Эдем: земли пар

Пролог

Мир Эдем крайне велик и многообразен. На его просторах можно найти удивительное множество мест, которые с легкостью поразят путников своей таинственностью и красотой. От Туманных гор и Зеленых хребтов на далеком севере до великих пышных вековых лесов на загадочном и неизведанном юге – одного из самых нетронутых мест этого мира. Мир, который местные жители часто между собой называют сказкой наяву. И хотя порой кажется, что опасностей он совсем не знает, жизнь помнит времена, когда все было иначе.

Легенды рассказывают о далекой эпохе, когда не существовало сказочных мест, райских садов, невообразимых существ в далеких краях, а были лишь хаос и бесконечный мрак. Мир тогда только начинал создаваться. Границы континента Эдем постоянно менялись. Земля трещала по швам. Потоки магмы рвались наружу, вскипая целые моря, а небеса содрогались. Лишь вспышки молний, разрывавшие небосвод, проливали свет в эту непроглядную тьму, озаряя тех, кто был тогда её властителем – Титанов Эдема.

Эти колоссы мира являлись воплощениями четырех стихий: огня, воздуха, земли и воды. Их вечные столкновения порождали и уничтожали все живое на свете. Бесконечно сражаясь друг с другом, в буйстве этих стихий и беспорядочного хаоса со временем стала появляться жизнь. Некогда безжизненные каменистые пустоши и следы вековых битв постепенно покрывались растительностью, сформировав цельный материк и его границы. В какой-то момент, Титаны исчезли также неожиданно, как и появились. Казалось, что извечному хаосу с их уходом придет конец, но мир все продолжал содрогаться.

Вечный ветер с громом и молнией бушевал, вздымая землю, вырывая деревья с прочными корнями и унося с собой в темную даль. Великое море то поглощало сушу, опуская на пучину морских вод целые горные перевалы, то отпускало её из своих бесконечных водяных щупалец. Природа постоянно обновлялась раз за разом, погибая и воскресая вновь до тех пор, пока в нескончаемом мраке, полном хаоса и разрушений, не блеснул луч надежды и света.

В мире Эдем произошло то, что в нынешнее время называют Великим походом пар. Существа, пришедшие издалека, были чужды творениям титанов Эдема. Внешне они очень похожи на людей, хотя их природа совершенно иная. Между парами в юношеском возрасте возникает связь, которую на своем языке они называют – Ла-Эйсон. Она дарует паре сверхъестественные способности, долголетие и ускоренную регенерацию. Кто-то считает это великим даром, а кто-то проклятием, ведь если один из пары умирает, Ла-Эйсон следом забирает жизнь и второго.

На плече у пар появляются сияющие татуировки, которые медленно тянутся вниз к ладони, добавляя новые узоры на протяжении всей жизни. Сами же пары никогда не стареют. У них не трескается кожа, тело не становится дряблым и беспомощным, лишь изредка появляются морщины и то спустя многие десятилетия. Являясь долгожителями, пары живут в среднем по триста-четыреста лет, заканчивая свою жизнь чаще всего не естественной смертью. Но даже среди них есть те, кто переживает целые эпохи или является их творцами. Один из таких – это Аэрон Эдемский, тот, кто привел свой народ через горы, усмирив все стихии.

Легенды гласят, что он был единственным, кто смог покорить бушующие воды, остановить неистовые смерчи и успокоить великие потрясения земли после таинственного исчезновения Титанов Эдема. Шло время, жизнь пустила свои корни, катаклизмы ушли в прошлое и материк окончательно сформировался. Так образовался Эдем, а Аэрон стал его полноправным правителем, основав свою династию на множество столетий вперед. Под его началом народ стал расселяться по континенту, расширяя территорию, возводя новые города и познавая множество удивительных мест этого неизведанного и дивного мира, в котором, наконец, наступил мир и покой.

После усмирения буйства стихий, на далеком севере, вблизи вечнозеленого горного хребта, раскинулся на сотни тысяч лик¹ прекрасный и удивительный край – Патэт, откуда пары начали заселение материка. Постепенно осваивались все новые земли, добывались ресурсы, и общество стремительно шло вперед, преодолевая тяжкие испытания. С далекого севера от самого Зеленого хребта, пары продвинулись на юг, открыв таинственные и одичалые Террийские леса, Туманные горы вдоль всего западного побережья и много других удивительных мест.

Постепенно, шаг за шагом, в мире Эдем образовались два новых края: Орхей и Терра. Каждый из них обладал своей уникальной культурой, обычаями и архитектурой. Так началась эпоха расцвета Эдема, ознаменовавшаяся формированием трех областей под сенью Эдемской короны. Экспедиции становились все многочисленнее, территории осваивались и расширялись все стремительнее, а управление требовало все больше усилий. В конце концов, эпоха расцвета плавно перешла в эпоху застоя, которую история называет "Эпохой Капитула".

Темные времена настали для общества пар и стали роковыми для королевской династии. Раскол общества, образование религиозного культа, страшная болезнь, которая выкашивала пары подобно косе в чистом поле, загадочное исчезновение королевской семьи и война – все это привело к тому, что жизнь началась у всех с чистого листа. Старые времена канули в прошлое, и в мире остались только отголоски былого порядка. Вместо королевской династии пришел Совет Полиса, который положил конец всем бедам прошлой эпохи. Так началась новая эра развития и процветания.

Совет Полиса в первую очередь выделил средства на экспедиции в Дикие земли, обустройство поселений и развитие уже имеющихся территорий.

Более всех расцвел край Патэт. Появились новые города, обустроенные в стиле Патэтского течения: фрески исторических событий, семейных древ, игры преимущественно кремовых тонов – украшали стены почти каждого дома в этом далеком крае теплого и гостеприимного севера. Из далеких и неизведанных земель завезли новые дивные растения и искусственно создали долины в самый удаленных местах этого края. Своей красотой они очаровывали любого проезжавшего мимо путника. Патэт и по сей день славится своими золотистыми равнинами, которые отличаются своим плодородием и податливостью к выращиванию абсолютно любых неприхотливых и капризных растений. Пары и по сей день вспахивают миндальные поля, ухаживают за виноградной лозой и возводят невообразимой красоты города по ту сторону Золотых мостов². Но настоящей жемчужиной этих раскинувшихся, ровных как гладь земель, является Полис – столица и венец архитектурного совершенства этого мира. Для любого заплутавшего путника сияющие крыши этого кристального города подобны маяку в бушующем море покрытым пеленой непроглядной мглы. Отблеск Полиса на подножие у вечнозеленого горного хребта, можно увидеть буквально отовсюду, даже с таких мрачных земель, как Орхей.

Это второй край, земли которого обнаружили во время одной из экспедиций по расширению границ Эдема. Природа его скупа на богатую растительность, а большая часть территорий состоит исключительно из каменистых пустошей. И если в других краях жители селились, где душа пожелает, то здесь основные поселения расположены вдоль западного побережья, вблизи Туманных гор. Каждую ночь с их верхушек спускается таинственная мгла, рассеивающаяся по всей округе до восхода солнца. И хотя край обеднел и в настоящее время в Орхее занимаются преимущественно рыболовством, были времена, когда этот край процветал настолько, что все общество пар могло пойти по совершенно другому пути развитии. Именно здесь был основан древний орден Капитула, влияние которого когда-то распространилось по всему миру. Их трактаты образа жизни, учения и технологии оставили отпечаток на жизни всех пар, изредка тихо обсуждающих между собой, какой могла бы пойти жизнь, если бы орден продолжил существовать. Его цели и по сей день остаются для всех загадкой, ровно также, как и технологии. Их следы до сих пор находят в различных развалинах и руинах, погребенных глубоко под землей.

Полис все еще продолжает поглядывать в оба глаза за жизнью в этом таинственном и мрачном краю, и не спешит его восстанавливать, позволяя архитектуре и старому порядку уйти в прошлое раз и навсегда. Но пока одни живут среди руин древнего мира, другие обживают территорию, совершенно не трогая его природу.

Одним из самых диких и необузданных краев, расположенных далеко на юге, земли которого почти никак не тронули, является Терра. Жители этого региона изначально были радушно настроены к дикой и непокорной природе и никак не желали менять ее под привычный многим свой лад. Если же в других местах пары подстраивали окружающий мир под себя, то тут было все совсем иначе. Жители Терра горды, упрямы и ни в какую не желают слушать наставления из Полиса. Потому, дабы не начинать очередную войну, как с Капитулом, в далекие времена им была предоставлена автономия в праве освоения территорий. Таким образом, удалось сохранить большое количество удивительных и не менее опасных мест, которые населяют различные чудовища и по сей день. А также создать новое архитектурное течение – Террийское, вдобавок к Орхейскому и Патэтскому.

Но времена меняются, предоставляя миру все новые и новые испытания, через которые пройти, суждено не многим. Эта история как раз о парах, на чьи плечи пало бремя надвигающейся бури оттуда, где её никак не ждали.

Глава 1

На границе края Терра, на опушке Террийских чащоб, расположился крохотный город Веспир. Здесь жители ведут спокойный образ жизни, живут в уединении с миром и не вносят в него никаких изменений. Постройки, как и полагается террийскому направлению искусства, своим видом подражают природе во всей её красоте и простоте. Фундаменты домов овиты корнями растений, которые тянутся вверх по желтоватым стенам и оседают на черепице крыш. Палисадники украшены множеством полевых растений с яркими бутонами, а главные дороги выложены желтоватой брусчаткой. И хотя жители этого небольшого городка гордо именуют себя террийцами, вглубь чащоб Террийских земель они не торопятся. Предпочитая жить на опушке леса, они занимаются торговлей на приграничной территории у главного тракта.

Как и в любой другой день, улицы этого крохотного городка были забиты народом. Жители старались продать свой товар любому проходящему мимо путнику, заманивая всевозможными хитростями. Мужчина в светло-сером плаще, скрывая лицо под капюшоном, шел мимо лавок с неряшливо одетым юношей. Его одежда была неприметной: светлая рубашка, широкие штаны, затянутые ремнем, и великоватая куртка. Однако его челка и короткий хвост сзади выделяли его среди толпы.

– Чего хмурый такой, Адам? – спросил его мужчина в светло-сером плаще.

– Думаю о своем, дядя. Думаю, о своем – ответил юноша, смотря под ноги.

Может, расскажешь по пути? Убьем время разговором. Так и не заметим, как дойдем до рынка.

– Ты не любишь философствовать, дядя Абрам.

– Я и город этот не люблю, но что поделать – поправил капюшон, спрятав свое лицо от яркого света, – так что выкладывай, что тебя беспокоит.

– Тебе…не становится не по себе от того, что все выглядят одинаково молодо? Меня от тебя совсем не отличить! Хотя мне всего шестнадцать, а тебе уже за сотню лет…

– Тебя правда именно это волнует? – удивился дядя.

– Есть еще пара вещей, но начнем с этого.

– Скажем так, со временем меня начали волновать в жизни вещи куда важнее, чем то, как выглядят остальные. Но я тебе скажу так: отличить возраст можно по взгляду. Те, кто прожили достаточно долго, порой уверенны в том, что знают все на свете. Их глаза полны спокойствия и терпения. А вот юнцы жаждут узнать этот мир как можно скорее! Их глаза горят и сияют в порыве страсти! А нетерпение – их вечный проводник.

– Вспоминаешь себя в молодости, да, дядя?

– Разве что совсем чуть-чуть.

– Что же у нас за мир, где с годами меняется лишь взгляд?

– Самый удивительный мир. Но могу тебя обрадовать. Отличия у пар все-таки есть! У тех кто постарше, тату уходят вниз к запястью гораздо дальше, чем у молодняка. Или ты считаешь, что вечная молодость – это плохо?

– Нет. Просто становится не по себе, что я всю жизнь буду общаться как-будто со сверстниками, хотя на деле это не так.

– Однажды даже думать об этом не будешь. Поверь моему опыту. А теперь говори, что по-настоящему тебя беспокоит. Я тебя знаю, Адам. Эмоции ты прятать так и не научился.

– Все то ты видишь, дядя.

– И все же.

– Не то, чтобы волнует… От случая к случаю лишь думаю…Ну, хорошо. Я не особо понимаю природу пар. Вернее так, я не могу прочувствовать ее, понять эмоционально. Как работает «Ла-Эйсон»? Банально, что собой представляет, ведь, по сути, у нас не существует права выбора из-за нее. Всю жизнь я обязан провести с тем, кого по началу даже не знаю! Лишь потому, что за меня «нечто» сделает однажды выбор!

– Ты так говоришь, потому что все еще ильниец³, Адам. Не забывай об этом. Вся твоя жизнь до момента связи – это лишь подготовка к встрече со своей судьбой. Ты приобретаешь навыки, набираешься опытом, чтобы дополнить своего будущего партнера. Точно также, как это делает и та, что дарует тебе судьба. Да и разве нужен нам этот выбор? Представь, как было бы тяжело, если бы нам приходилось бы самим искать того, кто будет с нами до конца наших дней? Ла-Эйсон облегчает жизнь во много раз! И скорее всего, именно она обеспечивает нам долголетие и защищает от болезней.

– А вдруг Ла-Эйсон за меня выберет некрасивую девушку?

– Какой ты строптивый! Я тебе скажу так, Ла-Эйсон сделает все так, что твоя партнерша для тебя будет самой красивой на свете! Она станет для тебя идолом красоты.

– И каким это образом? Она поменяет лицо?

– Дурак ты, Адам! Я ж серьезно говорю.

– Мне не понять, честно. Я ничего не испытываю сейчас и твои слова для меня звучат, подобно сказке из детства.

– Поверь мне! Ты и сам не заметишь, как Ла-Эйсон себя проявит. А со временем у тебя появятся способности, даруемые парам вместе с сильными чувствам.

– Ага. Способностями, которыми еще даже не все пользуются, да, дядя?

– Мы с тобой это уже обсуждали. Я ими пользуюсь в исключительных случаях. На этом и закончим разговор. Тем более, мы уже почти дошли – резко отрезал дядя Абрам, натянув посильнее капюшон и выйдя с узких улиц Веспира на центральную площадь.

Особенность архитектуры этого города заключается в попытке адаптации Патэтской культуры к Террийской. По канонам архитектуры края Патэт – город представляет собой множество зигзагообразных улиц, ведущих к просторному центру. А вот оформление города выполнено согласно Террийскому направлению. Стены, увитые плющом, крыши с прочными крупными листьями поверх черепицы, а также игры темно-зеленых и светло-желтых тонов. Все это является воплощением культуры далекого и чуждого юга.

Пробираясь сквозь оживленную толпу, Адам и его дядя Абрам вышли на просторные аллеи города, украшенные вдоль уникальными деревьями. Их бутоны напоминают розы, знакомые почти каждому жителю этого мира. Этот искусственно созданный вид называют – Милигридиями. Стебли, покрытые прочной корой, достигают высоту в несколько метров, а их кроны усеяны множеством перламутровых крупных лепестков, размером с взрослую ладонь. Ветер с легкостью срывает их с бутонов, осыпая каждого проходящего мимо путника. Поймав один из таких лепестков, Адам, растер его между пальцев, играя с отблеском под открытым солнцем.

– Здесь красиво. Почему мы не переберемся сюда? – спросил Адам, выкинув остатки лепестка на землю.

– Из соображений безопасности и собственного желания. Никогда не знаешь у кого какие способности есть, а жить в городе, подобному пороховой бочке, мало удовольствия доставляет, – ответил Абрам, подходя к прилавку с фруктами.

– Ведь и дома могут напасть в любой момент. Разве нет?

– Верно, могут. Но подходящих всегда видно издалека. Мир этот…

– …Не так хорош, как кажется. Я помню, дядя. Ты уже сотню раз это говорил. Но стоит ли прятаться от мира, когда есть такие уютные места?

– Проживешь столько, сколько я, поймешь. Так что здесь мы надолго не задержимся.

– Даже в трактир не зайдем за кружечкой эля? – ехидно улыбнулся Адам.

– Ох…Искуситель…Разве что за одной – толкнул его в плечо дядя.

Прикусив губу и отойдя от прилавка с фруктами, Абрам осмотрелся вокруг, выискивая намеки на наличие трактира. Стоило только подумать о еде, как запахи специй в мгновение ока обострили обоняние. Свежие вырезки диких животных так и заманивали Абрама вцепиться в них мертвой хваткой, а ароматы трав зазывали окунуться в них с головой. Следуя позывам изголодавшегося желудка и пробираясь вглубь, Абрам вместе с Адамом вышли на узкую улицу, где среди вытянутых вверх жилых домов располагались мастерские и трактиры. Солнце уже сильно припекло, сухость во рту вызывала невыносимую жажду, и Абрам, не раздумывая, зашел в ближайший трактир, название которого даже не заметил.

Откинув капюшон и выпустив свои темные волосы, убранные назад, он сел вместе с Адамом за ближайший столик у круглого окна с видом на спокойную улицу. Стены помещения изнутри были обвиты плющом, мебель сделана из массивного дерева и расставлена хаотично со стульями. Блюда гостям подавались в необычных лодочках, созданных из широких и плотных листьев. Этот способ подачи был визитной карточкой всех заведений на территории земель Терры. Заказав несколько блюд и напитки, Абрам начал нервно перебирать монету между пальцами, оглядываясь по сторонам.

– Все в порядке, дядя? Ты какой-то дерганный сегодня, – поинтересовался Адам, глядя на его бегающие из стороны в сторону темно-карие глаза.

– Я чувствую себя некомфортно, когда в помещении тесно и много пар.

– Ты слишком асоциален, так нельзя! Но я знаю, что ты скажешь… Вот поживешь столько, как я, поймешь! – пародировал Адам, положив руки на пояс с важным видом.

– С твоим нелепым сарказмом – это уж вряд ли!

– Пользуешься юмором, прям как способностями.

– Я и без способностей многое что могу. Они мне просто не нужны – подкидывая монету, с улыбкой на лице ответил Абрам.

– Так я и поверил, – тяжело выдохнул Адам, после чего наступило неловкое молчание.

Его дядя был явно не в настроении общаться, как бы этого не хотел племянник. Получив все возможные сухие ответы на все возможные пустые вопросы, Адам не вытерпел томительного ожидания и жестом подозвал трактирщика. Он долго обсуждал выбор хмельных напитков и возможных закусок к ним, часто обращаясь к своему дяде, но тот лишь отвечал улыбкой, не проронив ни слова. Вежливо поблагодарив трактирщика, Адам задавался вопросом, почему его дядя всегда такой скрытный? Он не рассказывает о прошлой жизни, не показывает свою сверхсилу, а лишь даёт наставления и томительные нравоучения о том, как стоит жить. По мнению Адама, даже не жить, а существовать. Изо дня в день на одном и том же месте, не познавая мир, знакомства, приключения.

– Быстро вечереет – перебил его мысли дядя.

– Даже чересчур, но что поделать, в такое время сейчас живем – прервал трактирщик, поднося кружки, доверху наполненные элем.

– Как же я вас ждал! – со счастливыми глазами произнес дядя, сдув пену с кружки и за несколько секунд осушил сначала одну, а затем и вторую к которой только прикоснулся Адам.

– Кажется Ла-Эйсон дала тебе способность по скорости питья хмельных напитков – опешив от наглости произнес Адам, – даже ничего не оставил мне!

– Все равно я плачу! Трактирщик! Повторите еще две, но с другим видом эля!

– Придется спуститься в подвал за ними, десять минут подождите, не вы одни! – прокричал из-за стойки толстяк с в белом фартуке с завитыми усами.

– Он точно давно не пользовался способностями – подметил дядя.

– Это как ты узнал? – спросил Адам

– По форме живота. Те, кто активно их используют остаются всегда в хорошей физической форме, так как много сил и энергии уходит на применение сверхсилы – объяснил дядя.

– Почему тогда у тебя пуза нет, а, дядя? – сложив руки крест накрест, подметил Адам.

– Не задавай вопросы на которые не хочешь знать ответы – ехидно ответил дядя.

– Простите, здес-с-сь занято? – обратилась таинственная фигура в натянутом капюшоне.

– Как видите, мест нет! – ответил дядя, закинув ноги на свободный стул.

– Дядя! Это грубо! Он просто хочет нам составить компанию! – возмутился Адам.

– А я просто демонстративно отказываюсь от этой компании, – повысил голос Абрам.

– С-с-с-спасибо, вам! – обратился таинственный незнакомец к Адаму, – вы удивительно добры. Удачи вам этим вечером – откланялся незнакомец и пошел к барной стойке, никого больше не тревожив.

– Зачем ты так! Он ничего плохого нам не сделал – обратился Адам к дяде.

– Ты хочешь дождаться этого? – спросил дядя.

– Ты неисправим и просто невозможен! Я никогда не буду таким мнительным, как ты!

– Проживешь, как я, будешь! Советую обращать внимание на мелкие детали. Например как часто ты встречал пар с дефектом речи? – поинтересовался дядя, посматривая на незнакомца за барной стойкой.

– О чем ты?

– В его речи некоторые буквы были будто протянуты, я бы даже шипением это назвал. Знаешь, у меня с юных лет перед хорошей дракой всегда зуд в одном месте, а сейчас так вообще не могу нормально сидеть.

– Лучше избавь меня от подробностей. Мы можем уйти прямо сейчас – предложил Адам нервно оборачиваясь назад.

– Не смотри так прямо. Сейчас принесут эль, и мы пойдем перекусить в другое место, – закончил Абрам и продолжал наблюдать за ситуацией издалека.

Абрам не хотел подпускать к себе эту странную, на его взгляд, личность. Но не потому что он, как считал Адам, мнительный и недоверчивый. Дело было совсем в другом. Чутье подсказывало ему, что что-то до ужаса знакомое и пугающее было в этом незнакомце. Как будто легкий ветер старых воспоминаний просвистел прямо над головой.

Пальцы начала колотить легкая дрожь, а внутри комом подступал неописуемый страх. Какофония звуков ушла на второй план, лишь отдаленным эхом донося информацию до его ушей. Зрение обострилось в разы, осматривая различные детали, окружавшие таинственную личность, ведь он явно зашел сюда не просто выпить. Точно! Он преследовал какую-то цель и постоянно смотрел на настенные часы прямо над барной стойкой, где довольный трактирщик выносил долгожданные напитки для Абрама из погреба. Хозяин трактира поставил тяжеленные кружки на стол, расплескав пену в разные стороны и задев гостя. Вытащив из фартука широкую салфетку, он молниеносно принялся оттирать стол и рукава незнакомца, но тот лишь презрительно отдернул руку, толкнув изрядно подвыпившего посетителя сзади. Как и полагается любому жителю Терры, глубоко ценящего свое личное пространство, тот не стал долго разбираться и выбил его кинетической силой из стула, опрокинув прямо через стойку.

По таверне прогремел грохот из кружек, стучащих по столу, и гогот посетителей, ожидающих продолжения. Распрямив свои усы, трактирщик принялся помогать подняться неуклюжему гостю. Увидев его лицо, глаза толстяка на мгновение застыли в ужасе. Последнее, что они увидели, это блеск когтей и резкое движение руки возле его шеи.

Всеобъемлющий хохот сменился на шипящее рычание. На месте таинственного незнакомца разрасталась фигура, разрывая по швам одежду и ломая изнутри кости. Лапа, покрытая чешуей, зацепилась когтями за стойку, вылезающими из фаланг пальцев на несколько дюймов вперед. Некогда худощавая спина разрослась мышцами и покрылась золотой чешуей. Капюшон окончательно спал, оголив голову ящера, который вцепился пастью в тело несчастного трактирщика. Легким движением вытянутой мощной шеи оборотень швырнул его на ближайший стол, окропив все кровью. И пока за доли секунды все приходили в себя от необъятного ужаса, ящер обвил своим длинным языком первую жертву и притянул к себе, пробив грудную клетку когтями насквозь. Следом рухнула супруга этого несчастного, схватившись от невыносимой боли за свое сердце. Рык прозвучал так громко, что многим заложило уши, а спустя несколько мгновений такой же рык раздался в десятках других мест города Веспир.

– Раптолаки! – прокричал кто-то в трактире. Прежде, чем ящер успел что-то сделать, один из гостей сгенерировал из воздуха ледяные колья и мгновенно пригвоздил оборотня к стене по рукам и ногам. Истошные от боли завывания и рев раздавались по всему трактиру до тех пор, пока его голову не пробил насквозь широкий ледяной шип.

Осознав произошедшее, толпа ринулась к двери, расталкивая друг друга и переворачивая мебель. Кто-то прыгал из окна, не думая о предстоящей боли, кому-то удалось выбежать первым, а кому-то повезло меньше. Не успев среагировать, в хаосе событий, Адама скинули со стула. Топот тяжелых сапогов оставлял синяки на его руках и ногах. Обезумевшая толпа не обращала внимание на то, что было у нее под ногами. Лишь рука дяди Абрама, схватив за тиски, оттащила подальше в сторону.

– Адам, ты как? – отряхивая его одежду от грязных следов по рукам и ногам, дядя внимательно осматривал его ссади и кровоподтеки.

– Я…я вроде цел, – уставившись на растерзанные тела пар и ящера, промямлил Адам.

– Так, Адам! Нечего смотреть, нам пора уходить – развернул к себе своего племянника Абрам, но тот опешил от страха и не слышал – Адам! Соберись и слушай меня внимательно! Нам надо выбираться отсюда и поскорее. Мне надо чтобы ты делал так, как я тебе скажу. Ты меня понял?

– Дядя…Он ведь… – испуганным и совершенно оцепеневшим голосом бормотал Адам, смотря куда-то вдаль. Сцены ужаса повторялись в голове раз за разом до тех пор, пока по его щеке не прилетела крепкая оплеуха.

– Еще раз, ты меня понял?

– Да, дядя. Понял.

– Извини за этот скромный жест, но у нас совершенно нет времени на вдохновляющую мотивационную речь, – сказал Абрам, схватив Адама за руку и резким движением двинулся в сторону двери.

Последний луч солнца покинул этот некогда спокойный и уютный город, отдав его во власть сумрака и наступившей жатвы. Силуэты на крышах, рычали, поблескивая глазами и наслаждались видом паникующих, пока еще живых, блюд на своем пиру. Самые смелые из оборотней мгновенно прыгали на землю, распугивая свою добычу и выискивая ильнийцев, самых уязвимых существ на свете.

– Всем держаться в центре города! Гвардейцы Терры вас защитят! – прокричал во весь голос стражник, метнув изо всех сил факел в узкий переулок.

Силуэты чудовищных ящеров вышли на свет, облизывая длинными языками свои огромные вытянутые пасти. Игривый настрой одного из них прервал каменный шпиль, появившийся из-под земли и располосовавший назойливую ухмылку раптолака. Его собратья мгновенно настигли дерзкого защитника, прежде чем тот успел нанести следующий удар. Их клыки и когти разрывали оливковую ткань кожаных доспехов вместе с плотью, окрашивая щебень улицы в багровые тона.

Хаос царил повсюду. Оборотни нападали резко и неожиданно. Вспышки сверхсил пар озаряли мрак улиц. Повсюду были слышны звуки сражений, крики и боль. На одной из улиц, ведущих из центра к окраинам города, небольшая группа пар отбивалась от очередной атаки оборотней. Зигзагообразное построение зданий позволяло парам легко прикрываться за стенами и сражаться на расстоянии. К одной из таких групп присоединились Абрам со своим племянником Адамом.

– Мы ведь в безопасности? Да, дядя? – спросил Адам, наблюдая как очередного оборотня сожгла заживо пара.

– Пока еще нет, – осматриваясь по сторонам, ответил он, – вроде это был последний из ящеров, – Абрам уважительно кивнул паре, расправившейся с раптолаком. В ответ они не повели и взглядом. Гордо выпрямившись, пара рассеяла языки пламени и двинулась вперед держась в стороне от остальных. Молодняк, – подумал про себя Абрам, но его мысли прервал голос племянника.

– А куда мы идем?

– Мы ищем, где спрятаться, – сухо ответил Абрам, держась поближе к стене.

– Прятаться? Разве ты не будешь сражаться? – возмутился Адам.

– Я приберегу свои силы на крайний случай, – вполголоса ответил его дядя, – здесь есть кому проявлять свою сверхсилу, – кивнул Абрам в сторону нескольких пар впереди.

– Но как же помочь остальным? Нас ведь оберегают. Хотя мы их даже не знаем! – рассердился Адам.

– Спокойнее и тише говори! Это их выбор. Я никого не заставляю себя охранять.

– Так нельзя, дядя.

– Но так надо. Это называется выживание. Много мужества умереть не надо, а вот выжить, когда страх – единственный твой спутник. Это совсем другое дело.

– Я тебя не понимаю. Мне стыдно за тебя.

– Со временем сам поймешь. А по поводу нравоучений оставь их при себе. Не самое подходящее место для них ты выбрал.

– Но дядя…

– Слушайся меня! – прикрикнул Абрам, но тут же притих, – слушайся меня и тогда увидишь рассвет.

Адам хотел многое сказать ему касательно его цинизма, но решил отложить диалог на потом. На время на улице наступила тишина. Небольшая группа пар наконец-то смогла перевести дыхание, давая восстановиться своим силам и зажить ранам. Эхо бойни осталось далеко позади в центре города. Но Абрама это затишье волновало еще больше. Его не покидало ощущение, что за ними следят и всего лишь ждут подходящего момента для атаки.

Пока пары пытались выбраться из города, оборотни вовсю лакомились своей добычей. Центр города был заполнен трупами и залит кровью. От некогда ароматной рыночной площади и аллей милигридий не осталось и следа.

В одном из полуразрушенных домов ящеры смаковали плоть тех, кто пытался спрятаться, но не преуспел. Оборотни рвали свою добычу, огрызаясь друг на друга, подобно диким зверям. Застывшая гримаса боли и страха была привычным зрелищем на искалеченных телах пар. Вся мебель в доме была перевернута и сломана. На стенах были следы от когтей и использованной парасилы.

Через зияющую дыру в крыше запрыгнул белый раптолак. Он был в разы крупнее и выше своих сородичей, а лицо имело пароподобный вид. Его острое зрение легко фокусировалось на мелких деталях, недоступных обычному глазу. Мир для ящера был окрашен в исключительно оранжево-желтых тонах. Среди разрушений оборотень заметил нечеткие следы, как пар, так и своих сородичей. По их расположению, он с легкостью воспроизвел всю картину случившегося. От момента, как оборотни проникли в дом через окно, как нескольких из них вышибли парасилой обратно, и до момента, как паре пришлось резко отступить дальше по коридору. Это оборотня удивило, так как по следам к ним никто так и не приблизился. Вдохнув через щелевые ноздри, он уловил знакомые запахи чабреца, различные виды специй, несколько ящеров, запах хозяев и ребенка. Зрачки в этот момент сузились и ящер стремительно пошел на своих длинных ногах в сторону коридора. Проходя мимо выбитых дверей, оборотень приблизился к той, откуда раздавалось жадное чавкание. Вероломно войдя в комнату, он мгновенно пришел в ярость. Схватив одного из ящеров за шею, раптолак пригвоздил его окровавленную морду рядом с телом маленькой девочки. Все остальные оборотни прижались к земле, боясь пошевелиться. Белый ящер бил беспощадно своей громадной лапой до тех пор, пока раздвоенный длинный язык сородича не перестал трепыхаться и обхватывать его ногу. В доме нависла тишина и не было слышно даже легкого рычания. Лишь вой ветра проносился по коридору. Самым длинным когтей белый оборотень пронзил чешую, окропив кровью шею мертвого раптолака. Оскалив острые, как бритва зубы, он повернулся к остальным.