Loe raamatut: «Эффект нереальности», lehekülg 7

14. Возвращение

Свет преобразил мрачное нутро здания. Засияли купола и сводчатые окна, какой-то странный и магический неоновый свет растекался под ногами, подсвечивая пол и алтарь. Магистр поднял руки, и потекла звенящая, переливающаяся музыка. Вокруг запорхали сотни бабочек, запели птицы. Дивен медленно подошел ко мне и взял мои ладони в свои руки.

– Женя, я обязан тебе жизнью, – прошептал он и рывком прижал меня к себе. Я обняла его за талию, уткнувшись носом в плечо. Мои ладони погладили его спину, и я ощутила рубцы через скользящую ткань его одежды. Он вздрогнул от боли.

– Тебя…тебя били? – Я прикусила губу, чтобы не заплакать.

– Слегка выпороли, после того, как привели в чувство, – попытался пошутить он, – Женя, как я рад тебя видеть, – Хранитель уперся головой в мой лоб, продолжая смотреть на меня.

Кажется, я смогла бы простоять так вечность, просто глядя на него. Он жив, он здесь, я с ним.

– Моя любовь, в зенит вы должны покинуть наше Измерение, – прошептал он, проведя кончиками пальцев по моей щеке.

– Это…это скоро?

– Это почти сейчас, – тихо ответил он.

Он выпустил меня из объятий.

Неподалеку стояли Ритка с Денисом. Ритка смахивала слезы с глаз, Денис нервно теребил волосы, отчего приобрел достаточно взъерошенный вид.

– Идем, я провожу вас, – Дивен протянул мне руку.

– Что, опять идти такую даль? – Простонала Ритка, – я не вынесу….

– Мы возьмем коней, – улыбнулся Дивен, и, заметив смятение в глазах Ритуси, сказал, – ты поедешь с Денисом.

Закат стал красным. Кони легкой трусцой бежали от города по полю. Огромные цветы на поле покрылись росой, я сидела перед Дивеном, тесно прижавшись к его груди спиной. Рядом скакали Ритка с Денисом. Денис был горд собой, огромный конь слушался его. Но я была уверена, что здесь не обошлось без Дивена. Совсем скоро хранитель замедлил коня, тоже самое сделал и Денис. Дорога назад до обидного оказалась короткой. Дивен помог мне слезть с лошади. Мы стояли вчетвером у края поля.

– Денис, у меня в глаз что-то попало, – Ритка потянула Денису в сторону.

Я была благодарна подруге. Она поняла, что нам надо остаться наедине хотя бы на минуту. Но «наедине» в чистом поле, где в зоне видимости подруга со своим парнем, это чистая формальность.

– Дивен, почему мы должны уйти именно в зенит? Солнце в зените разве не в полдень? – Я подняла глаза на моего хранителя.

– Женечка, зенит у нас именно сейчас. И вы должны вернуться, – тихо ответил он. Дивен подошел ко мне, взял мое лицо в ладони и долго всматривался в глаза.

– Я никогда не забуду, как ты меня увидела первый раз. Когда нашла часть дугтуя.

– Этот кусок шерсти?

– Это часть магического покрывала, который и сделал меня видимым для тебя.

– Ты ведь придешь снова? – Этот вопрос, казалось, занимал меня больше других.

Он погладил пальцами мои щеки и наклонился ко мне. Его лицо было настолько близко, что я могла рассмотреть разноцветные крапинки в его глазах.

– Я всегда буду с тобой. – Прошептал он и, склонив голову, поцеловал меня.

Первый поцелуй. Как огнем выжжен в сердце. Ритка взахлеб рассказывала, как в первый раз ее поцеловал Денис. Как это было прекрасно.

Но когда меня поцеловал мой хранитель, я сполна ощутила необъятное, невообразимое счастье внутри. Сердце замирало от охвативших чувств, и даже моя неопытность не омрачила мои впечатления. Раньше я всегда думала, что борода мешает целоваться. И только впервые в своей жизни ощутив всю прелесть поцелуя, я поняла – мое сердце отдано только этому мужчине с шикарной густой бородой, которая придает неповторимую пикантность этому интимному действу. Хранитель медленно оторвался от моих губ, потерся носом о мой нос, и заглянул в глаза.

– Вам пора, – прошептал он, целуя меня в щеку.

Рядом тактично кашлянула Ритка. Они с Денисом, смущенные открывшейся картиной (хотя Ритка позже клялась, что ничего не видела, и они смотрели на закат), подошли к нам.

– Встаньте в круг, – сказал Дивен и отошел от нас на пару шагов, – возьмитесь за руки.

Мы послушно встали в маленький кружок. Крепко сцепили руки.

– Я что-то волнуюсь, – прошептала Ритка.

– Мы телепортируется назад, ничего страшного, – подбодрил ее Денис.

– Денчик, такое чувство, ты телепортируешься каждый день, – не удержалась от ехидного замечания Ритка.

– Мы ничего особого не ощутим. Это всего лишь изменение координат объектов, при котором траектория не может быть описана математически непрерывной функцией времени, – будничным голосом ответил Денис.

– И правда, ничего особенного, и что я паникую – закатив глаза, съязвила Ритка в ответ на речь возлюбленного.

Я посмотрела на Дивена, который стоял на краю поля. Он приложил правую руку к сердцу, а левой послал мне воздушный поцелуй. Мои щеки вспыхнули румянцем, я смущенно улыбнулась, подняла глаза к небу и словно провалилась куда-то в темноту.

Громкая музыка оглушила. Кто-то сильно толкнул в спину.

– Эй, хватит спать на ходу, – веселый вопль вывел меня из прострации. Мы, взявшись за руки, втроем стояли …у шатра. Ритка и Денис изумленно оглядывались по сторонам. Выпускной был в самом разгаре. Вокруг лихо выплясывали одноклассники, учителя и кто-то из родителей.

– Нам все это показалось? – Медленно спросила Ритка, пристально глядя на нас с Денисом.

– Поле, всадники, неизвестный хрустальный город…, – начал Денис.

– Казнь, магистр, старцы, – чуть не хором продолжили мы и ошарашенно уставились друг на друга.

– Но Дивен спасен! – Воскликнула Ритка.

– Твое платье – оно не порвано, – вдруг сказал Денис, глядя на меня.

Я опустила взгляд и с удивлением увидела, что мое платье, которое так нещадно рвал демон, было в полном порядке.

– Женька, мой мир никогда уже не станет прежним, – сказала Ритка,– но был ли здесь Дивен, приходил ли он сюда?

– Он приходил, – уверенно сказал Денис.

Мы вопросительно посмотрели на него. Денис жестом указал на наш столик, где…лежал оставленный мной букет розовых роз. Мой букет. От моего любимого хранителя.

Мы сели за наш столик, где по-прежнему лежали наши вещи. Я с нежностью перебирала мягкие лепестки, вдыхала аромат и была по-настоящему счастлива, пока мои изголодавшиеся друзья с аппетитом ели.

– Это все хорошо, – задумчиво сказала Ритка, жуя салат, – но где фотограф?

Мы переглянулись. И на самом деле. А где он?

– Помните тот хруст? – Спросил Денис, – медведь …может он сломал его? Ну, спину, или там ногу, или руку.

Ритка перестала жевать. Я оторвалась от цветов.

– Идем! – Принял решение Денис.

Мы быстро встали и уже бросились к выходу из шатра, когда буквально столкнулись с фотографом и нашим историком Альбертом Ноэлевичем.

– Дети, не спешите так, нашему папарацци плохо, – с тревогой сказал историк.

Фотограф медленно брел за учителем, и вид у него был не самый лучший. Взлохмаченные волосы, бледная кожа, но следов жестокой борьбы с Дивеном и Иларией на нем все – же не было видно.

– Я весь день чувствую себя как-то нехорошо, – пожаловался фотограф историку, – такое чувство, что меня переехал каток.

Мы переглянулись. Фотограф даже не представлял, насколько близок он был к истине в своих догадках. Мы были очень рады, что он остался жив. Я еще раз взглянула на фотографа, в тайне страшась увидеть желтый хищный прищур. Но мужчина обхватил голову руками и сидел, явно мучаясь от головной боли.

– Та мерзость хорошо его потрепала, – шепотом сказал Ритка, – он как с похмелья.

Мы еще несколько минут понаблюдали за фотографом, но мужчина вел себя тихо. Он периодически отпивал из стакана воду, и, в конце концов, сообщил историку, что время фотосъемки закончилось, и он уходит. Альберт Ноэлевич упросил его на финальный кадр, фотограф сморщился, но достал фотоаппарат. Страдающий страшной головной болью фотограф, имя которого мы так и не узнали, сделал потрясающий снимок счастливых выпускников на фоне школьного шатра.

– Этот выпускной я не забуду никогда,– сказал Денис, провожая взглядом уходящего фотографа.

Выпускной вечер подходил к концу. Мы втроем стояли у школьных ворот. Я знала, что у Ритки с Денисом были далеко идущие планы на остаток вечера, но похоже они сами об этом совершенно забыли. Ритка возбужденно вспоминала древнее здание, где чуть не казнили хранителя, город, и всадников. Денис строил гипотезы относительно телепортации, природы перемещения, и определенно начинал мне нравиться. Он оказался совсем не высокомерным, заносчивым отличником, а вполне простым парнем. Выпускники расходились кто по домам, кто стайками в кафе и на танцы. Наша троица продолжала торчать у школы.

– Пойдемте ко мне. Родители еще гуляют, а мы поедим мороженого, – предложила я. Конечно, я ожидала, что друзья вспомнят о даче и романтическом вечере, но эти двое радостно согласились. До дома мы добирались на машине Дениса. Автомобиль, как выяснилось, принадлежал его отцу, но так как Денис недавно получил права, то ему было разрешено пользоваться машиной.

Полчаса спустя мы сидели в моей комнате и ели мороженое. Денис с интересом рассматривал шифоньер, Ритка наслаждалась поглощением эксимо.

– Он ведь вернется? – Спросила она, облизывая фантик от мороженого.

– Конечно, – ответила я, – не сомневаюсь в этом.

– Главное что он жив, – глубокомысленно сказал Денис, – мне бы хотелось с ним пообщаться на тему…

Тут Денис принялся быстро чертить график на альбомном листе.

– Я хочу поговорить с ним на тему пространственно- временной деформации. В общей теории относительности постулируется, что гравитационные эффекты обусловлены не взаимодействием силовым полей и тел, а деформацией самого пространства-времени, в котором они находятся. Эта деформация связана, в частности, с присутствием массы-энергии, – Денис вывел кривую.

– Мы живем в четырехмерном пространстве

Пространство и время – это проявления одной и той же сущности под названием «пространственно-временной континуум». Это и есть 4-мерное пространство-время с осями координат x, y, z и t,

Денис быстро нарисовал график с осями.

– Мы, люди, не в состоянии воспринимать четыре измерения одинаково. По сути, мы видим только проекции настоящего четырехмерного объекта на пространство и время. Что интересно, теория относительности не утверждает, что тела изменяются при движении. 4-мерные объекты всегда остаются неизменными, но при относительном движении их проекции могут меняться. И мы это воспринимаем как замедление времени, сокращение размеров …, – Денис, увлеченно рисуя формулы, поднял глаза на нас, явно собираясь продолжать.

В комнате повисла тишина. Я перевела взгляд на Ритку. Она сидела с выпученными глазами и отвисшей челюстью. Эскимо в ее руке начинало таять, но она этого не замечала, глядя поочередно на кучу замысловатых формул и на Дениса.

– Денчик, это ты сейчас кому все рассказываешь? – Наконец обрела дар речи Ритуся.

Громкий взрыв хохота огласил комнату. Денис упал на пол и содрогался от неудержимого смеха, я поперхнулась мороженым и тоже зашлась в хохоте. Одна Ритка продолжала изумленно смотреть то на исписанный листок бумаги, то на своего парня. Кажется, она только сейчас осознала, насколько Денис умен. Ритка, наконец, поняла, как смешно выглядит со стороны, и тоже начала хихикать. Вскоре мы все втроем не могли удержаться от охватившего нас веселья и еще долго прыскали со смеху, глядя друг на друга.

Мы сидели втроем до глубокой ночи, возбужденные прошедшими событиями. Выпускной вечер для нас троих оказался на самом деле незабываемым. Поздно вечером приехали мои родители. Денис отвез Ритку домой. Как потом сказала мне подруга – они не смогли переключиться на романтический лад после увиденного в школьном дворе и в хрустальном городе, и всю дорогу до дома обсуждали произошедшие события за день. Я изменила свое мнение о Денисе. Он оказался очень приятным парнем, хотя и слегка заумным. Но с Риткой они подходят друг другу на все сто процентов.

15. Время перемен

Начались летние каникулы. В сентябре я пойду в десятый класс. Дивен приходит каждый день, мы подолгу разговариваем, он рассказывает о своей жизни в Измерении. Странно, но именно так он называет то место, где живет. Иногда я прошусь вместе с ним, но он берет меня погулять только по полю, куда мы попали впервые. Идти в город далеко и небезопасно для меня. Как он объяснил позднее, я смогу войти в город только будучи его женой. При этих словах я покраснела как помидор, но Дивен с улыбкой добавил, что в принципе совет старейшин не против моего присутствия и в статусе охраняемой, но лучше нам там пока не появляться.

Все-таки чаще мы встречаемся в моей комнате, обычно вечерами. Он садится на пол у кровати, я забираюсь на нее и начинаю медленно расчесывать его волосы. Это мое новое увлечение. Мне очень нравится перебирать невероятно густые, длинные пряди. Светлые, с холодным стальным отливом волосы плавно скользят по моим ладоням, и словно расплавленное серебро, струятся между пальцев. Я заплетаю ему косички, делаю хвостики, и мой хранитель стоически терпит издевательства над своей шевелюрой. От Дивена я узнала, почему у мужчин Измерения такие волосы. Ведь Огнен и всадники тоже с длинными волосами. Хранитель пропустил мои пряди сквозь пальцы и сказал, что в волосах заключена сила матери земли, и это связь с Вселенной. Длинные волосы у мужчин это здоровье и индикатор сексуальности. Чем длиннее и гуще пряди, тем здоровее мужчина, и обрезанные волосы хранители воспринимают как символ кастрации. Борода тоже имеет свой сакральный смысл. Это символ зрелого мужчины, символ мужественности. В каждом волоске бороды магическая сила, и лишенный длинных волос и бороды хранитель становится практически бессильным и беззащитным перед темными силами. Такой домовой не может защитить вверенный ему дом и лишается статуса хранителя. Я узнала, что хранителями могут быть и женщины. Но крайне редко. Илария это скорее исключение из правил. И охраняет она дом, где есть маленькие дети. Дети до трех лет видят хранителя, для них еще не закрыт вход в иные миры, и малыши не пугаются при виде красивой тети, которая иногда появляется, чтобы отвлечь их от опасных проделок, пока родители заняты. Волосы Иларии тоже светлые и длинные, но имеют другое значение. У женщин это символ плодовитости и женственности.

– Твои волосы такие необычные на ощупь, – я провела по блестящим прядям рукой, пока слушала хранителя.

Дивен поймал мою ладонь и прижался губами к моим пальцам. Он как обычно сидел у кровати, а я наматывала на палец его волосы.

– Никто из посторонних никогда не прикасался к моим волосам. Это позволено только тебе, – его глаза мерцали в сумерках.

– Почему? – Спросила я, завороженно глядя на него.

Он стянул меня с кровати и усадил себе на колени. Я оказалась совсем близко к нему, так близко, что кажется, ощущала, как бьется его сердце.

– Потому что ты моя женщина, – он провел кончиками пальцев по моей щеке и поцеловал меня,

Как же мне нравятся его поцелуи! Я прильнула к нему всем телом, зарывая ладони в его шевелюре, но Дивен всегда отстраняется от меня, если чувствует, что я слишком увлекаюсь. Да, стыдно признаться, но, кажется, я начала понимать Ритку, которая говорила о вспыхивании как бенгальский огонь. Но мой хранитель не допускает, чтобы наши поцелуи переросли в нечто большее.

– Еще не время, – каждый раз он остужает мой пыл, когда я, обезумев от страсти, готова ко всему. В такие моменты я заливаюсь краской до корней волос, но Дивен просто обнимает меня, и начинает говорить на какую-нибудь отвлеченную тему. Как ему удается себя сдерживать, для меня загадка.

Ритка перестала бояться и теперь часто приходит вместе с Денисом ко мне в гости. Мы устраиваем посиделки втроем, а иногда к нам присоединяется и Дивен. Денис ведет с ним научные беседы, и при этом пишет кучу формул. Риткин возлюбленный пытается соотнести перемещение в Измерение с общей теорией относительности, но Дивен все-таки больше склоняется к специальной теории. Мой хранитель и Денис, склонившиеся над учебником физики, являют собой поистине незабываемое зрелище. Денис также озадачился природой происхождения Дивена. Его анатомией и физиологией. Он фонендоскопом прослушал грудную клетку хранителя, пощупал пульс. Сердце было в наличии, пульс присутствовал. Денис пришел к выводу, что Дивен похож на человека, но природа происхождения до конца не понятна. Иносказательно Денис попытался выяснить, каким образом происходит размножение у домовых. Дивен расхохотался и, выгнув бровь, сказал, что происходит все точно так-же, как и у людей. Когда до меня дошел смысл разговора, и я увидела многозначительные взгляды Дениса и хранителя в мою сторону, мои бедные уши чуть не сгорели дотла от смущения. Красными как огнетушитель были щеки, и даже плечи.

Как-то раз Ритка поинтересовалась насчет вампиров. Она перечитала, кажется, все по этой теме и страстно желала узнать от хранителя о них достоверную информацию. Дивен мрачно посмотрел на книги, лежащие у меня на столе, и ответил Ритусе, что мерзкие кровососы не заслуживают написания о них книг.

– Вы видели демона. Вампиры очень на них похожи. Они несут деструктивную энергию, они доводят людей до болезни и смерти. Кровью питаются немногие, обычно они иссушают человека через другие пути. Человек впадает в депрессию, начинает много болеть, болезни не поддаются лечению. Они не испытывают жалости к людям. Любовь для них вообще неизвестна в принципе. Никакой романтики в этих тварях я не вижу, – холодно сказал Дивен.

Ритуся долго переваривала сказанное, но вспомнив демона, отодвинула книги подальше от себя.

Немного позже мы узнали, что Денис поступил на физмат нашего местного университета. Он не захотел уезжать в столицу, потому что здесь остается Ритка. Между прочим, они до сих пор не дошли до близости, и виной тому…Риткино увлечение физикой! Да, да, Ритка теперь день и ночь, несмотря на каникулы, сидит за учебниками. Она решила не отставать от Дениса, и занялась изучением физики. А толчок тому дала мини лекция Дениса у меня в комнате после выпускного. Теперь Дениса и Ритку связывает не только любовь, но и наука. Они решают кучу задач, до хрипоты спорят по законам Ньютона, и Ритка решила – пока не осилит кинематику и равномерное прямолинейное движение, близости у них не будет. Денис согласился с этим и предложил свои услуги по репетиторству. Ритка конечно же ответила положительно. Чувствую, в десятый класс Ритка придет очень подготовленной по физике. С похудением у Ритки все по-прежнему. Есть она меньше не стала, но все-таки мозговая активность дает положительный результат и Ритуся немного уменьшилась в объемах.

Мама подозревает, что у меня кто-то есть. И папа тоже. Но я, по понятным причинам, им сказать про Дивена пока не могу. Дивен дал понять, что покажется родителям, но не сейчас. Я не тороплю его. Всему свое время. Хотя мне очень хочется познакомить родителей с ним. Он им понравится, я уверена.

Ритка как-то недавно спросила меня, что будет с нашими отношениями дальше. Ведь Дивен не сможет жить в нашем мире. Я и сама часто об этом думаю. Но Дивен успокаивает меня на этот счет, говоря, что пока рано об этом говорить. Мне еще учиться в школе два года, а потом пять лет в университете. Так что за семь лет мы придумаем, как нам поступить. Ритуся даже предположила, что я вполне могу встретить кого-то другого. Но я даже не стала пытаться объяснить ей, что мой хранитель несравним ни с кем из человеческих мужчин. И я уже просто не смогу влюбиться в обычного парня. Как пошутил Дивен – отбить меня может только Огнен. Он не женат, и спрашивал обо мне у Магистра. Мне стало так любопытно узнать, о чем интересовался Огнен, но мой любимый заставил меня замолчать поцелуем, и потом я попросту забыла об этом.

Оказывается, на выпускном вечере нас с Дивеном заметил Альберт Ноэлевич. Наш историк встретил меня в магазине, и попросил рассказать о моем парне. Он разглядел на груди Дивена (и как ему это только удалось!) крест. Кстати, очень интересный крестик. Дивен мне сказал, что это символ рода и огня. Он похож на свастику, но концы соединяются между собой. Крест как символ борьбы противоположностей, взаимодействие жизни и смерти, лжи и правды, света и тьмы.…И этот самый крест наш историк рассмотрел на хранителе, и очень интересовался, откуда мой парень и какую религию он исповедует. Альберт Ноэлевич заявил, что подобные кресты относятся к языческим временам, и древним славянам. Я только смогла развести руками и пообещать узнать подробнее о кресте. Историк попросил меня ему позвонить, как только я узнаю обо всем.

Соседа, который зверски избил жену, приговорили к трем годам условного заключения. Он посещает психолога и ведет затворнический образ жизни. Его жена подала на развод и уехала в неизвестном направлении. Говорят, после реанимации, она еще долго лечилась, но травмы были очень серьезные, и она осталась инвалидом.

Олежка, мой парикмахер, выздоровел и настойчиво зовет меня на стрижку. А также напоминает про должок в виде поцелуя по-взрослому. Мы хохочем, и я клятвенно обещаю прийти. Кстати, надо записаться. Не была у парикмахера с выпускного вечера. Хотя придется идти тайно от хранителя. Дивен никак не может понять, как это – остричь секущиеся кончики, и рьяно протестует против любого вида вмешательств в мою прическу.

Мой Кот долго привыкал к Дивену. Он также с воплями забивался под кровать и утробно оттуда урчал и завывал. Но хранитель приручил постоянством своего пребывания. В первый раз Кот вылез и обнюхал его, потом уже перестал истошно орать. Но все равно Кот проявляет беспокойство, когда Дивен рядом.

Отрывной календарь висит на прежнем месте. Он появился в ночь, после выпускного. Хранитель объяснил мне – это своеобразная метка, что дом находится под охраной хранителя. Хотя как по мне – метка достаточно странная, но судя по словам Дивена, календарь не привлекает особого внимания людей, а другие силы прекрасно видят этот символ.

Выяснился вопрос и об исчезнувших конфетах, которыми я пыталась выманить Дивена в самом начале нашего знакомства. Дивен со смехом рассказал, что это были дети, маленькие любопытные домовята. Но они были наказаны за самовольный выход в наш мир. Это небезопасно для малышей. И то, что дети смогли выйти, виноват был Дивен. Это было его первый проступок в череде преступлений.

К слову о конфетах. Однажды вечером, Дивен, увидев «птичье молоко» у меня нас столе, признался, что подкинул эти конфетки мне на кухне. Это было после битвы с туманом, когда я сильно заболела. Немного смущаясь, он все-таки признался, что и черемуха и открывшаяся без ключа дверь тоже его рук дело. Он не мог оставить меня на улице, и очень хотел, чтобы я попала домой. Хотя, как он сказал, открывая мне дверь, очень рисковал напугать меня еще больше. И страшно переживал, если я все-таки с воплями убегу на улицу. Я растрогалась до слез от его признания. Значит, уже тогда Дивен был ко мне неравнодушен. Хотя он категорически отрицает романтические чувства в отношении меня в тот момент. Но я-то знаю, что он просто стесняется сознаться.

Мы с мамой, наконец, нашли время и рассмотрели фотографии, которые я притащила с чердака. Старые фотографии с Нюшенькой, где она в среднем возрасте, около сорока лет. Поразительно – на одной из фотографий был…Дивен! Мама обратила на него внимание, сказав – какой красивый мужчина, только фото не качественное и рассмотреть хорошо не получается. Я позже спросила его, встречала ли его наша тетушка, но он ответил отрицательно. Никто и никогда его не видел, кроме меня. А на фото он попал случайно. Фотографию я позднее стащила, отрезала Нюшеньку и других людей, отсканировала и отретушировала в фотошопе. Теперь у меня есть его фотография.

Я спросила как-то про казнь, которой собирались подвергнуть Дивена. Растворение в бездне. Мы стояли у окна, и ждали Ритку с Денисом. Хранитель привлек меня к себе, и поцеловал в макушку. Я обняла его за талию и прижалась к плечу.

– Это аналогично сожжению на костре. Так же мучительно. – ответил он, глядя на меня сверху вниз, – но только благодаря тебе Магистр принял решение меня помиловать. Это первый случай за все времена. Я обязан тебе жизнью.

Он часто благодарил меня за его спасение. А я в ответ благодарю за мое. Ведь и он спас меня неоднократно.

– Я люблю тебя, мое диво дивное, – я уткнулась подбородком в его грудь и посмотрела в его синие глаза. Дивен наклонился и чмокнул меня в нос.

– Женька, я тоже тебя люблю. И люблю тебя с первого дня, как ты здесь появилась. И буду любить всегда.

– И я тебя, – прошептала я, – всегда.

Красные искры засверкали в его глазах, он поднял меня за талию на уровень своего лица и снова поцеловал. Я люблю хранителя нашего дома. Наверно это ненормально, но сердцу не прикажешь. Я его люблю.

Сейчас я на каникулах. На дворе август. Что будет дальше – покажет время. Спасибо, что выслушали. Надеюсь, не очень утомила своим рассказом. До встречи. Ваша Женя.