получил по заслугам.

А рядом ещё один человек, который может думать о нарушенных клятвах – это сын стражника. Фатор. Почему? Потому что возле него нет Ули. Я не могу знать, что заставляло их быть вместе. Но последние дни в лагере они не отходили друг от друга. Сегодня же… Для меня всё очевидно. Его тоже оставили. Она, видимо, решила, что добьётся большего в Ордене. Вообще, так решило большинство, едва услышав о возможности без ограничений вступить в ряды Ордена. Только наш класс талантов изрядно выделялся, имея планы и мечты, которые не смогло затмить предложение службы в Ордене. Ещё из пятого отказался Грасдок с двумя парнями. Поэтому сложно сказать, что будет с нанимателями в этом году. Ведь мы считались слабейшей Школой, как оказалось. И сколько талантов в двух других стали вольными, пока не знаем.

Впрочем, недолго ждать. И начать устраивать службу нужно с Мира. Помощь Гунира тоже ограничена. Если сегодня не будет никого от стражи города, то мне придётся узнать, насколько глупы могут быть задания для вольных, что никому не нужны. Ведь в тот день, когда Гунир обсуждал с отцом свои планы на дальнейшую жизнь, я совсем в них не учитывался.

– Мир, – неожиданно заговорил Фатор, – ты ведь ждёшь нанимателя из городской стражи?

– Ага, – лениво ответил здоровяк.

– Подходи ко мне. Вряд ли придёт кто-то ещё, кроме как за мной. Я скажу за тебя слово.

Мир поглядел на нас, но я молча и едва заметно покачал головой. Вместо здоровяка же ответил Гунир:

– Мы и сами можем помочь приятелю. Да и жалеть нас не стоит. Чё ты от него хочешь?

– Ничего. Помощь достойному соученику, что никогда не ломал спину. – Сын стражника спокойно пожал плечами, не став раздувать обиду на резкие слова. Но не упустил случая уколоть стоявшего рядом Богача. Впрочем, тот даже не повернул головы. – Я ж не Арнид. Мир бесцветный, у меня тоже ни шнура. Равные. С Вратом так же. С одного котелка хлебать будем.

Мир снова оглянулся, на этот раз несогласных не оказалось. Он шагнул к нам, прощаясь со мной и Зимионом, а напоследок получил от Гунира толчок в спину.

– Давай, вали! Будет у кого перенять, как мзду получать.

– Ага, – усмехнулся Фатор. – Давно пора въездную долю с вашего отряда повысить.

– Это уж как командиры договорятся. – Гунир тоже засмеялся.

– Так стану командиром стражи и повышу, – согласился Фатор.

Гунир шагнул к будущим стражникам, тоже сжал предплечье здоровяку Миру напоследок, вытянул руку ладонью вверх и получил по ней звонкий хлопок от Фатора, пригрозив ему:

– Молодец. Хорошая мечта. Тогда я тоже стану мастером ватаги и покажу тебе дулю.

Возвращаясь к нам, Гунир, всё ещё смеясь, кивнул мне. Да, последняя сложность решена. Дарита должны встречать, и излишек был лишь в одном человеке. Во мне. На меня Гунир вовсе не рассчитывал перед экзаменом. Но теперь вся наша компания окажется полностью устроенной. На лучшие из возможных мест.

Дверь, ведущая куда-то в глубину здания, открылась, и я на миг замялся, не зная, должен ли делать поклон перед вошедшими. Но соседи тут же подали мне пример, согнувшись в поясе.

– Я предупреждаю вас о цене вашего обучения, – начал вошедший Воин. – Вы должны погасить свой долг Ордену ежедневным трудом, своей силой. Орден силён тем, что на его землях каждый может надеяться на справедливость и помощь его Воинов. Но просителей много, а силы Ордена не безграничны. Вы станете теми, кто примет на свои плечи часть этой ноши. Именно этого ждёт от вас Орден. Именно этого ждут от вас просители, приходя в наше отделение. Каждый месяц будет подсчитываться сложность выполненных вами заданий. И добавляться задание по выбору Ордена, особенно для тех, кто пытается хитрить, всю неделю выбирая самые простые. И не вздумайте прогуливать свою службу! – Воин обвел всех взглядом. – Небо свидетель! Если вы попытаетесь обмануть благодетельствующую руку! Если опозорите герб на груди! Вам даже не будет дан шанс, как тем неудачникам и слабакам, что не добрались до экзамена, деньгами возместить тот ущерб, что вы доставили Ордену. Вас тут же ждут шахты!

Пригрозив напоследок, служитель развернулся и вышел, оставив нас, десяток послушников Ордена и нескольких разномастно одетых мужчин – нанимателей.

Выпрямившись, я с любопытством скользнул по ним взглядом. Высокий со шрамом на щеке. Крепкий толстяк. Стражник в кожаном доспехе. Двое пожилых мужчин в простых серых халатах. Высокий худой в кольчужной броне и с копьём. Обычный парень года на четыре старше нас с отвратительной усмешкой и знакомой лентой Тигров. Мало. Всё же мы никому не нужны. Город предпочёл учеников других Школ, и их ему оказалось достаточно.

– Гильдия алхимиков ищет помощника для варки зелий. Опыт работы подмастерьем обязателен, – прозвучал голос одного из тех, кто носил халат.

– Бывайте! – Дидо повернулся к нам, махнул рукой и шагнул к тому, кто пришёл за ним.

Вперёд вышел стражник.

– Городская стража, люди для патрулей. Беру вот этих. – Палец указал на троицу: Фатор, Врат и Мир.

– Увидимся, – тихо и дружно шепнули мы вслед Миру.

– Писарь-каллиграф этапа Воин в службу магистрата.

Дарит улыбнулся на прощание и в два шага оказался бок о бок со вторым мужчиной в халате.

– Охрана фермы от Зверей.

Толстяк, который это произнёс, оглядел нашу компанию. Мы в ответ оглядели его. Обычный человек. Средний рост, тёмные волосы, простые черты лица. Всё портила эта болезненная полнота. До этого я видел только послушника Хрила с большим животом, но здесь полнота была равномерная, словно он бурдюк, наполненный водой. Живот, грудь, плечи, руки. Даже лицо раздалось вширь, и толстые щёки лоснились, да ещё и словно наплывали на глаза. А вот глаза мне понравились. Уверенный, спокойный взгляд.

– Трое крепких парней. – Толстяк обвёл рукой меня, Гунира и Зимиона. – Вот этих.

Я впервые услышал возражение от сидевшего в углу за столом с бумагами послушника.

– Этим вы достигаете предела вашей фермы. Вы уверены, уважаемый, что вам нужны три новичка вольных?

– Вполне. – Толстяк хохотнул. – Как одному задницу откусят, так приду за новым. Остальные внимательнее будут.

Послушник улыбнулся шутке, которую я от Гунира слышал раз десять, и снова склонился над записями. Этот наниматель – ветеран-ватажник, решивший отойти от промысла. Или ему сказали заняться другим – Гунир каждый раз говорил по-разному. Понятно только, что ватага Волков часть денег пускает вот на такие дела. И у них есть десяток кабаков, ферм, лавок и мастерских. В них работают бывшие ватажники, пострадавшие в лесах. И, помогая вот этому человеку, мы будем отрабатывать долг Ордену. Удобно. Особенно тем, что нам там и делать ничего не надо. Впрочем, я такое слышал от Гунира и про экзамен в лесу. Поглядим. Плохо то, что и заработка нам почти не положено. Эти печати и подписи на бумагах уже обошлись толстяку в изрядный кошель зелени.

Мы встали сбоку от нанимателя и оказались лицом к оставшимся вольным. Двое выделялись силой среди них – Арнид и Грасдок. Серокожий кивнул, похоже, нанимателю с копьём, который стоял где-то сбоку от нас, и повернулся влево.

– Вы пятеро, – Грасдок потыкал пальцем, – предлагаю присоединиться к Армии Пределов. Это ваш шанс чего-то добиться в этой жизни. Подняться над тысячами слабаков.

– Не, Грасдок, – помотал головой Ярит, оказавшийся в числе отобранных им. – Я лучше буду куском хлеба перебиваться, чем сдохну с копьём в брюхе.

– Как скажешь, – Грасдок безразлично пожал плечами.

К Воину в броне шагнули четверо. Тот довольно кивнул и твёрдо сказал:

– Я забираю этих.

Послушник за столом лишь кивнул, заполняя бумаги.

– Я тоже не буду притворяться. – Тот парень, что гадко усмехался, ткнул пальцем в Циана. – Я здесь только за ним. Никто из вас, слабаков, мне не нужен. Но, щенки, запомните: когда вам надоест перебиваться подачками, то вы знаете, где найти Тигров. У нас всегда рады помочь собрату-Воину.

Арнид никому не предложил присоединиться к нему. Возможно, его отец, как и все желающие в городе, уже набрал людей. Наш экзаменационный лагерь самый дальний, а значит, две остальные Школы выпустили вольных несколько дней назад. Если бы я оказался на месте этих парней, то выбрал бы армию, о которой вообще ничего не знаю? Вряд ли. Не зря же они ни в Орден не пошли, ни к Грасдоку не решили присоединиться. Я бы тоже попробовал найти своё место рядом с родными. В городе. Своим трудом.

– Шагаем. – Толстяк закончил разбираться с бумагами.

Мы покинули отделение, а потом и площадь, оставляя позади и неполный десяток вольных идущих, ругавшихся у доски с заказами, и стены Школы, давшие мне так много: друзей, цель в жизни, долги и врагов. А впереди новая жизнь, к которой нас ведёт наниматель.

– С наёмными по контракту чуть по-другому. Шесть дней мои. Как посветлеет и до вечера сторожите берег. Спать будете в… – Толстяк замолчал и пожевал губами. Недовольно закончил: – Найду где спать. Многовато вас только.

– Уважаемый дядя Плав, я предупреждал отца, – поспешил оправдаться Гунир.

– Так и он меня предупреждал. Ты думаешь, мне от этого легче? Тем более трое. Там, где и одного-то за глаза.

Об этом Гунир тоже говорил. Ферма в отдалении от города. У реки. Выращивают на мясо каких-то рейлов. И нужно сторожить тот берег от зверей. Но толстяк из ватажников. И ферма их. А потому тот лес Волки и сами, без чужой помощи, проверяют каждую неделю. Там не успевает вдоль берега заводиться никто крупный. На крайний случай на ферме есть свои два Воина, не считая хозяина. До сегодняшнего дня они и сами справлялись. Без чьей бы то ни было помощи, потому как настолько дурных зверей, чтобы переплывать реку – мало. Пусть и за вкусным мясом.

– Скажу сразу, чтобы не просто шлялись по тому берегу и время теряли: всё на вас теперь, Волки больше не будут ходить. – Толстяк-Плав поглядел на Гунира и поморщился. – Половина добычи – ваша.

Гунир на ходу поклонился:

– Спасибо, уважаемый дядя, за щедрость.

– Подерзи мне тут! – погрозил Плав пальцем.

Идя вслед за ним, я не столько осматривал город, сколько думал о завтрашнем дне. Далековато добираться до квартала Чужих Имён. Придётся побегать.

– Один день вам на Орден. Так-то вам ничего подтверждать не нужно. Но от заданий всё равно не отвертитесь.

Зимион торопливо нагнал Плава и спросил:

– Уважаемый дядя…

Раздалась звонкая оплеуха.

– Не заслужил ещё дядей меня называть, – недовольно объяснил Плав Зимиону.

– Уважаемый. – Сглотнув, Зимион повторил попытку. – Плав, верно?

– Верно. – Плав кивнул.

– Уважаемый, вы Воин?

Я услышал то, что и так предполагал. Хотя Указов многовато для такого ранга.

– Три звезды.

– А что случится, – голос Зимиона был полон любопытства, – когда я перерасту вас в рангах?

– Непонятно, чему тебя учили полгода.

Зимион промолчал. Гунир лишь вздохнул. А я хмыкнул. Точно не этому. В последнее время – больше бегать и звенеть мечами. Но о том, что нужно уважать старших – сообщили.

– Нулёвка, – продолжал Плав, – когда ты перерастёшь меня, тогда ты всё равно не станешь моим дядей, я всё же другого поколения, но вот старшим уже я тебя буду называть.

– Похоже, уважаемый, – засмеялся Зимион, – что у меня появилась причина добраться до четвёртой звезды. Дома стариков было не заставить назвать меня так.

– А до этого причин не хватало? – Плав оглянулся с улыбкой.

– Уважаемый, – с наслаждением протянул Зимион, – я достиг этапа, о котором могут только мечтать живущие в Нулевом. Я вытащил родных из песков. Вы думаете, плохо живёте? – Он схватил в горсть куртку у себя на груди.

– Вот этого, что швырнули как подачку, я никогда не носил в своём посёлке. Не дорос до такой ткани. Меня взбесили улыбки послушников, для которых мы, копающиеся в куче тряпья – развлечение. А вот всё остальное вполне устраивает. Простому охотнику много не нужно: свежего мяса, пучок зелени и ароматную лепёшку. Вы здесь заелись, уважаемый, в Первом круге.

Гунир едва слышно выругался.

– Забавно с тобой поговорить. – Плав продолжал добродушно улыбаться, спустив резкие слова. – Вроде и молокосос, а ворчишь, как мой дед. Вот только так и тянет дать тебе подзатыльник.

– Вторая причина получить звезду, – кивнул Зимион.

– Эх, парень, – вздохнул Плав, – жизнь тебе подкинет этих причин – устанешь считать. Мало кто хочет быть слабым и обиженным. Жаль, редко у кого хватает таланта покорять ранг за рангом.

– Ага, – ехидным тоном вставил Гунир. – Только талант можно заменить духом.

– Наверное, поэтому каждое десятилетие у нас богачи города семьями уезжают в следующий пояс.

– О чём вы, уважаемый дядя? – нахмурился Гунир. – Не припомню такого.

– Об этом я и говорю, глупый мальчишка! – повысил голос Плав. – Не выйдет целый этап преодолеть на одних зельях.

– Ага-ага.

– Тебя, похоже, Вагнир мало порол, – покачал головой Плав. – Нужно срочно наверстать упущенное. Боюсь, это последний год, когда у меня будет шанс помочь старому другу.

– Потому как я превзойду вас, уважаемый дядя?

– Потому как по бабам начнёшь бегать! – засмеялся Плав. – Рука не поднимется позорить тебя. Только если совсем выведешь меня.

– И на том спасибо.

Гунир обиделся, замолчал, но к этому времени и у меня появился вопрос:

– Уважаемый, нам бы хотелось увидеть сегодня семьи.

Плав снова ловко, невзирая на свою полноту, обернулся на ходу, мельком оглядев меня с Зимионом:

– Покажу дорогу, устрою и можете валить. Но! Завтра после рассвета вы уже должны быть у причала. Из города выйдете с первыми лучами. Хоть за вас и просил сын моего товарища, но поблажек от меня не ждите. Их и ему не будет. – Толстый палец указал на Гунира. – Ясно?

– Да, уважаемый Плав.

Я благодарно поклонился. Хотя он уже и не видел этого, отвернувшись. Хороший человек, несмотря на всю строгость. Меня смущает лишь его полнота. Она не вяжется у меня с путём Возвышения. Вокруг очень редко можно увидеть такое сложение, и оно кажется мне ненормальным. И при всём этом он сильнее меня и большей части послушников Школы. Я с сожалением покачал головой. Как мало я ещё знаю о путях к Небу.

За ворота нас выпустили, даже не взглянув. Стражники осматривали только тех, кто входил. Теперь я понимаю, что они к Ордену отношения не имеют. Нет герба и цветной полосы на доспехах. Городская служба. И Воинов среди их десятка хорошо, если половина, ведь только на них есть одна-две простейшие печати. Не так уж и велик оказался город, как представлялось наивным нулёвкам несколько месяцев назад.

Лишь отойдя от стен шагов на пятьсот, Плав скомандовал:

– Теперь бегом!

И сам подал пример, легко ускоряясь. Мы дружно, без слов рванули следом за быстро удаляющейся фигурой. Я впервые после Возвышения на этап Воина бежал не по крохотному кругу, запертому в стенах бурсы, не проламывал кусты, то и дело пригибаясь под ветками, а на просторе, где ничто не сдерживало бег. Это оказалось восхитительно и снова вернуло меня в прошлое. В Пустоши. Туда, где, выйдя за пределы песков деревни, я становился свободным от всех и от всего. Мы всё больше и больше сил вкладывали, чтобы догнать вроде бы толстого и неуклюжего Плава. Ветер бил в лицо, рвал одежду. Я наслаждался, рассекая непослушный воздух грудью, упруго отталкиваясь от дороги, что, казалось, бесконечно ложилась под ноги. Мимо проносились деревья, ограды, зелень полей, люди. Бег приносил радость и наполнял восторгом. Я даже почувствовал досаду, когда Плав остановился.

Берег реки. Сильно отличающийся от вида, к которому я привык, несколько лет прожив на том, что тоже так называлось. Скопление построек. Вон то – точно жилой дом. Длинные, грубо построенные сараи, скорее всего, для рейлов. Ещё десяток разномастных пристроек. Всё это огорожено с трёх сторон невысокой изгородью. Частые столбы с закреплёнными между ними длинными жердями в два ряда. Покрытая травой земля упиралась в узкую полоску песка. Длинные навесы у берега с развешанными под ними сетями. Широкий деревянный помост, уходящий в реку и сделанный в десяток раз лучше того, что был в моей деревне. Огромная лодка, привязанная к нему. И ещё одна, теряющаяся на её фоне, крохотная.

А вот за пределами ограды не видно ни песка, ни самого берега. Всё заросло высоченным тростником. Во всяком случае, всем, кроме размера, он похож на тот, что приносили в сезон с водопоя для плетения. Только здесь его столько, что одной делянки в десять шагов шириной хватило бы всей нашей деревне на пару месяцев.

А самое необычное в этой реке то, что я видел всплески на её поверхности. И это точно от кого-то гораздо крупнее, чем наши тощие рыбёшки в детскую ладошку. Здесь, похоже, и вода кишела жизнью, ничуть не меньше, чем на земле. К тому же я заметил ещё одну деталь, до этого ускользнувшую от меня. В десяти шагах от линии песка из воды густо торчали заострённые колья. Я сразу вспомнил раздел про водных тварей. Водных! Умом-то я понимал всё это, пока учил. Но в памяти до сих пор слово «река» говорило о безопасности. Ничего, видя её вот так, под боком, каждый день, я быстро приучусь к осторожности.

– Вот тут ночевать будете.

Я шагнул за Плавом под крышу сарая. Да. Это точно не жильё Воина в благословенных землях предков. Разве что дерево? Голые бревенчатые стены, топчаны и стол из брусов в кулак толщиной. Это по меркам Пустоши богато. А по меркам Первого – тот же саман из дерьма джейров.

– Сегодня вроде ни к чему, а завтра посуды, тряпок дам. Своего же нет?

– У моих, может, уже и есть, за полгода жизни-то, – пожал плечами Зимион, а заметив взгляд Плава, торопливо добавил: – Старший.

– Я с тобой звёздами меряюсь, балбес? – Плав улыбался, растягивая толстые щёки. – Пока ты у меня в работниках – уважаемый я тебе. Потом, даже если рангом дотянешь, то всё равно уважаемый. Это уже богатство моё работает. А вот после уже звёзды играть начнут.

– Меньше слушайте, – пихнул Зимиона в бок Гунир. – С силой обычно и деньги приходят, и уважение. Этого достаточно.

– Молодые, горячие, – покачал головой Плав. – Всё, свободны до утра. А утро у меня на ферме с рассветом начинается.

– Уважаемый, а вход в город для нас? – поспешил уточнить я.

– По светлому свободный. Тем более с эмблемой, – отмахнулся Плав и подозвал Гунира: – Пошли поговорим.