Заговоренная. Мистико-приключенческий роман

© Милена Шабанова, 2016

ISBN 978-5-4483-2506-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Я стояла у открытого окна и всматривалась в ночное звездное небо, в надежде увидеть хоть одну падающую звезду. В газете писали, что этой ночью можно увидеть звездопад. И поверив газете, я ждала чуда.

– - Может хоть одна упадет, и я загадаю желание? – В слух умоляюще произнесла я.

Но нет увы, все звезды были на своих местах. Жалко! Мне бы не помешало чудо. Значит не судьба!

Я пишу рассказы в стиле ужасов. Но сейчас вдохновение меня покинуло и похоже возвращаться не собиралось. Так сказать, творческий кризис. Определиться с жанром, мне помогла моя подруга Митька.

Почему ужасы? и почему Митька? – спросите вы. Но давайте все по порядку….

Я – Евгения Михайловна Соколова, мне тридцать шесть. Была один раз замужем, но мой брак был мягко сказать, неудачным. Познакомились мы после гибели моей мамы, благодаря одной очень бойкой старушенции. А ведь предупреждали меня: – «Не доверяй Груньке, она своего не упустит, а внук ейный, тот еще котяра!».

Простите, я опережаю события.

Так вот, мы с мамой жили на окраине Москвы, в старом районе Измайлово, в двухкомнатной квартире. Район был спокойный, рядом лесопарк и даже небольшое озеро.

Мне исполнилось семнадцать. У нас с мамой были грандиозные планы: съездить отдохнуть перед началом учебы в институте, сделать ремонт…. Но все рухнуло в один момент.

Друзей у меня не было с детства, я была тихая, застенчивая девочка. Ребята, в том числе и одноклассники не упускали случая, чтобы меня подколоть или сделать какую-нибудь пакость. От мамы я ничего не скрывала, и ей всегда удавалось убедить меня в том, что все будет хорошо, а на нападки ребят не обращать внимания.

Мама, легонько взяв меня за плечи повернула к зеркалу и сказала:

– - Не обращай внимания, ты у меня умница и красавица. Посмотри на себя!

Я взглянула на свое отражение. На меня смотрела семнадцатилетняя девушка, высокая, стройная, с чуть растрепанными волосами огненно – рыжего цвета. Кожа светлая, чуть тронутая веснушками, глаза зеленые, обрамленные густыми черными ресницами.

Вы скажете: Почему же тогда подкалывали и издевались? Давайте еще немного возвратимся в прошлое.

Надо сказать, что в мои мелкие годы (до школы), я была очень даже симпатичным карапузом, соседки всегда пытались потрепать меня по щекам. Было вообще то больно. Но потом эти тетки всегда давали конфетку, дескать был кнут, а теперь на пряник. Заслужила. Даже в том возрасте, дети от меня почему-то шарахались. Однажды мы с мамой гуляли во дворе и к нам подошла какая-то женщина:

– - У вас милый ребенок! Хочу сделать вам предложение. Я из журнала" Ты мне, я тебе». Слышали о нас? – Мама покачала головой.

– Простите, нет.

– Вы посмотрите обязательно, вам понравится! Обещаю. Так вот, мы ищем для съемок, ребенка. Мы рекламируем детскую одежду. Как зовут очаровашку? Ваша до… – Женщина показывала рукой в мою сторону.

Мама резко оборвала ее на полуслове:

– Мою дочь зовут Евгения и, простите, я отказываюсь от вашего предложения! —

– Но почему нет? За съемки вам заплатят! А Женечка станет знаменитой! – Женщина с удивлением смотрела на маму.

– Нам это не надо, извините! Нам пора! – И Мама, взяв меня за руку потащила в сторону подъезда.

– - Но вы подумайте! Если передумаете, то позвоните в редакцию. Позовите Аллу! – Вслед нам кричала женщина.

Милым ребенком я оставалась до первого класса. Буквально за полгода до школы я из милого ребенка превратилась в гадкого утенка.

Тогда я стала ненавидеть себя: рыжая, непослушная копна волос. Огромные выпученные глаза на худом бледном лице, знаете, как у людей болеющих базедовой болезнью. Плюс я еще носила железяки на зубах, поставили их в третьем классе, а сняли только в пятом.

К восьмому классу моя фигура преобразилась. Формы тела начали округляться, глаза уже не казались такими огромными. Но отношение ребят не поменялось, а даже ухудшилось. Мне вслед отпускали грязные шутки. Однажды, это случилось в десятом классе, я шла домой и около моего дома стояла компания, человек пять ребят. Когда я проходила мимо них, один из них преградил мне дорогу. Он противно скалился и все пялился на мою грудь:

– - Развлечемся? Тебе понравится! – Он мерзко улыбался.

Остальные обступили меня и оказалось, что я стою в кольце. Сердце бешено колотилось. «Закричать, надо закричать!» Озираясь, я искала хоть кого-нибудь, чтобы позвать на помощь. И как назло ни души, хотя в такое время здесь бывает очень многолюдно. Эти ублюдки хватали меня, отпускали пошлые шутки. Вдруг один из них прижал меня к себе и потащил в сторону подвала. Брыкаться и вырываться было бесполезно, я была словно в тисках.

Я слышала, что в этом подвале молодежь устроила себе место тусовки. Говорили, что там даже процветает наркомания. Почему полиция не вмешалась? Не знаю. И все же я сделала попытку вырваться из цепких лап и закричать, но безуспешно. Меня почти дотащили до ступеней, еще немного и случится ужасное. В глазах потемнело, я думала сейчас потеряю сознание. И вдруг услышала спасительный голос:

– Эй, вы! Вы что делаете? Быстро отпустите девушку! Быстро, я сказал! Адольф фас, взять!

Компания остановилась, руки захватчика отпустили меня. Я повернулась и увидела бегущего на нас питбуля. Я испугалась, что Адольф кинется на меня, но нет питбуль пробежал мимо. Обернувшись, я увидела убегающих подонков.

– — Адольф, фу! Ко мне! Привет Жень. Ты как? Вот сволочи! Надо заняться этим притоном. Сам закрою нафиг.

Я узнала дядю Толю, он жил в моем подъезде этажом выше.

– — Дядь Толь! Вы мой спаситель! Адольфушка спасибо! – Я кидалась то к дяде Толе, то к питбулю напрочь забыв, что всегда старалась быть подальше от этой" милой» собачки.

Всегда, когда я видела Адольфа, тут же резко меняла направление. Но дядя Толя всегда посмеиваясь, весело говорил: «Ты куда Женек? Да не боись ты, не тронет! Он у меня обученный.»

Дядя Толя подошел ко мне обнял и гладя рукой по голове успокаивал:

– - Ну все Женек! Успокойся, хватит! Все закончилось. Только тебе надо найти провожатого, а то сегодня обошлось, а потом может не повезти. Меня с Адольфом может не оказаться рядом. – Он продолжал меня успокаивать.

Потом Дядя Толя тихонько чуть отодвинув меня, рукой показав в сторону подъезда сказал:

– Ладно, беги домой, я мамку твою видел, на лестнице встретились. —

Сосед подмигнул мне и помахал рукой на прощание. Развернувшись он направился в сторону сквера. Собака послушно шла рядом.

Забежав в квартиру, я села на пуфик и только сейчас осознала, что могло произойти со мной. Мама вышла из кухни, вытирая руки полотенцем произнесла:

– - Евгешка, ты вовремя! Все на сто…

Она не договорила. Увидев в каком я состоянии, бросилась ко мне.

– - Что? Что? Ну говори же! Не молчи, прошу родная, скажи мне!

Мама трясла меня за плечи. Рыдая, я пыталась ей все рассказать. Наконец, немного успокоившись, я все -таки смогла объяснить причину. Мама прижала меня к себе и взволнованным голосом произнесла:

– Больше ничего не бойся, больше ничего плохого не случиться!

На следующий день, мама проводила меня до школы и сказала, что постарается встретить меня после уроков. В школе на перемене я зашла в столовую и села за столик в углу. Сегодня была геркулесовая каша, я обожаю ее.

За соседний столик сели девчонки из противоположного класса. Они говорили достаточно громко:

– - Ты слышала? Вчера авария была. Это Жека с ребятами разбились. Ужас, никто не выжил. Ксюха встречалась с одним из них, кажется его звали Ден. Ксюня сегодня даже в школу не пришла! – И та, что слушала с ужасом схватилась за голову.

И тут я вспомнила, что вчера эти подонки называли имена. Среди прочих были и Ден и Жека. Я злорадно посмотрела на девчонок. Так им и надо. Все-таки есть справедливость. Вдруг одна из них обернулась посмотрела на меня и зло спросила:

– - Че блин скалишься? Тебе паранджу носить надо, уродина! Пойдем Натах, а то от ее взгляда чесаться хочется.

Через несколько дней я не по своей воле познакомилась с Ксюхой. Выйдя из школы, я направилась по аллее. Вдруг на встречу мне выбегает тетка, вульгарно одетая и так же накрашена. От нее несло спиртным. Она встала передо мной и тыча в меня пальцем заорала:

– — Это ты виновата! Сука! Из-за тебя Ден с пацанами погибли! Ведьма! Она ведьма! Я тебя убью, тварь! Ведь они только развлечься хотели!

Она готова была уже кинуться на меня, но тут подскочили какие-то ребята, и схватили ее за руки. Они стали ее уговаривать:

– - Не надо Ксюнь, не трогай ее. Сама говоришь, ведьма! – До меня дошло, кто это.

Так вот все, из- за кого! Это она навела на меня этих подонков! Эту тетю Ксюню держали все, трудно было назвать ее школьницей старших классов. Наконец дружки увели ее. Позже, до меня дошли слухи, что Ксюша эта в больнице, причем в специальной.

Дальше после этого случая все было «относительно спокойно». Я продолжала ходить в школу, народ за спиной как всегда придумывал все новые и новые пошлости. Но нападений больше не было. Стоит ли говорить, что на выпускной я не пошла.

Мама устроила мне свой вечер. Мы катались на речном трамвайчике по ночной Москве, посидели в кафешке. Когда вернулись домой, мама поздравила меня с окончанием школы и подарила золотые сережки, кулон и колечко. Дальше я подала документы в институт. Моя мама юрист и я хотела пойти по ее стопам.

Глава 2

Но вот звонит телефон и мне сообщают об аварии: " Евгения Соколова? Ваша мама, Лилия Михайловна, погибла, она не справилась с управлением. Мне очень жаль». Дальше было опознание тела, похороны, поминки. Ничего не помню. Оказывается, поминки накрыли прямо во дворе нашего дома. Как мне потом сказали народу было очень много. Ничего не помню.

На девятый день так же полагалось устроить поминки. Но в этот раз, я хоть что-то понимала и даже почти осознавала происходящее. Ко мне подошла старушка и сказала, что денег понадобиться гораздо меньше, чем в первый раз. Я зашла в комнату и из ящичка достала нужную сумму. Там же лежали мамины сбережения: деньги, банковская карточка и сберкнижка.

И еще в ящичке лежала старенькая шкатулка. Я увидела ее однажды и спросила у мамы, что в ней. Мне было любопытно, но мам сказала, что придет время и она обязательно расскажет мне, а пока просила ее не трогать. Я согласилась подождать и вскоре забыла о ее существовании. А сейчас увидев ее, захотелось открыть, но решила, что сейчас не время. Но потом, когда все закончится, я обязательно посмотрю. Закрыв ящик, я пошла на выход. Передав деньги старушке, я попросила ее сделать все как полагается, в ответ старушка меня заверила, что все сделает как надо.

С поминками мне опять помогли те же соседки, что и в первый раз, хотя того раза я не помню. Но все они были мне не знакомы, может они все жили в соседних домах? Хотя меня это не волновало. Только был один человек, которого я точно знала, это был дядя Толя. Он помогал с продуктами.

Одна соседка, очень бойкая для своих лет старушка раздавала указания направо и налево:

– -Клавка, слышь, надо кутьи наварить! Трифоновна, с тебя компот! Петрович, сколоти лавки! – -ну и все в таком роде. Звали ее Агриппина Капитоновна.

Раздав всем указания Ариппина Капитоновна затем обратилась ко мне:

– - Слышь, Женька, как же ты теперь то, жить одна будешь? Ведь я знаю у тебя больше нет никого! – Она сочувственно посмотрела на меня и продолжила:

– Женек слушай, ко мне на днях внук приезжает, очень умный, красивый парень. Ты извини, я ему твою фотографию показала. Так он прицепился, познакомь, да познакомь! А че Жень, давай я вас познакомлю? – Подмигнув мне спросила старушка.

Я стояла и хлопала глазами пытаясь понять, о чем говорит эта женщина. Честно признаться я так и не поняла, о чем речь. У меня в голове был туман и только одна мысль, мамы больше нет. Я пыталась представить жизнь без нее, но безуспешно. Вот я встаю утром иду на кухню, а там мама готовит мои любимые блинчики. Прихожу домой, мама встречает меня с улыбкой и спрашивает, как прошел день…

Мои мысли прервала Агриппина Капитоновна:

– — Жень, а Жень, ты как на это смотришь? Ты даже не думай, соглашайся не пожалеешь. Ты за ним как за каменной стеной будешь! – Гнула свое старушенция.

Я умоляюще посмотрела на старушку и уставшим голосом попросила:

– Агриппина Капитоновна, пожалуйста давайте потом, все потом.

– Ну Конечно потом родная! Потом поговорим! – Наконец то сжалилась Агриппина.

И она переключилась на мужичка, который пытался молотком попасть по гвоздю.

– - Петрович, почему такие кривые лавки получились? Вот криворукий черт! Чтоб тебе пусто было, переделывай давай! – гневно кричала старушка.

Петрович посмотрел на нее замутненным взглядом и дрожащим голосом сказал:

– — Грунька, ты хуже фашиста. Дай рюмашку хлопну, тогда и лавки тебе прямые будут! Ну не могу я их окаянных колотить, потому как меня самого колотит! Молоток в руках ходуном ходит. Того и гляди без пальцев останусь. Ну налей, ну всего одну рюмашку? – Жалобным и умоляющим голосом просил Петрович.

Но фашист Грунька, как называл Агриппину Капитоновну Петрович, только махнула на него рукой. Я посмотрела на мужичка.

На Петровича жалко было смотреть, его действительно как-то потряхивало. Я подошла к столу и налила в стакан какой-то мутно- белой жидкости. Почему ее? Да потому, что на столе кроме бутылок с этой странной жидкостью ничего и не было. Увидев это, Грунька мигом пересекла комнату, взяла у меня стакан и больше половина вылила в другой. Дальше и мне досталось, старушка набросилась на меня:

– — Куда же так много, Женек? Он же после этого стакана свалится прям под свои кривые лавки. Это же самогон Симинихи! С одной рюмки улететь можно, а ты ему стакан целый! Ему лавки сделать надо, а то напьется, на чем народ сидеть будет?

Через пару часов пришли люди, некоторые знакомые, некоторые нет. Выражали мне свои соболезнования, садились за стол выпивали этого самого самогона, при этом заедая странной рисовой кашей с изюмом. Я окинула взглядом стол. Там были блины и салаты, картошка с курицей, какие-то соленья. Я посидела немного за столом. Попробовав кашу с изюмом, я скривилась и передернулась. Она оказалась пресная. Старушка, сидевшая рядом, видно заметив мою реакцию, пальцем показав на кашу пояснила:

– — Это кутья, ее так и варят. Так принято на поминках. А эту гадость не пей. На лучше курочки поешь и компотом запей. – Старушка подвинула ко мне тарелку.

Клавдия, не знаю ее отчества, стала объяснять мне еще что- то, но я извинившись вышла из- за стола. Прошла в свою комнату и села на кровать. Мысли о маме тут же вернулись. Я сидела и плакала, мне было жаль себя. И вдруг мои мыли опять прервали. Наверное, это никогда не закончится. Я услышала, что за столом уже распевали песни:

– — Поедееем красооотка катаааааться … – голосили за столом.

– — Ты не прав, Михалыч! – - кто-то спорил.

– — -А Лилька красавицей была! Земля ей пухом. Давайте помянем! – - кто-то поминал маму.

За столом похоже было весело. Боже! Как я хотела, чтобы все исчезли из моего дома. Хотела наконец то остаться одна.

У меня от всего этого дико разболелась голова, я встала с кровати и пошла на кухню, чтобы принять лекарство. На кухне была Клавдия, она мыла посуду.

Увидев меня, Клавдия сочувственно посмотрела и сказала:

– — Девонька, потерпи еще чуток и скоро все разойдутся. Я от них это пойло спрятала! Ты не переживай, я посуду перемою и все уберу. И еще один совет, ты не слушай Груньку. Она змеюка еще та. Своей выгоды не упустит. А внучок ейный, тот еще котяра, ты поосторожней. Ладушки? Если че понадобится, я в соседнем доме. В 59 квартире.

Я с благодарностью посмотрела на Клавдию и извиняющим тоном спросила:

– — Простите, а как вас по отчеству? А то не удобно как-то.

– — Да зови просто, баба Клава. Я живу одна, дети с внуками живут далеко и приезжают редко. Будет совсем худо, приходи.

Я кивнула и пошла в свою комнату. Легла на кровать и, наверное, уснула. Меня разбудила сирена, то ли пожарная, то ли полицейская. За окном темно. Голова прошла, я встала и прислушалась, в доме было тихо. Наконец то я осталась одна.

Зашла в комнату, где днем проходили поминки, все на своих местах. Ведь очень многое пришлось вытащить из комнаты, чтобы поставить почти прямые лавки Перовича и огромный стол. Баба Клава действительно все убрала, как и говорила. Не осталось и следа. Я мысленно поблагодарила старушку.

Вокруг стояла тишина, угнетающая, давящая тишина. Я поставила чайник, из шкафчика достала заварку и насыпала в заварной чайник, пакетированный чай нам не нравился. Мы с мамой любили устраивать чаепитие по вечерам, она всегда пекла разные вкусняшки, которые я с удовольствием уплетала.

Чайник наконец то закипел. Выпив чаю, я пошла в комнату мамы, достала подушку и легла на диван. Обхватив подушку руками и уткнувшись в нее носом, она хранила мамин запах, свернулась калачиком и не заметно для себя уснула. Мне снилась мама. Вот она подходит к дивану, садится на краешек. Смотрит на меня и улыбается.

– — Родная моя девочка! – Ее рука нежно гладила меня по щеке, только ее рука почему-то была очень холодная.

– - Ты уже большая, ты справишься. Сначала будет трудно, очень трудно, но я всегда буду рядом.

Вдруг комнату озарил мягкий белый свет, и мамино лицо стало терять очертание. Она стала почти невидимой.

– - Мне пора, но я всегда рядом. – - И через пару секунд исчезла.

– - Мама, не уходииии! Прошууу, мне без тебя ужасно одиноко! – Кричала я в пустоту.

Слезы душили меня. Я рыдала и все повторяла, останься, останься…

Не знаю, сколько прошло времени, но понемногу я успокоилась, обхватив колени руками, тихонько раскачивалась из стороны в сторону. Тут мой взгляд упал на край дивана, во сне там сидела мама. На том месте лежал мамин крестик. Я протянула руку и коснулась его. Он был реален, понимаете РЕАЛЕН! Я отдернула руку, потом снова коснулась крестика.

Меня охватил ужас. Этот крестик был на ней, когда я ее похоронила. Но как это может быть? Получается, мама приходила не во сне? Нет, этого не может быть. Меня колотило, мысли лихорадочно искали разумного объяснения.

– — Я схожу с ума! Так, стоп! Женька, прекрати, иначе и вправду сойдешь с ума. Соберись и успокойся. Может, кто-то снял его? Но зачем, кому это надо?

В голове одна мысль сменялась другой. Реальность или сон? Да, что же это? Стоп! Тут я вспомнила бабу Клаву: – Будет худо, приходи! Остановившись на этой мысли, я велела себе успокоиться.

За окном проехал мотоцикл, слышались голоса ребятишек. Я посмотрела на часы, ничего себе! Одиннадцатый час! За окном кипела жизнь.

Есть мне не хотелось, я собралась и твердо решила сходить к старушке. По дороге зашла в магазин, купила торт, ну не с пустыми же руками в гости идти? Подойдя к подъезду, я немного замешкалась. Вдруг баба Клава решит, что я спятила и меня ждет участь тетки Ксюни? Но поделиться надо было с кем то, а кроме старушки никого не было. На домофоне я набрала номер квартиры, но тот не издал ни звука. Я растерянно уставилась на панель, и тут краем глаза увидела, что дверь подъезда приоткрыта. С облегчением выдохнув, я рванула дверь на себя, поднялась на второй этаж и нажала на звонок. Сначала было тихо, но потом я услышала голос:

– -Уже иду. Кто там? – Я узнала голос Клавдии.

– - Баб Клав, это я, Женя!

С той стороны зазвенели ключи и дверь открылась, на пороге стояла баба Клава. Она улыбнулась и задала вопрос от которого я чуть в обморок не грохнулась.

– — Мамка небось приходила? – Весело спросила старушка.

Но потом увидев мою реакцию испуганно заговорила:

– Эй, эй ты чего? Вот я дура старая. Женечка, прости старую, совсем мозги высохли. Давай проходи! О, да ты я вижу с тортиком! Отлично, сейчас чайку поставлю. Заходи, заходи, кухня там! – Старушка махнула рукой.

Она прошла вперед, и все ругала себя. Я прошла за ней, кухня оказалась очень маленькая. Только для двоих, третий человек уже бы не поместился. Странно, дома были одинаковые, значит и планировка должна быть одинаковая. К чему это я? И переключила внимание на хозяйку.

– -Давай так, сначала чайку попьем, а потом ты мне все расскажешь! – Я кивнула головой.

Пока пили чай, баба Клава рассказывала о своей жизни, о детях. И все ругалась на невестку, что та очень много работает. О своих внуках говорила тепло. Я поняла, что она в них души не чает и очень скучает. Мы допили чай, и старушка велела рассказывать. Я пересказала все, что произошло. Во время моего рассказа, Баба Клава то хмурилась, качая головой, то улыбалась. Выслушав меня сказала:

– - Нуу? Все так! Душа Лили, мамки твоей, пока с тобой будет до сорокового дня. Потом ей полагается предстать перед всевышним ответ держать! Как жил на свете, сколько грехов наделал или наоборот, дел добрых. Пока душа с тобой, пообщайся, поговори. Ну? Успокоилась?

Я замотала головой:

– - Неет. А как же крестик? Он вот, у меня в кармане.

Я полезла в карман и достав крестик протянула старушке. Она взяла его, повертела в руках и нахмурившись спросила:

– А это точно ейный? Может у вас еще такой же был?

Я опять замотала головой:

– - Нет, это точно мамин! Вот смотрите, здесь запаяно. Крестик перетерся, и мама его в мастерскую носила. Понимаете? Откуда он взялся? Я точно видела его на маме, перед тем как гроб закрыли! – Взволнованным тоном произнесла я.

Наступила тишина. Хозяйка сидела и не моргая смотрела в пол. На секунду я забыла про крестик и позвала ее по имени. Ответа не было, она осталась сидеть в неподвижном состоянии. Я тронула ее за плечо, слегка потрясла, но баба Клава так и осталась сидеть в том же положении. У меня мурашки побежали по коже. Не выдержав такого зрелища, я заорала:

– Баба Клава, что с вами? Очнитесь! – Схватив за плечи уже с силой трясла ее.

Вдруг старушка резко подняла голову, посмотрела на меня и шепотом сказала:

– Ты чего так орешь? Сейчас весь дом сбежится сюда, подумают убивают. У нас соседи «отзывчивые» очень. Чуть что, бегут сразу. Всем любопытно, что у тебя случилось, а потом эту новость передают друг другу, но получается, как испорченный телефон. О том, что действительно было и следа не остается, перевернут так, что волосы дыбом становятся! – Старушка махнула рукой в сторону входной двери и еще зачем-то погрозила пальцем.

Потом прижала руку к груди и нормальным уже голосом сказала:

– - Задумалась я! А ты из меня чуть дух не выбила. Давай так, крест тут? Тут! Значит кому-то и зачем-то понадобилось снять крест и подбросить его тебе.

– — Но зачем и кому? – Почему-то спросила я писклявым голосом.

– Может мамины враги решили отомстить? Хотя, нет. Тебе то зачем мстить? Вот что, ты подумай, посмотри дома какие ни будь бумаги…

Я прервала догадки хозяйки.

– Да не может этого быть! Враги? У мамы? Нет, исключено.

Больше ничего не придумав, я попрощалась с бабой Клавой.

– Спасибо вам, что уделили мне внимание. Да, баб Клав, а как вам удалось у меня дома все убрать? Я думала, что лавки Петровича и столы придется дня два выносить?

Баба Клава усмехнулась и хитро подмигнула мне:

– - Только все поняли, что выпить больше нечего, все накинулись на меня, они уже наученные. Знают, что за мной грешок такой водится. Как пошел перебор, я хвать спиртягу и прячу от них. Они за энто дело че хошь сделают, а я и пользуюсь. Так и в энтот раз. Говорю, пока все не уберете, выпить не дам, вот вам! – Старушка выставила передо мной фигу и продолжила:

– Зная меня, артачиться не стали и в миг все повытаскивали. Во как! А за внимание, спасибо тебе девонька!

Я усмехнулась. Да! Ловко у нее получилось. Еще раз поблагодарив и попрощавшись со старушкой, я пошла домой.