Академия магического права. Брюнетка в законе

– Мама, это Карина Торн, моя… студентка, – скривившись, ответил Андре.

– Дочь судьи Торна? – с предвкушением уточнила госпожа Травесси.

– Да.

– Ты ее обесчестил?! Ты ее обесчестил! – воскликнула матушка Андре и, повернувшись к сбежавшимся на шум домочадцам, прокричала: – Он ее обесчестил! Хвала Небесам! Свершилось! Жреца мне, немедленно! Мой сын женится! Срочно соберите клан, наследник женится!

– И чем вы здесь занимаетесь, уважаемые студенты? – с изрядной долей сарказма осведомился Андре.

– Ко… конфетки едим, – робко, с запинкой ответила я.

Взгляды обоих мужчин сошлись на надкусанной сладости, в одиночестве ожидавшей уничтожения в центре стола.

– Одну? Вы ее по очереди кусаете? И откуда стойкий запах райнерского вина? – продолжал допрашивать Андре.

– А это конфет… ка была с вином.

– В одной конфетке – и целая бутылка? Надо же, а по виду и не скажешь! – оборотень окинул сиротливую конфетку издевательски-внимательным взглядом.

Жрец, правда, робко пытался возразить, что нужны доказательства и согласие брачующихся. Но в ответ получил подзатыльник, отвешенный крепкой хозяйской рукой, и утверждение, что мама жениха согласна, а это уже девяносто девять процентов успеха.

– Ну вот, решила восполнить пробелы в образовании.

– Так мило, что ты эту пропасть пробелом называешь.

двух кровопийц – юристов и вампиров – не способна выдержать ни одна экосистема. Поэтому в итоге юристы правят нашим миром, а о вампирах мы слагаем красивые легенды.

– Папа! – раздался мой трагический крик. – Что я буду делать в Академии без карты?!

– Учиться!

– Не-е-ет! Папочка, у тебя одна-единственная дочь! Неужели тебе жалко купить пару платьиц кровиночке? – я умоляюще сложила руки, не отпуская взглядом свою карту.

– Пару?! Да на ту сумму можно всю Академию одеть! Ты… кровососинка, а не кровиночка!

Мечты как калейдоскоп. Когда одна разбивается, из ее осколков складывается новая

... сам господин Старший следователь моей ванной попользовался в полном объеме. И из душа вышел только минут через пятнадцать, мокрый и чистый.

И глядя на подходящего ко мне мужчину, в одних брюках и с обнаженным торсом, по которому стекали капельки влаги, я сглотнула. Причем не только от восхищения.

Просто поняла: если оборотнихи узнают, что их кумир мылся в моей ванной, меня загрызут. В буквальном смысле слова.

— Кара? — заметив, что я неотрывно смотрю на него, Андре вопросительно изогнул бровь. — Ты бледная какая-то. Слабость?

— Н-нет, — выдавила я и, решившись, спросила: — Вы ведь хорошо магией маскировки владеете? Да?

— Не жалуюсь, — недоуменно подтвердил он. — А что?

Я набралась смелости, глубоко вздохнула и выпалила:

— Пожалуйста, вы, когда уходить будете, под маскировкой это сделайте, ладно? А то если вас выходящим отсюда в таком виде увидят, мне конец.

— В смысле? — Андре Травесси нахмурился. — Кара, я дорожу своей репутацией, и твоему отцу это прекрасно известно. Он не станет...

— Да причем тут отец! — нервно перебила я. — Меня ваши поклонницы линчуют!

Красота – это действительно страшная сила. Она способна даже самых отъявленных лентяев превратить в прилежных студентов.

А больше всего любят человеческие мозги на сладкое! Хотя этот, успей он тебя сожрать, остался бы без десерта