Играй!

Пролог

Все персонажи романа «Играй!» являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или когда-либо жившими людьми – случайно!

«Какая же она красивая…»

Стоять вдали от неё и не иметь возможности дотронуться – это то ужасное состояние, от которого Мастер скоро собирался избавиться.

Скоро, очень скоро эта прекрасная принцесса будет Его огранённым сверкающим бриллиантом!

«… жаль только сейчас она плачет…» – мрачно подумал человек. – «Непрерывный поток слёз портит идеально светлый цвет лица Виктории… но наказывать её за это страдание я не буду…» – Мастер, наблюдающий за процессом похорон отца девушки в рядах огромного количества народу, на какую-то секунду недовольно нахмурился, а потом его мимические морщинки разгладились, являя миру приятного интеллигентного человека, о пристрастиях к идеалу имеющего, по мнению его приятелей, весьма пространственное понятие. – «Но это не так! И мой Бриллиант об этом знает…»

Мастер смотрел на девушку с той любовью, понять которую обычному здравомыслящему человеку не дано.

Он выбрал её из тысячей знакомых и миллиона незнакомых прохожих… услышал, как она играла на скрипке и в нём что-то открылось… «вдохновение» – так бы сказал художник или скульптор. Наверное, именно это причастие к творчеству великих гениев Ему так хотелось ощутить на себе, иначе как объяснить его стремление сделать её ещё лучше?!

Глубоко вздохнув, Мастер растворился в толпе, опять надевая личину обыденности, превращаясь в образ, поддерживаемый годами.

Никто не знал его настоящей сути! Только она… его хрупкая, красивая Виктория, которую он хотел сделать своей личной Победой!

Вика Ташкевич, по мнению самой девушки, была среднестатистической молодой женщиной, в возрасте 23 лет. Облик светлого ангела, так часто рисуемого любителями фэнтези, портил лишь скверный характер Виктории, от которого, впрочем, сейчас ничего не осталось. Лишь личное горе воцарилось в её душе, когда самый надёжный мужчина её жизни погиб, оставив её с мамой наедине с опасностью.

Невысокая блондинка с выразительными голубыми глазами, которые сейчас были мутными от слёз, не позволяла себе моргнуть, держа за руку родительницу, рыдающую в голос над ямой, куда опускали гроб с её мужем.

Отец Виктории погиб, исправляя её ошибку, поэтому эта вина легла девушке в душу, опустившись на дно личной пропасти в образе камня.

«Теперь всё изменилось…» – стучало набатом в голове блондинки. – «Теперь за меня некому заступиться… Я сама не позволю заступиться за себя! Между мной и Мастером больше не останется третьих лиц!»

Неизвестный мужчина, объявившийся несколько месяцев назад, как поклонник её музыкальной карьеры, перешёл от забавных перечислений составляющих её вздорного характера к ужасным поступкам, целью которых было становление идеальной личности девушки!

Почему?!

За что!?

Разве то, что ты слишком долго спишь, должно кого-то волновать!? Или то, что не даёшь себя и своих близких в обиду!?

Последней каплей стало то, что парня, которого Вика полюбила, этот ненормальный маньяк не одобрил. Вот тогда посыпались реальные угрозы!

Разве это достаточная причина постороннему, совершенно неизвестному тебе человеку, чтобы он пошёл на убийство твоего близкого?!

«Нет! Конечно, нет! Он просто ненормальный!!!» – думала Вика несколько месяцев назад, в душе не веря до последнего, что тот бред, что нашёптывал ей чокнутый псих при очередном звонке с неопределённого номера, может воплотиться в жизнь!

Да, сначала Ташкевич не восприняла эти угрозы, как что-то стоящее, но потом жутко испугалась, когда стреляли в её лучшую подругу, объяснив это тем, что подобная мера – её наказание, в наступлении которого никто, кроме одной Вики, не виноват!

Ташкевич рассказала обо всём папе.

Сотрудник СБР, кем являлся Ташкевич Роман Иванович, сравнительно молодой и перспективный начальник отдела, со своим напарником быстро нашли стрелявшего. Им оказался бывший парень блондинки.

Дмитриев Александр…. мажор, извращенец и ушлёпок.

Да, стрелял он, но один ли?

Когда парня нашли повешенным в тюрьме при загадочных обстоятельствах, сомнения закрались к Вике. Как оказалось, неспроста!

Стоило только вновь начать встречаться с Макаровым, как объявился Мастер, видимо, решивший, что отсиживаться на дне – достаточно глупая затея.

Он украл племянницу, приказав своё излюбленное: «Играй! Играй, пока девочку не спасут, иначе ты её никогда больше не увидишь!!!»

Похороны прошли для Вики, как в тумане.

Девушка до сих пор не могла поверить, что её, всегда такой сильный и невероятно умный папа больше не встретит её улыбкой… или укоряющим взглядом. Ташкевич не могла поверить, что сотруднику СБР удалось привести спасателей! Удалось спасти свою внучку! Но спасти себя… Она не верила, что он погиб!

– Вика? – позвала девушку мама, когда их дом опустел, не оставив никого, кроме самой Вики и Марины Ташкевич, новоявленной вдовы, едва справляющейся со своей потерей… и то, только ради своих дочерей и внучки.

– Да, – прошептала Вика, только сейчас заметив, что сидит на полу.

– Там Антон. Он хочет поговорить…

Макаров Антон, ставший причиной её наказания.

Вика не винила судьбу. Её винить чревато. Вика просто любила… а теперь, не знала, что с этой любовью делать – ведь она под запретом!

– Скажи, пусть уходит.

– Вика…

– Мама. Я устала. И ты устала. Давай просто поспим?

Родительница, чей копией виртуозная исполнительница была, горько усмехнулась, но понятливо кивнула.

– Хорошо.

Едва за матерью закрылась дверь, Вика поднялась на ноги.

«Я подчинюсь Ему! Брошу Антона! Стану идеальной… но только для того, чтобы понять, кто он! И тогда, я убью его! Отомщу за себя, за ребят… за папу…» – стиснув челюсть, снова боясь моргнуть, чтобы новая порция слёз не расчертила солёные дорожки по её лицу, молодая женщина с трудом сглотнула горечь, скопившуюся у неё во рту, и проследовала в кабинет отца.

Впереди её ждала особенная подготовка.

Глава 1

Ташкевич Виктория

Я понимала, что сплю. Понимала, что вижу самые жуткие часы моей жизни. Хотела проснуться, но не могла…

Мне было холодно… пальцы посинели на январском морозе, но это и неудивительно! Играть на фортепиано во дворе заброшенного особняка, который мама с папой на мою голову приобрели…

Возмущений не было. Внутри меня вообще не осталось ни одной мысли, кроме как ледяного страха.

«Господи! Пусть они найдут Киру и Диму!» – молилась про себя, пребывая в шоке от похищения маленьких детей и их взрослой спутницы. – «Это моя вина, что их похитили!» – корила себя в случившемся, потому как маньяк, сделавший это – мой личный сталкер!

Разве кто из нас предполагает, что в один из дней объявится кто-то, считающий себя Мастером? Есть такой, кто ожидает, что его посчитают идеальным… почти безупречным? Всего чуть-чуть коррекции – и му не будет равных в этом мире!?

Нет! Конечно, есть люди, которые с рождения себя считают таковыми, но это другая болезнь! Я болела ею, пока не поняла, что мои родители самые лучшие, а удочерённая ими двоюродная сестра – самая что ни на есть родная! И не важно, что родители у нас с Наташей разные!

«А теперь, выходит, что я её подвожу! Влюбилась в парня, на которого одобрения не получила от своего Мастера… и он теперь меня наказывает, украв маленькую племянницу! Нет! Теперь я буду его слушаться! Чтобы он не сказал! Пока он на свободе! Пока мой папочка не поймает этого ублюдка!!!»

Почувствовав, как моего плеча кто-то коснулся, резко повернула голову.

«ПАПА! Они здесь!»

Ташкевич Роман Иванович – сотрудник СБР, тревожно заглянул мне в глаза, быстро оценив обстановку.

– Милая…

Я не переставала играть. На глаза набежали слёзы, когда я увидела и дядю Сашу, и Андрея с его отцом.

– Папа… наконец-то! Спасите их! Найдите… они где-то тут… – яростно зашептав заметила, как чета Зверевых вздрогнула от ужаса. Конечно! Ведь их наследник сейчас где-то там… с моей племянницей и подругой-заложницей!

Мужчины кинулись искать детей, рассредоточившись по всему участку: кто побежал в хозпостройки, кто в дом… папа стоял возле меня. У него будто ноги отказались идти.

– Вика, – ласково позвал меня папа, что-то намереваясь сказать важное.

– Нет! Папа найди Киру! Как я буду Наташе в глаза смотреть!? Пожалуйста!

– Остановись, родная. У тебя пальцы уже синие…

– Если перестану играть – они умрут. Так сказал Он. Пока вы не покажете мне Киру, Яну и Диму, я буду играть!

Папа вздрогнул, отмирая. Дядя Саша потащил его в дом. Время бежало слишком быстро! Необходимо их найти как можно скорее! Неизвестно, в каких условиях их держит этот социопат!

Через время появился Дмитрий Леонидович – богач, миллионер и жуткий сноб, представляющий из себя невероятно умного мужчину, с которым лучше держать нейтральную позицию, чем ругаться.

– Сын! – крикнул со стороны двора Зверев-старший, призывая Андрея к вниманию. – Ничего. Идём в дом. Видел? Наверху горел свет? Уверен, оперативники-идиоты именно там…

– Отец! Нашёл время! – поморщился Зверь, нахмурившись. Презрение его отца к правоохранительным органам знали все.

– Я тебе точно говорю! Надо идти в подвал!

Я заиграла самую простую для меня «Лунную сонату», которую могла исполнять даже с закрытыми глазами. Сейчас моё внимание было приковано только ко входу в трёхэтажный, заброшенного вида особняк, куда ушли все мужчины на поиски двух детей и Яны Дементьевой – нашей наставницы и идейной вдохновительницы танцевальной студии «DIVA».

Не прошло и десяти минут, как двери распахнулись, выпуская из своего плена Андрея с двумя детьми на руках.

Я облегчённо выдохнула, замирая пальцами на клавишах.

Словами не передать, какое счастье было увидеть живых и невредимых детей!

Поднявшись со стула, с удивлением отметила, как что-то щёлкнуло.

– НЕТ! ИГРАЙ!

Я не успела и рта раскрыть, как бахнул взрыв.

Такого ужаса, что воцарился во мне при виде падающих на снег людей, ни одному фильму не передать!

Ударная волна вытолкнула всех, кто стоял на пороге, хотя бы как-то заглаживая последствия от невыполнения приказа Мастера.

«Он сказал играть, а я не послушалась…» – стучала одна единственная мысль в голове, повергая меня в свой личный кошмар.

– Дима, ты цел? – прокричал Андрей, осторожно проверяя своего сына на повреждения.

– Да, папа. Кира, не плачь, – девочка прижалась к куртке Димки, дрожа и поскуливая, как щенок. – Нас спасли.

– Хочу к маме…

– Скоро. Скоро… увидишь и маму, и папу… – успокаивающе шептал мужчина, прижимая двух детей к себе, затравленно всматриваясь в меня, едва его отец пошевелился в сугробе, рядом с Дементьевой.

А всё потому, что мне своего отца уж не увидеть!

«Он там! Он остался там!!!» – истерично шлёпнувшись на колени… засмеялась, теряясь в реальности.

– Вика… Вика! Вика, очнись!

С трудом разлепив веки, благодарно посмотрела на встревоженную маму.

– Опять, да? Тебе снова сняться кошмары?

– Нет, мамочка, – выдохнула прерывисто, не желая беспокоить женщину. Она с таким трудом пришла в себя, со дня той трагедии!

– Ты мне врёшь? Я же вижу, что да! Вик, может обратимся к хорошему психологу?

«Спасибо, что не к психиатру! Меня только в клинике закрыть осталось для полного счастья!»

Уж этого допустить никак было нельзя. Я слишком мало сделала за тот месяц, что прошёл после похорон!

Одна радость – эта сволочь не звонит… и то, в силу последних решений – это весьма сомнительное достижение. Как я смогу вычислить его из сотни своих знакомых!? В том, что он среди них, я была уверена. Слишком много этот ублюдок знает про меня. Каждый мой шаг ему известен, а это возможно только при тотальной близости.

Конечно, думать на стритрейсеров и подруг я отказывалась, но, в связи с серьёзностью обстоятельств, и помимо друзей хватало знакомых.

Их количество у меня, как у человека достаточно общительного и известного в творческих кругах, где тусы и версус батлы стритдэнсеров, да и просто певцов – моя непосредственная работа – иногда зашкаливало. Да – игра на скрипке или фортепиано, в век блогов, персональных сайтов, стандартных страниц на ютубе… ну и остальных продуктов интернета, достаточно заслуженная должность.

Звуковой режиссёр – это весьма денежная профессия, особенно, если ты видишь новую музыку практически во всём, ловко перекладывая её на ноты.

В общем, моя популярность сейчас конкретно сбивала… а это плохо. Мне надо сузить круг, где эта падла прекрасно прячется.

– Вика? – голос мамы дрогнул.

Вынырнув в реальность, заметила, как на ресницах моей копии, только на несколько десятков лет от меня старшей, висят капли слёз.

– Мамочка, – улыбнулась, притягивая женщину к себе, как можно искреннее изображая безмятежность, – всё хорошо, правда. Просто мы с тобой потеряли очень хорошего человека, которого безумно любили. Это не проходит так быстро. С этой потерей нужно свыкнуться. Думаешь, я не слышу, как ты сама ночами плачешь? Ну… – мама всхлипнула, прижавшись ко мне всем телом. – Видишь? Ты тоже страдаешь. И сны у тебя точно такие же, как и у меня – кошмарные. Одна радость, ты взрыва не видела… – резко замолчав, тяжело вздохнула, поняв, что перегнула палку.

Мама заплакала в голос.

– Викуся, как же нам жить теперь!? Мне кажется, что вот-вот дверь откроется, и мой Рома войдёт в дом, как всегда уставший после смены. Для меня ничего не представляет радость… я просыпаться не хочу…

– Здрасьте! – вскинула голову, встряхнув Ташкевич Марину – владелицу студии красоты, куда женщина не ходила слишком давно, по ходу.

«Кстати!»

– Ты офонарела, мам!? А как же мы?! Ладно я! Я у тебя сильная, но ты о Наташке подумала!? А Кира! Дедушки девочку лишил какой-то задрот, так ещё и ты подобными мыслями свою голову забиваешь!

Мама побледнела, но я не стала жалеть её. Жалость – это зло! Жалость нужна только тем, кто вот-вот умрёт. Про жалость к самой себе я вообще молчу! Это путь к саморазрушению!

– Прости, Викуля. Я… я сама не знаю, что на меня нашло.

– Зато я знаю.. и понимаю. Это нормально. И мне, и тебе тяжело. Так же тяжело Таше… даже Руслан подавлен. Кира – маленькая девочка. Пять лет. Она толком после похищения ничего не помнит. Гибкая детская психика – вещь! Нам же дана память… – радуясь, что мама не видит моего лица, снова свернувшись клубочком, положив свою голову мне на колени, злорадно улыбнулась.

«… и это хорошо! Именно эта особенность взрослого организма оправдывает моё желание мстить! Только оно позволяет мне сомневаться в адекватности пары страниц Библии… я о тех, где щёку подставляют своим обидчикам. Хрен им, а не щека! Память нужна для того, чтобы помнить! Помнить ошибки, помнить опасность, избегая острые углы стола… помнить угрозы. А вот то, как мы этим знанием распоряжаемся – это я называю «верой» и «характером»!

– Вик… а что скажешь на то, чтобы поехать куда-нибудь отдохнуть… не о море… нет. Просто… по старым местам… В Калининград? Туда, где мы жили, пока не переехали в Москву?

– Отлично смотрю. Тебе это пойдёт на пользу. Скажу Руслану. Вам надо развеяться. Пусть берёт и Ташика с Кирой…

«Беременной сестрице лучше быть подальше во время моих выкрутасов. А без них не обойтись… мне нужно спровоцировать Мастера на ошибку. Будет просто замечательно, когда привычное наказание – «угроза моим родным» – будет ублюдку недоступна!»

– А ты? – мама тревожно заглянула в мои глаза, поэтому пришлось снова надеть маску «милая девочка Вика».

«Ещё чуть-чуть и сама маньячкой стану!»

– А у меня работа. Мотодром только что открыли, а я работаю там звуковиком. Постоянные концерты… только в этом месяце запланировано более шести концертов популярных рэперов и двух рок-групп. У них, конечно, свои специалисты, да только аппаратура моя! Ты же знаешь… она стоит бешеных денег.

– Да. – Мама погладила меня по щеке, в моему изумлению вытирая дорожки слёз. – Ты у меня умница.

«… и очень плохая актриса!»

– Лерочка была права, – вспомнила мама подругу Таши и мою. Одну из лучших. Именно Воропаева сделала мою карьеру, уговорив бросить микологию и стать на путь творчества… если бы я имела моду обвинять в происходящем со мной дерьме посторонних, то именно Лера была бы на первом месте в списке виновных. Именно из-за её советов я стала музыкантом, вспомнив все года учёбы в школе искусств… и меня заметило это чудовище. – Ты у меня – Талант!

Я вздрогнула, отстранившись от женщины.

– Да, – шепнула тихо, поправляя подушку. – Давай спать… только четыре утра.

– Хорошо… спокойной ночи… или утра. Я рядом.

Едва мама ушла, я оглядела комнату.

Ящеров Руслан – муж моей сестры, предлагал оставаться в его особняке, но мама, да и я, отказались. Нам тяжело давалось общество людей, пусть эти люди так же разделяли наше горе. Нет. С такими потерями лучше справляться самой. Возможно это ошибка, но мне такое решение помогло быстро прийти в норму.

Возвращаться в Москву мама наотрез отказалась, мотивируя своё упрямство тем, что всё там будет напоминать ей о папе, а она пока к этому не готова… Именно поэтому мы с удовольствием приняли предложение Смирновой Кати, предложившей нам свою однокомнатную квартиру.

– Фух! Дерьмо собачье, а не жизнь, – поднялась с кровати, приняв упор лёжа, начиная считать количество отжиманий. – Раз…

Глава 2

Мало кто знал, но папа – агент внутренней безопасности огромной страны, не только пылинки с меня сдувал!

Я, наряду со всеми его вояками, которых он дрючил ещё в Калининграде на очередных учениях, занималась стрельбой, физической подготовкой и прочей спецподготовкой. Тогда о папиной карьере в Москве ещё речи не шло.

Мне было пятнадцать лет… помню свой кошмарный сексуальный опыт… с дружком моей сестры, которой я хотела доказать, что её ухажёр – полное дерьмо.

В общем, вспоминать те времена тоже не сильно хочется.

После случившегося я вынесла для себя два урока: не стоит совращать мужчину, надеясь на скорый приход человека, которому вы хотите что-то доказать – он может не прийти, и тогда бедная пятнадцатилетняя идиотка получит заслуженное. И второй: надо заняться физическими нагрузками, потому что даже парень-доходяга априори сильнее девушки. Чтобы дать ему достойный отпор и не выглядеть слабым глупым котёнком, которого тыкают в его же «дела», мало быть подтянутой. Нужно знать слабости мужчин.

Это меня и привело в солдатский лагерь.

Да, я никому не сказала, понимая, что кроме угрызений совести и кошмарного чувства стыда я больше ничего не почувствую, но на папу насела конкретно.

Роман Иванович (пусть там, в Раю, Боженька предоставит папочке самую мягкую перинку) был грозным мужчиной только на людях. Дома же я и Таша вили с него верёвки.

«В тот раз было так же…» – руки уже дрожали, когда в соседней комнате тихо заработал телевизор, оповещая меня о том, что маме так же не спиться.

Перевернувшись на спину, сцепила руки за головой, принимаясь качать пресс.

«Надо бы купить грушу боксёрскую…» – со времен тех тренировок прошло не так много времени, ведь папа, пока семья не переехала в Москву, не прекращал меня брать на учения, держа в тайне от мамы наши занятия, но форму я всё равно умудрилась потерять, живя в Голливуде вместе с полоумной сестрой, сбежавшей от любви всей её жизни… ещё и беременной! – «Мдааа… не мне судить. Я не лучше. Сейчас с Макаровым поступаю так же – отталкиваю мужика, толком не объясняя причину!» – живот заболел, но я продолжала подниматься, касаясь локтями ног, согнутых в коленях.

Бросив взгляд на часы, убедилась, что времени на тренировку потрачено прилично. Полчаса и нужно быть на работе, потому что день предстоял мне тяжёлый. Первый из шести концертов выпадал именно на сегодняшний день.

Когда вышла из спальни, мамы в зале не обнаружила. Зато унюхала сногсшибательный запах бекона и яиц.

«Ммм…» – застонала мысленно, шустро юркнув в ванную комнату, чтобы наскоро ополоснуться под струями тёплой воды. – «Поесть надо плотно… чтобы снова не подвергнуться желанию Антона – вместе пообедать! Блин, с его настойчивостью нужно контейнеры с едой носить на работу, иначе я совсем обессилею!» – придя к выводу, что Макаров не отстанет от меня, пока я не предоставлю ему уважительную причину его слишком преданного воздержания, которое длиться уже месяц со дня моего дня рождения, будь он проклят, уныло закончила собираться.

– Детка, – появилась в дверях мама, улыбаясь своей особой нежной улыбкой, видя которую папа всегда был готов горы передвинуть и моря развести руками, – завтрак готов… идём?

– Да. Идём.

Пока закидывала в себя невероятно вкусный омлет, разглядывала родительницу, не зная с чего начать, чтобы реально отправить и маму и Ташу со всем её семейством вон из Питера. Они мне реально будут мешать. Лучше, когда этой сволоте некем меня будет шантажировать. С Макаровым отдельная история… уж что-что, а как задеть мужское эго, отвадив ухажёра куда подальше, я точно знаю.

«Жалко только, что с маньяком так легко в своё время разобраться не смогла…» – мрачно констатировала факт, залпом выпивая горячий кофе.

– Мамочка… – начала быстро, стараясь преподать идею так, чтобы она шла именно от самой мамы… не выглядя при этом подозрительно. – Ты ещё раз подумай на счёт Калининграда. У тебя там подруг столько осталось… тётя Зоя… тётя Света… Таше с Кирой тоже не помешает прогуляться по памятным местам нашего детства. Уверена, Ящер оценит возможность просто отдохнуть. Насколько я знаю от Яночки, Русик уже пять лет в отпуске не был…

– Я не хочу тебя оставлять одну, – выдавила из себя мама, стыдливо потупив взор.

– Что ты?! Глупости какие! Когда это я одна была?! Вокруг меня столько народа всегда…

– И это чудовище… его же не поймали, – губы у мамы задрожали. Сжав их в тонкую линию, женщина сурово посмотрела на меня. – Ты себе не представляешь, как я его ненавижу! Голыми руками бы придушила!

«Ещё как представляю, мамуль!» – хотелось ответить родительнице, но я лишь встала из-за стола и задвинула стул.

– Не думай о нём. Это работа правоохранительных органов.

– Да их попытки бестолковые только сильнее всё запутывают! Вообще не пойму, как можно, в век технологий, тыкаться в пустоту, так и не найдя сумасшедшего ублюдка!!!

– Помнишь, папа говорил, что возможно Мастер продвинутый айтишник? Если так, то век технологий в помощь идёт не только следователям и опергруппе. Не думай об этом, хорошо. Ты – папина «нежная фиалочка», – вспомнилось мне ласковое прозвище отца, которым он часто величал маму Марину. – Тебе эта грязь не нужна. Знаешь, мне кажется, – немного позволила себе откровенности, по-настоящему так считая, – Мастер сам в шоке от произошедшего. Нет, – заметила ошарашенный взгляд Ташкевич Марины, которая от меня даже шаг назад сделала. – Я его не оправдываю, ничего такого не подумай. Просто… я была достаточно послушна… этот ушлёпок знал, что я буду выполнять его приказы. Единственное, он не думал, что спасающих приедет столько. Было бы один-два – жертв его похищения вывели бы эти люди. И! Даже если бы я встала со стула-детонатора, они все, максимум, вылетели на снег с порожков, как это и произошло с Андреей, дядей Сашей и Дмитрием Леонидовичем… Папа задержался… вот … и… – в уголках маминых глаз стала скапливаться влага. – Думаю, Мастер не объявиться пока я не совершу ещё какую-нибудь вольность, недопустимую для меня, по его мнению… Вот.

– Это ужасно, дорогая! – белокурая вдова кинулась мне на шею, громко зарыдав.

– Так! Мама, перестань! Нам надо жить дальше. Мне тоже тяжело жить. Но я делаю эти шаги, словно заново учась ходить в обыденной действительности. И ты живи! Уверена, папа хотел бы именно этого!