Loe raamatut: «Дым над комбинатом», lehekülg 4

Как видите, концепция идеального города у Жени и Марка отличалась. И однажды, Жене на электронную почту приходит письмо от Клуба Бессмертия. В нём Марк приглашал её на разговор в Парк Победы 31 августа.

– Ты пойдёшь? – спросил я её.

– Конечно, и ты со мной.

– А я-то зачем? Тут про меня ни слова.

– Ну и что? Я думаю, он будет не против, если мой парень пойдёт со мной.

– Ну, хорошо.

Наступило 31 августа, полдень. Мы приехали в парк. Штаб Клуба Бессмертия находилась недалеко от гипермаркета "Линия" и выглядела как довольно большая и остеклённая беседка. Внутри сидел один человек. Когда мы вошли, он сказал нам:

– Здравствуйте. Тебя я уже знаю, Евгения, а ты, как я понял, Ник?

– Да, я Ник, парень Жени и гитарист группы "ЛТЗ". Думаю, слышали. – ответил я ему и протянул руку.

Самому мужику было лет 22–25 на вид, внешне – нордид или что-то подобное.

– Да-да, я был свидетелем вашего выступления тогда, в Нижнем. Немного сыровато, но для первого раза неплохо. Меня, как вы, наверное, догадались, зовут Марк. Расскажу о себе немного. Мне 24 года, и я студент Технического университета ЛГТУ. Моя жизнь не всегда была такой, как сейчас. В детстве я был очень наивным и суеверным мальчиком. Но потом одно событие навсегда изменило моё мировоззрение.

С этими словами Марк чуть поднимает рукав своей футболки, и через секунду его рука оказывается отделена от туловища.

– Я думаю, вы поняли, что это искусственный протез. – продолжал Марк в ответ на наши удивлённые лица. – Когда мне было 16 лет, со мной случилось ужасное происшествие при работе с токарным станком. Оттуда вылетела деталь и отрезала мне руку. Потеря крови – не самое страшное. Но природа тебе новую руку не сделает. Зато люди – сделали. С тех пор у меня пропала вера во всякие потусторонние силы и природу. Я стал изучать достижения науки и техники человечества, и это привело меня к трансгуманизму. Год начала я вывел свой прогноз на несколько десятилетий вперёд, а скоро моя книга "Пять веков в истории людей" будет издана, и я начну набирать сторонников. Я хочу, чтобы вы тоже присоединились к Клубу Бессмертия, ибо мы – надежда людей.

– Но стоп! – перебила Марка Женя. – Протезы – это всё конечно круто, да. Но помешают ли ваши задумки природе?

– Да какая разница? Зачем нам эта флора, фауна и всё остальное? Человек – вот венец творения. На большее природа уже неспособна, значит мы сами должны совершенствоваться. Неизбежно исчезает охота, рыбалка, собирательство, а так же сельское хозяйство. Всё заменит промышленность. Это необратимо. – Марк напоминал мне самого Геббельса, говоря всё это. Признаюсь, речь его меня впечатлила. Но всё-таки, в ней чувствовалась безысходность, нас с Женей не устраивало такое будущее. Раз Марк так восхвалял homo sapiens как венца творения, значит, в наших же силах было создание совсем иного общества – общества, где люди будут жить в гармонии с окружающим миром. Так я и сказал Марку.

– Как я понял, вы непреклонны. Ну что ж… Тогда я найду соратников и поддержку населения сам, без вашей помощи. Вы свободны. – ответил нам с серьёзным лицом и открыл дверь.

Я молча взял Женю за руку и вышел.

Глава XII. Авария

Наступило 1 сентября. Женя шла на него с удовольствием, а я всё думал о нашем вчерашнем диалоге с Марком. Не выходил у меня из головы тяжёлый образ этого человека. Но мои размышления прервали Федя и Спайк. Федя сказал, что они уже залили альбом на все известные площадки. Альбом, кстати, назывался просто – "ЛТЗ I". И можно ли упрекнуть за то, что когда Андреф предложил нам отметить в одном баре на Советской выход альбома, мы с радостью согласились?

Был уже вечер, 20:00, мы были под алкоголем (лично я первый и последний раз в последний раз в жизни), и Андрей, как самый трезвый из нас, решил вызвать нам такси. Приехали две машины: в одну сел Андрей со мной и Женей, а во вторую – Федя, Спайк, Костян и Соня. Сев, мы продолжали обниматься и целоваться с Женей. В это время водитель ехал на спуск по Первомайской улице (она проходила параллель на Советской, просто Советская вела только наверх, а Первомайская – только вниз). Обе улице вели к площади Петра Великого, а она – к мосту на левый берег. Сначала мы должны были проследовать на Новолипецк и высадить Андрея, затем – на Тракторной, к дому Жени. А надо сказать, на Первомайскую нельзя было въехать со стороны пересекающей её улица Фрунзе, но один водитель внедорожника видимо решил, что общие правила дорожного движения не для него. Столкновение. Темнота…

Глава XIII. Последствия аварии

Где я? Что со мной? Я видел себя в огромном лесу, и мне не вольно вспомнились строчки Данте из начала "Божественной комедии"… Но что это я слышу? Какой-то безумно знакомый голос звал меня из глубины леса. О да, это Женя! Женя звала меня! Я побежал на голос, но звук не стал казаться мне ближе. Я ускорился.

– Ник! Помоги мне! – кричала Женя, но я не видел даже её тени.

Между тем крики становились всё громче и отчётливее. А мне казалось что лес начинает повторяться. Да что же это за место?! Но помимо криков Жени, я стал слышать нечто иное. Звук не был похож на природный. Он скорее напоминал заводской шум! Небо начинало темнеть. Огромные металлические массивы просто пожирали лес. А Женя продолжала кричать:

– Ник! Помоги! Если не мне – то лесу!..

– Женя, Женя! Я спасу тебя! Где ты?!.

Но в это время звук работы завода заглушил крик Жени, и через несколько секунд предприятие задавило лес вместе со мной…

Я проснулся в больничной палате. Рядом со мной сидел Федя и что-то делал в телефоне. Я хотел позвать его, но из моих уст вылетело лишь несколько жалких звуков. Этого было достаточно. Федя услышал и крикнул врачам: "Идите сюда, Ник очнулся!" Он подошёл ко мне и сказал:

– Ник, как ты? С тобой всё хорошо?

– А-э-э-э-э…

– Ах да, врачи предупредили что первое время тебе сложно будет говорить. Но это ничего! Главное, что все внутренние органы не задело. Вообще, тебе повезло, чего не скажешь о…

– Г-д-д-де…Женя?.. – попытался сказать я.

– Женя… Она в коме… А Андрей и таксист погибли на месте.

– Где моя Женя? Отведите меня к моей Жене!

В это время в палату входит врач.

– Извините, что задержался немного… – сказал он, и, слегка вздохнув, продолжил. – Евгения не смогла выйти из комы. Время смерти – 3 сентября, 14:36.

В этот момент моё сердце не выдержало и у меня случился приступ.

Теперь мир для меня перестал существовать. Я всё не мог поверить, не могло быть такого. Женя не могла так просто взять и умереть, бросить меня на этой земле, которая мне теперь была не нужна. Какой смысл в жизни, если Жени нет в ней?

Между кем начинался учебный год, но мне не было никакого дела до этого. Даже шутки Лизы не смогли помочь мне. Я постоянно думал только о Жене. Наши сборы в клубе вызвали боль в моём сердце. Более того, сам Тракторный мне теперь казался серым и мрачным. Нижний Парк стал для меня зелёным адом, а музыка группы "ЛТЗ", которая без того было готической, теперь вгоняла меня в тяжелейшую депрессию. Абсолютно всё вокруг было связано с ней. Липецк остался навсегда в сердце Жени, которое уже не билось.

В то время, как я находился в заточении самого себя, в группе возникли споры – кто же станет новым вокалистом? С одной стороны, уход Жени снимал рамки тяжести. С другой – мы лишились связующего звена группы. Об эмоциональной обстановке в команде и говорить нечего. Все были подавлены, все скучали по нашей старой вокалистке, но всё это не могло никак сравнится с тем, что чувствовал я. Я, кстати, отказался участвовать в записи нового альбома и покинул группу, которая и так была на грани распада. Между тем, находясь в депрессии, я перестал общаться с окружающим миром вообще. Как бы Федя со Спайком и остальными не старались мне помочь, я не желал выходить никуда дальше Пятёрочки за продуктами (не считая колледжа, конечно же). Но однажды мне пришло сообщение о похоронах Жени.

Похороны прошли на кладбище ЛТЗ, недалеко от дома Жени. Это было последней каплей в чаше моих страданий. В конце церемонии я не выдержал, и у меня случился нервный срыв. Как бы Федя с товарищами не пытались мне помочь, мне было наплевать. Наплевать на Федю, на группу, на всех. Так я им и сказал. Было решено отвезти меня домой. Но зря они оставили меня одного. Я понял, что теперь мне ничего не осталось, кроме как отправиться к Жене. Я просто взял лезвие и… К счастью, через несколько минут уже пришла мама. Я чудом остался жив. Мне ещё повезло, что в психушку не отправили.

С того момента в моё свободное время со мной всегда был Федя (не считая визитов к психологу). Кстати, родители Жени продали уже никому ненужный гараж. Это и к лучшему, наверное… Теперь мы собирались в частном доме у Сони, на Сырском Руднике. Я ещё несколько раз хотел вскрыться, но один из друзей Сони, с которыми я познакомился у неё в гостях, посоветовал мне одно средство – траву! Она же дурь, она же марихуана. Странное средство, не правда ли? Правда, первый раз я немного переборщил с дозировкой, поэтому меня вырвало. Но после этого я увидел странный сон.

Стою я на огромном абсолютно пустом поле. Солнечно, вокруг тишина. Но вдруг я услышал шаги. Я обернулся и увидел Женю.

– Женя, Женя, это ты?! – крикнул ей я.

– Да, Ник. – сказал она, подошла ко мне и обняла меня.

– Ты жива? Пожалуйста, не говори мне, что это сон…

– Увы, но это так, – ответила Женя, а потом грустно сказала. – Ник, зачем ты пытался покончить с собой, дурачок?

– Прости… Но без тебя этот мир не имеет смысла.

– Не говори так! Тебе не стыдно?! А как же наши планы? Ты обещал мне, что станешь директором НЛМК, исправишь нашу экологию. Ты забыл? – Ну, нет…

– Тогда что ты творишь?! Тебе дали шанс, ты – единственный выживший в той аварии. Значит, твоё предназначение – выполнить всё, что мы с тобой планировали. Ты понимаешь это?

– Я боюсь, что без твоей поддержки не справлюсь…

– У тебя же есть Федя! Ты забыл о нём? Он же твой лучший друг!

– Да, Женя, ты права…

– Вспомни наконец о своих друзьях, вместе вы справитесь!

– Прости меня, Женя…

– Ничего, Ник, забудем! Ну что ж, прощай, мне пора… Я люблю тебя и я всегда с тобой! – сказала Женя и стала медленно исчезать.

– Я тебя тоже! – радостно говорю я.

– До встречи! – Женя почти исчезла, и мир вокруг тоже стал разрушаться.

…Я проснулся.

С тобой всё хорошо? – спросил меня Даня, тот друг Сони,который познакомил меня с травой.

– Знаете, ко мне во сне Женя приходила…

– Что она говорила? – подошел к нам Федос.

– Она… она сказала, что я забыл тебя, Федя и остальных друзей тоже… Простите меня, товарищи…

– Эх, да ладно уж, успокойся, бро. Женя уже не с нами, но её дело живёт. Ты забыл про Марка? А он нас нет. Он тоже приходил на похороны Жени с какой-то группой. Пока ты в депрессии, он уже успел выступить на площади Петра Великого. Поэтому тебе тоже надо продолжать борьбу. Ты понял, брат?

– Да! Товарищи, я обещаю, что не предам дело Жени. Ещё обещаю, что абсолютно всегда будешь держать голову трезвой!

Все радовались, что я наконец-то успокоился, но всё же иногда, когда я думал о Жене, депрессия вновь возвращалась ко мне. Даня рекомендовал курить траву. И правда, травка – лучше антидепрессант. Находясь под кайфом, я снова брался за гитару и сочинял длинные соло. Друзья опасались, что это я перейду на тяжёлые наркотики, но этого не произошло. Я курил лишь траву, и то довольно редко.

Между тем, я снова стал лучше учиться и даже опять стал дружить с Лизой. Зимние экзамены я сдал неплохо, а после Нового года Федя объявил анонс записи нового альбома и разместил объявление о поиске нового вокалиста или вокалистки. Я пообещал помочь, хоть и не в составе группы.

А потом наступила весна. У Феди и Спайка скоро экзамены в 11 классе. А я, так как был не особо загружен, решил съездить на ЛТЗ. Взглянуть на то, что стало с тем деревом.

Я снова прошёл по уже знакомому пути: проходная, производственные здания, и наконец, главный корпус. Но то, что я там увидел, потрясло меня.