Loe raamatut: «Ювенилия Дюбуа», lehekülg 35

Грамотный конец

[впервые опубликован в журнале «Город» #45]

Клац-клац, клац-клац. Доносятся звуки клавиатуры. По клавишам прыгают грубые пальцы. Рядом с ногтями обглоданная кожа. Это лапти Паши. Паша молодой парень, ему ещё нет и тридцати, но голову обрамляют локоны седых волос.

К своим годам Паша не достиг высот, которых так страстно желал, но ещё и не успел потерять заветную мечту, эмоционально застряв как бы между двумя пропастями. Деньги он зарабатывает благодаря своим водительским правам: перевозит чужие автомобили из пункта «А» в пункт, указанный начальником. Платят не очень много, но достаточно, чтобы платить аренду за крошечную студию на отшибе большого города, да на хлеб с маслом.

Кстати, о размерах комнаты, вот он, Паша, сидит за крошечным столом, по его правую руку уже громоздится кровать, а слева давит единственный шкаф для тряпья. Перед глазами же маячит плита, да раковина с мусорной корзиной.

Паша клацает по клавиатуре, потому как он помнит свою мечту. Он хочет стать писателем, считая себя крайне интересным субъектом. Несмотря на свою имеющуюся (гипотетически) бойкость идей и ума, Паша безграмотен, местами наивен и мягкотел.

Клац. Клац. Тык-тык. Клац… Тык. Звучит иное клацанье, совсем так иначе. Оно более размеренное и точное, без лишних стираний, да и кнопки клавиатуры отдают другим тембром. А пальчики, которые бьют по этой клавиатуре, вовсе не похожи на обрубки Паши. Хоть они и без фантастического маникюра, но всё же обладают очень важными характеристиками: утончённостью, аккуратностью и хорошо развитым мозгом, который ими, собственно, управляет.

Это Даша. Красивая и молодая. Сидит в дальнем углу кровати. У неё ноутбук повнушительней, да посерьёзнее, чем у Паши. Даше нет и двадцати пяти годков, а она уже главный проектировщик в одной из крупных строительных фирм. У Даши нет мечты. У неё есть работа, в которую она вкладывает свои знания и умения.

Она всегда серьёзна, сурова и часто не может вспомнить, каким образом её угораздило влюбиться в Пашу. То ли с помощью знаков свыше, то ли по привычке, но получилось то, что получилось и в целом, Паша и Даша живут в относительной дружбе.

За окном уже вечер. Даша сосредоточенно доделывает планировку трёхкомнатной квартиры в новостройке, расставляя специальные отметки там, где будут находиться розетки.

Паша, в свою очередь, сидит и пишет. А ввиду своей безграмотности, не слишком часто, но и не слишком редко отвлекает Дашу, чтобы та подсказала нужное слово.

«Уважаю» – через О или А?.. А «не всегда» пишется раздельно или слитно?.. «Изредко» или «изредка…» «Чересчур» – пишется через з или с?.. «Не чувствую» – слитно или раздельно? Спасибо. А «не нужен» – слитно?..

За всё время (не только в сегодняшний вечер) Даша бойко отвечала на вопросы, каждый раз делая раздражительную и очень уж страдальческую мину. Ей чуть ли не физически было тошно каждый раз отвлекаться на глупости Паши.

Вот он закончил писать. Она закончила проект, отправив начальнику ссылку на документ в облаке, после же ретировавшись в душ отмываться от очередного дня.

Паша в это время распечатал листок на стареньком принтере с написанным сегодня текстом, затем нырнув в ванну к Даше, та ещё не успела домыть голову. Паша искупался бы и завтра с утра, но ему предстояло больше суток перегонять новый КАМАЗ из столицы в какую-то далёкую область. Даша никогда не вдавалась в подробности.

После, когда тела их были домыты, свет выключен и сделана любовь – молодая пара уснула в примирительных объятиях.

Восемь часов утра. Дашин будильник неистово разрывается криком. «Проспала», – думает девушка, вставая без очередных «ещё чуть-чуть» на ноги. Пашин след из норы давно простыл.

На столе Даша видит распечатанный листок. Это вчерашние выдумки Паши. «Он никогда ещё не забывал свои завитушки», – весело говорит про себя Даша, ухмыляясь придуманной аллюзии на буквы, написанные Пашиным умом. Она берёт листок и решает потешить себя с утра, почему бы и нет?

«Дорогая Даша!

Ты прекрасно знаешь, как сильно я тебя люблю и уважаю. Эти волшебные три года с тобой пролетели очень быстро, а самое главное, эти три года были для меня очень счастливыми!

Три года, обалдеть можно! Я сижу за нашим крошечным столом, пишу эти строки, периодически любуясь твоим профилем. Особенно меня восхищают густые бровки (вот бы они ещё не всегда были хмурыми, а хоть изредка радовали меня своей возможной доброжелательностью).

Знаешь, я много думал о нас. Я думал о том, что в нашем возрасте люди женятся, заводят детей… Знаешь, такое золотое время расцвета новой семьи. Мы молоды, да! И я всё думал о нас…

Скажу тебе честно, ты – лучшая. Женщина-проектировщица, кто бы мог подумать? Ты очень сильная женщина, даже чересчур… ха-ха.

Знаешь, ты всё время, сколько мы знакомы, помогала мне. Как включить там стиральную машинку, будильник этот чертов настроить на работу, завтрак как приготовить, обед, ужин. Всё это – ты.

Когда мне тяжело, ты всегда устраиваешь своему непутёвому дураку взбучку и держишь в ежовых рукавицах. А как ты закатываешь глаза и бесишься, когда я неправильно произношу слова, ха-ха! Или вот ещё, когда ты читаешь мои рассказы и вечно исправляешь кучу банальных ошибок.

Я благодарен тебе за всё это, но есть одно большое «НО». Я устал. Ещё раз повторюсь, я безумно люблю тебя, это чистая правда, но так больше не может продолжаться. Ты вечно злишься на меня, исправляешь меня. Я постоянно чувствую твою злость и катастрофическое раздражение к себе вот такому непутёвому.

Постоянный стресс и твоё бессердечие убивают меня. И знаешь, я хочу жениться, хочу детей, я всё хочу, но не с тобой. Мне больно это говорить, но я дошел до крайней точки терпения.

Твоя грубость и твоё безразличие достигли вершины в моём сердце. И да, наконец, я могу тебе сказать: гори в аду, злобная ты сука! Хотя с таким характером тебя не пустят даже в такое злачное место.

Я пишу это всё и совсем не чувствую боли, только эйфорию от предстоящего освобождения.

Три года рабства! Как я ждал, что ты изменишься, но, увы и ах! Тебе дорога только работа и твоё превосходство над всеми. Желаю тебе счастливо оставаться одинокой (не дай бог кому «повезёт» с тобой) до конца дней. Да и ведь тебе никто, собственно, и не нужен.

П.С.: Я соврал тебе. Нет никакой командировки. Забрал свои вещи (сколько смог), остальное можешь выкинуть.

Не твой Паша

Закончила Даша читать со слезами. Солёные капли обрамляли её щёки и подбородок, оставляя влажные полосы. Из носа свисали бактериальные скопления в противовирусной оболочке (так называемые сопли).

Даша конвульсивно содрогалась всем телом, повторяя навзрыд: «Господи… Паша, Пашенька, дорогой… Ни одной ошибки, ни одной… Боже, как хорошо, как же хорошо написано!»

Счастливая смерть

Андрей устало взобрался на седьмой этаж. Пошарив в сумке с полминуты, он достал ключи, начав как-то неумело отворять дверь с номером «103». Замок с трудом поддался. «Надо бы заменить» – в какой раз пробежала мимо мысль.

В нос ударяет застоявшийся запах закрытых окон. Свет выключен. Так темно тут и немного боязно. В дальней комнате приглушенно шумит телевизор. В зале без изменений. Жизнь мебели и фотографий замерла под стеклом несколько лет назад. Когда-то это была комната мамы Андрея. Она умерла в мучениях от глубокой старости на девяносто пятом году.

Андрей призраком движется по коридору по направлению звука. В дальней комнате расположился пожилой отец. Кровь от плоти. Надежда в лучшее. Ностальгия. Любовь. И память.

«Отец, это я!» – В полсилы взывает сын, давая знать о себе заранее.

С приближением звук телевизора становится громче. Дверь немного приоткрыта. Из щёлки мелькает контрастный свет.

Вот он. Прикованный к кровати старик с благородными чертами. Насупленные брови. Он младше своей жены на какой-то молниеносный год.

Никогда он ни о чём не просил. Вплоть до восьмидесяти лет ездил на дачу на своём велосипеде, пропахивал в одиночку несколько соток, ухаживая за каждым кустом. Только последний год подломил его. Беспристрастный инфаркт, физиология и выдуманное время, которое невидимым шлейфом позорной мысли вычерчивает тоскливое «пора».

Сестра Андрея живёт в другом городе, а младший брат исчез двадцать лет назад. Андрей один остался у своего отца. И как бы ему не было тяжело приезжать каждый день после изнурительных рабочих смен, для него эти посещения вовсе не крест, а просто любимый отец, без которого…

«Пап, это я, Андрей» – повторяет он спокойным голосом.

Старик лежит с закрытыми глазами. Только экранное свечение вырывает его бледные черты без явного контура. Он мирно спит. Вот только грудь не вздымается под исхудалым пледом.

Андрей подходит ближе, включает свет. Легонько так тормошит некогда могучее плечо, понимая, что отца больше нет.

Андрей медленно, словно погружая подводную лодку, наполняет лёгкие застоявшимся воздухом, начиная бесцельно ходить по комнате. Необходимо обуздать в себе человека. Помни, это естественный этап жизни. Естественный, но всё же…

Сначала Андрей набирает номер скорой, а затем и полицию. Теперь остаётся только ждать.

Никто не торопится.

Через час забирают тело и составляют протокол. На прощание (выходивший последним) фельдшер говорит:

«Дедушке много лет было, остановка сердца. Знаете, от этого, конечно, не легче, но всё же он умер в своей постели во сне. Это редкая и очень счастливая смерть».

Андрей задумчиво кивает.

Вот он. Его паспорт. Геннадий Семёнович. 1924 года рождения. На фотографии ему ещё только сорок пять лет.

«Прощай, отец…»

Андрей навсегда покидает отчий дом. Теперь нужно выспаться и начать заниматься похоронами.

Как же болит тело! Я промок до нитки. Открываю глаза и вижу пляж. Никого вокруг. Странно. Вот я лежал у себя дома прикованный к кровати, а теперь… мои ноги снова обрели подвижность. Я походу сплю. Да, я читал давным-давно статью… что-то про осознанные сны. Это один из них, я просто уверен, иначе как это ещё можно объяснить? Я не маленький мальчик клевать на чудо, но и не дурак, чтобы не воспользоваться случаем снова ощутить песок между пальцев. Прекрасное чувство! Как приятно обжигает пятки…

Вдали виднеется дорога. Меня тянет к ней, будто нутро окликает беззвучный голос. Кажется, я мог бы и противостоять ему, но не хочу. Здесь, у дороги, тишина прерывается. Начинает доноситься топот копыт, да ржание лошадей. Одновременно с тревожным шумом надвигаются и тучи над головою. Гром и молния!

Прячусь в ближайших кустах. Кто бы это ни ехал – нехорошим несёт с той стороны. Стук копыт стремительно приближается. Точки, мельтешащие некогда вдали, начали приобретать законность силуэтов. Целое стадо бросается галопом во главе с наездниками в доспехах из кожи. Такие явно не приносят мира любой земле.

Их стая почти проносится мимо, как я замечаю пленника на плече. Да, зрение не обманывает меня, это девушка! Я вижу её лицо… и это лицо мне кажется знакомым. Только вот… Ах, моя Анна! Моя жена. Моя любовь, чей прекрасный лик не забыть в веках и странных странствий. Как же так родная получилось, что я нашел тебя в летах, в которых только познакомились с тобою…

Дыхание учащается. Ещё немного, и выдержки не хватит стратегически стерпеть. Как эти животные посмели посягнуть на святое?! Спокойно… Конвой проскакивает мимо. И я весь во внимании тяжелых дум о том, как бы мне незаметно проследовать за ними.

Только стоило подумать, как вдруг тело ушло из-под контроля. Снова паралич? К счастью, нет. Я чудом воспарил над самыми кустами, не в силах промычать ни слова. Диво. Я невесомым стал и ветер, что поднялся так удачно, попутно начал дуть к моей заветной цели.

Какой странный, однако, пейзаж: розовые горы, красные реки… Всё так осязаемо и всё так взаправду, но в тоже время сплошное полотно Гогена.

Погода снова начала проясняться. Я побоялся, что и ветер стихнет, но чёрта вам, не дождётесь!

Я на месте. Вижу неприятельские бараки. Тело начинает становиться тяжелее, приземляясь точно на пригорке. Отсюда мне отлично видно обстановку, теперь и план придумать можно по спасенью.

Первое, что приходит в голову: дождаться ночи и тихо так, одними лишь шажками, выкрасть Анну, пока мерзавцы будут спать, наевшись краденого мяса. Но вот я слышу крик любимой! Как же это нестерпимо, внутренности переворачиваются вверх дном, мои челюсти сжимаются капканом, щёлк! И вот тело моё в рыцарских доспехах. В левой руке щит, а в правой меч горит огнём правдивым.

Не заботясь больше об укрытии, начинаю бежать с криком на зверей. В первую секунду армия в смятении. Во вторую же, все при оружии, готовые разорвать меня. Стремительно приближаюсь, не зная страха.

Сначала подумалось: умру я сразу. Но меч мой сделал резкий взмах и всей своею вертикалью срубил ближайшего врага. Я тут же окружаюсь ненавистными мечами. В щит прилетают десятки, а то и сотни стрел за раз. Но я так ловок, так силён я здесь. Любовь – оружие намного сильнее наточенного металла.

Я перерубаю сотни тел, проходит вечность. Туман рассеивается, забирая в преисподнюю своих помещих. И вот, о боже, стоит она. Совсем одна, спасённая и без одежды. Как ты прекрасна в своей улыбке, дорогая…

Я улыбаюсь ей в ответ, но она не узнаёт своего героя. Милая Анна, это ничего, я не сержусь, просто стал твой муж ещё чуть старше, чем ты меня могла запомнить… Беру неприкосновенный цветок за ручку, она не против. Ладошки мокрые, я весь от смущения в поту. День близится к закату. Я снова улыбаюсь своей любви, смотрю заискивающи в её небесные глаза и вижу благодать нирваны.

На пляже она аккуратно пробует воду на тепло, заходя по пояс, а после и вовсе пропадает на горизонте. Красивей этого… красивей её – нет ничего на свете. Боль стоила того, чтобы поклоняться радостным мгновеньям.

Резкая агония пронзает тело. Так неожиданно и страшно! Из груди торчит осколок собственного меча. Смерть! Я не заметил, как предательски она подкралась со спины, но я слышу её спокойный шепот: «Вот и всё, пора. Тебе пора. Время. Не бойся. Такова участь каждого героя моей незамысловатой басни…»

Семь причин

[впервые опубликован в журнале «ЯММА» #6]

2156 год. На улице стоит чудесная летняя погода. Радостные лучи игриво отражаются от зеркальных небоскрёбов, которые застройщики понатыкали на каждом свободном метре, а над головами мирно пролетают дроны, следя за общественным порядком.

Вася молча вертится по сторонам, изучая свой родной город под новым углом. Вот мимо проходят длинные ножки в коротком платье. Их обладательница соответствует высокому уровню своего природного сокровища, как бы обобщая образ в один прекрасный букет.

Вася смотрит на девушку жадным взглядом. Теряя какой-либо приличий, он облизывает сухие губы обветренным языком. Красавица замечает молодого человека. Мимику дамского лица охватывают сильные складчатые судороги, формируя неподдельное отвращение. Сквозь зубы она шипит: «извращенец чёртов», прибавляя после шагу, руководствуясь далеко не страхом.

Мужчина только улыбается, уже летая в своих мечтах. Он представляет, как гладит эти ножки, целует эту шейку, нюхает сладкую промежность девушки, нежно целуя её половые губы, а затем… затем они занимаются любовью, и никто не может помешать влюблённым.

На ближайшем здании, в десять окон по ширине и столько же в длину, загорается встроенный экран. Начинает басить героическая музыка, привлекая внимание граждан и приезжих, находящихся в непосредственной близости.

Вот и Вася вздрогнул от неожиданности. Улыбка с его лица спала, и он с серьёзным видом уткнулся в светодиоды. На экране начался поучительный ролик, который каждые двадцать минут напоминал жителям и гостям о некоторых важных правилах, которые начали действовать пару лет назад. И, признаться честно, работали они действительно очень эффективно.

Вася видел ролик уже много раз, но за неимением других дел, скорее даже машинально, по привычке, начал смотреть и внимательно слушать уже зазубренный текст…

«Служба г-о здравоохранения, при поддержке прокуратуры и ф-й службы безопасности просит граждан, а также гостей столицы ознакомиться с правилами поведения на территории страны. Каждый человек обязан иметь при себе документ, подтверждающий его личность, и по первому требованию предоставить его сотруднику здравоохранения. Запрещается иметь при себе огнестрельное оружие, ножи и любые химические вещества, которые могут повлечь за собой вред здоровью. Также запрещается сбивать дроны и прятать лицо от опознавательных камер регистрации. Процедура «документации» лиц – часть общей безопасности. Также запрещается какая-либо агрессия в сторону любого человека. Нарушение безопасности и свободы справедливо карается новым отделом по борьбе с насилием «С.Е.М.Ь.», созданным специально для пресечения незаконных действий субъектов, совершивших преступление, повлёкшее за собой смерть или причинившее моральный вред прочим лицам. Убедительная просьба соблюдать вышеуказанные правила поведения. Всё это делается для общего блага и безопасности».

Голос замолчал, а вместе с ним начал таять герб на чёрном фоне. После небольшой паузы всплыл логотип «С.Е.М.Ь.» Из динамиков заиграла знакомая мелодия, под которую появился светлый интерьер здания С.Е.М.Ь. Его белизна как бы символизировала чистоту. Камера оператора начала плавно надвигается на серьёзного мужчину в чёрном костюме.

«Здравствуйте, граждане города и дорогие гости! Меня зовут Салымага Юрий Васильевич. Я являюсь главой организации С.Е.М.Ь, и в этом ролике я хочу ещё раз познакомить всех с методами, которые обеспечат наше с вами благополучие».

Салымага двинулся с места, нырнув в узкий коридор, стены которого украшали всевозможные плакаты с отличившимися законниками, выдержками с задержаниями и прочей информацией.

«Как многие из вас помнят, ещё два года назад данной организации не существовало. Ещё недавно людей, преступивших закон, сажали просто в тюрьму. Даже за убийство подонок отсиживал не особо долгий срок, а затем снова выходил на улицу, продолжая сеять хаос. Я никогда не одобрял подобной политики. Как вы знаете, на протяжении всего существования подобных мер, преступность не то, чтобы чуть уменьшилась, наоборот. Преступники создали целую культуру, начав гордиться своими сроками и статьями. Они подбивали и развращали умы молодёжи. Вся наша с-а превратилась в территорию безнаказанности. И я, ваш покорный слуга, пришел со своим проектом к нашему главе, который, как и я, мечтал о том, чтобы наша с-а стала не просто великой, но и совершенной в своём механизме. А для этого нужны соответствующие меры.

Да! Все осуждённые по тяжким преступлениям были казнены. Некоторые из вас взбунтовались, начав тыкать правами человека, а я вам скажу, что права есть только у людей, а у подонков их не должно быть! Отделом было создано семь жесточайших наказаний для всех тех, кто подвергает чужую жизнь опасности. Для каждого преступника найдётся кнут правосудия и сейчас я хочу ещё раз продемонстрировать изощренные изобретения, чтобы люди, которые задумывают недоброе, сто раз подумали, а хотят ли они такой участи для себя?»

Юрий Васильевич дошел до просторного помещения с высокими стенами. Окон здесь не было плюс, хорошая звукоизоляция. Посерединке стояли небольшие обособленные комнаты, по форме напоминавшие увеличенного размера обувные коробки. У каждой имелась дверь с торца, а с другой стороны располагалось панорамное окно для наблюдения за процессом.

Глава отдела двинулся в их сторону, поочередно показывая рукой на каждое такое помещение и объясняя:

«Кабина правосудия номер «1». Включает в себя бетонную плиту, куда и замуровывается предполагаемый преступник. Здесь вы можете увидеть специальное отверстие для лица, а здесь вот специальное устройство, которое позволяет оставить место для вдоха и выдоха грудной клетки. Таким образом преступник функционирует на протяжении всего времени, пока не сойдёт с ума, либо, пока не умрёт от обезвоживания. Подобная мера пресечения применяется по отношению к лицам, жестоко обращавшимся с детьми, а также для тех, кто жестоко обращался со своими родителями пенсионного возраста.

Кабина правосудия номер «2». Оснащена механизмом, позволяющим очень медленно растягивать конечности преступника вплоть до того, пока они не перестанут функционировать. И при слове медленно, я имею в виду: ну очень медленно. Процедура занимает в среднем полторы недели. Данная мера применяется к лицам, совершившим такие преступления, как: ограбление, воровство, хищение бюджета и любые противозаконные манипуляции, связанные с финансами.

Кабина правосудия номер «3». Здесь провинившемуся вырезают желудок, и он полностью теряет возможность восполнять свой организм жизненно важными элементами питания. Такое наказание постигает обычно живодёров, а также за издевательства над людьми путём голодного мора.

Кабина правосудия номер «4». Это очень особенная камера. Здесь находится порядка 1 200 000 специально выведенных комаров женского рода. Человек, совершивший серьёзные проступки против природы, помещается привязанным именно сюда. В течение суток комары выпивают всю кровь бедолаги, а анестезирующие свойства их хоботков продлевают ему «ощущения».

Далее у нас идёт кабина номер «5». Здесь преступнику вживляют внутрь очень много синтетической проволоки по всему телу, затем оставляя его одного с кучей разного рода инструментария. Очнувшись, подонок и моргнуть без боли не сможет. Единственный для него выход – [ЦЕНЗУРА] себя. Обычно такое наказание получают педофилы, насильники и прочее отребье, заслуживающее самой мучительной кары.

Предпоследняя кабина правосудия. Предназначена для особо жестоких преступников, для которых смерть – подарок. А так как мы не поощряем гниль, то наши специалисты, с помощью новейших технологий и благодаря операционному вмешательству, лишают такого субъекта двигательных функций. Превращают ему в кашу все кости, но оставляют в целости и возбуждении нервную систему, затем держа «пациента» в таком состоянии от одного до трёх месяцев, чтобы тот в полной мере смог хоть немного искупить свой бесконечный грех.

Кабина правосудия номер «7». Между собой мы называем её «шанс». Иногда, по разным причинам и обстоятельствам, правда, прошу заметить, очень редко, суд решает пощадить того или иного преступника. Присяжные могут настоять на смягчающем приговоре. В таком случае оправданный попадает в «шанс», где ему ампутируют конечности, в том числе и половой орган, если речь идёт о мужчине. Затем с такого человека снимаются все обвинения. Оступившийся гражданин возвращается в общество, правда без послаблений в виде пенсии по инвалидности. А вообще, в любую камеру может попасть преступник с любым проступком. Так что помните, граждане страны и её гости, ни одно преступление не останется безнаказанным. Каждый, кто преступит букву закона и права другого человека, будет жестоко наказан. На этом всё. Всем хорошего настроения и успеха в его нелёгком деле. Помните: чисто там, где не мусорят».

Вася смотрел на всё представление снизу вверх, а по щекам его текли слёзы. Было непонятно, улыбается он или просто кривит рот.

С его губ тихо срывалась только одна и та же фраза: «Господи, спасибо, что седьмая, господи, спасибо, что седьмая».