Loe raamatut: «Куклы во время шторма», lehekülg 6
Все это сделала со мной любовь. Я была неправа, думая, что она ничего во мне не поменяет. Но при этом я даже ни разу не видела Стаса с тех пор, как поняла, что влюбилась в него. И ведь мне это было не нужно.
Я улыбалась собственным мыслям – они нравились мне своей стройностью и красотой. Но в какой-то момент, когда опустел очередной бокал вина, мне вопреки всему вдруг так остро захотелось, чтобы Стас оказался рядом – прямо сейчас, срочно, – что я даже вздрогнула.
Когда мы закончили «пир» и легли спать, я долго ворочалась, размышляя, что было бы, позвони я ему теперь, после довольно длительной разлуки. Как бы он отреагировал? Отказался бы говорить? Разговаривал бы холодно и отчужденно? Или примчался бы по первому моему зову? Я склонялась ко второму варианту. «Скорее всего, никаких чувств ко мне у него не осталось, а значит, он и не презирает меня, и не тоскует, и не обрадуется мне…» Эта мысль казалась одновременно и совершенно естественной, и дико неправдоподобной, причем вообще в масштабах человечества. Как будто я уже с трудом представляла, что одному человеку может совсем не быть дела до другого, особенно если между ними были какие-то – неважно даже какие – отношения.
К четырем утра вино, бессонница и раздумья образовали чудовищно густую массу, из которой выплывал незапятнанным только образ Стаса. Мне как никогда хотелось набрать его номер и хотя бы услышать его голос. Время для звонка было неподходящее – наверное, только мысль о том, что я могу нарушить его покой, уберегла меня от этого шага.
Похоже, это был критический момент: перетерпев его, я тут же провалилась в сон – так легко и быстро, будто перед этим долго боролась с ним и наконец сдалась.
Глава 7
В субботу ко мне пришли родители. Жанна собиралась встречаться с какой-то подружкой вечером, так что на ужине она не присутствовала, но накануне помогла мне все приготовить. Правда, не вырезала черные «глазки» из картошки, так что мне пришлось выковыривать их уже из пюре.
– Так значит, теперь ты живешь с Жанной, – произнесла мама, едва мы сели за стол.
– Это временно – пока она не помирится с мужем, – отозвалась я.
В глубине души я надеялась, что этого не случится вовсе, но у нее вот-вот должны были кончиться деньги, а содержать я и себя-то пока полностью не могла.
– Но сейчас Жанны нет – таким образом, ты очень правильно сделала, что не надела свое любимое парадное платье, – поддел маму папа.
Она, как всегда, не отреагировала и, повернувшись ко мне, почти сочувственно заметила:
– Ты слишком добрая, дочка.
Конечно, для такого интроверта, как она, присутствие лишнего человека в доме могло стать трагедией. Я вдруг подумала, каким для нее, в сущности, подвигом было приглашать к себе Стаса, потом Гену… наряжаться, готовить для них… и все ради меня. Милая мамочка.
– Не знаю уж, когда теперь тебе удастся надеть платье, которое я подарил на Восьмое марта, – гнул свою линию папа. – Вообще, наряжаться стало совершенно незачем. Стас ушел в прошлое, а во вторник даже Гена не явился. Что-то не то у тебя с кавалерами, Ида.
– Гена был очень занят, пап. А Стас… мы давно не общаемся.
Я интуитивно почувствовала, что как-то выдала себя, произнеся имя Стаса. Может, дрогнул голос, или я покраснела, или еще что-нибудь… Мне это не понравилось: становиться настолько сентиментальной все же не входило в мои планы.
– Ага, взгляд опустила – значит, есть что скрывать. Видимо, все-таки общаетесь, – по-своему истолковал мое смущение папа. – Наверняка он умоляет тебя вернуться, а ты… ладно. Не буду лезть не в свое дело. Но имей в виду: он нравился мне больше, чем этот твой… Гена.
– Почему? – удивилась вместо меня мама.
– Ну, знаешь, Стас был какой-то более настоящий, что ли. Со своими недостатками… нормальный. А этот… прости меня, Ида… ну все в нем чересчур хорошо. И сам он весь из себя положительный, и книги умные читает, и к тебе прямо-таки с придыханием относится, и даже родители у него работают в консерватории…
– Отец, – почему-то строго поправила мама, с подозрением поглядела на «глазок», который я не заметила, но после некоторых колебаний все же отправила в рот очередную ложку пюре.
– Отец, мать или оба – какая разница. Не очень я люблю таких людей, которые из сплошных достоинств состоят.
– Думаешь, у каждого из таких есть тайный порок? – заинтересовалась я.
– Да, и чаще всего этот порок – занудство. С ними просто очень скучно. А ты думала, я скажу, что они втихаря пьют кровь младенцев? Бывает, наверное, всякое…
Я усмехнулась, а мама опять не отреагировала. Такое впечатление, будто шутки папы она пропускала автоматически, как примечания мелким шрифтом в учебнике. Поразительно, как могут долго уживаться вместе такие разные существа, как мои родители.
– Если тебя раздражают люди, состоящие сплошь из достоинств, как же ты полюбил маму? – полушутя спросила я отца.
– Хм, я и сам не знаю! У мамы действительно нет ни одного недостатка. Хотя вру – она вечно недосаливает еду и частенько на меня ворчит. – Папа весело посмотрел на маму, и она – поразительно! – даже соизволила слегка улыбнуться. – Когда любишь человека, все критерии теряют смысл. Потому что нельзя любить за что-то или за отсутствие чего-то, ведь правда?
Я кивнула.
– Просто человек с недостатками кажется мне более живым и естественным, – подытожил папа. – С ним даже больше хочется общаться.
– Это он к тому, что Стасу он показал свою драгоценную коллекцию пепельниц, а Гене не захотел, – вставила мама.
– А зачем? Я и так знал, что он широко улыбнется и скажет «о, как чудесно». Все святые предсказуемы.
– А Стас что, разнес коллекцию в пух и прах? – спросила мама.
– Нет, он тоже был вполне вежлив, но в его глазах я видел искренний интерес – он даже вопросы мне задавал об отдельных экземплярах, а этот Гена, мне кажется, только и умеет, что кивать и восхищаться… Ох, прости, Ида. Наверное, тебе неприятно, что я так набросился на твоего нового парня, ну прости меня – может, конечно, я его пока плохо знаю… да и чувства, как я сказал, не всегда поддаются логике…
– Он не мой парень, мы просто друзья, – уточнила я. – Гена довольно интересный человек. Хотя, безусловно, что-то занудное в нем есть.
Сказав это, я даже слегка устыдилась – вспомнила несчастный взгляд, с которым он говорил, что я не хочу его видеть, и его беспомощность, и отчаянные объятия. Надо будет как-нибудь пригласить его погулять. Ну, по-дружески. Попозже – к примеру, через месяц-два, сейчас-то от этого может стать только хуже.
– Вы не вместе? – переспросил папа. – Что ж, как друг он, наверное, лучше. Впрочем, не мне судить. Послушай, Ида, мама бы меня, наверное, заругала – и заругает – за то, что я сейчас скажу…
– М-м?
– Наверное, это прозвучит не слишком деликатно…
Я уже стала недоумевать, что же такое он может мне сказать, и тут он ткнул вилкой в тарелку:
– Мясо шикарно. Оно у тебя всегда получается прекрасно. Но картошка… нет, все неплохо и довольно вкусно, но, прости ради бога, она слегка недоварена. Я не хочу тебя обидеть, это просто на будущее: вари чуть подольше, ладно?
Папа оказался еще вполне деликатным – ничего не сказал про «глазки». Все–таки опрометчиво с моей стороны было лишний раз подпускать Жанну к плите.
– Да, – согласилась я. – Сама чувствую. В следующий раз поварю подольше. Спасибо.
Раньше я бы непременно сдала Жанну – и глазом бы не моргнула. В конце концов, почему я должна отвечать за ее ошибки? С другой стороны, это ведь моей ошибкой было разрешить ей готовить для нас с родителями.
Но я промолчала не потому что чувствовала свою вину. Просто не хотелось подставлять подругу. Она ведь старалась, хотела помочь. Она молодец.
Глава 8
Мой дипломный руководитель решил взяться за меня почти сразу после госэкзамена. Видимо, предчувствовал, что иначе я приступлю к диплому еще нескоро.
То ли он был «жаворонком», как мои родители, и утром был больше настроен на беседу, то ли только это время удалось освободить – он назначил мне встречу на начало девятого утра. Я надеялась, что дипрук пригласил меня для обсуждения плана работы, а не для оценки того, что написано мной – по той простой причине, что написано так ничего и не было, кроме двух страниц введения.
Я не вставала рано уже несколько месяцев, и это оказалось сложнее, чем я думала. Я долго игнорировала будильник, в полусне внушая себе, что он не звонит, а в итоге меня растолкала сонная Жанна. Если бы не она, я бы точно не встала.
Завтракать пришлось второпях. Делать бутерброд и даже ждать, пока закипит чайник, не было времени, так что я залила мюсли питьевым йогуртом вместо молока и то ли съела, то ли выпила эту странную смесь, оказавшуюся неожиданно вкусной. Мне многие рекомендовали такой завтрак, и я все собиралась попробовать, но никак руки не доходили, а тут Жанна купила йогурт и мюсли на двоих.
Через некоторое время я уже шла по улице, поеживаясь (утро было не слишком теплым), зевая и недоумевая, как это я раньше спокойно ходила в университет к первой паре. На первых курсах почти все занятия начинались рано.
Я надеялась, что свежий воздух сразу взбодрит меня, но этого не произошло. Голова категорически отказывалась работать, организм требовал еще несколько привычных часов сна. В чудодейственное влияние кофе я не верила.
Остановившись, я стала копаться в сумке, надеясь найти плеер. Пара громких песен – вот что должно было помочь. Путешествуя рукой по дну сумки и полностью погрузившись в это занятие, я даже не сразу поняла, что меня кто-то окликнул. А потом до меня дошло.
– Стас, – не поднимая головы, констатировала я и тут же усомнилась: возможно, мое больное воображение готово принять за Стаса буквально любого человека со знакомым голосом? К тому же я еще толком не проснулась…
Но это действительно был он.
– Поверить не могу, что ты рано встала. – Такой репликой встречал меня этот человек после долгой разлуки. Сказал бы хоть, что рад меня видеть.
– Да, прямо как в старые добрые времена. Слава богу, у старшекурсников расписание помягче, – отозвалась я, разглядывая его и надеясь впечатать в память каждую черточку – на случай, если в следующий раз мы встретимся очень нескоро или вообще больше не встретимся.
Руки в карманах. Взгляд – независимый, вроде бы равнодушный, но где-то глубоко притаилась настороженность, напряженность. Тонкие губы плотно сжаты. Я в очередной раз подумала, что он не слишком красив – в то же время я в жизни не встречала никого прекраснее.
Рядом с ним я, со своей любовью, почувствовала себя естественнее – как ученый, который всю жизнь собирал сведения о далекой стране и написал о ней пару диссертаций, а потом наконец съездил туда сам. Но сказать, что я оставалась спокойной в присутствии Стаса, было нельзя. На самом деле во мне бурлило множество разнообразных чувств, просто все это происходило на благоприятном, гармоничном фоне.
– Я иду на встречу с дипломным руководителем, – сообщила я зачем-то.
– А, теперь ясно. Ну а я – на работу, как всегда, – без всякого выражения произнес Стас.
– И вообще все как всегда? – довольно сумбурно выразилась я, но он понял.
– О, тебя интересует, как я живу, или ты, как обычно, спросила просто так?
– Ты идешь от родителей.
– Ага. Не от Аллы.
– Следовательно, вы опять в ссоре.
– Ну, есть такое дело. Пустяки.
Это что-то новенькое. Не катастрофа, не конец света? Что же изменилось?
– Я женюсь, – объявил он.
– Ну-ну, – сглотнув, отозвалась я.
– Не знаю, зачем я тебе это сказал.
– Я тоже. Поздравляю.
– Спасибо.
– Когда свадьба?
– В следующем году.
– А зачем так тянуть?
– Алла хочет, чтобы все прошло по высшему разряду. Как в голливудских фильмах. На это нужна куча денег.
– Она так и не работает?
– Это неважно. Думаю, справимся. Тем более меня повысили.
– И с этим тоже поздравляю.
– Угу. Ну… а как у тебя?
– У меня новостей куда меньше. Собственно говоря, их нет. Сдала гос на «пять». А так все по-старому.
– Как родители?
Традиционный вежливый вопрос друга семьи, усмехнулась я.
– Хорошо.
– Вот и замечательно. – Стас посмотрел на часы, явно собираясь заявить, что ему пора.
– Ладно. Не буду задерживать, – опередила его я.
– Рад был повидать, – произнес он намеренно небрежным тоном.
– Взаимно, – кивнула я. – Пока. Удачи.
– И тебе.
Стас исчез из поля моего зрения моментально – будто его ветром сдуло. Я медленно побрела дальше, воткнув в уши наушники, и только возле дверей института обнаружила, что забыла включить музыку.
Глава 9
Встреча с дипруком оправдала мои лучшие ожидания: о ходе моей работы он спросил лишь вскользь (на данном этапе ему, похоже, было достаточно просто убедиться в том, что я не забыла о предстоящей защите) и дал мне подробный план действий. Правда, теперь уже забыть о дипломе не было возможности, потому что через две недели я должна была сдать первую главу. Это меня вполне устраивало. Я даже засела писать в тот же вечер. Правда, ничего путного из этого не вышло.
Пока я размышляла над первым предложением главы, Жанна, сидя на диване, подкрашивала губы перед крохотным зеркальцем в своей пудренице. То, что у нее вообще появились помада и пудреница, было чудом.
– Опять встречаешься с подругой? – с усмешкой поинтересовалась я.
– Ну да, – слегка покраснев, ответила она. – Как тебе этот цвет помады? Я днем купила на распродаже – скажи, мне идет?
– По-моему, да. Как я понимаю, ночевать ты тоже будешь у подруги.
– Хм, возможно, мы засидимся допоздна…
– А зовут ее, я так полагаю, Семен Некрестов.
– Ох, Ида. Я боялась, что ты меня не поймешь, назовешь бесхарактерной…
– Он зовет тебя обратно?
– Да, я пока не соглашаюсь. Но не видеться с ним хотя бы время от времени я не могу. Так скучаю! Мне кажется, он изменился. Готов к разговору, ведет себя так… покладисто… говорит, что ему меня не хватает…
– Думаешь, дело в макияже и маникюре?
– Ида! Нет, конечно. Просто у меня такое ощущение, будто мы только что начали встречаться. Хочется производить наилучшее впечатление.
– Всецело одобряю такое желание.
– Ой, как хорошо, что ты на меня не ворчишь и не подавляешь сарказмом. Прямо гора с плеч! Но ты, кажется, какая-то грустная сегодня. Тебя обидел дипрук? – Жанна спрыгнула с дивана и грациозно, как всегда, порхнула ко мне, чтобы обнять.
– Да, и очень сильно. Заставил сесть за диплом. Видишь, как я мучаюсь.
– Бедняжка. Зато скоро станешь дипломированным специалистом! Ну ладно, я побегу. До скорого.
– Имеет смысл сказать «до завтра». Если, конечно, после вашего бурного свидания ты вообще сюда вернешься. – Я чмокнула Жанну в снова слегка порозовевшую от смущения щеку.
Не думала, что через несколько лет брака, да еще такого проблемного, девушка может волноваться и прихорашиваться перед встречей с мужем.
– Вернусь, – проворчала она. – У тебя ведь завтра особенный день.
– Да хватит, ничего особенного в нем нет. Если не получится, я не обижусь.
– Ида, все у меня получится.
– Хорошо, буду рада. Удачного свидания.
Оставшись в одиночестве, я заварила себе чай и вернулась к компьютеру, но через несколько минут стало ясно, что работа не продвинется, по крайней мере сегодня. Сосредоточиться никак не получалось. Ну что ж, диплом пока мог подождать.
От нечего делать я включила телевизор и улыбнулась, попав на передачу о садоводстве. В конце концов решила посмотреть фильм в интернете и даже почти определилась с выбором, но тут кто-то позвонил в дверь.
«Опять Жанна не взяла запасные ключи, – подумала я, выходя в коридор. – Она ушла всего полчаса назад – неужели они уже успели поссориться? Или забыла что-то?»
Но на пороге почему-то стояла не Жанна, а Стас – от неожиданности я даже слегка попятилась.
– Прости, из головы вылетело, что надо звонить три раза, – тут же раскаялся он. – К тебе можно?
– Раньше ты не спрашивал, – заметила я, немного придя в себя.
– Мало ли, вдруг у тебя тут свидание.
– Нет, но сегодня свидание у моей подруги, так что ее нет, – зачем-то констатировала я.
– Ты стала жить с подругой? А говорила, ничего нового…
– Проходи.
– О, ты не спрятала мои тапочки. В них, наверное, кто-то другой ходил.
– Хочешь узнать, был ли другой – спроси напрямую.
– Нет, меня это не интересует.
– Оно и видно. Чаю? Или голоден?
– Ого, даже еду предлагаешь! Нет, спасибо. Извини, что я пришел, но… по сути, ты мой единственный друг, как ни крути… а у меня столько всего происходит. – Стас зачем-то пригладил волосы. – Ты не думай, я не хочу… ну… БОЛЬШЕ не хочу тебя использовать… или… ты могла бы решить, что…
– Я смотрю, любовь к Алле захватила тебя полностью. Выражаешься сумбурно – верный признак. Значит, ты пришел поговорить.
– Поговорить, – повторил Стас виновато.
– Отлично. Говори.
Глава 10
Разумеется, главной темой была Алла: сложности их взаимоотношений в свете предстоящей свадьбы.
– Когда я сделал ей предложение, то был не уверен, что она согласится, – совершенно расслабившись и откинувшись на спинку кресла, рассказывал он. – Но она так обрадовалась, сразу стала составлять список гостей… И я подумал: почему я раньше-то этого не сделал… Но сейчас… понимаешь, меня что-то гложет.
– Что же? Ваша очередная ссора?
– Нет, это ерунда. – Я уже знала, что он так скажет. – Дело в том, что, по-моему, ей больше нужна эта свадьба, чем я. Она взахлеб обсуждает с подружками по телефону диджеев, фотографов, операторов, букеты невесты и цвет бокалов для шампанского, но на меня почти не обращает внимания. Даже не позволяет участвовать в обсуждениях. Вчера сказала, что от меня все равно никакого толку не будет, она хочет все организовать сама, а девчонки, которые уже выходили замуж, ей помогут. Короче, моя роль сводится к тому, чтобы за все заплатить, а потом постоять рядом с ней в парадном костюме. Мне не очень это нравится – я ей так и сказал.
– Кому бы это понравилось, – согласилась я. – Меня поражает одно – ты что, не ожидал, что так будет?
Стас развел руками.
– Ладно, ее можно понять – для нее это особенный день… и все равно мне обидно.
– Естественно.
– Как думаешь, что мне делать?
– Потерпеть. Всего годик – и проблема свадьбы исчерпает себя… возможно, даже навсегда.
– Узнаю прежнюю Иду. – Он рассмеялся.
– Если серьезно, то ты совершенно прав: свадьба – особая тема для большинства девушек. Лучше не мешай ей, пусть погрузится в это целиком… Или ты сам хотел бы выбрать цвет бокалов для шампанского? – заподозрила я.
Стас снова улыбнулся.
– Ее не заинтересует мое мнение. Вот в чем беда. Ну да ладно, я почти привык. Может, то, что Алла испытывает ко мне, – ее эмоциональный максимум. Что-то же она, в конце концов, испытывает, иначе не согласилась бы выйти замуж… да и вообще, мы так давно вместе.
– Ты ведь все ей прощал. Прости и эту мелочь.
– Наверное, я и правда могу все простить. Кроме… – Он задумался и жестко закончил: – Кроме измены.
Я хмыкнула.
– А сам-то…
– Это другое дело.
– Ох, ну конечно. То есть если бы ты узнал, что Алла тебе неверна или, скажем, бывала неверна, ты не женился бы на ней?
– Совершенно верно.
– Но она-то подозревала тебя в интрижке со мной и все равно выходит за тебя.
– Это другое, – повторил Стас упрямо.
– Парням можно, а девушкам нет? Так вы рассуждаете?
– Не так. Ты не поняла.
На самом деле поняла: наверное, он боялся скорее того, что у Аллы появятся чувства к другому человеку. У него-то ко мне ничего толком не было.
– Я был ей неверен только тогда… перед Новым годом, – пояснил он, подтвердив мои догадки. – Но мы были в ссоре, я ощущал себя одиноким, так что…
– …это не считается, – закончила я.
– Вроде того.
– Хорошо пристроился.
– Я хотел сказать… спасибо, что ты тогда меня… прогнала. Вот было бы глупо, если бы…
– Да.
– Все-таки ты намного умнее меня.
– Ты сомневался?
– Ха. Нет.
– Я вот сейчас подумал: если бы вдруг, допустим, я женился на тебе, было бы то же, что и с Аллой… только Алла игнорировала бы меня подчеркнуто и эмоционально, а ты – просто… равнодушно.
– Скорее всего.
Теперь Стас что-то недоговаривал и вообще чувствовал себя далеко не так невозмутимо, как хотел показать.
– Слушай, удивишься, но ты изменилась. – Судя по тону, он ожидал возражений.
Если я и удивилась, то только тому, что он это заметил.
– Почему же?
– Не знаю. Сначала кажется, все как раньше: и ироничность та же, и отстраненность… а вот нет. От тебя исходит другая энергия. Более теплая, светлая… ты влюбилась, что ли?
– М-м… – отозвалась я.
– Да? Ты влюбилась? Поверить не могу! Ты – влюбилась!
– Повтори еще пару десятков раз и, может, свыкнешься с этой мыслью.
– Подожди. Я в шоке. – Стас энергично помассировал себе виски, будто пытаясь избавиться от головной боли. – Подожди.
– Да сколько угодно.
– Ладно, я не буду ни о чем спрашивать… а кто он?
– Один человек.
– Спасибо, теперь все ясно!
– Если тебя это успокоит, могу добавить: мужского пола.
– Ого, сколько информации сразу – так, глядишь, и до имени доберемся.
– Стас. Прекрати. – Интересно, что бы он сказал, узнав, что имя я только что назвала?
– Ну хватит тебе, ты что, не поделишься со старым другом?
– Обычно мы со «старым другом» обсуждали только его чувства, вот и не будем ломать традиции. Может, все-таки выпьем чаю? Или кофе? Поздновато, конечно, для кофе, но он все равно на меня никогда не действует бодряще.
– Ты на меня обижаешься?
– Ни капли.
– Ну да, я был идиотом, я… о, черт, я и сейчас такой же. Опять пришел к тебе со своими проблемами. Дорогая моя. – Стас встал с кресла и подошел ко мне. – Давай про все забудем и выпьем за встречу. Только не кофе, а что-нибудь покрепче. В конце концов, мы сколько не виделись?
– Долго.
– А я вот подсчитаю… эх, около ста дней! Мне тебя очень не хватало.
– Что, прямо всю первую неделю?
– О, что ты, первую неделю я волком выл. Думал, несчастнее меня нет никого на свете. – Стас погладил меня по волосам (впервые в жизни) и улыбнулся – слегка сентиментально, будто старой шутке.
– А потом ты решил сделать предложение Алле, и все сразу наладилось? – предположила я.
– Приблизительно так и было. Я пришел к ней тридцать первого декабря, мы помирились и решили встречать праздник вместе – правда, она уже сговорилась с подружками, но согласилась взять меня с собой. Ну и в новогоднюю ночь… я даже сам от себя не ожидал…
– Как банально. Куча пар обручаются именно в эту ночь. Ты сделал ей предложение прямо при ее подружках?
– Да, и они рыдали от восторга и умиления. Может, потому что были жутко пьяны. Сказали только, что кольца не хватает. Она тоже это заметила, так что… в общем, купил я и кольцо. Слушай, кстати, ты мне что-то первого января писала… от кого открытка была?
– От поклонника.
Я вдруг подумала – вот было бы мило, если бы сейчас в дверь позвонил Гена, я открыла, Стас приревновал, и… и что, собственно? Получилась бы тупейшая мелодрама.
Слава богу, мы с Геной пока не общаемся, да и шанс, что он придет без предупреждения, всегда был крайне мал. Он сделал это только дважды – когда отважился познакомиться (да и то был же своеобразный предварительный «сигнал») и когда отчаялся и решил вызвать меня на разговор.
– Поклонник. Здорово. – Стас обнял меня за плечи. – Это не тот ли, в которого ты?..
– Ничего не скажу.
– О, я на правильном пути. Так мы выпьем или нет?
– У меня из алкоголя только ликер, и то чуть-чуть.
– Завтра же суббота?
– Прикидываешь, стоит напиваться или нет? Там треть бутылки, говорить не о чем, – усмехнулась я.
– Пойдем куда-нибудь. Засидимся допоздна, выхлещем пару бутылок водки, вернемся к тебе и займемся… шучу. Просто посидим в кафешке, выпьем немного… текилы, например, поболтаем под приятную музыку, я провожу тебя домой и пойду к себе.
– Шутник. А чего тебе здесь не хватает, кроме текилы? Приятную музыку могу включить, правда, насколько я помню, у нас есть некоторые расхождения в музыкальных вкусах…
– Да просто мы с тобой никуда не ходили. Пора исправить.
– О, неужели.
– Ну а почему бы нет. Когда я стану женатым человеком, боюсь, мне ни жена, ни совесть не позволят в пятницу вечером сидеть в кафе с красивой незамужней девушкой.
– Похоже, ты, как и Алла, слегка помешался на теме свадьбы. Хорошо, пошли. Мне только надо одеться.
– Хочешь, чтобы я вышел? Ладно-ладно, – посмеялся Стас. – Учти, я все равно буду подглядывать. Шучу.
– Что-то ты развеселился, я смотрю, – заметила я.
– Немного нервничаю. Не спрашивай, сам не знаю.
– Похоже на правду. А спрашивать и не собиралась.
– Ну разумеется… а помнишь наш с тобой первый ужин?
– Припоминаю. Что это ты вдруг о нем заговорил?
– …это было так мило – холодная пицца и пирожные. Насчет пирожных я не помню, но та пицца… извини, но сейчас ты уж точно готовишь лучше.
– Я все это купила.
– Блин, серьезно? Мне это почему-то в голову не пришло, прикинь. Когда я понял, что никого больше не будет, так восхитился: специально для меня пекла, да задолго до моего прихода все сделала, раз остыло! Я растаял прямо. Проникся к тебе еще больше…
– Так если бы я сразу объявила, что это из кулинарии, у нас бы тогда ничего не случилось?
– Ой, все! Прекрати.
Глава 11
Кажется, Стасу хватило бы и одного бокала вина. По себе знаю – когда что-то гложет или сильно устанешь, пьянеешь мгновенно. Наверное, в таких случаях у организма есть потребность в отдыхе, поэтому он спешит расслабиться при первой же возможности.
Мы выпили три бутылки мартини. Я удивлялась, как вообще в меня столько влезло. Мои чувства во всей своей гамме не то чтобы притупились – скорее смялись, их будто придавило сверху камнем.
Но Стасу было куда хуже. Он все время смотрел в одну точку и твердил: «Мне плохо, мне плохо». Проходящая мимо официантка с тревогой спросила, не нужна ли нам помощь – возможно, боялась, что его начнет тошнить. Он отмахнулся от нее поистине королевским жестом, который почти что умилил меня.
– Ничего она не понимает. Ничего все они не понимают. Мне вот здесь плохо! – Он воинственно стукнул себя кулаком в грудь.
– Что с тобой? – Я пыталась заглянуть ему в глаза, вернее, сфокусировать на них взгляд, а он еще и отворачивался, отчего у меня начинала кружиться голова.
Он не давал внятного ответа, только бормотал что-то вроде «никто никогда», «не могу, хватит» – и опять: «плохо, плохо, плохо».
– Тебя никто не понимает? – переспросила я.
Стас агрессивно закивал и, схватившись за голову, снова уставился в одну точку.
– Чего именно никто не понимает?
– Я запутался и устал, Ида. Работа эта все соки выпивает… и в остальном стабильности никакой… никогда… пристанища… нет… и не будет…
У меня возникло дикое желание увести его оттуда – будто он вывернул душу наизнанку и окружающие оскверняли ее любопытными взглядами.
– Пошли, – сказала я, поднимаясь.
Перед глазами тут же все поплыло – пришлось как следует тряхнуть головой, чтобы прийти в себя. Потом я вполне уверенно проделала пару шагов до вешалки и даже сняла с нее собственное пальто. Ну нигде не прокололась.
– Сейчас. Расплатиться надо. – Стас махнул официантке, заботу которой только что отверг – она, кивнув, торопливо удалилась и уже через полминуты принесла счет.
Поразительно, о деньгах-то я и забыла. А ведь мы немало потратили. Один только мартини стоил неприлично дорого (дороже, чем в магазине), а у нас была еще неприлично дорогая тарелка фруктов. Может, и зря мы решили долго не выбирать и зашли в первое попавшееся заведение.
– Давай пополам, – предложила я.
– Не-е. – Он заглянул в чек и небрежно достал из кошелька несколько купюр. – Сдачи ждать не будем.
– Слушай, у тебя и так много трат с этой свадьбой.
– Да ну… все равно все это никому не нужно, – сумбурно выразился он. – Родители у меня ничего не берут. Говорят, чтобы на себя тратил. А на себя мне даже скучно стало. Мне вообще стало скучно… и противно… можно я у тебя переночую?
Я усмехнулась – то ли от неожиданности, то ли от того, что никак не могла попасть рукой в рукав пальто.
– Ну не идти же тебе к родителям в таком состоянии. А с Аллой ты в ссоре.
– Вот да. Надо будет им позвонить. Или сообщение послать. Что я не приду.
Свежий воздух вроде бы слегка отрезвил нас обоих. У меня даже голова стала меньше кружиться. Стас шагал со мной под руку – периодически спотыкаясь, но все равно довольно ровно. У меня во дворе, правда, угодил ботинком в самую сердцевину слегка подернутой льдом лужи (несмотря на начало апреля, вечерами столбик термометра опускался ниже нуля) и прокомментировал это событие парой крепких слов.
Дома Стас сразу же лег на мой диван и вроде бы уснул. Я осторожно укрыла его пледом и решила расположиться на раскладушке, где обычно спала Жанна. Собиралась почитать немного и выключить свет, но в итоге села и минут пятнадцать не отрываясь смотрела на него, пока голова снова не пошла кругом.
Потом Стас открыл глаза. В его взгляде застыла паника.
– Что такое? – подойдя, спросила я с тревогой.
– Я не помню ее лица, – прошептал он. – Я вдруг понял, что не помню ее лица! Мы не виделись всего два дня!
– Господи, ты пьян, успокойся и спи.
– Ты не понимаешь. У нас ничего не выйдет. Вообще ничего не выйдет. Я ошибся. Я идиот. Обнимешь меня?
– Стас…
– Обними меня, а то я не усну! – не капризно, а даже с отчаянием потребовал он.
Я выключила свет и, не раздеваясь, легла рядом с ним.
– Тебе кто-то звонит.
– Алла, конечно. Возьми трубку и скажи, что… что с меня хватит, – пробормотал Стас, прижимаясь ко мне. – Хотя, может, это родители…
– Ты их так и не предупредил, что не придешь.
– Незачем – они сами это заметят. – Он поймал губами мои губы, и мы несколько минут не спеша целовались под Metallica или что-то в этом роде. Лично у меня на звонок родителей стояла отдельная мелодия – из репертуара Аврил Лавинь.
– Я тебя люблю, – сообщил мне Стас, слегка отстранившись. – Выйдешь за меня?
– Ты меня с кое с кем перепутал, – предположила я.
– Нет, Ида, я ни с кем тебя не перепутал. – Его голос звучал твердо и совершенно осмысленно, и у меня мороз пробежал по коже. – Ты та, которая мне нужна. Наверное, тебе на меня плевать, как и… ей, но ты все равно теплее, чем она… и с тобой я чувствую себя гораздо лучше. Если мы поженимся, я никогда об этом не пожалею.
– А я?
– И ты. Я от тебя без ума. – Эту фразу он произнес уже менее отчетливо («без ума» и вовсе прозвучало как «бзма»), а потом уткнулся лицом мне в плечо и тут же уснул.
Телефон зазвонил снова. Потом снова замолчал.
Глава 12
Ничего неожиданного не произошло. Как я и думала, наутро Стас был слегка разбитым, растерянным и полным раскаяния.
– Успокойся. Тебе не в чем себя упрекнуть, – поспешила убедить его я.
– Знаешь, даже если бы было в чем… это не так важно. Хотя… У меня ощущение, что теперь я запутался окончательно. И мне дико стыдно. Прости. Господи, как жарко-то. – Стас стянул свитер и бросил его в сторону кресла, но он приземлился рядом на пол.
